Если проблем в жизни стало мало, не пугайся, ты всегда можешь создать их себе сам. @drunk_jin
🐾 УТРЕННИЕ ПРИЗНАНИЯ 🐾
В Тот Самый день мы с Гуком просыпаемся даже раньше будильника. И хорошо, потому что ни я, ни он в итоге этот самый будильник не завели, хотя пять минут перед сном спорили, во сколько нам встать. Счастье, что кошачье чутьё не подвело — Страшила разбудил, треснув меня лапкой по лицу, как будто муху ловил. Утро начинается, семейство просыпается. Зевая вместо ругани, я вяло брожу по квартире, разыскивая то ли косметичку, то ли мозги. Чонгук же на удивление бодрый. Напевает под нос, преспокойно собирает рюкзак, убирает на ходу устроенный мною беспорядок. И это дает надежду. Если я всё же свалюсь и засну, меня всё равно доставят до стадиона… — Ладно, просто нужно ополоснуться, вода разбудит. Проползая мимо спальни, я бросаю ленивый взгляд в сторону кровати и замечаю премиленькую картину. Гук сидит на полу, облокотившись на уголок кровати, протягивает руку, а рыжий комочек шерсти с опаской ее обнюхивает. — Гангрена, дай лапу! — снова и снова командует Гук, держа наготове вкусненький кусочек кошачьего корма. — Гангрена обычно лапу отнимает, — хмыкаю я, с любопытством наблюдая за этим процессом умелой и продуманной дрессировки. На подушках, к слову, лежит Страшилка, наблюдающий с таким же недоумением и недоверием. И не зря. Гангренка вообще не догоняет, чего от него хотят, просто смотрит по сторонам, то и дело дергаясь от требовательного голоса. — Что ж, будь осторожен, Крольчонок, чтоб глаз не лишиться. Не хочу учиться писать тебе записки шрифтом Брайля. Я натянуто улыбаюсь на его хмурый взгляд и сбегаю. Быстренько приняв душ, пытаюсь заставить себя повеселеть. И частично удается. Взбодрился! Уже лучше! Хотя ни тело, ни разум что-то не спешат радоваться жизни. В зеркале отражается всё тот же ушастый котозомби, кторый лучше бы обратно в могилку зарылся и поспал. — Ладно, — снова говорю я себе, стараясь не впадать в отчаяние в это серое сентябрьское утро, — просто нужно выпить кофе. Бреду по коридору, но останавливаюсь, заглядывая в спальню. Чонгук всё так же сидит у постели со слегка растерянным и озадаченным видом. А Гангренка, похоже, спокойно спит, свернувшись клубочком на его подставленной ладони. — Что, доигрался? — Греночка просто решил дать сразу все лапки, — давит Чонгук и опускает взгляд. — Он такой милашка, что я не могу пошевелиться. Он ведь, бедняжка, всю ночь не спал, бесился, мячик гонял… как я могу теперь его разбудить? — Ну да, ты же не садист, — бормочу я, проверяя время. До выхода двадцать минут, а Гук уже даже одет. — Окей, можешь поработать немного люлькой, но тогда поедем на моей машине. — Ооо, папик снова за рулем? — «На моей машине», а не «я повезу». Боже, Гук, да как ты вообще с таким чувством языка пытаешься песни писать? — притворно ворчу я, плетясь на кухню. — Да меня за руль сегодня только самоубийца пустит. У нас двое детей, мы не можем себе позволить так рисковать… Я замираю, глядя на кофеварку. Точно, дети. Спешно заливаю воду, засыпаю кофе, подставляю кувшинчик и принимаюсь усиленно перебирать содержимое главного кухонного шкафчика. Глянцевая белая дверца в углу, на которой Чонгуку разрешается маркерами рисовать любые гадости, какие в голову придут. Обычно-то он, конечно, рисует маленькие шедевры или очаровательные послания, заменяющие те милые записочки с флиртом из прошлых лет… но в это утро его украшает портрет орущего Джина. Жаль, его реплика в пузыре смазалась. Впрочем, главное в этом шкафчике всё же внутри — там мы храним запасы самых классных вкусностей, которые тратим лишь в особых случаях: ужасная хандра, прекрасное настроение после шикарного свидания или поездка в гости. Отковыряв симпатичную коробку шоколада с кешью и инжиром, я довольно повязываю на него ленточку для пущей нарядности и снова плетусь в спальню, чтобы не тянуть. — Здрасти-приехали, — вздыхаю я, глядя на лежащего лицом в матрас Чонгука. На предплечье у него каким-то чудом устроился Страшилка, решивший, видимо, что это акция — опробуй нового хозяина-подстилку совершенно бесплатно. Надо признать, акция заманчивая. Так что я пристраиваюсь рядом и разваливаюсь у Чонгука на спине. Парень поднимает голову. — Ну что? Надрессировал? — Природа оказалась сильнее меня. — Воспитание — штука тяжелая. — Страшилка — тоже, — вздыхает Чонгук. — Надеюсь, двадцать минут уже прошли и ты пришел забрать меня, да? — Не совсем, — усмехаюсь я, легко целуя его в щеку. — Но тебе повезло. Я пришел забрать наших котов и передать их в заботливые лапы Лапочки. — Шикарно! — подрывается Чонгук, так ловко выдергивая руку из-под котов, что фокусники бы свои скатерти сожрали от зависти. Мурчалки лишь самую малость дергают ушками, но не просыпаются. — Я сам их отнесу. А ты пока выпей кофе… а то по лицу слишком заметно, что ты этого еще не сделал. — Начинаю верить друзьям, которые вечно талдычат, что ты хамло. — Никто не идеален, — улыбается Чонгук, укладывая обоих котов в корзинку Гангренки. А после наклоняется, целуя мои кошачьи ушки. — Кроме тебя, конечно. — Всё, снова не верю.🐾 СЕМЬ СМЕРТНЫХ (НЕ)ГРЕХОВ БТС 🐾
🐾 (НЕ)ГНЕВ 🐾
Когда мы собираемся все вместе в гримерной после последнего прогона, становится понятно, что настроение дома не только я забыл. Пока пели и плясали, заметно не было, но теперь так и бросается в глаза. Особенно пугает Хосок. Сидит в уголке дивана, молчит и хмуро смотрит в телефон, притворяясь, что сильно занят… а сам туда-обратно настройки яркости гоняет. — Эй, хён, что-то случилось? — мягко спрашивает Чимин, присаживаясь рядом и подавая пластиковую миску с жареной лапшой в черном соусе. — Ты какой-то недовольный. Волнуешься или неприятности? — Да всё нормально. — Говорят, хорошо помогает льняное масло, — влезает Джин, пристраиваясь на подлокотник со своими рыбными пельмешками. — Попробуй, быстро спасает. — У меня не запор, Джин, — вздыхает Хосок, потирая переносицу. — Мои родители случайно обмолвились, что им не нравится мой парень. Я не смог пропустить это мимо ушей. Оказалось, они считают, раз уж я ступил на богомерзкую скользкую дорожку извращенной однополой любви, мог бы найти себе кого-нибудь получше. Успешного, красивого и коренного корейца. — Ну вот последнее не удивляет, — горько усмехается Намджун, ставя свой стул напротив дивана и присаживаясь. На этом моменте я понимаю, что оставаться в стороне и дальше нельзя. Парой жестов заставляю Гука перетащить наши кресла поближе, приношу наши миски с рисом и тушеной курочкой и полностью погружаюсь в беседу о наболевшем. А это уже у всей группы наболело… Ну как можно так упрямиться, когда ваш сын в двадцать семь лет чуть ли не впервые влюбился?! — Многие из поколения наших дедов и родителей против таких пар. Только время и терпение их примирит… Помнишь, ты ведь решил, что дашь им время привыкнуть? — Точно, — киваю я, с подачки Намджуна понимая, что разговор об этом идет уже по десятому кругу и размышляя, есть ли еще шансы слинять, не привлекая внимания и не выглядя сволочью. — У меня есть для тебя отличное решение. Они делают тебе больно, не желая принимать твоего парня, а ты в ответ делай больно им… Все моментально вылупляются на меня, как те мерзковатые резиновые игрушки из моего детства, которые сжимаешь, а у них глаза выползают. — …продолжая встречаться с Микото, — добавляю я твердо и напористо, чтобы никто не посмел обвинить в нехороших мыслях. — Просто отомстишь им тем, что забьешь на их мнение. — Да, твои разочарование и обида… — Я не обижен, я зол! — дергается Хосок. — С чего они взяли, что «пытаться принять» и «врать в лицо, что всё нормально» это одно и то же?! Решено. Я буду мстить! Мстить отношениями! Буду рассказывать им обо всех подробностях нашей личной жизни, наслаждаясь и кайфуя. — Отлично, — усмехается Джин, — кружок кройки и нытья распущен? — Погоди-постой, — с улыбкой осаждает его Чимин, удобнее устраиваясь и облокачиваясь на спинку дивана, как будто готовится слушать долгую и увлекательную сказочку. — О каких именно подробностях ты будешь рассказывать, если у вас и личной жизни-то толком нет? — В смысле?! — фыркает Джин. — Будет каждый день составлять отчет о том, сколько смайликов-поцелуйчиков получил, сколько сердечек в ответ отправил, сколько раз в скайпе якобы просто так повернулся своей лучшей стороной, ненавязчиво соблазняя. — Кстати, а вы хотя бы по скайпу это уже делали? — вдруг выдает Чонгук. Хосок на это медленно-медленно тянет лапшу, не издавая ни единого звука. — Ого. Если б не познакомился лично, уже решил бы, что он не человек, а говорящая статуя Будды. — Знаешь, — рассуждаю я, незаметно меняя свое куриное крылышко на Чонгукову куриную ножку, — а мне начинает казаться, что вот тут-то собака и зарыта. Что ты и сам недоволен тем, как продвигаются отношения, поэтому и реагируешь остро на слова родителей. Что скажешь? — Скажу, что доктор Джин мне этот диагноз еще пару недель назад поставил, — бурчит Хосок в свою лапшу. — О как. Ну, раз мы оба пришли к такому мнению, очевидно, так и есть. Тогда незачем тратить время на эту борьбу с ветряными мельницами. Возьмись за главную проблему. Скажи ему прямо, что ты у нас воспитан в суровых условиях, десять лет мариновался в общаге с толпой озабоченных, что у тебя есть простые человеческие потребности. — Точно, — мямлит Джин, дожевывая пельмень. — Взял бы да давно ему отправил сексуальную фотку в одних только носках. — Боже, — качает головой Чимин, глядя на него, — как я иногда завидую Драконышу. Ну что за альфа ему достался! Хоба, носки тоже снимай. Совращать, так по полной. Если и оставлять что-то из одежды, то только эротическое белье. — Его самое эротическое белье — плавки Reebok, — хмыкаю я. — Хотя, да, сидят они роскошно, можно попробовать. — А мне кажется, в эротических фотографиях нужно оставлять простор для фантазии, — задумчиво изрекает Намджун, пялясь куда-то в стену. Видимо, что-то вспоминается на этих словах, что-то весьма приятное и не в тему возвышенное. — Нельзя показывать слишком много. Должна быть загадка. — У них несколько месяцев сплошной простор для фантазии! — возражает Джин, махнув палочками. — Пора уже старой-доброй похабщины добавить. А если чувак не силен в загадках, не оценит? Надо прямо и в лоб. Вот тем самым по лбу. — Фу ты… — Чимин снова мотает головой, отгоняя образы. — Тогда надо хотя бы пикантности добавить. Костюм какой-нибудь придумать, например. Хоби, а ты вот сам… Переведя взгляды на Хосока, мы замолкаем, вдруг заметив, что он уже чуть не кипит от злости. Кажется, обсуждение его личной жизни в таком ключе не сильно радует. Страааанно, он же один из бантанутых. Странно. Но делать нечего, мы с парнями переглядываемся и молча договариваемся оставить в покое эту сладенькую гроздь гнева, пока не взбеленилась. Перед концертом нам лишние нервы не нужны. — Предлагаю культурный обмен, — бормочет Чонгук, который был слишком занят обедом, а потому общей договоренности не заметил. Мы напрягаемся. Гук продолжает: — Устройте челлендж. По очереди делайте тематические и сюжетные фотки, рассказывающие о культуре ваших стран. И понемногу поднимайте градус откровенности. Выйдет и мило, и сексуально. А потом отомстишь родителям, сделав себе футболку с его фоткой в кимоно. Мы удивленно переглядываемся. Хосок же смотрит только на Чонгука, да такими глазищами, как будто он с того света вернулся вместе с Элвисом, а не предложил интересную игру. — Гениально, — наконец выдыхает Хосок, а после подрывается с дивана. — Я прямо сейчас ему напишу… так… где тут была баночка кимчи?! Мне срочно нужно сделать фотографию! Подайте мне кимчи или намуксин! — Острая капуста и деревянная обувка, — кивает Чимин, довольно наблюдая за повеселевшим хёном, — ну и фоточку можно замутить с таким набором. Вот так простор для фантазии. Тэтэ, может, тоже устроим себе какой-нибудь челлендж?.. Тэ? — Чимин озирается по сторонам. — Эй, а где Тэ?🐾 (НЕ)ЗАВИСТЬ 🐾
— Он в соседней комнате, — усмехается Джин, сползая на освободившееся место, — дышит над радиатором, потому что горячий воздух «круто пахнет детством». Я, конечно, понимаю, что у всех свои причуды, ритуалы и способы расслабиться перед важным выступлением. Но, отвечаю, это ненормально. — Когда я видел его в последний раз, он был расстроен. — Чонгук ненавязчиво выуживает из моих рук наполовину пустую для меня и наполовину полную для него миску. — Искал в интернете фотки кудрявой травы и вздыхал. — Он вас тоже просил поменяться цветом прически? — Ага. Мне даже показалось во время тренировки, что он хотел мне скальп снять. — Он вчера чуть не пошел по пьяному делу перекрашиваться. Хорошо, что я успел неделю назад выкинуть запасы краски, которые Гук забыл. А то, кто знает, что бы сейчас было вместо кудрявой травки. — Мне кажется, Тэтэ чаще всех бывает разочарован своим образом, — задумчиво кивает Чонгук, надкусывая последнюю ножку. — Сколько раз он дулся? — У него свой взгляд на прекрасное, — пожимает плечами Чимин. — Тэ говорит, что его брали к нам как хорошенького фронтмена. Лицо группы. А теперь приходится чувствовать себя гадким утенком. Он часто завидует остальным. — Да каким еще утенком? — хмурится Сокджин. — Он постоянно попадает в топы самых красивых альф. С ним работают прекрасные стилисты, которые знают свое дело. И он... — Знаешь, Джин, — перебиваю я негромко и неуверенно. До последнего мечусь, рассказать или сменить тему. Но потом всё же решаюсь, осознавая, что рано или поздно нужно будет и это лучшим друзьям открыть. — В школьные годы я особой популярностью не пользовался, меня считали симпатичным, но серым и совершенно не привлекающим. И как-то раз приятели решили мне помочь. Стильно приодеть, уложить, подкрасить немного. Чтобы прям омежка с обложки подросткового журнала… — Ёп… это звучит пугающе. — Чимин стискивает подлокотник дивана. — И что было дальше? — Они осуществили свой план. Сказали, что красивый внешний вид придаст мне уверенности, так что на вечеринке я смогу закадрить любого альфу. — Да, — кивает Джун, — многие это в первую очередь советуют для уверенности. Изменить образ, добавить лоска. — Ну… внимание на меня обратили, да, никто не ждал, что когда-нибудь я рискну надеть платье. — Я даже замолкаю на время, видя шок в глазах друзей. «Так твой первый раз был еще в школе?» — едва слышно шепчет Чонгук и как-то странно сползает в кресле. — Так вот. На меня пялились. А то, как меня нарядили, мне не нравилось, хотя приятели заверяли, что я выгляжу восхитительно, сексуально и вообще отпад. Мне-то казалось, что я выгляжу нелепо, как какой-то деревенский дурачок, перешивший на себя дедулино платье. Как вы понимаете, этот стильный по мнению других ребят образ уверенности мне совершенно не придавал. Вечер был безнадежно испорчен, я сбежал с треклятой вечеринки, изорвал к чертям то платье и поклялся, что никогда больше не позволю так обращаться с моей личностью. Я не хотел выглядеть привлекательно по чужим вкусам, при этом не нравясь самому себе. Поэтому, хотя сейчас я и научился относиться к одежке и прическам намного проще, научился получать удовольствие от любых образов, если они радуют дорогих мне людей… отчасти я всё же понимаю Тэхёна. Он у нас творческий малыш с ранимой душой художника. Он хочет выплеснуть перед этим перерывом настоящего себя, а не упаковываться в соответствии с чужими стандартами. — Юнги-хён, — всхлипывает хорошо знакомый гундосый голос за моей спиной. Я мысленно делаю фэйспалм, одновременно давая себе затрещину. — Это так мило... ты по-настоящему меня чувствуешь! Я понял всё и согласен. Да. Я перестану ныть и просто сделаю свою работу, чтобы порадовать Арми. Ведь они любят меня любого. — Да, петрушечка — клёвая зелень, салатики с ней прямо отпад! — Спасибо еще раз, Юнги-хён. А ты, Джин, постирай свое сердце с кондиционером. Советую Downy. А еще доктор… — Ну прости, у меня были низкие баллы по психологии. Не понимаю, почему вы до сих пор слушаете мои советы вообще. — Не ты один. — Вздохнув, я утешительно хлопаю душащего меня в объятиях Тэхёна по руке и силюсь подняться. — Милый, хватит размазывать сопли по моим ушам. Пошли лучше поговорим с Доксу. Уверен, я смогу его подкупить. — Что? Серьезно? Ты сделаешь это ради меня?! — Вообще-то ты бы и сам мог это в любой момент сделать ради себя, — ворчу я, встряхивая его зеленые кудряшки. Тэхёна завили первым, заранее, чтобы потом хорошенько уложить, так что в нашу дикую-растрепанную компанию эта изумрудная овечка пока и правда не вписывается. Мотнув головой, я хватаю недоразумение за руку и тащу к гримерным столикам, где столпились несколько весело болтающих омег. — Ты вообще единственный в группе вечно хандришь и дуешься вместо того, чтобы поговорить со стилистами. — Просто я вижу, как они шпыняют Чимина… — тяжко вздыхает Тэ. — Если даже он их боится, что уж мне мечтать и заикаться. Завидую я Гуку. — Из-за красных волос? — Нет. Он запросто гнет свою линию, когда хочет. — Неправда, — смеюсь я. — Не начинай верить фанфикам. Гук не альфач, который всех строит и имеет как хочет. Да, он постоянно пытается что-нибудь выпросить, но его вечно шлют лесом, потому что слишком много просит. А вот ты всегда смиренно принимал любые образы… уверен, тебе пойдут навстречу. Когда мы подходим, Доксу замирает с омуком в зубах. Тэхён в нерешительности переводит взгляд с одного на другого, не зная, видимо, что и как говорить. — Ну и что же это вы, ироды, творите?! — начинаю я, выпячивая грудь и упирая руку в бок. — Решили из моего маленького принца лягушонка сделать? Вам это с рук не сойдет, так и знайте! Не для того я свою кровинушку в ваш кружок отправлял, чтобы вы ему кудряшки крутили! Мой мальчик из-за вас с другими детишками играть стесняется! Жалобу на вас напишу в министерство плохих причесок — будете знать! Немедленно исправляйте это безобразие, а не то пожалеете! — Хммм, — щурится Доксу, дожевывая и проглатывая котлетку. — Три бутылки. — Окей, — улыбаюсь я, благодарно кланяясь. — Доставят завтра же! — Послезавтра. Завтра я веду папу в «Волшебный театр» Lotte World, а отца в гей-бар — искать нового мужа. — Двойной окей. Я легонько шлепаю Тэхёна по кудрявой головушке, парень тут же кланяется и тараторит благодарности, а у самого глаза с блюдца. И мне даже любопытно, что именно его так впечатлило в этом разговоре. Когда мы возвращаемся, парни уже заканчивают делить десерты. Мне пихают в руки стаканчик с фруктами, и я со спокойной душой усаживаюсь обратно в свое кресло. — Ну как? — нетерпеливо спрашивает Чимин. — Я скину тебе информацию, проследи, чтобы Тэтэ расплатился за оказанную ему услугу. Доксу принимает в плату только один сорт вина, он уже пару лет лежит у меня в корзине постоянно. — Значит, всё нормально? — недоуменно хмурится Намджун. — Тогда что у тебя с лицом, Тэ? — Он просто кое-что услышал… — Что?! — Ох, — дрожаще всхлипывает Тэхён. — Я тоже хочу в Lotte World!🐾 (НЕ)ГОРДЫНЯ 🐾
— В коридоре мешок с конфетти порвался, — как-то слишком довольно заявляет Хосок, возвращаясь из уборной с двумя праздничными колпаками «блядь» и «хер» на плечах вместо погон. — Весь пол укрыт серебряными сугробами! Мы все только неопределенно мычим. Кто-то сильно увлечен игрушками в телефоне, кто-то терпит пытки визажистов, кто-то просто я. Что мы, конфетти не видели? Впрочем, и без пояснений понятно, что Хоби воодушевлен фоткой, ради которой и прятался в каком-то дальнем углу, соврав, что пошел «пожурчать». — А это точно пакет порвался? — хмыкает Намджун. — Или просто Джин играл во вручение премии «Главный красавчик мира»? — А что, мне еще одну присудили? — фырчит Джин. — И так целый ящик в комоде забит этими статуэтками с моим изображением. Придется всё же снять склад за городом, а то семейству моих наград уже некуда расти. Хотя, знаете… немного разнообразия им не помешало бы. — Обещаю, — торжественно заверяет Хосок, хлопая его по плечу, — когда ты вернешься из армии, мы вручим тебе награду «Самый сексуальный бритый хрен». И даже устроим пышное вручение. — С фуршетом? Если без, то я не приду. — Еще и привередничает. — Джун качает головой и садится в кресло. Доксу лично берется за него, принимаясь так быстро и ловко вмазывать в мордаху слой за слоем, что я даже не успеваю замечать, что на него там накладывают. — Бери что дают и радуйся. — Чему радоваться? Тому, что моим друзьям жалко для меня фуршетик? Я ведь не прошу многого. Всего-то шведский стол с икорочкой и трюфелями, живая музыка в исполнении Элтона Джона и Тилля Линдеманна. — Чонгук в соседнем кресле начинает угорать, но Джин просто мстительно тычет ему под ребра расческой. — Я составлю вам список стоп-слов для поздравительных речей. Костюмы будут в стиле Мулен Руж, чтоб всё по красоте. А! И еще нужно обязательно пригласить папу Франциска, у меня от его улыбки сердце тает, а от его слов — снова восстанавливается и оживает. Пусть проведет церемонию. — Вау, — веселится Гук, с упоением тыча в ответ почти остывшей плойкой в его бедро. — Папа Римский в твоем вкусе? Так вот почему тебя мотало от любовника к любовнику последние семь лет — сердце было отдано тому, с кем ты не мог быть вместе… — А ты, дорогуша, будешь поющим официантом. И вынесешь мой огромный торт… — В форме хрена? — …с моим лицом. — Джин косится с неодобрением. — Это будет самый прекрасный в мире торт в виде хрена, смотри не урони. Иначе в наказание будешь исключен из списка приглашенных на мои празднования до конца жизни. Даже в качестве официанта. — Ну и отлично же! — Что?! Предатель, даже капельку не расстроишься? — Джин притворно стонет. — Я-то думал, ты за мной и в огонь, и в воду, и в анальные трубы. Доверил тебе честь тортик мой вынести. А тебе, оказывается, лишь бы потыкать мне в пятую точку чем-нибудь длинным, твердым и горячим. Парни, открыта вакансия второго лучшего друга всемирного красавчика! — А можно заодно и должность первого освободить? — ворчу я. — Не льсти себе, Киса, первый не ты, а владелец порносайта. Он как никто другой помогал мне пережить эти тяжкие почти два года без секса. — Чонгук оттягивает гибкий длинный гребешок и со всей силы шлепает Джина по бедру. Но тот привычен к их войнушкам, стоически терпит, не забывая о контратаках. — Но, разумеется, я не могу не признать то, какой влажный клад… тьфу, Гук, сбиваешь. Какой важный вклад ты того-этого в мое становление. — Он морщится, так и сыпля ударами. — Мое соло будет последним перед перерывом. Так как это твоя песня, знай, Юнги, свой прощальный взгляд в центральную камеру я посвящаю тебе! — Оооо, — оживляется сидевший без дела Чимин. — Нас ждет твое коронное Секси Фаталити?! — Круче. Сегодня особенный день, так что я собираюсь выложиться на полную. Это будет Секси Бруталити, и никто не уйдет из зала сухим! Таких горячих альф вы еще в жизни не видели! — Эй, Джин, — усмехаюсь я. — Родители твоего несовершеннолетнего парня будут в зале. — Бля… — Он смущенно поджимается весь, закидывает ногу на ногу и утыкается в телефон, не реагируя больше на тычки и пинки. — Что ж. По крайней мере, свою картонную статуэтку «Главный клоун БТС» ты честно отрабатываешь из года в год.🐾 (НЕ)ЖАДНОСТЬ 🐾
Атмосфера в тот день держится довольно хрупкая, то и дело рассыпается песком, как переваренная карамель. Вероятно, дело в том, что у каждого на стадионе немного непривычные ощущения — концерт-то особенный, последний перед большим перерывом, впереди ждет неопределенность, и этот шаг напоминает шаг в пропасть после долгого пути. И всё же мы стараемся держаться. Готовимся, веселимся, снимаем видео, которые позже покромсают на отдельные крохотные вырезки, где Гук с Джином будут отрываться по полной, Чимин наверняка похвастается талантами, о которых все и так знают, а я, разумеется, буду жевать кукурузные палочки и просто наблюдать за окружающими, как молчаливый ленивый кот, застрявший в уголке дивана и не способный попросить о помощи. Короче говоря, стараемся всеми силами. И к счастью, помощь подоспевает откуда не ждали. — Менеджер Мун! — чуть не вопит Тэхён, кидаясь навстречу едва заглянувшему в гримерную омеге. Тот легко его останавливает, смачно хлопнув по щекам и принявшись тискать, как племянника-пятилетку… даром, что смотреть в лицо приходится снизу вверх. — Мы так рады вас видеть! — Да вы просто обворожительны в этом платье, — тут же подключается больше прежнего повеселевший Чонгук, которому, увы, всё еще заканчивают макияж, так что он не может кинуться к своему любимому источнику миндального запаха. — А то! Я выгляжу, как апельсин, засунутый в носок. — Менеджер улыбается и присаживается на диван, оглядываясь по сторонам и наблюдая за нашей возней. — Ну как вы тут без меня справляетесь? — Без гастрольного-то менеджера? Ну, так себе… — смеётся Джин. — Пришлось сегодня на стадион на машине ехать, представляете? Никто не купил нам билеты на самолёт! А вы как в декрете и своем новом состоянии поживаете? — Ну вот конкретно сейчас до смерти хочется чего-нибудь сладкого-сладкого и, может быть, с орешками. — Менеджер блаженно улыбается, поглаживая животик. — Ооо, убить готов за вкусняшку. — Мило-то как, — веселится Джин. — Интересно, скоро ли закон начнет прощать беременным убийство за вкусняшку? Я думаю, давно пора. Когда муж моего брата вынашивал… — Так у Намджуна есть пахлава! — перебивает Чонгук, делая невинную моську. — Так ведь, хён? Угостишь менеджера? — Эм… — Намджун, как раз стоявший ближе всех к дивану, отводит взгляд, упорно печатая в телефоне. — Ну… как бы… — Эй, не будь жадиной! — заступается теперь уже и Чимин. — Вспомни, сколько менеджер Мун сделал для нас. Неужели тебе жалко для него всего пару кусочков пахлавы? Я видел, что у тебя там целая коробка! Угощай! — Нет, — слегка возмущенно и до ужаса растерянно выдает Джун. — Фууууу. — Чимин с презрением щурится, дуя губы, как будто это его-любимого незаслуженно обделили. — Не ожидал такого от лидера. Фу. Жадоба! — Да сам ты… — Намджун, рассеянно мотнув головой, фыркает и уходит. — Через пять минут остынет, — бросает Чимин, махнув рукой, и все спокойно возвращаются к своим делам. А после из коридора слышится странный вскрик, немного матов и болезненный стон. Джин, сидящий ближе всех к двери, выглядывает из-за косяка. — Что там? — Он поскользнулся на рассыпавшихся конфетти. — Поможешь? — Погодите. Пусть полежит и подумает немного. — Джин усмехается. — Ему не на что жаловаться, ему там роскошные виды открываются — стаффу до фени, все перешагивают. — Так ему и надо, жадине, — шутливо трясет пальцем Чимин. — Это Великая Карма его настигла! — Вообще-то он эту коробочку с пахлавой для Тэри купил, — улыбаюсь я, осматривая со всех сторон безумно сексуальное рыжее существо, которое почему-то показывают в зеркале вместо моего отражения. — У него сегодня годовщина работы в консерватории — а это его любимая сладость. — Правда, что ли? Оу. Тогда грубовато вышло. — Чимин моментально мрачнеет. И, надо признать, потухший взгляд к его голубым волосам идет даже больше. — Лучше бы извиниться… — Иди помоги ему подняться — будет самое то! Чимин снова щурится, метнув на Джина строгий взгляд. Но быстро осознает, что это не только милый дружеский подъеб, но и отличный совет, если подумать… Хмыкает, бормочет, что скоро вернется, и выскальзывает из гримерной. А через пару мгновений слышится новый вскрик и новые матерные стоны. — О, МиниМони во всей красе, — усмехается Джин, осторожно выглядывая в коридор. — Тэхён, если еще хочешь тройничок, беги срочно присоединяться… Ну всё. Поздно. Оно ползет сюда.🐾 (НЕ)ПОХОТЬ 🐾
— Никогда больше не буду проявлять благородство и пытаться помочь людям, — ворчит Чимин, возвращаясь в комнату и потирая копчик. Судя по лицу, он там не просто упал, на него еще сверху парочку роялей уронили… хотя, нет, у нас в реквизите только один рояль. — Срочно нужна мазь от ушибов. У кого есть мазь от ушибов? — Да, детка, я всегда знал, что Намджун беспощаден в таких делах, — с улыбкой главного извращенца Вселенной кивает Сокджин. — Тэтэ очень хотел к вам присоединиться, жаль, что не успел. Знатный бы вышел тройничок. — Трой… Чимин резко выпрямляется. Как будто и не было никакой боли. На лице его видно задумчивость, прилипший прямоугольник конфетти и нарастающий шок. Нет, что ни говори, актер он всё же хороший. Вовсе и не искусственный, как ему сказали на кастинге в ту дурацкую дорамку. Зря не взяли. Ох зря. Скоро весь интернет ведь заполонят статьи о том, как грубо и несправедливо отвергли звездулю. Да этому сериалу еще до начала съемок бойкот устроят… А впрочем, я отвлекся. — ТВОЮ-ТО БЛЯДЬ! — вопит Чимин, хватаясь за голову. — Мы Богома в общаге заперли! — Не хочу осуждать, но попахивает абьюзом, — бормочет Хосок, застегивая сценическую рубашку и путаясь в мелких пуговках. — Человек с вами еще толком не встречается, а вы беднягу уже из своего дома не выпускаете… Завидую… — У него сегодня прямой эфир на радио в шесть часов! — совершенно его не слыша, паникует Чимин. — Я должен ехать! Кто-нибудь, одолжите машину!!! По какой дороге будет быстрее?! Там сильные пробки?! Я должен успеть до концерта, чья машина самая быстрая?! ГУКА!!! — Возьми себя в руки, — чуть не гаркает Намджун, хватая мечущегося парня за грудки и почти сурово смотря в глаза. Чимин испуганно сглатывает, сжимаясь в комочек. Ну я же говорю, идеальный вышел бы призрак! Кто еще умеет бледнеть до оттенка рисовой муки за долю секунды? И грим с таким актером не нужен. — Тебе не надо никуда ехать. Дай ключ менеджеру Муну, он отправит кого-нибудь из стаффа выпустить Богома. Только и всего. Не нужно никакой паники. Через полчаса Богом будет свободен, не опоздает. — Да, — кивает Чимин завороженно, — точно, ты прав. Ты совершенно прав. — Ох-ох-ох… — Менеджер Мун достает телефон и набирает чей-то номер, неспешно поднимаясь. — Алло, Юби, подойди в гримерную. Мечты сбываются — я тебя временно повышаю до разгребателя косяков. Дааа, знаю, мне жаль… О, нет-нет, не переживай, это не Гук накосячил! Всего лишь Чимин. Понимаю, но я обещаю лично выпросить для тебя хорошую премию. Хм… ладно, не хотел выкладывать сразу все козыри… если согласишься, ты сможешь взять автограф у Богома. — Менеджер Мун! — бодренько улыбается паренек из стаффа, тут же залетая в гримерную. — Я готов ко всему! Что от меня требуется? — Ах, люблю отзывчивых работников, готовых на любые сверхурочные, — улыбается омега, требовательно протягивая Чимину руку. Тот спешно кладет в нее ключи от общаги и разве что в ноги своим спасителям не падает. Хотя не помешало бы. — Идем на выход через туалеты, по дороге всё расскажу. — Спасибо огромное! — кричит им вдогонку Чимин, пока я разрываюсь, а не увязаться ли хвостиком?.. Так велик соблазн поймать и прилипнуть на минутку-другую к источнику миндального запаха с особыми нотками. — Обоим спасибо! Вы меня спасли! С меня причитается!!! — Не, — тихонько бормочу я, вжимаясь в обивку дивана. — Не время. — Именно, — полушепотом отвечает Джин, каким-то чудом заставляя голос не потеряться в какофонии звуков и неотрывно смотрит на меня. Жутковато так смотрит. Прям как Страшилка по ночам. — Сейчас не время ублажать нюх Крольчонка. А то опять Арми будут до дыр засматривать его фотки, обсуждая тесные джинсики и крепкий стояк… — Боже, — я отворачиваюсь, прикрываясь подушкой. — Чудище экстрасенсорное. — А то, — подмигивает Джин и тут же теряет ко мне весь интерес. Вальяжно закидывает ногу на ногу и пинает носком ботинка Чимина под зад. — Скажи-ка, Мини, ты зачем это Богома запер? Надеялся, что у него разовьется стокгольмский синдром? Или просто наказывал за упрямство? — Да это случайность. Я слишком задумался, когда выходил, забыл про него, так что запер дверь… давно пора поставить замки, которые изнутри без ключа открываются... — И о чем это ты так задумался? — О нем. — Вот так ирония! — О нас, если точнее. — Чимин горестно вздыхает и беспощадно усаживается Джину на сложенные колени. Со стороны так сразу и не поймешь, кому сильнее неудобно, так что месть, хоть и удалась, но дорогого стоила. — Сначала вспоминал план стадиона, размышляя, куда бы затащить Тэхёна перед концертом. Потом переключился на то, куда можно затащить его после. Потом стал мечтать, где вообще было бы удобно встретиться втроем. Короче… — Короче, ты озабоченный коротышка, — усмехается Джин, обнимая. — Ты ж моя маленькая клубничная конфетка. — Воу-воу! Убери свои бесконечные конечности! — Чимин аж подрывается. Нет. Месть всё же провалилась. — Это кто еще тут озабоченный? Да с тобой сравнится только… тот тролль из онлайн-игры. — Ты еще не въехал, что это мой второй профиль? Только вот мои похабные шуточки твоей озабоченности не отменяют, имей в виду. — Да не об этом я думал! Совсем не об этом! Я планировал, где и как можно остаться в спокойной обстановке, чтобы нормально всё обсудить и прийти к какому-то решению, раз уж всё и правда так странно закрутилось… — У Чимина аж плечи опускаются. Тэтэ смотрит на него искоса, потягивая сок через трубочку и притворяясь цветочком в горшочке. — Нельзя же показать ребенку кусок тортика, а потом унести его. Жестоко играться с чьими-то желаниями и мечтами. И если всё это было просто шуткой… Мы с ребятами удивленно переглядываемся. Серьезность разговора, похоже, растет на глазах, а мы тут, понимаете ли, шутки шутить собирались. Джин хмыкает, подпирая щеку кулаком и пытаясь прогнать с лица лишнее веселье. А вот меня наоборот распирает всё больше. Ну разве не милота? Мы ж до последнего не понимали, что за шутками давно скрывается правда… Чуткости и понимания в этой группе порой не хватает. Могли бы вообще уже после всё узнать, когда Тэхён, Чимин и Богом купили бы дом, стали жить втроем, завели детишек и пригласили бы нас на годовщину своих счастливых отношений. — …то я Богома не прощу… Я силой заставляю его выполнить свое обещание! — Чимин опасно щурится, сжимая кулаки. Хосок аж ёжится. Да и меня мурашки пробирают на долю секунды. — За шкирку его оттащу к продюсеру и пусть умоляет взять меня в дораму, как обещал, негодник! С такими вещами не шутят! — Тьфу ты, — бросает Джин, поднимаясь из кресла. — Как дети малые, чесслово. Пойду лучше в конфетти побарахтаюсь… — Ч-что?.. — недоуменно бормочет Чимин, на глазах теряя весь свой боевой настрой. — В смысле? Что не так? — О, не парься, с дядей Джином многое не так, — машу я рукой, подавая ему пачечку сока, чтобы немного охладил пыл и залил горе. Из коридора слышатся горестные вопли и стоны: «О нет! Они убрали конфетти!». — Видишь? С ним буквально всё не так. Кстати… Это… — Я перехожу на таинственный шепот: — Так что там с планом стадиона? Куда можно затащить человека так, чтобы никто не спалил? — Никуда, — пожимает плечами Чимин. — Перед огромным концертом тут везде снуют рабочие, хён. — Тьфу ты, — я отворачиваюсь и бреду прочь из гримерной. — Пойду украду для Джина мешок конфетти…🐾 (НЕ)УНЫНИЕ 🐾
Если честно, главная причина моего ухода — разумеется, не желание присоединиться к Джину или стащить конфетти. Причина в том, что в гримерной появляется оператор с камерой. А мне как-то совсем не хочется притворяться бодреньким готовящимся к важному концерту артистом. То есть, нет, я и есть готовящийся к очень важному концерту артист, только ведь готовлюсь я к нему не так, как хотят это видеть многие фанаты. А то снова возжелают палочкой потыкать… Мне перед концертом нужно отдохнуть, поразмышлять, побыть наедине с собой. Сходив в туалет, я мою руки и долго-долго смотрю в глаза своему отражению, прислушиваясь к чувствам. И почему концерты вечно вызывают у меня это странное ощущение тревоги обо всем на свете? Ну почему нельзя просто думать о том, как бы мне получше выступить, не запнуться на рэпе, не споткнуться о собственную ногу, не опоздать к выходу, не сделать ничего лишнего… Хватает же забот перед живым выступлением. Так зачем начинать размышлять о своей жизни? О каких-то бытовых проблемах и неурядицах, о старых обидах, о недосягаемых теперь планах или о том, как стоило ответить тому дураку, обозвавшему меня шерстяным сопливчиком в шестом классе. Я ведь давно не маленький котенок. Многого в жизни добился, исполнил не одну свою мечту, научился справляться с любыми трудностями. Так почему не уходит мысль, что я вообще ничего под контролем не держу?.. Я отлично делаю свою работу, хорошо лажу с семьей и друзьями, я даже вполне справляюсь с ведением хозяйства, если это можно так назвать. Так почему кажется, что я создан, чтобы косячить? Я занимаюсь музыкой пятнадцать лет, уже пять лет счастлив в отношениях, да у меня даже коты живут и не сбегают! Так какого хрена в голове засела уверенность, что я ничего не могу довести до конца и сделать нормально, что у меня всё через задницу, что я ничтожество, которое не заслуживает всё то, что имеет, и скоро получит по заслугам?! — Ох, не зря в побочных эффектах тех таблеток числились спутанность мышления и депрессия, — вздыхаю я, жмурясь, чтобы прогнать навязчивые образы. А после бреду из туалета вон. Точнее — собираюсь. На деле же я скорее втыкаюсь в угол кабинки, стоящей слишком близко, и хватаюсь за лицо. Под ногами слышится тихий удар, я поскальзываюсь на чем-то твердом и падаю. Попытки ухватиться хоть за что-нибудь не спасают — лишь обрываю со стены диспенсер с бумажными полотенцами, который мстительно бьет обидчика по лбу. И всё это вместо того, чтобы просто, как нормальный человек, открыть глаза и смотреть, куда прёшь. Под потолком летают искорки, я лежу на холодной плитке, где-то в углу дребезжит явно еще больше меня ушибленный телефон, не способный больше воспроизвести рингтон. А я лежу и отдыхаю, чувствуя, как меня наполняет умиротворением. Да всё нормально, Юнги, не волнуйся. Это вовсе не депрессивный настрой и пустые переживания. Просто ты и правда неудачник! Который, к счастью, умеет принять, осознать и исправить свои ошибки. Большинство из них. — Ёмаё! Юнги, ты чо тут творишь?! — Хосок кидается ко мне, едва открыв дверь, но тут же замирает, боясь, сделать лишнего. — Погоди… ты встать не можешь? Сильно ушибся, да? Ноги чувствуешь?! — Всё в норме, — хриплю я, осторожно садясь. — Скорая не потребуется. А вот Доксу придется снова поколдовать с моей прической… Ох, придется еще бутылку вина заказывать. Он так скоро сопьется из-за нас. Хосок недоуменно хмурится, осматривая меня с ног до головы и, кажется, пытаясь вот так навскидку найти признаки сотрясения мозга. — Да в норме я, в норме. Просто выходил из депрессивного состояния с помощью диспенсерной терапии. — Не слыхал о такой… — Твое счастье. Не самый приятный метод, зато действенный. Дверь туалета снова открывается. Менеджер Мун смотрит на нас слегка удивленно, а потом мотает головой, бросает что-то вроде «Не до вас сейчас» и запирается в кабинке. Мы с Хоби с улыбками переглядываемся и спешно сбегаем, оставляя беременного наедине с собой и своими потребностями.🐾 ЧРЕВОУГОДИЕ 🐾
Увидев помятого и побитого меня, Доксу в ужас приходит, но быстро берет в руки и себя, и меня, и утюжок с расческой. А через каких-то двадцать минут с меня хоть картины писать можно. Выгляжу даже лучше, чем раньше. Так что от зеркала и не думаю отсаживаться, пока остальные бродят вокруг и настраиваются… — Нет, ерунда, — кривлюсь я, лениво вливаясь в болтовню и переводя взгляд на занятого очередным перекусом Гука. — Все говорят про две зубные щетки в стаканчике, как о чем-то романтичном, но я скажу — это фигня. У нас каждая щетка в своем футляре, так гигиеничнее. А вот хороший показатель крепких отношений — общая аптечка, где никто ничего не стесняется и не скрывает. Чонгук согласно мычит и кивает, уминая последние пончики. И как только этот человек после таких плотных обедов умудряется танцевать без боли и рези в желудке?.. Я же знаю наизусть все таблетки, которые он пьет. — Да ты просто кладезь житейской мудрости… — Тэхён, сидящий над теми же пончиками, меланхолично оглядывает пустую коробку, кажется, пытаясь что-то прочесть по крошкам и мазкам глазури с шоколадной присыпкой. — Хорошо, что я не зарабатываю на фанфиках, а то пришлось бы тебе проценты переводить за использование цитат. — Что, и это потащишь в текст?! — А что, нельзя? — Знаешь, что я сделаю завтра, когда пойду отдыхать? Создам твоего персонажа в Sims 2 и запру его в комнате без дверей наедине с горящей плитой. — Ребята переводят на меня изумленные взгляды. И я даже знать не хочу, что их так шокировало: моя жестокость или мое увлечение вышедшей из моды игрой. Только Гук продолжает спокойно жевать — для него это всё не новость. — Если будете так пялиться, всех создам… — Скажи-ка, хён, — тянет лыбу Чимин, которому всё мало. — А себя с Гуком ты создавал? — Конечно. Первым делом. — Оглядывая остатки закусок, я спокойно пожимаю плечами. Не тайна, хоть и странновато. — Чонгук — оборотень и работает супергероем, а Юнги — вампир и управляет несколькими ресторанами. А еще с ними живет Хосок, который нанюхался химикатов, опрыскивая деревья в саду, стал человеком-цветочком и теперь старательно трудится над исполнением своей мечты всей жизни — завести двадцать любовников. — И как успехи? — осторожно уточняет Хоби. — Ну… — Я провожаю взглядом свернутый трубочкой кусок пиццы, исчезающий в бездонной дыре под кодовым названием «мой муж». — Он уже почти дошел до страстных поцелуев с домработником. — Ясненько, — улыбается Тэхён, как-то завороженно глядя на последний кусочек пиццы с ананасом. — Почему-то мне кажется, если Хосок создаст себя в этой игре, у него всё равно не будет с сексом складываться. — Самое забавное, что у созданных сразу взрослыми персонажей всегда есть какой-то загадочный бывший, о котором ничего толком не известно! — горячо поддерживаю я. Парни смотрят на меня, как на идиота, воодушевление моментально схлопывается, я осознаю, что опять ляпнул лишнего. — Да ну вас к хренам! Это правда забавно… вы просто не понимаете… Тэхён тихонько чихает и шмыргает носом. Чонгук застывает с протянутой к кусочку пиццы рукой, перетягивая всеобщее внимание на себя. Кому там какое дело до игровых причуд, когда тут дилемма века — обчиханная пицца. Тэхён тянется за салфетками, случайно опрокидывает стаканчик с колой, и бедную пиццу еще и заливает. В гримерной повисает такая тишина, что шипение пузырьков газировки слышно в каждом углу — все ждут. — Шикарно, кола обеззараживает, — тихо и беззаботно бросает Гук, выуживает пиццу из лужи и спокойно надкусывает. — Жалею, что не успел ни с кем поспорить на деньги, что ты ее сожрешь, — улыбаюсь я, пересаживаясь к нему на диван и ласково поглаживая по коленке, пока остальные кривятся и отворачиваются. — Уже могли бы купить тебе стадо пони, ресторан для пони и ресторан с официантами-пони. Хотя не факт, что ты бы их не сожрал… — Я тебя умоляю, пони мелкие, там есть-то нечего! — Чонгук облизывает пальцы и наконец довольно вздыхает, откидываясь на спинку дивана, сытый и счастливый. Или почти. — А вот говядинки жареной я б сейчас умял…