Хорошие дети плачут молча

Разумеется, Сириус Блэк с радостью согласился, что будет на стороне своего крестника, даже если тот собирается стать новым Тёмным Лордом. — Сири… — простонала Белла, сделав интернациональный жест «Рука-лицо». — Гарри прав — ты неисправимый гриффиндурок! Нам бы со старым Тёмным Лордом разобраться… — Зачем? — вполне здраво спросил Сириус. — Рано или поздно эта пара упырей уничтожит друг друга. Нам-то зачем ввязываться? Можно и подождать годик-другой… — Вообще-то это вполне логично, — согласился Ясен. — И у нас даже есть эта возможность. Беда только в том, что не у всех. Видишь ли, Сири, в Азкабане я всё-таки немного умер. — Что? — Сириус в мгновение ока стал белее простыни. — Как? — Как на меня действовало присутствие дементоров до недавнего времени, ты и сам знаешь. Видимо, несправедливое обвинение настолько подточило меня, что я сам захотел уйти — даже не сознательно — подсознательно, — спокойно сказал Ясен. — И ушёл, да… А ТАМ… ТАМ меня встретила Госпожа и велела возвращаться обратно. И да, она поставила одно условие — выжить и продолжить Род. Так что я теперь снова здесь. И вряд ли Госпожа будет довольна, если я просто буду сидеть и ждать. А для собственного спокойствия мне нужно разобраться с обеими сторонами. И с условно Тёмной, и с условно Светлой. Как-то так. — Хмм… — задумчиво протянул Сириус. — Так это же меняет дело! Честно говоря, меня давно тянуло устроить маленькую славную заварушку… А в такой компании — сам Мерлин велел! Белла, детка, ты в деле? — В деле, — подтвердила Белла. — Мы все здесь в деле, — спокойно сказал Рудольфус Лестрейндж. — Гарри помог нам избавиться от Меток и бежать. Мы в Долгу. — Я знаю, кем стал воскресший Лорд, — заметил Руквуд. — И его должно уничтожить, чтобы вся Британия не захлебнулась в крови. Мне не хочется видеть Магическую Британию выжженной пустыней. Так что — да. Мы все здесь в деле. Кроме юного Диггори… который вроде и не Диггори вовсе. — То есть как? — удивился Сириус. — Наша дорогая Алекто предполагает, что матушка Седрика выходила замуж за Амоса Диггори, будучи беременной от некоего Альфарда Денеба Блэка, — ехидно заметил Джагсон. — Седрик — сын дядюшки Альфарда? — поразился Сириус. — Да как она умудрил… То есть, я хотел сказать, что дядя Альфард был убеждённым холостяком… — А ты на гобелен смотрел, гриффиндурок ты этакий? — поинтересовалась Белла. — Нет, — ответил Сириус. — Там матушка в своё время порезвилась, выжигая из Рода сначала Меду, а затем — меня. Так что там сложно что-либо разобрать. — А Репаро применить тебе религия не позволяет? — продолжала измываться Белла. Сириус окинул кузину тяжёлым взглядом: — Белс, прекращай. Прокляну. Тебе же прекрасно известно, что применить Репаро к артефакту такой сложности может только Глава Рода. А я им пока не стал. Знаешь, малость не до того было. — Ладно, мир… — вздохнула Белла. — Господа, в связи с тем, что мы все здесь — лица заинтересованные, выношу на повестку дня один вопрос: что делать будем? Спор по поводу того, что делать дальше, продолжался долго, но, в конце концов, высокие договаривающиеся стороны пришли к соглашению. Во-первых, была признана полезной идея Ясена по поводу Люциуса Малфоя. Но для этого нужно было встретиться с белобрысым Лордом, а как договориться о встрече? Сову послать — так никто не давал гарантии, что письмо не попадёт не в те руки. Но тут неожиданно высказался Руквуд: — Малфой часто бывает в двух местах. Это Министерство и Гринготтс. Если в Министерство нет смысла соваться, то вот Гринготтс… Гоблины не выдают своих клиентов. Я напишу своему управляющему — это весьма здравомыслящий гоблин, занимающий высокое место в иерархии банка. Думаю, что с его подачи такую встречу можно будет устроить. — А если Люциус не согласится? — спросил Долохов. — Не думаю, — парировал Руквуд. — Что можно точно сказать о нём — жену и сына он любит. Вряд ли им комфортно находиться в поместье, если там гостит Лорд. А Драко к тому же в перспективе грозит Метка. Так что согласится как миленький. Заодно и узнаем, что там вообще творится. Вторым высказался Сириус. Он считал, что нужно искать союзников в аврорате и Министерстве. Его идея была принята скептически всеми, кроме Ясена. — Думаю, что крёстный прав, — заявил он. — Нам всё равно придётся выходить из тени — рано или поздно. Лучше, если найдётся хоть кто-то непредвзятый и с мозгами, кто будет на нашей стороне. — Амелия Боунс? — предложил Люпин. — Не лучший вариант, — отверг кандидатуру Долохов. — Мадам Боунс имеет достаточно мозгов, да и ДМП руководит неплохо. Но её нельзя назвать непредвзятой. В своё время она потеряла всех близких во время гражданской войны и ненавидит всё, что связано с Волдемортом и Пожирателями Смерти. Но Сириус или Гарри вполне могут обратиться к ней, это да… — Нет, — ответил Ясен. — Раз уж мы все в одной лодке, то я отказываюсь спасаться в одиночку. Нет — так нет. Кого ещё можно использовать, как союзника? — Эээ… Кингсли? — неуверенно предложил Сириус. — Не думаю, — ответил Ясен. — Ты мало после его заклятья в коме провалялся? Нет уж, тобой рисковать я больше не хочу, рядом может и не оказаться Координатора, который вытащит тебя из воды. — Тогда Скримджер, — предложил Люпин. — Он, конечно, не ангел, но у него достаточно ума, чтобы понять, в какой яме может оказаться Магическая Британия. Да и должность у него не из последних — всё же Глава аврората. — Хорошо, со Скримджером попробуем, — таков был общий вердикт. — Я бы связалась с европейскими магами… — тихо предложила Алекто. — Дамблдор наверняка зашевелился из-за того, что они подняли шум. — Точно! — хлопнул себя по лбу Ясен. — Делакур! — Да, — кивнул Долохов. — А связаться с ним можно через тех же гоблинов. А вот что делать с Лордом? — Развоплотить, — кровожадно усмехнулся Сириус, которого крестник уже успел посвятить в некоторые особенности воскрешения Лорда. — Что же ещё? Ясен тем временем подумывал, как бы преподнести высокому собранию историю о местонахождении крестражей и чем объяснить своё знание об этом. В конце концов, он решил информацию выдать чуть позже. Могла к нему Смерть во сне явиться? Вполне могла. Вот от этого и можно отталкиваться. Воля Госпожи — это такая вещь, в которой сомневаться не принято, и вопросы задавать никто тоже не побежит. Так что здесь время терпит… хотя и медлить тоже не следует. И есть ещё одна задача, которую следовало решить хотя бы одновременно с развоплощением Волдеморта. — У меня ещё один вопрос, — прервал Ясен обсуждение планов развоплощения нежити, — а что мы будем делать с Дамблдором? Даже если мы развоплотим Лорда, Дамблдор сумеет обернуть это в свою пользу и получить ещё больше возможностей влиять на внутреннюю политику Магической Британии. Оно нам надо? Все собеседники дружно покачали головами. Нет, не надо. — Дамблдор слишком силён, — медленно сказал Руквуд. — И слишком почитаем. Мы ему не соперники. Пока. — Вот именно — пока, — неожиданно заметил молчаливый Джагсон. — Дамблдор всю жизнь создавал себе репутацию Светлейшего и Непогрешимого. А если её разрушить? — Фадж уже пытался сделать это, поливая грязью в газетах его и меня, пока шёл Турнир, — мрачно сказал Ясен. — В итоге — я в Азкабане, а он — весь в белом. — Не думаю, что после потери артефакта, управляющего дементорами, он по-прежнему останется в белом, — заметила Белла. — Колосс зашатался. — Зашатался, — проворчал Долохов. — Главное, чтобы не похоронил нас под обломками, когда рухнет. — Погодите! — неожиданно высказался Римус. — А что, если книгу написать? Про жизнь Дамблдора, про Гриндевальда… про то, как он учил Тома Риддла… Про Гарри и его судьбу. Уверен, материалы будут. Назвать её как-нибудь… скажем… «Запрещённые письма» и издать за проливом. А потом ввезти в Англию. — «Флориш и Блоттс» на это не пойдут, — медленно сказала Белла. — Хотя идея стоящая. Но у нас мало времени. И кто будет писать? Рите Скитер предложить? При упоминании имени мисс Скитер дружно скривились все. — Гилдерою Локхарту, — неожиданно сказал Ясен. — Он талантлив, пишет быстро и умеет расспрашивать людей. А то, что он самовлюблённый павлин — это не страшно. Главное — результат. — Не хочу расстраивать тебя, Гарри, — мягко сказал Люпин, — но ты забыл, что Локхарт сейчас… ммм… не в лучшей форме? Память у него не восстановилась. Так и лежит в Мунго. — А я его вылечу, — уверенно сказал Ясен. — И потребую плату за исцеление. Написать книгу. — А ты сможешь? — удивился Сириус. — Потребовать с него клятву? — хмыкнул Ясен. — Легко. — Вылечить… — вздохнул Сириус. — Он с нашими Метками разобрался, Сири, — сердито сказала Белла. — Сможет. — Ну что ж, — согласился Сириус. — Надеюсь, что наша шалость удастся…

***

Шалость немедленно начала претворяться в жизнь. Руквуд списался со своим поверенным в Гринготтсе, и зеленокожие мгновенно развили бурную деятельность. Уже через пару часов сердитый чёрный филин с кольцом на лапке (с гербом банка, фасон — наше всё!) приволок письмо и портключ в виде толстой золотой цепочки. В письме поверенный Руквуда, почтенный Граххмарр, заверял, что письмо с просьбой о встрече от имени директора банка, Остарра Гринготта, отправлено Лорду Люциусу Малфою и что тот непременно прибудет на встречу в назначенный час. Портключ следовало активировать завтра, ровно в полдень. Уважаемый клиент мог явиться на встречу в сопровождении «одного приглашённого лица», причём и самого клиента, и приглашённое лицо заверял в безопасности лично сам Остарр Гринготт. — Ого! — задумчиво прокомментировал Руквуд. — А ведь, похоже, Гарри, они и тебя приглашают. — С чего бы? — удивился Ясен. — Что-то я никаких приглашений не вижу. — Гоблины… — проворчал Руквуд. — Они напрямую редко когда говорят, всё кружева плетут словесные… Вон, глянь… — «Приглашённое лицо, ежели это возможно, может прийти в сопровождении бойцовой собаки-охранника», — прочитал Ясен. — Вот же… Это они так на Сири намекают? Откуда они знают, что он вообще нашёл меня? — Коротышки вообще многое знают, только молчат, — ответил Руквуд. — И действительно почти не вмешиваются в дела волшебников, скрупулёзно выполняя все пункты навязанного им договора. Маги их доверием не пользуются. Мне просто повезло — в своё время, когда я ещё служил в Отделе Тайн, я помог… скажем так, нескольким высокопоставленным гоблинам… избежать больших неприятностей. Колоссальная тогда подстава была, могла очередная гоблинская война начаться… Поэтому мне они доверяют несколько больше, чем другим. — Всё понятно, Август, — серьёзно сказал Сириус. — Хорошо, хотели бойцовую собаку — будет им бойцовая собака. Только пусть не жалуются потом. — Сири, — вздохнул Ясен, — только давай без лишней агрессии. Подраться мы всегда успеем. — Не волнуйся, крестник, — заявил Сириус, — я буду сама кротость. — И почему меня это настораживает? — задал риторический вопрос Ясен. Впрочём на следующий день всё началось вполне гладко. Ровно в полдень Руквуд, Ясен и перекинувшийся не в симпатичного Бродягу, а в жутковатое чёрное красноглазое страшилище с аршинными клыками Сириус одновременно ухватились за цепочку… и в мгновение ока оказались во вполне комфортабельно обставленном кабинете, каждая деталь обстановки которого ненавязчиво шептала о богатстве. Резная комфортабельная мебель чёрного дерева со вставками из сандала, стены, обитые кожаными обоями, настоящий персидский ковёр, из тех, что ткались маленькими девочками с тонкими пальчиками, чтобы узор был по-настоящему замысловатым, занавеси тяжёлого плотного шёлка, закрывающие фальш-окна. И восседающий за высоким столом гоблин в тщательно расчёсанном белоснежном парике с косицей и парчовом камзоле с бриллиантовыми пуговицами, вежливо склонивший голову при появлении гостей. Рядом со столом стоял другой гоблин — одетый попроще — всего-навсего бархатный камзол с золотым шитьём и пуговицами из рубинов, кюлоты в тон камзолу и белоснежные шёлковые чулки. Костюмы модников восемнадцатого века на гоблинах смотрелись феерично, но оригинально. Это и были директор банка Остарр Гринготт и поверенный Руквудов Граххмарр. Руквуд поклонился гоблинам и приветствовал их, Ясен, насколько возможно, повторил его действия. Гринготт благосклонно оскалился, и перед гостями мгновенно возникли три удобных кресла, что лишний раз доказывало, кого ждали гоблины. Сириус с фырканьем принял свой обычный облик, приветствовал гоблинов и тоже уселся в кресло. Перед гостями тут же возник столик с чайником, тремя крохотными чашечками и небольшим блюдом странного вида сладостей, напоминавших лепестки цветов. — Благодарим за угощение, — сказал Руквуд. — Нам бы с Лордом Малфоем встретиться. — Прошу прощения за то, что ввёл вас в заблуждение, — остро улыбнулся гоблин, — но Лорд Малфой прибудет только через полтора часа. Так ему назначено. А сейчас я хотел бы поговорить с мистером Поттером. Поверьте, этот разговор будет полезным для обеих сторон. И я рад, что наши Видящие не ошиблись — вы действительно живы и пребываете в добром здравии, мистер Поттер. — Пребываю, — невозмутимо ответил Ясен. — И каков предмет разговора? — А о чём могут говорить гоблины? — зубасто улыбнулся Остарр Гринготт. — О деньгах, конечно же. Ясен напрягся: — Я вам что-то должен? — Никоим образом, мистер Поттер, никоим образом, — доброжелательно отозвался директор банка. — Скорее, это мы вам должны. И я, как Глава Клана Гринготт и действующий директор банка намерен обговорить с вами выплату этого долга. — Мерлин и Моргана! — вырвалось у Сириуса. — Вот это поворот! А я-то думал, что в этой жизни видел всё! — На вашем месте, — проскрипел Остарр Гринготт, — Наследник Блэк, я бы занялся принятием собственного Рода и навёл бы порядок в его делах. — Эмм… — замялся Сириус. — Я намерен это сделать в самое ближайшее время. — Ваш поверенный напишет вам и назначит встречу, — более благодушным тоном отозвался гоблин. — В самое ближайшее время. Ваш Род слишком богат, Наследник Блэк, а богатство должно преумножаться. Сириус мученически вздохнул, но спорить с гоблином не стал. А тот вновь обратился к Гарри: — Видите ли, мистер Поттер, после вашего ареста в банк неожиданно заявился ваш так называемый опекун с завещанием, заверенным вашей магической подписью. — Какой ещё подписью? — удивился Ясен. — Я ничего не подписывал. — Магическая подпись делается с помощью волшебной палочки, Гарри, — тихо пояснил Сириус. — Тем более я ничего такого не делал, — удивлённо сказал Ясен. — Это так, — кивнул гоблин. — Ваш поверенный Крюкохват оказался излишне… легковерным, и это довело его до беды. Несчастный случай, знаете ли. Бывает… Но поверьте, его голова надёжно хранится в Галерее Отступников. А вашими счетами решил заняться я лично. — Неважно… — дёрнул плечом Ясен. — То есть, благодарю вас, директор Гринготт. Но что же я и кому завещал? — Половину капитала — семейству Уизли, весьма круглые суммы отдельно — Джиневре и Рональду Уизли, дом в Годриковой Лощине — Министерству, а мантию-невидимку — Альбусу Дамблдору. Вторую половину капитала должен был получить ваш опекун. К счастью, когда Крюкохват читал завещание, его услышал один из наших сотрудников — Биллиус Прюэтт, и он счёл нужным доложить об этом мне. — Биллиус Прюэтт? — удивился Ясен. — Это кто… А, это был Билл Уизли! — Не стоит называть достойного молодого человека именем его бывшей семьи Предателей Крови, — наставительно заметил гоблин. — Он давно уже не Уизли. И он совершенно правильно счёл действия своей… эээ… бывшей семьи неприемлемыми. Биллиус Прюэтт в отличие от многих вовремя вспомнил про Долг Жизни. Так что попытка ограбить вас была незамедлительно пресечена. Ваш так называемый опекун, который уже таковым не является в связи с вашей эмансипацией, сейчас находится в одном из наших подземелий, можете забрать его, ежели желаете. — Вы что, Дамблдора заточили в подземелье? — поразился Ясен. — Как? Когда? — Почему — Дамблдора? — выпучил глаза гоблин. — Но как же… — удивился Ясен. — Мой магический опекун — Альбус Дамблдор… Остарр Гринготт хрипло расхохотался: — Дамблдор? Нет-нет, таковые обязанности по отношению к вам у него появлялись только тогда, когда вы находились в Хогвартсе, поскольку вы круглый сирота. Я имею в виду вашего постоянного опекуна — Вернона Смитфилда Дурсля. Забирать будете? — Кого? — поразился Ясен. — Дядю Вернона? Так он знал о магии и о моих деньгах? Как так? Ничего не понимаю! — Это весьма запутанная история, — заявил гоблин. — Думаю, нам всем стоит выпить ещё чаю. Грязная посуда со столика исчезла, он вновь оказался накрытым, только теперь вместо печенья на подносике были крохотные — на один укус — пирожные, увенчанные сизыми от спелости ягодами ежевики. После того, как все, включая Остарра Гринготта и Грахмарра, которому наконец-то было дозволено сесть, выпили по чашке ароматнейшего чаю, директор банка начал рассказывать. — После смерти ваших батюшки и матушки Визенгамот утвердил вашим опекуном Альбуса Дамблдора. — Председателя этого самого Визенгамота, — проворчал Ясен. — Именно так, юноша, — согласился гоблин. — И вышеупомянутый Дамблдор пробыл им до вашего одиннадцатилетия, после чего опекунство было переоформлено на вашего дядю, сквиба семьи Дож, получившего после ухода из волшебного мира фамилию Дурсль. — Вот оно как… — протянул Ясен. — Но зачем? — Кто знает все помыслы Дамблдора? Вернон Дурсль ни разу не показывался в Гринготтсе, деньги на ваши нужды мы перечисляли на его счёт в маггловский банк. — И много перечисляли? — мрачно спросил Ясен. — Сумму, приличествующую для расходов Наследника старинного Рода, — ответил Гринготт. — Тысячу галлеонов ежемесячно. Ясен только присвистнул. Пять тысяч фунтов! Ничего себе дядюшка наваривался! А Гарри ходил в обносках и слушал попрёки! Теперь понятно, откуда эти груды подарков на день рождения Дадли! А он-то гадал, когда читал книгу, что за сверхприбыли у Дурсля в его фирме, если он может позволить себе покупать на слом столь недешёвые вещи. — Сомневаюсь, что до меня доходил хотя бы кнат из этих денег, — задумчиво сказал он. Сириус злобно оскалился, и казалось, был готов перекинуться и порвать Вернона Дурсля прямо здесь, не особо заморачиваясь. — Так, с деньгами всё понятно, — вздохнул Ясен, жестом останавливая Бродягу. — Дурсль получал их всё время? — Вплоть до того, как вы стали участником Турнира, — ответил Гринготт. — Введение вас в Турнир с совершеннолетними участниками обозначало вашу эмансипацию. Маги просто забыли древние законы, но мы-то, гоблины, помним… А уж когда вас заключили в Азкабан, сейфы были закрыты от всех, кроме вашего поверенного… И тут является этот Дурсль с завещанием… — Но зачем Дамблдор проделал весь этот трюк с опекунством? — настойчиво спросил Ясен. — Есть у меня некоторые соображения, — заявил Остарр Гринготт и продолжил свой рассказ.