Навсегда твоя, Джемма.»
Еще в прошлый раз, когда я увидела письмо впервые, оно сильно меня насторожило. Возможно, потому, что здесь она делала прямой намек на то, что в ее смерти есть виновные, а значит, она не хотела умирать по собственному желанию. Хотя, я больше склонялась к тому, что виновницей ее смерти была та самая девушка, с которой Джемма встречалась долгие годы. Я не представляю, какого это – потерпеть такого рода предательство от своей второй половинки. Если бы Гарри сделал нечто подобное – я была бы не просто разбита, я была бы уничтожена. Возможно, именно это ее и убило, но правды мы, вероятнее всего, никогда не узнаем. Черт возьми, милая, зачем же ты это сделала? Зачем?***
Большую часть дня мы с Гарри просидели в номере, и меня, честно говоря, это более, чем устраивало. Прятаться на улицах в масках и бояться даже взяться за руки – это слишком сложно, поскольку я всегда хочу прикасаться к нему. Наверное, именно этим и был хорош номер, здесь никто ничего не видел, здесь мы могли побыть наедине друг с другом. Гарри рассказал мне еще немного об Адаме – том самом, в доме которого мы поцеловались второй раз, о Митче, о Джемме… Мне нравилось слушать Гарри и смотреть, как блестят его глаза, в то время как он повествует о действительно важных для него людях. Интересно, они также сияют, когда он говорит кому-то обо мне? Вероятно, никто не знает о нас, по крайней мере, не от Гарри, который является и без того весьма скрытным человеком, а тут еще секрет, о котором я просила его молчать. Хотя, что-то мне подсказывает, что Митч знает, что Гарри просто необходимо было с кем-то поделиться. Едва ли я могу утверждать наверняка – но, если бы он сказал Митчу, я была бы не против, и тогда у нас троих мог бы быть наш собственный маленький секрет. Я тоже поведала Гарри немного о своем отце, о Майке, о Рейчел. Сказала, что она, вероятно, сошла бы с ума, если бы узнала, что ее лучшая подруга (хотя, какие мы теперь подруги?) сошлась с самим Гарри Стайлсом. Когда я сделала акцент на слове «самом», Гарри не смог сдержать улыбки. - Так давай ей позвоним, - хитро прищурившись, сказал Гарри, - заодно будет повод помириться. - Шутишь? Она убьет меня, и скажет, что так и было, а потом добавит, что именно она обязана быть на моем месте. - А эта Рейчел… Она хорошенькая? Фотки есть? Естественно, это была лишь очередная безобидная шутка, не подразумевающая ничего серьезного, но моя ревность шла впереди моих мыслей, потому я таки успела огреть Гарри подушкой по голове. Так у нас и завязалась драка подушками – из-за максимально глупых и абсурдных мыслей о том, что Рейчел хоть в какой-то вселенной могла бы быть вместе с Гарри. Кончено, я ни в коем случае не ставлю себя выше ее, не говорю, что она не красивая (она действительно весьма привлекательна), или, что она глупая (что тоже не так), просто она не подходит Гарри по той простой причине, что чересчур одержима. Уверена, во всех остальных вселенных она фанатеет от него еще больше, если такое вообще возможно. Вечером приехал отец, и почти все время мы провели вместе: он спрашивал, чем я занималась, рассказывал, как прошла поездка, а потом предложил мне поужинать в кафе напротив нашего отеля. Мне было приятно просто сидеть и общаться с ним, потому что с момента смерти мамы мы практически никогда не разлучались, и я была сильно привязана к отцу. Сейчас, когда у меня был Гарри – все несколько изменилось, ибо я стала чувствовать любовь и поддержку еще от одного мужчины, но, несмотря на это, я все еще была маленькой папиной дочкой. - Как думаешь, я правильно делаю, что иду в Беркли? Скажу честно, отец заметно напрягся, услышав этот вопрос, и я понимаю, почему. Я с детства мечтала о том, чтобы учиться там, где и моя мама, а когда она умерла – я только об этом и могла говорить. Каждый день, без конца и края, я только и говорила о Беркли: как там будет здорово, каких людей встречу, какие предметы выберу… Поэтому сейчас, набравшись смелости спросить отца, я понимала, что разговор будет не из легких, что он по любому спросит меня о причине, из-за которой я, впервые в своей жизни, засомневалась в этом решении. - Кэти, решается твоя судьба, не моя. Тут я не смогу сказать тебе, правильно ли ты поступаешь. - Мне казалось, для того отцы и существуют, чтобы помочь детям принять важное решение! Естественно, это была очередная шутка с моей стороны, хотелось немного разрядить обстановку. Честно говоря, я думала, что отец тут же начнет задавать кучу вопросов, а затем скажет, что все уже решено, что у меня нет другого выбора, но вместо этого он предложил мне решать все самой. Черт возьми, как же я скучаю по временам, когда я была маленькой и мне не нужно было принимать сложных решений вообще, когда можно было надеяться на родителей, которые заботились о тебе и решали все твои проблемы. - Если серьезно, Кэти, то ты должна подумать об этом сама. Хотя, я думал, ты уже все решила. - Так и было, но… Что, если я ошиблась? Если сейчас оступлюсь, как когда-то мама? - Это был ее выбор, и так она нашла себя. Каждая ошибка ведет нас к тому, кем мы должны быть. И как бы ты ее ни любила – у тебя должна быть своя дорога, свои решения и свои ошибки. Если искренне хочешь в Беркли – иди, если же поступаешь туда только из-за нее – не стоит. Она бы хотела, чтобы ты нашла собственный путь. Вот так, за одну минуту отец сказал мне именно то, что я хотела услышать, именно то, что недавно объяснял Гарри. Я очень люблю маму и безумно скучаю по ней, но я действительно должна найти себя в этом огромном мире. Должна хотя бы постараться. Я ложилась спать с очень тяжелым чувством тревоги и множеством вопросов: что мне теперь делать? Отказаться от Беркли? Но, если я не пойду учиться туда, тогда куда поступать? Успею ли я в этом году, или уже нет? Черт возьми, все казалось слишком запутанным, и мне не терпелось поговорить об этом с Гарри завтра утром. А еще, помимо нашего разговора завтра случится событие, насчет которого я звонила вчера за ужином, событие, которое перевернет мир Гарри вверх дном. Надеюсь, я рискну не зря, но…Поживем – увидим.