Часть 1
25 августа 2020 г. в 19:51
Размышления о прошедших недавно событиях заставили меня взяться за этот текст, дабы предостеречь наивных, неверующих и просто самонадеянных глупцов от совершённой мною ошибки.
Будучи молодым профессором Института исторических наук, подобно другим мужчинам моего возраста, я часто проводил свободное время в компании молодых девушек. Не имея постоянной любовницы или жены, я часто менял подруг, редко встречаясь с одной и той же девицей более двух-трёх раз. Однако недавнее моё знакомство с новенькой лаборанткой пошатнуло мою полигамию.
Мысли об этой особе не оставляли мой разум даже в часы труда, а корпел я в то время над изучением необычных фигурок, которые доставили из экспедиции мои коллеги по институту.
Свои находки они отыскали в древнем храме, на окраинных, заброшенных островах Японского архипелага. Жители тех мест с благоговейным трепетом рассказывали о временах, когда на их островах кипела жизнь и таинства в храмах совершались еженощно. Старики с блаженными улыбками вспоминали о своём участии в тех ритуалах, но уклонялись от любых попыток разузнать подробности обрядов. Они лишь сокрушались, что нынешняя молодёжь не чтит старых богов и не умеет должным образом выражать свою любовь к Природе и всему сущему. Их слова подтверждал тот факт, что местные власти никак не воспрепятствовали вывозу найденных реликвий с острова.
Всё это мне рассказали файлы с записями, сделанными в поездке моими коллегами. Изучив их самым тщательным образом, я пришёл к выводу, что на забытых всеми островах, всего два поколения назад, процветал культ, посвящённый естественным природным явлениям. Природе или отдельным её явлениям поклонялись предки всех народов. Даже в наши дни, такие культы широко распространены у африканских, австралийских и племён южно-азиатских островов.
Изучая находки моих товарищей, я не ждал ничего необычного, ведь за все годы изучения древностей ни моим коллегам, ни мне не встречались артефакты, которые действительно обладали бы необъяснимыми свойствами.
Злополучный предмет, о котором идёт речь, являет собой фигурку, изготовленную скурпулёзно, но явно не самым умелым мастером. Белая, с лёгкой желтизной, будто слоновая кость, скульптурка высотой в двадцать три сантиметра, изображала силуэт женщины, на первый взгляд прикрывающей руками наготу. Однако при внимательном рассмотрении стало ясно, что это скульптурка вовсе не скромницы, а скорее наоборот – откровенной распутницы. Левая рука её лежала на правой груди и, судя по грубой, но ясной детализации, сжимала её ладонью. Правая рука была направлена к промежности, но не скрывала что-то, как казалось поначалу, а демонстративно проникала пальцами в своё лоно, вероятно, в акте самоублажения.
Помимо Мастурбирующей дамы, как назвал я её для картотеки, среди переданных мне артефактов так же были не столь древние, но куда более искусно изготовленные предметы. В частности, мужские половые члены, в количестве трёх штук, длиной в двадцать один, двадцать семь и тридцать три сантиметра. Изготовленные, соответственно, из дуба, мрамора и стали, неизвестной мне марки, видимо местный сплав. Качество изделий поражало своей детальностью, казалось, что это были настоящие половые органы, обращённые в дерево, камень и металл в моменты своего максимального напряжения.
В день, перед злосчастными событиями, я пребывал в бодром настроении, поскольку ранее договорился встретиться с той самой лаборанткой, которая никак не желала покинуть мои мысли. Мы должны были встретиться в кафе, недалеко от института, после чего продолжить наше общение в более приватном месте.
К концу рабочего дня я благополучно завершил все свои дела и убрал непристойные артефакты в закрытые ящики, дабы случайный студент не оказался в заблуждении, относительно моей деятельности.
Едва я взялся за ручку двери, телефон в кармане завибрировал. На экране загорелось имя моей сегодняшней спутницы. К сожалению, она звонила, чтобы отменить наше свидание. Меня обнадёживало лишь то, с какой грустью в голосе девушка сообщила мне эту новость – должно быть, она сама была не рада такому повороту дел.
Отказы и неудачи неизменно сопровождают всякого искателя. Поэтому уныние не поглотило меня. Наоборот, это была прекрасная возможность продолжить исследования. Я позвонил охраннику и предупредил, что планирую остаться на ночь, чтобы поработать, и попросил не волноваться о шуме и не запирать двери на кафедре восточной культуры. Добродушный здоровяк, ещё в годы учёбы устроившийся в институт сторожем, не впервые получал подобные просьбы от сотрудников. Он лишь пожелал мне доброй ночи перед тем, как повесил трубку.
Прослушивая записи разговора с аборигенами в сотый раз, я неожиданно наткнулся на короткую, не больше минуты, запись, которая казалась мне случайной.
Это был неразборчивый, видимо записанный тайком, разговор двух стариков. Они с озабоченностью обсуждали вопросы моих коллег, искренне недоумевая, о каких сложных обрядах пытались разузнать чужаки, когда каждый ребёнок в курсе, что любой воспитанный дух явится выслушать тебя, если позвать его по имени. Подытожил всё голос пожилой японки, заявившей, что «гайдзины всё усложняют» и «не стоит учить владению мечом того, кто не умеет обращаться с палочками для еды».
Эти слова показались мне обидными. Необразованные деревенщины, поклоняющиеся пошлым идолам, отзывались о видных историках, как о несмышлёных детишках.
– Тогда мне самому стоит вызвать духа, которому вы с таким рвением молились.
Пару минут мне потребовалось, чтобы найти имя богини, чья фигурка сейчас лежала у меня на столе в деревянном ящичке. Дабы никто из вас, читающих эти строки, не поддался искушению призвать этого древнего духа, имя это я оставлю сокрытым, называя её далее просто Богиня.
Поставив фигурку на стол, я прокашлялся и ровным голосом произнёс:
– Богиня, явись передо мной, чтобы исполнить моё желание.
Ничего не произошло. Я усмехнулся, ведь именно этого и ожидал. Махнув рукой на беспорядок, я преисполненный гордыней от собственной правоты, постелил на полу кабинета спальный мешок и, не застёгивая его, улёгся поудобнее.
Тогда случилось то, к чему я вёл свою историю всё это врёмя, и о чём вспоминаю со смесью бесконечного ужаса и неописуемого восторга.
Фигурка Мастурбирующей Дамы на столе ожила. Она принялась двигаться, лаская себя грубо вытесанными ладонями. Я в растерянности наблюдал, как твёрдая материя скульптуры проминается под ними, будто кожа, как обретают облик живой плоти, конечности фигурки. Прямо на глазах тело идола росло, обретая детали, а цвет слоновой кости сменял оттенок слегка смуглой гладкой кожи. В то же время, вырезанные неизвестным скульптором волосы обретали пышность и распадались на блестящие локоны. Примитивное личико древнего кумира принимало черты человеческого лица. Её узкие глаза были закрыты, приоткрытый рот вдруг издал тихий стон наслаждения, вырвавшийся между пухлыми алыми губами.
Под конец этого чудесного действа фигурка выросла до размеров взрослого человека, обрела приятные глазу женские формы и лицо неземной красоты. На столе передо мной сидела очаровательного вида обнажённая азиатка, ласкающая себя изящными тонкими пальцами с той ловкостью, с которой искусные пианисты играют сложнейшие композиции великих композиторов.
Вздрогнув всем телом, словно от быстрого оргазма, женщина открыла глаза и уставилась на меня.
– Ты звал меня, учёный муж? – не сказала, но пропела она сладким голосом. Мне показалось, что её слова на волнах музыки проникают прямо в мой разум, минуя примитивные органы слуха и даже мозг.
– Я … я думал, что это глупое суеверие… – похоже, интонации и неуверенность в моём голосе позабавили и одновременно оскорбили древнее божество.
– Так я, по-твоему, просто какое-то суеверие? – она спрыгнула со стола с изяществом, недоступным человеку. – Я заставлю тебя изменить своё мнение обо мне, жалкий человечек. Так какое же у тебя было желание…
Она задумалась, глядя на меня взглядом хищницы. Показалось, что кто-то коснулся моего сознания и будто бы погладил, приласкал его.
Довольная чем-то, женщина отвела взгляд, а я почувствовал, что нечто отпустило мой разум. Богиня игриво закусила губки.
– Что же, я пришла не зря, – она подошла ко мне, всё ещё лежащему на полу в расстёгнутом спальном мешке. – Исполнить твоё желание мне под силу. Но кем более всего ты желаешь овладеть, о, наивный учёный муж?
Словно отвечая на мой немой вопрос, она принялась меняться. Тело женщины пошло волнами, как будто она была наполнена водой. Её волосы из растрёпанных, как после бурной ночи, выпрямились, ложась ровно на плечи. Грудь вздыбилась, вырастая сразу на пару размеров, от чего я окончательно потерял дар речи. Смеясь, Богиня , повернулась спиной, демонстрируя не менее пышный зад, от чего в штанах своих я ощутил болезненное напряжение – член упирался в ширинку брюк, пытаясь вырваться наружу.
– Возжелаешь ли ты зрелую любовницу? – спросила женщина, но едва я успел ответить, как тело её вновь пошло волнами. Теперь волосы собрались в два хвостика, которые приписывают образу типичной школьницы. Грудь сдулась, став плоской невинной грудкой девочки, а пышная задница превратилась в аккуратную упругую попку, будто не знающей ещё прикосновения мужских рук. Рост её соразмерно уменьшился и тонкий голосок юной девушки раздался в тишине моего кабинета.
– Или тебе приятнее общество малышек, не знакомых с мужскими ласками?
Всего на пару минут она сменила десяток образов, меняя свой рост, возраст, цвет кожи, волос, пышность и форму своих прелестей…
Наконец, она, будто поняв, что нашла тот самый образ осталась в облике молоденькой синеволосой девушки с небольшой грудью и упругой попкой средних размеров. Коснувшись моего разума ещё раз, она, смеясь создала прямо на себе полупрозрачную блузку, клетчатую юбку и высокие гольфы. Краснея от стыда, я узнал в ней старшеклассницу, с которой занимался историей по выходным.
– Не нужно стесняться своих желаний, профессор, – она в точности повторила голос и манеру общения той девочки. – Влечение женщин и мужчин друг к другу естественно. Оно не противно ни природе, ни её законам. Слияние двух начал всегда рождает новое! Соитие тел, порождает слияние душ, наполняющее мир светом и жизненной силой. Так прекрати же сдерживать своё тело и позволь нам слиться в страсти, преумножая любовь и нежность в этом мире!
Она рывком раскрыла передо мной блузку, обнажая розовые соски небольшой приятной груди. До последнего я держался, но взглянув в глаза этой бестии, отбросил всякое сомнение. Я набросился на Богиню в личине моей ученицы, как дикий зверь, голодающий несколько дней и напавший наконец на подходящую добычу…
Её тело в моих руках извивалось изящно и нежно. Каждое прикосновение к её коже приносило наслаждение сопоставимое со страстным поцелуем любимой женщины, поцелуи же пронзали как удары молний!
Она обнимала и гладила моё тело, наши языки сплетались, а губы сливались воедино. Когда же её лоно наконец приняло меня в себя, я извергнулся в ту же секунду, ощутив её жар и мягкую упругость, лучшего из всех влагалищ, которые мне довелось испробовать.
Это обстоятельство, на миг смутило меня, но уже в следующую секунду Богиня отвлекла меня очередной лаской, пробирая наслаждением до костей.
Уже потом я вспоминал, что её облик на протяжении многих часов наших утех менялся. В моих руках то таяла от наслаждений белокурая студентка-первокурсница, то яростно кричала в порывах страсти грудастая секретарша ректора. Вот смущённо стонет и шепчет нежности юная рыженькая дочь соседа, а чуть погодя мою спину царапает длинными ногтями мать моего школьного приятеля... Под конец очередное извержение семени досталось Богине в том обличии, в котором она явилась ко мне изначально.
Вымотанный до предела я лежал без сил на полу, а руки всё ещё сжимали груди Богини, на мне спиной.
– Теперь, наивный учёный муж, за твоё невежество и грубость к тем, кто почитает меня с истинной искренностью, я позволю тебе помнить каждый миг слияния наших тел и душ, чтобы ни одна человеческая женщина не могла более подарить тебе достаточно любви и плотской страсти. Это моя кара таким упёртым баранам, как ты, считающим себя мудрецами, но не понимающих простых истин мироздания.
С этими словами она вырвалась из моих объятий, уселась на столе, и ублажая себя, сжалась обратно в грубо вытесанную фигурку Мастурбирующей дамы.
Пережитое в эту ночь исчерпало силы не только моего тела, но и духа. Поэтому едва Богиня покинула меня, ваш покорный слуга отключился.
Проснулся я почти в обед, совершенно голым, на полу посреди своего кабинета. Не придав значения видениям, которые, несомненно, привиделись мне во сне, я быстро привёл в порядок себя и аудиторию. Спрятал в ящик фигурку Мастурбирующей дамы и, заперев кабинет, направился домой, поскольку лекций в тот день я не читал.
Тем же вечером отменившая вчерашнее свидание лаборантка, написала, что будет рада всю ночь извиняться передо мной за сорванные планы. Я подыграл ей, ответив, что хоть и не держу зла, но должен принять её извинения хотя бы из вежливости.
Ночью мы попытались отдаться страсти, но как она не старалась, я не получал никакого удовольствия от нашего единения. Девушка уверяла, что такое бывает от стресса или даже от обычной простуды, но я в мельчайших деталях помнил прошлую ночь и прощальные слова Богини.
В смятении я покинул свою подругу, а на следующую ночь отправился в квартал красных фонарей, где купил на ночь самую умелую и дорогую из доступных моему кошельку женщин.
Всё в точности повторилось. Проклятие Богини с заброшенных японских островов не позволяло мне более наслаждаться женщинами, как бы старательно они не трудились ради моего удовольствия. Позже я не раз проверял это и с несколькими девушками, и в наиболее извращённых оргиях, где пол прекращал иметь значение. Даже те богохульные бесстыдства, о которых мне стыдно сказать вслух, не даровали мне и капли плотского удовольствия.
На этом я заканчиваю свою историю. Не теряя надежды обрести прощение Богини, я отправляюсь на тот остров, где была найдена фигурка и другие артефакты, намереваясь вернуть реликвии на их законное место и вымаливать прощение Богини. Неизвестно, вернусь ли я когда-то в мир или навсегда останусь при храме на забытом всеми острове. Вас же, читающих это, я заклинаю не искать удачи и не призывать Богиню или иного духа, как бы не были вы уверены в своих силах, ибо мощь и коварство древних сущностей не подвластны человеческому пониманию.