Змеиный хвост

      — Дай угадаю… Ты опять линяешь? — Фобос тяжело вздохнул с неподдельным отвращением, взглянув на чешуйки, разбросанные по тронному залу.       — Похоже на то, мой князь, — несколько виновато отвечал Седрик, почесывая предплечье.       Линька — процесс очень муторный и не слишком приятный как для самой рептилии, так и для окружающих. В случае Седрика — оборотня в личине огромного змея — это было для всех буквально пыткой, не меньше.       — Опять твою шкуру по замку собирать? — Фобос прикрыл глаза и потёр переносицу двумя пальцами.       — Видимо, понадобится больше слуг. — Очередная чешуйка отломалась и полетела на мраморный пол залы, словно звонкая монета. Сейчас от его боевого покрова не было никакого толка — старая чешуя была ломкой, но прикрывала собой ещё нежную новую.       — Твою прошлую линьку я ещё долго помнить буду.       А как же хорошо ее запомнил Седрик… Сейчас ситуация явно была такой же, если не хуже. С возрастом линька давалась ему все труднее. От зуда ему хотелось выть, словно шелудивому псу. Своего князя, Фобоса, восседающего на троне, он едва ли мог различить, тот был для него лишь цветным пятном, будто бы Седрик смотрел на него через плотную вуаль.       Лорд завидовал обычным маленьким змеям и мечтал, чтобы Фобос сделал его кем-то такого же размера хотя бы ненадолго. Сбросить свою изношенную шкуру Седрик сможет не раньше, чем через неделю или две, если не дольше, как в прошлый раз. В отличие от земных и даже меридианских змеюшек, он не мог сделать это за считанные часы, ему не позволяли этого огромные размеры и мутированное, неестественное природе тело. С другой стороны был и плюс: линять ему приходилось куда реже, раз в несколько лет.       Если условно поделить линьку на части, то примерно получится три стадии. Первую, подготавливающую весь организм в целом к изменениям, он прошел без видимых проблем. Вторая, та, которую зовут периодом «голубых глаз», конкретно готовящая к самой линьке, была в самом разгаре. Ломка по телу, мутный серый взгляд, вялость, усталость вперемешку с раздражительностью и притом больной апатией — лишь часть последствий «голубых глаз». Если бы не железная воля, он бы наплевал на службу и спрятался бы в лабиринтах подвалов замка, пока линька не закончится. Но князь ему этого не простит. Верность — превыше всего. А зудящий хвост может и подождать. В конце концов, скоро отвалится. Хоть только и оболочкой.       Седрик грезил вновь обратиться в человека, но, увы, в таком облике проблем было бы не меньше. Плюс был разве что в том, что за человеческим линяющим телом было бы проще ухаживать, оно меньше и чувствительнее, но вот все равно на Земле закрыли бы его в стационар как лишайного, да и для меридианцев его вид был бы пугающим зрелищем. Кожа сходила бы с него дольше, шелушась и слой за слоем обновляясь, ведь для нее в принципе не свойственно линять, зуд чувствовался бы острее, не говоря уже о том, что и почесаться толком нельзя — она просто до глупости тонка и уязвима. К тому же пользы от него-человека гораздо меньше, чем от змея.       — В этот раз тот кошмар не повторится.       — Как пойдет. Стражницы и правда помогут мне скинуть выползок быстрее.       — К черту стражниц. Тебе всего лишь не хватало витаминов.       — Простите, чего, мой князь? — спросил Седрик, не уверенный в том, что именно долетело до его ушей. Слышать от князя нечто подобное было равносильно услышать ругательства из уст невинного дитя.       — До сих пор по замку находят куски твоей старой чешуи ещё с прошлой линьки. У змей выползок слезает целиком, а ты терял его по кускам целый месяц. Я выяснил, что тебе скорее всего просто не хватало витаминов и, к слову, жидкости.       — Но это похоже на бред, — Седрик только секундой позже понял, что нагрубил. Ему сложно держать язык за зубами. — При всем уважении, конечно же…       Фобос зыркнул на него с укоризной.       — В твоём положении от тебя толку со стражницами будет немного, поэтому я буду разбираться с ними сам, пока ты не придешь в себя, — четко сказал князь. — Я уже распорядился обо всем.       — Но я не могу бросить все на ва…       — Мне не нужен ни на что не годный змей, который к тому же выходит из себя.       Седрик припал к холодным ступеням у трона Фобоса. От изможденности они казались ему чуть не периной.       — Прошу, позвольте… Обещаю, в этот раз я…       — Лучше займись собой, Седрик. Чем быстрее полиняешь, тем скорее сможешь вернуться в строй. Считай, у тебя отпуск.       — Отпуск?       — Пока не отлиняешь свое, да.       Седрик оторопел. Для него это звучало как оскорбление.       — Но… Разве я не нужен вам? Это не помешает мне выполнять мои обязанности, я…       — Иди, — Фобос вскинул подбородок и отвёл взгляд от Седрика. Разговор окончен.       — Да, мой князь, — вздохнул Седрик, не в силах спорить. Гнев распирал его изнутри, но он сдержал порыв выговориться и сглотнул свои оскорблённые чувства.       Он склонил голову, повинуясь князю, после чего несколько лениво спустился со ступеней и направился к выходу из тронного зала.       Стоило дверям раскрыться перед ним, как по косяку вполза паучиха. Взбежав на потолок, она побежала внутрь зала, цепляясь за резьбу и колючие черные лозы. Спустившись по одной из колонн к трону, она заговорила:       — Князь Фобос, вы звали меня, я пришла.       — Да, Миранда. У меня есть поручение для тебя.       — Это из-за Седрика?       Змей не услышал, что ответил князь. Двери закрылись за его хвостом, и он поспешил убраться отсюда.

***

      Обида, оскорблённая гордость, вина за собственное бесполезное тело и раздражение роились в его груди. Но гораздо сильнее его тревожило странное опустошенное чувство, подобное голоду или страху. Казалось, что кровь просачивалась через раны его сердца и обливала ребра изнутри, остывая и сворачиваясь прямо под самым солнечным сплетением. Извиваясь вокруг мокрых камней под потоками небольшого водопада, он не мог найти себе место, хотя раньше так грезил об отдыхе от обязанностей, пока ему не станет лучше.       Холодная вода хлестала по змеиному телу, но Седрик, казалось, совершенно не чувствовал ее температуры. Потихоньку остужаясь и успокаивая собственную злобу, он задумался обо всем, что произошло в тронном зале. Ярче всего он помнил лицо Фобоса, когда тот говорил ему о его никчемности с этой линькой. Фобос легко нашел ему, ненужной и бесполезной рептилии, замену в лице юркой и жестокой Миранды. Незаменимых нет, что сегодня хорошо понял Седрик. А стать негодным можно даже спустя годы верной и самоотверженной службы просто из-за временных неудобств.       Горькая обида на князя гложила его изнутри. Или, возможно, это была обида на самого себя. На то, что он не может соответствовать запросам Фобоса. Что он не достоин его и никогда достойным не был… Откуда князь вообще понимал что-либо в линьках змей? Витамины? Витамины… Седрик даже не понимал, что это значит. Это вполне звучало, как простой выдуманный предлог для отстранения. Неужели Фобос просто искал способ избавиться от него? Что ж, он нашел.       Седрик обнял булыжник, томно выдохнув. Прикрыв глаза, что и без того видели лишь размытые силуэты и пятна серо-голубого света, он попробовал воздух на вкус, на секунду высунув наружу тонкий раздвоенный язык. Вода, сырость на камнях и сладкий, лёгкий и одновременно пьянящий аромат цветов-шептунов. Выглядел он для них наверняка жалко. Но сейчас ему было на это все равно. Ему было больно. И даже не физически.       Выполз из воды Седрик несколькими часами после, когда поймал себя за дремотой. Но стоило ему покинуть холодную успокаивающую воду, силы и гнев вернулись к нему в прежнем объеме, а сна не осталось ни в одном глазу. Страж, попавшийся по дороге к покоям, ощутил всю силу линяющего и расстроенного лорда на себе. Сперва Седрик сомневался, был ли то вообще стражник или просто доспехи на стойке, но по протяжным стонам ему стало все ясно.       Он вполз в покои с опустошением в сердце и с желанием провалиться сквозь землю, жалея, что по дороге ему не попалась злосчастная паучиха.

      На кого его променяли… И ведь и не поспоришь…

***

      Покои были рассчитаны явно не на огромного змея. Он почивал здесь только в человечьем обличии, отдыхал от дел, читал, поливал растения в горшках на подоконнике. Кровать не вмещала и его половины змеиной длины. В самих покоях едва хватало места для хвоста. Его раздражало, что он задевал что-либо, стоило ему двинуться.       Вдоль стены, напротив окон с витражами, стояли высокие книжные шкафы. Эту библиотеку он пополнял долгие десятилетия; конечно, она не сравнится с той коллекцией, которую собрала династия его князя, но от того менее ценной для лорда она не была. Седрик взял с полки книгу, случайно попавшуюся под руку. Открыл. Пролистал несколько страниц, силясь прочитать. Он знал ее наизусть, как и все прочие, но из-за этого проще не стало: зачем же тогда ему было хранить все эти книги, если текст их двоился и плыл перед глазами. Выходило, что даже собственные книги сейчас были недоступны для него. Раздосадованный, он отбросил ее куда-то в сторону, будто дешевое бульварное чтиво.       Пестрые пятна привлекли его внимание. Что-то стояло на его письменном столе. Не в силах разбираться с этим и не сдержав желание разгромить свои покои, он смахнул все на пол одним махом хвоста. Со звоном и грохотом полетели наземь серебряные блюда и зажженные свечи на подсвечниках, а стол переломился пополам. Стало темнее.       — Правильно, что ты искупался в источниках, — эхом прозвучал голос.       Седрик обернулся на звук. Голос своего хозяина он узнает всегда. Вот только, видимо, самого князя в полутьме разглядеть было не так легко, как узнать его голос. Седрик на инстинктах высунул язык и притаился, даже не зная, в какую конкретно сторону ему смотреть: что кровати, что витражи, что шкафы — все смешалось в набор темных красок, среди которых затерялся и его князь.       — Но как я вижу, тебе не стало легче от ванн, Седрик.       — Князь Фобос… Я… Вы?       — Скорее всего тебе будет легче, если ты выпьешь витамины.       — Витамины… Разве у вас нет дел?       — Есть. Ты и есть мое дело.       Седрик с опаской принял это к сведению.       — Я приношу неудобства? — не сдержав мучающий его вопрос, спросил лорд. Чего уже тянуть кота за хвост.       Фобос ответил не сразу, чуть погодя, заинтриговав лорда этой короткой паузой.       — У нас слишком много проблем, и если я брошу их на тебя, то не думаю, что ты справишься и выживешь. Так что да, сейчас ты неудобен, — ответил Фобос, как всегда, прямолинейно. Седрик опустил глаза в пол, в любом случае он ни черта не разбирал перед собой. — Мне не нужен ни на что не годный змей, но мертвым ты принесешь не больше пользы. Ты нужен мне живым. И желательно здоровым. Но без меня ты не возьмёшься за себя и свое здоровье. Ты как ребенок, Седрик.       Фобос подошёл к нему, и Седрик наконец смог его распознать в этом полумраке. Лорду было откровенно неловко от всей этой ситуации. Князь протянул, как показалось, кувшин с водой, и Седрик послушно взял его.       — В земной литературе есть масса интересных сведений. О змеях, о болезнях… о болезнях змей. Крайне любопытно.       — Помнится, вы говорили, что земляне — народ дурной.       — Дурной, но не глупый. Пей.       Седрик немного наморщил нос. Пить ему не хотелось, ни жажды, ни аппетита не было. Но и спорить сейчас, в таких обстоятельствах ему тоже не улыбалось. Он поднес кувшин к бледным губам и немного отпил, после чего отстранился и нахмурился. У воды был странный приторный вкус. Не то чтобы неприятный, просто непривычный.       — Это не сок, предупреждаю твой вопрос. Ты должен выпить все. Там на твой размер рассчитано, все как сказано в справочнике по змеям.       — Витамины, князь?       — Они. Пей.       — Позвольте вопрос. Откуда вы вообще достали эти… витамины?       — На Земле есть аптекарские лавки, которые располагают ими, — спокойно пояснил Фобос. — Миранда без труда сошла за местную девчонку, быстро со всем разобралась и вернулась назад без плачевных происшествий. Весьма вовремя.       — Так значит, вы за этим позвали Миранду к себе?       — Да, — сухо ответил Фобос, пока Седрик в пару глотков прикончил кувшин, — зачем же ещё?       На душе лорда успокоились волны тревоги и ревности. Желание разбить кувшин о стену, ровно как и убить Миранду при случае, постепенно исчезло. Ему стало легче, и вряд ли в этом были повинны какие-то витамины, выпитые несколько считанных секунд назад. Но все-таки странно для лорда было принимать знаки внимания и заботы со стороны обычно грубого и высокомерного князя. Это казалось ему даже неправильным. Но, признать, это ему отчасти прельстило.       — Тебе нужно больше отдыхать, Седрик, — голос Фобоса вырвал лорда из раздумий. — Стресс вреден для тебя и твоей чешуи.       Как Фобосу удалось заставить Седрика уместиться на кровати для последнего осталось под вопросом. Обвив хвостом ее ножку, он сжал одну из двух подушек в когтистых руках и виновато взглянул на князя.       Седрик воспринимал все с небольшой опаской и недоверием. С чего бы вдруг… Почему?.. С какой стати князь занялся им лично?.. Даже если он изначально говорил ему правду, Седрик просто не мог ее осознать и у него по-прежнему было слишком много вопросов, на которые не было ответов. Жизнь прежде показывала ему только отрицательные черты его повелителя. Конечно, Седрик никогда не изменял Фобосу, всегда выполнял свою работу достойно, а в адрес самого князя проявлял только неподдельное уважение, собачью преданность и готовность пожертвовать жизнью. Но кроме как редкой похвалы он ничего не получал в ответ, да и в целом был доволен и этим. Седрик знал, что в глубине души Фобос ценит его. Но никогда, даже в самых заветных мечтах не ждал от него такого опекания.       Фобос взглянул на своего лорда в кровати, чуть отойдя в сторону. В его взгляде не было укоризны или обвинения. Он сложил руки на груди, спокойно осмотрел комнату. Бардака не было. Брошенная в угол книга уже стояла на своем месте на полке. Разбросанная посуда и фрукты стояли, как и прежде, на столе. На целом столе.       Тогда в его покоях расцвели цветы. Бутоны самых прекрасных растений, которые только росли на Меридиане, раскрылись спустя долгие годы без цветения. И лорд, и князь сочли это всего лишь совпадением, но ничего не бывает просто так.

***

      Выползок сошел чуть менее, чем спустя неделю. Гораздо быстрее, чем в прошлые разы. И гораздо целее. Было пару прорех в старой шкуре, но это было, скорее, связано с боевыми шрамами, чем со здоровьем и недостатком каких-либо химических элементов. Чтобы больше не гонять Миранду за лекарствами, Седрик пообещал сам пить для профилактики пищевые добавки, несмотря на свою к ним неприязнь. С того случая в душе Седрика не увядали цветы веры и благодарности к его князю ровно так же, как продолжали цвести меридианские растения в его покоях.