Ромашковый чай

Солнце палило совершенно по-летнему, хотя была середина сентября. Если остановиться и вдохнуть полной грудью, то почувствуешь тонкую горечь желтеющих листьев и осеннюю свежесть; заметишь искрящиеся в воздухе паутинки, разглядишь голубые дикие астры в траве, в которую так хочется упасть и лежать, лежать, лежать, глядя в синее-пресинее, без облачков, небо. Но упасть было нельзя, хоть Оле и очень хотелось. Цепочка курсантов растянулась по пыльной дороге на пересеченной местности; весь мешок безбожно резал плечи, во рту был вкус крови, ноги подкашивались, а ко всему этому она безнадёжно отставала. Прапорщик Стожаров выпустил их на марш-бросок вместе с взводом парней, те сразу ломанулись вперед, как лоси, и взявшая высокий темп (дура, дура, дура!) курсант Зарецкая уже через километр поняла, что не справляется. Одна за другой ее обгоняли не только парни, но и другие девчонки. На косогоре она чуть не упала, а потом на подъеме окончательно задохнулась, и сейчас заставляла себя бежать только диким усилием воли. Мыслей в голове не было. Ни одной. Кроме того, что дура. Ну зачем рванула, кому что доказать хотела? (!)И так доказала, пройдя конкурс пятнадцать человек на место, и попав в  прославленное Рязанское училище.  К концу школы бегунья-разрядница, фанатка военных игр и турпоходов, пять прыжков с парашютом! Сейчас, на полигоне, кому чего доказываешь? Что круче Нинки или Инги? Силы беречь надо было, а не доказывать! Выжженная солнцем глинистая дорожка поворачивала за чахлую, тут же степи и поля кругом, березовую рощицу, огибала ее и вела дальше через пару оврагов к казармам, до которых бежать было еще километров пять. Парни и девчонки скрылись из виду за поворотом, и Оля, вдруг почувствовав себя, во-первых, одинокой, а во-вторых, безнадзорной, поэтому малодушно перешла на шаг. «Ну и пусть, пусть думают, что хотят…  пусть…» - яростное шипение и рычание заставило ее обернуться. Совсем рядом, за кюветом, прижавшись к гнилому пню (как видно, на дерево не успел вскарабкаться) ощетинился, превратившись в царапающий комок, маленький черный котенок. Прямо на него наступали два огромных взъерошенных пса. И это была явно не игра, а схватка не на жизнь, а на смерть. Собаки бродячие, без ошейников. На носу у одного пса уже алела кровоточащая царапина. Котенок метнулся в сторону и снова прижался к пню, встретив на пути клацающие клыки. - Вон пошли! – выкрикнула Оля, задыхаясь и сама не понимая, чего полезла. Вообще-то Оля не боялась собак. Больше того, она любила собак, а собаки любили ее. Сейчас она не испугалась. Сначала. Собаки ее просто не заметили, так увлечены были они дракой. Зубы одной щелкнули прямо у головы котенка, тот увернулся, но вторая, бросившись вперед, ухватила котенка за шерсть на спине и вздернула его в воздух. Наверно, и позвоночник сразу бы перекусила, если бы котенок не приник к земле. Оля ахнула. Она прыгнула вперед, оступилась, хлюпнула ботинками в заполненный гнилой водой кювет и, оскальзываясь, дотянулась и схватила за хвост одну из собак, рванув на себя. Ту самую, что мотала котенка в воздухе. - А ну отпусти его! Отпусти сейчас же! - дальше все закрутилось так, что Оля даже потом, пытаясь вспомнить, как все было, вспомнить не могла. Собака отпустила котенка и, извернувшись, кинулась на нее. Завизжав, Оля метнулась в сторону, опрокидывая пса в воду. Вторая собака напасть не решилась (собаки вообще неохотно нападают на людей, Оля это знала). Ошарашенный котенок испуганно жался к пню, и Оля схватила его, прижала к груди и вскочила на пень. Облепленная репьями псина выбиралась из канавы, оглядываясь на Олю и встряхиваясь. Вторая тоже куда-то делась. Поле боя осталось за Олей. Маленький пушистый комочек прижимался к ней, и она посмотрела на его мордочку. Глаза котенка были зелеными, искристыми, глубокими и вовсе не испуганными, хотя шерсть до сих пор стояла дыбом. - Пушистик, что ж мне делать-то с тобой? – она устало села на пень и вздохнула. Не просто перешла на шаг на марш-броске, но еще и с дистанции, сошла. И это на КМБ! И это тогда, когда еще вылететь можно запросто! Ведь если бы не сошла, не сбила бы дыхание, сейчас бы уже финишировала… Что скажет инструктор, что девчонки скажут? Она представила, как бежала бы сейчас вместе со всеми, и горько всхлипнула. *** - …Да не путайся ты под ногами! – хриплый задыхающийся голос Инги, назначенной командиром отделения, привел ее в чувство. До финиша оставалось только метров сто, основная масса участников марша была позади, даже парни были позади, только несколько ребят почти у финиша, а Оля, похоже, оступившись, помешала бежать Инге – здоровенной девахе с жесткой черной копной волос. - Сто метров осталась, не сдавай! – пропыхтела Инга, выравниваясь рядом с ней. Ничего не понимая, Оля продолжила бежать, чувствуя, как хлюпает вода в ботинках. Так они и финишировали вместе: здоровенная Инга и невысокая Оля. - Нормально, курсанты! – крикнул им прапорщик, щелкая кнопкой секундомера. Инга, уперев руки в колени, хватала ртом воздух. Потом посмотрела на Олю и удивленно подняла брови: - Ты где его подобрала-то? Вот чудная! Котенок, вцепившись в пропотевшую куртку, сидел у Оли на плече, озираясь вокруг своими изумрудными, глазами.