***
Это был её День Рождения. Русые волосы девушки были собраны в аккуратную косу, что не слишком вязалось с её образом жизни. Такая настоящая и живая, вечная зажигалка, которую любили все, начиная от Чейза-старшего — Лиама — и заканчивая самим Девораком. Парень наблюдал за беснующимися родственниками, пока где-то в стороне так же шумели Марта и Марк, готовя подарки и стол для праздненства. Чудесный вечер в чудесной компании не мог, казалось, испортить никто. Казалось. Лучше бы обладатель васильковых глаз пошёл вместе с Лекси, лучше бы он смог её защитить. И лучше бы лишний раз послушал от неё цитирование Гамлета, заезженного и въевшегося ему в мозг. Настолько въевшегося, что сам Люциус мог ненароком процитировать его. Это постоянно вызывало смех у девушки, смотрящей на парня разными, но красивыми зелёно-голубыми глазами. Сам участник группы не особо понимал, почему линза именно цветная, но девушке это, несомненно, шло. Стоя на веранде, Люциус слушал Алексию, увлеченно что-то рассказывающую: — Так создан мир: что живо, то умрёт, — кто же знал, что эта цитата станет предвестником траура для всех. — И вслед за жизнью в вечность отойдёт. Люциус не любил Шекспира. Алексия обожала трагедии. Какая ирония. Ушедшая пройтись девушка домой не вернулась. Лиам и сам Люциус(да и не только они в самом-то деле) звонили разноглазой. И не раз, но каждый раз автоответчик отвечал им одно тоскливое: «Абонент вне зоны действия сети». А на утро обнаружили её труп. Изувеченное худое тело девушки было нанизано на штыри забора, полностью залитые кровью. Синие джинсы были разодраны в области икр и коленей, словно она пыталась убежать. А она ведь ещё и не научилась контролировать собственную силу. Равно как и Деворак, волосы которого после испытания стали почти полностью белыми. Вопросов, кто мог так поступить было очень много. Вопросов, но не вариантов. Стрей так же не мог помочь, хотя варианты и подкинул. Рыжий лисёнок крутился вокруг трупа хозяйки, постоянно причитая. Люциус выражался в не самой корректной форме, постоянно посылая друзей, хоть и понимал, что им тоже тяжело. Тяжелее всего было, несомненно, Лиаму, рыжие волосы которого, казалось, потеряли всю свою яркость, стоило ему увидеть труп младшей сестры. И юному демонёнку тоже. Холодный ветер всколыхнул слипшиеся русые пряди, а толстовка надетая на новом трупе, создавала впечатление далеко не аккуратной при жизни девушки. Казалось, что это один большой кошмар, что-то нереальное. Закатившиеся и потускневшие глаза девушки были полны застывшего ужаса, изо рта стекала тонкая струйка запёкшейся крови, а грудь и шея были залиты кровью, которой жертва в конце-концов и захлебнулась. Из живота и груди торчали тонкие, но прочные, и очень острые штыри, разорвавшие не только нежную уожу подростка, но и мясо. Если бы Деворак понимал что-то в первичном заключении судмедэксперта, то он бы сказал явно больше, чем о сломаных рёбрах и травме головы. Его возлюбленную кто-то жестоко изувечил посреди ночи. А само заключение экспертов состояло из пары фраз: Алексия Чейз, 16 лет. Смерть наступила около 2-3 часов ночи, благодаря черепно-мозговой травме головы и насаждении на чугунные штыри. По телу обнаружено множество гематом, ожогов и порезов от ножа. Было ясно, что её пытали. И это был некто хорошо знающий своё дело.***
По ночам парень часто просыпался от кошмаров, в которых видел умирающую Алексию, зовущую его на помощь. Постоянные истерики, не помогавшие Люциусу в лечении, усугубляли как его физическое, так и психическое состояние. И спустя три месяца после похорон, Деворак часто сидел у себя в комнате, рассматривая фотографии. Похороны он помнил так же ярко, как и труп возлюбленной, словно эти два фрагмента его короткой жизни выжгли паяльником прямо в ленте воспоминаний. — Лекси..! — в полной тишине раздался хриплый голос беловолосого. Пустой взгляд на несколько секунд стал осознанным, не дав парню закончить предложение. А в руке он держал ламинированную фотографию, где сама Лекси обнимала Люциуса и Джулию задорно смеясь. Скоро должен был придти психотерапевт, но голубоглазый никак не хотел разговаривать с ним. Камень в душе так и тянул его на дно. Поэтому парень отправился в ванну, прихватив с собой пачку таблеток и лезвие. Уместившись в тёплой ванне, парень залпом выпил целую пачку, откинув упаковку куда-то к двери, и сделал первый надрез. Совсем не глубокий, но кровь выступила почти сразу. Поморщившийся парень сделал следующий надрез. Ещё один. И ещё. Снова и снова. И вот вода в ванне начала окрашиваться в багрово-красный, оставляя красивейший переход от прозрачной жидкости до кровавого киселя. Светлые глаза стремительно мутнели, а руки, погруженные в воду, нестерпимо жгло горячей водой, а парень, благодаря таблеткам, быстро отключался. Простые снотворные, вкупе со вскрытыми венами и погружении под воду, действовали безотказно. Лёгкие так же жгло, их заполняло водой, не давая вдохнуть кислород. Кровь, ещё не смешавшаяся с водой, пульсировала в висках, сосуды в глазах лопались, заливая белки. Новый, пока тёплый, труп выглядел безобразно. так же безобразно, как труп Алексии, захоронённой на кладбище ещё в мае. Пришедший психотерапевт никак не мог дозвониться до подростка, поэтому обратился к его отцу. Последний, обнаружив сына, рыдал, понимая, что парня не вернуть. Ведь даже его белые волосы пропитались красной жидкостью. Парня хоронили точно так же в закрытом гробу, а на могильной плите выгравировали фразу, котору часто цитировали Чейз и сам Люциус: «Безумие наводит на мысль. Из бессмыслицы всплывает истина.» Постановление экспертов гласило: Люциус Деворак, 16 лет. Смерть наступила около 12:48 дня 25 июля 2039 года. В крови обнаружена смертельная доза снотворного. Причина смерти: вскрытие вен, утопление и передозировка.