Ночью я уеду в ад

Ночью я уеду в ад. Мы с Чесом как обычно хорошо проводили время в баре. Мы как крыски сидели в углу и попивали противную на вкус выпивку. Пиво. У Чеснока связи, поэтому мы могли себе позволить. — Сышишь. — толкнул меня мой друг в плечо — помнишь ты спрашивал про женских особей? — Ну. — Вон та ничего, а? Он указал на симпотную девочку. Она была грустной на вид, но я видел как блестели её глаза. — Она отчаянная какая-то. — проговорил я другу под ухо, ибо громко играла музыка. — Дак ясное дело её сюда папаша затащил, вон, видишь мужика со странным рюкзаком? Вот это её папаша. — С чего ты решил? — Ща-ща-ща, смотри. — парень протянул руку с выпяченным пальцем. Мужчина слегка привстал и потрепал девочку по голове, что-то сказав ей на ухо. Девочка помотала головой, видимо это был вопрос. Он чмокнул её в лоб и продолжил пить. Я конечно прихуел, как такой суровый на вид мужик так ласково может обращаться с детьми. Мне этого не знать, хоть мой отец выглядит довольно светски и спокойно. От мыслей я почувствовал пульсирующую боль в руке. Болели ранки и шрамы, как странно. Раньше они не болели всего от мыслей… Меня снова отвлёк Чеснок. — О чём думаешь? Я слегка пошатнулся и указал двумя пальцами на запястье. — Болит? Я кивнул. — Не то чтобы сильно, всё хорошо. Просто я почему-то подумал об отце и оно заболело. — Не страшно, хоть не кровоточит. Если будет, то ты скажи, мы отойдем, понял? Я снова кивнул, не хотелось орать ибо настроение было отравлено мыслями об отце. Кто бы мог подумать, всего мысль и моё настроение сказало «до связи». — Я наверное пойду… — я поставил кружку на небольшой столик, положив рядом деньги, мол «угощаю». Я чувствовал как Чес смотрит недоумевающе вслед. Кто знает что сейчас у него в голове. Естественно дружок не смог оставить просто так своего придурка. — Братан, ты в порядке? — Я плохо себя чувствую. Настроение в говно по причине Густав. — Сёбу передёрнуло и он отвёл взгляд, явно сдерживая слёзы. — Ну-ну-ну, Глэм, я тебя умоляю… Я знаю что для тебя это больная тема, но пожалуйста… Сегодня был классный день, и ты позволишь мыслям просто так уничтожить себя? И где же тот весёлый Глэм который играет на гитарке «Дю-дю-д- — Да чёрт возьми, Чес, ты меня сейчас заёбываешь! Я понимаю что ты стараешься меня подбодрить, но это блять не то, что мне нужно. — Воу, ладно, чувак. Что ж ты рычишь то, сказал бы просто отстать, я бы отстал. — Ты бы не отстал. — И тут правда. Дойдешь один? — Если ты позволишь. — Я тебя понял. Парни остановились, попрощались и после разошлись. Блондин быстро забирается на этаж, закрывает всё и открывает свой дневник, начиная писать информацию за день. После всех действий, он спокойно лёг в кровать и уснул почти сразу от изнеможения. Наутро всё было как обычно, завтрак, уроки. Боль. Шлепок. Боль. Рука адски болела, Глэм верно терпел. — Ещё раз, Себастьян. Почему ты не можешь сыграть этот лёгкий аккорд, сукин ты сын. Ещё раз! Себастьян прикусил нижнюю губу и сыграл всё ровно. — А теперь ещё три раза также, ошибёшься один раз — я не знаю что я с тобой сделаю. — Да, отец. — парень начал играть аккорды три раза подряд и на удивление ровно. — Марш в комнату, у тебя через полчаса занятие в обсерватории. — Но сегод- — Никаких «но» или ты хочешь ещё на вторую руку огребсти, паршивец? —.Нет, отец. — Глэм медленно ушёл, тихо выдохнув. Уложив инструменты, он отправился в ванну. Усевшись, зная что у него всё под контролем, он осмотрел свою руку, всё также тихо вздыхая. Густав прошел в комнату сына, начиная осматривать её вместе с Рофтом. — Сэр, позвольте показать… — дворецкий слегка потянул за небольшой механизм Сёбы за которым он не проследил. — Это что ещё такое. — серьезным голосом спросил Густав и пройдя комнату дошел до макета с дневником. Прошло около 5и минут, Шваган-Ваганс резко закрыл дневник, нахмурив брови. — Что вы узнали? — Рофт медленно сложил руки за спину и глянул на дневник. — Что мой сын не только бездарность, а ещё и врун. Тварь последняя… — Что вы собираетесь делать с этим? — Мне придётся подумать. Над этим. — Густав уложил дневник на место — спрячь всё и не подавай виду. Я уже знаю что делать. — Хорошо, сэр. Через следующие 7 минут вышел Сёба и сам же осмотрел свою комнату. Он быстро оделся, и сразу вышел попрощавшись с предками. По пути встретился Чес, он также шёл на занятия. — Чёрт, папа отхерачил мне просто уже всю руку, я думал что откинусь. — Бля, может тебе её залечить чуть-чуть хотя бы. — А смысл? Всё равно этот конченный будет как по мясу бить. — Ну чувак, ты видишь же что происходит. Почему ты просто не уйдёшь? — И где мне жить, по твоему? — По моему у меня. — Очень смешно. — Нет, правда. Пиздато было бы. — Было бы. — Ну так? — Нет, Чес… Я не уверен. От слова совсем. — Кто рискует, тот вина не пьёт. — брюнет усмехнулся и шлёпнул его по спине. — Мне не нравится алкоголь. — А вот вискарь пробовал? Знаешь с чем можно сравнить? Так вот, б- — Ну всёёё, Чес. Ты ёбнулся. — Ууу слова какие знаем, а? — Заткнись. И мы пришли. — Ладно, давай. Нам в этот раз в разные стороны. — Понял. Встретимся сегодня? — Да, я тебе ласточку пошлю. — Идиот. — Да-да. Парни разошлись. В какой-то момент мне стало тревожно. Я на самом деле сам не понял почему я так себя чувствую. Будто мне что-то подсказывает что всё плохо, но я действительно не понимаю в чём проблема. Через два часа занятия были окончены, я хотел дождаться Чеса, но хотел отдохнуть и отоспаться перед ёблей мозгов Чеснока. Я направился домой, но тровежность меня не отпускала. Подойдя к двери, Глэм почувствовал чей-то взгляд на себе. Он резко поднял голову, осмотря окна и заметил только шевелящуюся штору. Парень нахмурился, но постарался не придавать этому значения, и так от мыслей мрачно. Дитё отчитался перед Густавом и направился в комнату быстрым шагом. Отец проводил его серым взглядом и после отвёл его, глянув в зеркало. — Кэролайн, пожалуйста, сбрей мне усы. — Густав? Ты уверен? Они же тебе так нравятся… — Замолчи и просто сбрей мне усы, женщина. Девушка кивнула и неторопливо ушла в соседнюю комнату. Она вышла с небольшим чемоданчиком и поставила его на столик. Кэра принялась к парикхмахерским штучкам. — Зачем тебе это нужно? — Не думаю что тебе обязательно знать это. — Тебе нужны те таблетки? — Нужны. Их тоже принеси, вечером я должен выглядеть не так, как обычно. —.Я тебя поняла. Минут 10 и усы были сбриты. Девушка все убрала и принесла таблетки о которых шла когда-то речь. — Ты уверен?.. — Я всегда уверен в своих решениях, не нужно спрашивать меня 250 раз. — Прости. — женщина погладила того по плечу и снова отошла. Поставив таблетки, она сложила руки внизу в замок, смотря на мужа. Густав выдохнул и взял две таблетки в рот, запив водой. Кэра кивнула, присев рядом. — Полчаса и голос станет как у 14летней девочки. — проговорил сквозь выдох Густав и откинулся назад. Себастьян сидел в комнате и рисовал, посматривая изредка в окно. Рисовал он пейзажи, показывал человеческие фигуры силуэтами. Их было две. Он и Чес. Несмотря на родственные корни, отец, мать и Лидия были для него родственниками только в биологической форме. А Чес был правда чем-то особенным для него. Глэм особо не рисовал портреты родителя или сестры. Он рисовал людей из клуба, себя… Себя и Чеса. До семьи не доходило. — Ты — моя семья, Чес. — он провёл рукой по холсту — чёрт… — рука была испачкана в краске — идиотина… — блондин усмехнулся и вытер руку об салфетку. Через полчаса он убрал принадлежности, вернул их Рофту и сам улёгся спать. Четыре часа сна и Глэм был готов к ночным походам. Он спустился по своему входо-выходу, после направляясь к месту встречи. — Чес? — Да-да, это я. — он вышел из тьмы, они поздоровались. — Сегодня направляемся туда же? — Конечно, только там отличная выпивка и только там нам можно её попробовать. — Про первое молчу, но второе — правда. — Ты сука? — Всё-всё, пойдем. Через 7 минут они были на месте. Чувак на сцене: — А сейчас мы по-преветствуем (!) нашего специального. И любимого гостя — Адель! Зал в восторге, выходит прекрасная высокая девушка в розовых одеяниях. А: — Здравствуйте, мои дорогие, давно я не выходила на публику, правда? — зал снова верещит, мальчики свистят — Спасибо, спасибо… Вы лучшая публика, дорогие мои… — Ч-Чес… А. это кто? — Глэм был поражён богиней этого бара. — Это Адель. Она певица, но появляется тут не часто. Постоянно какие-то проблемы с голосом, слухи… Но среди постоянных посетителей «Белой лошади» она любимица. — брюнет повернулся к Сёбе и нахмурился — ты чего? — Она… Такая красивая. — О неееет чувак… Ты серьёзно? Она тебе в матери годится, хотя никому неизвестен её настоящий возраст. Она это очень хорошо скрывает, но опять же. СлУхИ. — Но. Но… — Нееееет братан. Кто угодно, но не она. Девушка уже исполняла свою музыку, в зал она смотрела так, будто кого-то искала. — Чес, тебе не кажется что она кого-то ищет в зале?.. — Нет, она постоянно так смотрит. — парень отошёл, он был увлечён также девушкой… Глэм того и не заметил, он смотрел на Адель и восхищался её пением. Наконец девушка остановила свой взгляд и он был зафиксирован на Сёбе. Мальчик замер, чуть приподняв плечи. Пока Адель пела, она работала с залом, и в один момент она выделила строчку «В тихой комнате по две души», подмигнув Глэму. Его аж передёрнуло, но он ярко улыбался девочке. Спустя полчаса концерт кончился, я тихонько пробрался за кулисы и начал искать Адель. Ощущение что я знаю её парфюм и я его чуял за 1000км. Он был мне совершенно незнакомым, но я знал что это её… Меня подхватила крепкая рука, я обернулся. Охранник: — Что-то хотел? Я еле глотнул и поджался. — Н-нет, сэр. Извините, заблудился слегка. О: — Таким мелким как ты тут нечего делать. Или ты с родителями? — Нет, я уже ухожу… Меня выставили, Чеснока я не видел. Дерьмище, теперь он подумает что я его бросил с Адель… Не столь важно, я направился домой, полон эмоций. Адель. Она такая чудесная, а мне плевать что она мне в матери может годиться. У любви нет возраста я считаю. Сёба пришёл домой своим обычным путём; быстро умылся; переоделся и лёг в кровать. — Она прекрасна… — пробормотал Глэм и дрожаще вздохнул. Его переполняли эмоции, он хотел снова вернуться в клуб и почувствовать взгляд Адель на себе ещё раз. Жаль, что время не бесконечно.