Ведьминские чары

Ему стоило лишь один раз увидеть блеск этих глаз, скрываемых широкими полями её шляпы, чтобы в тот же миг заставить своё сердце трепетать при каждом её взгляде, небрежно брошенном в его сторону. Череп искал этот взгляд везде, в каждом зеркале, каждом прохожем. Он вздрагивал при каждой пробежавшей по стене тени, тот час же оборачиваясь, проверяя: не Ведьма ли это? Не она ли только что прошелестела мимо него, так быстро и плавно, словно скользя по паркету, как самая изящная танцовщица из всех, что ему довелось видеть. Во дворе он взглядом выискивал знакомые очертания по-настоящему магической девушки, сумевшей так внезапно похитить сердце вожака Черепистов, про себя отмечая, что не иначе, как с помощью своих ведьмовских чар. Иногда отыскивать знакомую чёрную шляпку всё-таки удавалось, и тогда Череп часами напролёт разглядывал каждое малейшее движение девушки. С неясным ощущением блаженства на душе, он глядел, как она откидывает назад чёрные волосы, затем медленно оборачивается, смотрит прямо ему в глаза, а затем смущённо поворачивается обратно; всё это длится так быстро: всего лишь несколько секунд, которые Череп будет прокручивать у себя в голове до новой их встречи, которая не заставит себя долго ждать и произойдёт так же мимолётно и неловко, заставив обоих весь следующий вечер краснеть от смущения при одном только воспоминании о ней. Это продолжалось день за днём. С каждый новым неловким взглядом, Ведьма всё сильнее смущалась, отворачивалась, закрывая ладонями горящие щёки. Она всё чаще нахлобучивала на себя шляпу, закрывая ей половину лица, всё чаще поворачивалась к Черепу спиной, пытаясь избежать его взгляда. Теперь она демонстративно с выражением полной отстранённости и безразличия на лице, глядя только вперёд, проходила мимо парня по коридору, борясь с навязчивой мыслью обернуться, чтобы снова поймать на себе его взгляд и снова, смутившись, отвернуться. Теперь уже она повсюду искала притаившегося где-нибудь Черепа, пристально смотрящего ей вслед, а, когда находила, тот час же стремилась вновь потерять его. Каждый вечер Ведьма пытала себя: что за немыслимая, очевидно, паранормальная сила заставляет её себя так… По-детски? Все эти игры в гляделки, в которых она всегда проигрывала вожаку Черепистов, будучи не в состоянии выдержать на себе его взгляд, постоянно робея под ним и заливаясь краской. Каждый раз губы Черепа готовы были растянуться в улыбке при виде её смятения. Ничто никогда не заставляло его любоваться чем-либо так долго. Но она, эта таинственная девушка из людей Мавра, стала для него поистине великолепным произведением искусства, которого он жаждал, как никого другого. Проходя мимо неё, он пытался совершенно случайно прикоснуться к тонким пальцам, незаметно провести рукой по длинным прядям, вдохнуть аромат духов, исходящий от неё и оставляющий длинный шлейф за ней, сводящий парня с ума. Череп в очередной раз смотрел на удаляющуюся фигуру, наклонившую голову вниз. Уже который раз он не мог снова увидеть её лица, которое она так старательно прятала за шляпой, волосами, книгами и даже просто прикрывала рукой, наигранно делая вид, что зевает, чешет нос или вот-вот чихнёт. В тот же день он почти вплотную прошёл мимо неё, коснувшись её ладони, вложив в неё крохотный листок, сложенный несколько раз. Казалось, что в тот момент остановилось всё на свете, кроме бешено колотящегося сердца от волнения. Он впервые смог ощутить на себе тепло её нежных, девичьих рук. Ради этого прикосновения парень готов был исписать ещё тысячи листков, только, чтобы испытать это немыслимое чувство близости ещё раз. Ведьма быстро сунула руку с листком в карман и поспешила скрыться в коридорах. Тем же вечером она нашла безлюдное место в прачечной, где и достала заветное послание, на котором было начеркано: Сожги. Она развернула лист, нашарив в этом же кармане зажигалку. Через минуту от письма остался только пепел. «То, что мне приходится писать, не иначе, чем действие твоего неземного колдовства. Прошу, позволь хотя бы смотреть на тебя, пока мои глаза ещё способны видеть». Череп вновь перекручивал в голове немногословное послание для девушки, которое он лично передал ей вчера. И как же быстро усмирила эта колдовская девчонка его нрав! Как быстро она закралась во все его мысли! Как жестоко растоптала его покой одним лишь своим взглядом! И… Как она изящно сняла сейчас свою шляпу, по привычке откинула волосы, пристально глядя на него, так незаметно улыбаясь уголками губ, вновь околдовывая неприступное сердце.