Сделка ( Bargain )

— Ты, должно быть, шутишь, — сухо сказал Фролло. Эсмеральда сердито глянула на него, наморщив носик, отчего ее гнев казался скорее милым, а не пугающим. Она держала кулаки на бедрах, и взгляд Фролло скользнул по ее пышной груди, что выглядывала из платья, прежде чем он успел остановить себя и поднять глаза вверх, чтобы встретиться с её блестящими изумрудными глазами. — Вы услышали меня, — строго сказала она. — Защитите мой народ, значит получите меня. На одну ночь. Охранник слева от него весело фыркнул. Фролло откинулся назад, оценивая ее. Она действительно говорила серьезно. — Надеюсь, ты понимаешь, моя дорогая, что нынешнее положение цыган не имеет ко мне никакого отношения. Король решил, что любой цыган, пойманный в Париже, будет арестован и отправлен на смертную казнь. Это был король, а не я. Конечно, это было не совсем так. Он изложил свои доводы королю и тем самым сумел избежать смертного приговора за сожжение Парижа. В конце концов, цыгане были главной причиной всей преступности в городе, и было разумнее оставить Фролло во главе всего. В ее глазах была ярость, но ухмылка оставалась озорной, даже кокетной. Фролло вздрогнул. С того момента, как она вошла в комнату, он наполовину стал твердым под своей мантией, и теперь с её предложением и флиртом он почти полностью возбудился. Судья поерзал на стуле, надеясь, что его эрекция осталась незаметной. — Тем не менее, Вы судья, не так ли? У вас есть силы положить этому конец. Фролло барабанил пальцами по подлокотнику своего богато украшенного деревянного стула, изображая скуку. Комната была грандиозной: арочные окна, освещающие даже пылинки, малиновый ковер от двери до кресла, мастерские картины с фигурами, властно смотрящие на Фролло и цыганку. Это всё, безусловно, подходило для суда. Не то чтобы Фролло особо заботился о величии пространства. Судья откашлялся и подал знак двум стражникам: — Вы можете идти. Их ухмылки превратились в явное замешательство. — Но мастер Фролло! — один из них заскулил. — Пошли вон! — прорычал он, ткнув пальцем в сторону выхода. Они выскользнули из комнаты, уставившись на цыганку, которая с удовлетворенной улыбкой смотрела, как они уходят прочь. Фролло встал и медленно обошел ее. Он чувствовал волнение, но постарался скрыть это под ледяным взглядом. Были ли у неё сомнения, что он скажет «да»? Тем не менее... — Теперь, когда мы одни. Я смею требовать больше, чем одну ночь, — она фыркнул, приподняв подбородок. — Я хочу месяц. И ты должна позволить мне делать все, что я пожелаю. Эсмеральда приподняла бровь в явном подозрении: — Что угодно? И что же у Вас на уме? Фролло усмехнулся: — Это имеет значение? Ты предлагаешь мне своё тело и делать с ним то, что мне нравится. И то, что ты просишь меня взамен — это не мелкое одолжение, цыганка. Ты хочешь, чтобы я пошел против воли короля. Ее губы скривились, глаза заметались по комнате, и Фролло подавил желание поцеловать ее. Терпение, рассуждал он сам с собой. Тем не менее, часть его чувствовала себя волком, который собирается наброситься на зайца, готового сбежать. Она сама пришла к нему. Ему просто нужно было загнать ее в ловушку. — Здесь есть семьи. Люди, которые прожили в Париже всю свою жизнь, которые даже представить не могут, что будет… Фролло закатил глаза: — Спаси меня от жалкой истории. Всем было сделано неоднократное и исчерпывающее предупреждение. На данный момент все из действия — не что иное, как умышленное неповиновение. Он уловил взгляд её зелёных глаз. Выражение лица Эсмеральды было безразличным, но он уловил, как дрожит её голос. Она хорошо притворялась. — Вот… Вот почему я предлагаю это.Вы… Вы могли совершить ужасные поступки. Но вы никогда не нарушали обещание, о котором я знаю. Итак., — она указала на крест на его шее. — Я хочу, что бы вы поклялись перед Богом, что вы сделаете все возможное, чтобы защитить цыган от вреда, если я согласна сделать это. Тишина; воздух был наполнен напряжением. Он наблюдал за ней из под полуприкрытых век. Если бы она только знала. То, что эта цыганка хотела от него, было равносильно измене, но он сделал бы это в мгновение ока, если бы мог заполучить ее. Его кожа пламенела. Он сделает все, чтобы заполучить ее. Фролло изо всех сил старался схоронить свою одержимость после той роковой ночи, но теперь, когда она была перед ним, фактически предлагая себя ему… Его член прижался к животу, истекая, и он был благодарен, что его возбуждение было скрыто под слоями одежды. — Один месяц, — сказал он самым строгим голосом. Эсмеральда внимательно посмотрела на него: — Две ночи. — Три недели. — Две ночи и не больше! Фролло разочарованно зарычал: — Три полных дня. Ни больше, ни меньше. И ты должна позволять мне делать все, что захочу. Эсмеральда заколебалась, но затем кивнула: — По рукам, — она протянула руку. Фролло взялся за ее, но затем притянул к себе. Эсмеральда вскрикнула. Он прижал их тела друг к другу, почувствовал округлость ее бюста на своей груди. Ее сердцебиение было быстрым, как у пойманного зайца. — Вы должны пообещать мне! — Конечно, — пробормотал Фролло, опустив нос к ее горлу, и глубоко вздохнул. От нее пахло клубникой и сладостным мускусом. Его рот наполнился слюной. — Клянусь тебе, Эсмеральда, если ты будешь делать все, что я хочу, в течение трех дней, я позабочусь о том, чтобы твои люди остались в безопасности. Она расслабилась в его руках, но ненамного: — Э…Спасибо. Судья Фролло. Он не мог больше ждать. Одной рукой он провел по густым, как у ворона, черным волосам, и поцеловал ее. Фролло проглотил ее вскрик, прикусил ее нижнюю губу и нежно поглотил ее. Он врывался ее рот в течение следующих минут, тщательно исследуя его, чувствуя, как разгорается огонь, горящий так ярко, что он едва мог думать. Он не мог сдерживаться. Он был одержим ею, умолял о ней и говорил с Богом, затем похоронил это чувство на несколько месяцев, и теперь она отдалась свободно! Фролло двинулся вперед, поддерживая ее, пока она не рухнула на стул. Ее волосы были растрепаны, губы приоткрыты: — Фролло, что ты…? Он успокоил ее: — Единственные слова, которые я хочу слышать из твоих уст, пока не найду свое освобождение — это мое имя. Понятно? — Но я- — Помни свое обещание, — он встал перед ней на колени. Его руки скользнули под ее платье, огладили кожу ее ног, и искра возбуждения пронзила его, оседая в его паху. — Ты сказала мне, что будешь делать все, что я захочу, в течение трех дней. Если ты нарушите своё слово, это аннулирует наше соглашение. Она наблюдала за ним с широко раскрытыми глазами, он пытался уловить что-то в её взгляде, прежде чем прервала зрительный контакт. — Да. Я… ничего не скажу. — И держи руки на подлокотниках. Не смей двигать ими по какой-либо причине. Она сделала, как ей сказали, и Фролло позволил себе снисходительную ухмылку. Эсмеральда поморщилась. Не теряя времени, он разорвал ее верх, не обращая внимания на ее возмущенный крик, и обхватил руками ее округлые груди́. Он сосал и кусал загорелую кожу, сладострастно исследуя каждую с одинаковым вниманием. Его язык надавил на сосок, ладонь нащупала другую грудь. Эсмеральда воскликнула от шока или восторга, Фролло не был уверен. Подняв ее платье, он сдвинулся вниз, поцеловал ее пупок, спустился ниже… — Нет, подождите! Фролло остановился, чтобы взглянуть на нее: — Что я тебе сказал? Снова попробуй бросить мне вызов и наша сделка окончена, — мягко соврал он. Он знал, что теперь, когда она у него есть, он не позволит ей уйти, но он хотел, чтобы она подчинилась. — Не разговаривать. Эсмеральда горела ярко-красным, и она кивнула. Это действительно румянец? Не обращая внимания на ее реакцию, он провел языком по ее лону, затем раздвинул ее складки и прильнул туда. Он был неопытен, но знал, что хочет поглотить Эсмеральду. Он сосал, лизал, грубо обмывал свой язык, пока она не стала вся мокрой. Из ее рта вырывались стоны, сначала нежные, затем нарастающие, пока они эхом не отозвались от высоких стен с окнами. — Фролло! , — выдохнула она, извиваясь благодаря ему. Он в шоке поднял глаза. Ее пальцы впились в подлокотники, а глаза зажмурились в гримасе притворной боли. И снова он не мог ждать. Она заставила его сгорать, эта колдунья. Он перевернул Эсмеральду в кресле; она подняла верхнюю часть тела, по-видимому, чтобы оглянуться, но он легко прижал ее обратно. Она стояла на коленях, и он приподнял платье к изгибу её пятой точки. Он достал свой член и направился в ее влажное лоно, надавив на него. Погружаясь дюйм за дюймом в ее горячую, тугую плоть. Его член окутал неописуемый восторг. Фролло застонал. Это чувство не было похоже ни на что из того, что он испытывал раньше. Это должно быть то, что называют раем. Вставляя свой член в её тугую маленькую киску. Она заскулила и снова попыталась уйти, но с положения судьи её было легко вернуть к подчинению. Он погрузился полностью, почувствовал, как ее стены пульсируют вокруг него во время вторжения, сжимая его. Основание его позвоночника искрилось от удовольствия, и он замер, не торопясь. Их дыхание заполнило комнату. Фролло прерывисто застонал. Он еще даже не начал двигаться, но ощущение было слишком сильным. Эсмеральда тяжело дышала, ее пальцы упирались в края стула. Затем он начал трахать ее. Сначала медленно, двигаясь внутрь и наружу всего на дюйм, затем быстрее, сжимая половинки её попы в качестве рычага. Чавканье его члена, размеренно входящего ее влажное лоно, заполнил комнату. Почти болезненное напряжение начало ослабевать и он смог поддерживать устойчивый жесткий ритм. — Ты моя! , — яростно прорычал он. — Моя, Эсмеральда! Его не волновало, что это продлится всего три дня. Он будет использовать её на всю, насытится ею. Она морщила свой носик при каждом толчке его бедер. Это было похоже на принятие. Его яйца сжались, он долго простонал, нещадно и неминуемо его горячая сперма заструилась внутрь её и, как надеялся Фролло, наполняла ее матку. Его рука обернулась вокруг неё, массируя мягкую кожу внизу ее живота. Он прерывисто вздохнул, медленно попятился и выскользнул из нее. Моргнул, он увидев кровь, покрывшую его член. — Ты была девственницей? И чему ему удивляться? Не все цыганки связывали себя беспорядочными связями. Тем не менее то, как она предложила себя, как шлюха, заставило Фролло сделать своё предположения, которые были явно ложными. Его охватывает чувственное удовольствие, и его рука обвила ее шею сзади. Он заставил заставил себя расслабиться, быть нежным с ней. Она не ответила, и Фролло в конце концов понял почему. Он прочистил горло: — Ты можешь говорить. — Да, была, — прошептала она. — Но… Я знала, как сильно вы меня хочешь. Я подумала, что если я… Что вы сможете помочь моему народу… — Умная маленькая ведьма, — признал Фролло с примесью восхищения. — Да это правда. Но твоя девственность была ценной. Она могла помочь тебе выйти замуж за богатого человека или дворянина. Конечно, с твоей красотой это было несравнимо, несмотря даже на твою бедность и цыганские корни. — Меня это не волновало… Он поймал себя на мысли, прежде чем ответить, что может, ей стоило бы поволноваться. Теперь это не имело значения. Зачем ему спорить с ее выбором, если она в конечно итоге выбрала его? Взгляд Фролло блуждал по ее распростертой фигуре, черным волосам и мокрой киске, по ней, стоящей на коленях, лежащей на его кресле. Он хотел обладать ею. Контролировать ее. Защитить ее. — Это будут великолепные три дня, — хрипло сказала Фролло, поглаживая рукой ее бедро и спускаясь ниже. Ее тело задрожало от его прикосновений, и он почувствовал мурашки на её коже. — Не волнуйся, моя дорогая. Я позабочусь, что бы тебе всё понравилось.