Почему ты здесь?

— Я не знаю, почему ты настаиваешь на том, чтобы тащить меня туда, - усмехнулась Дафна с кожаного дивана, закатив глаза, когда Драко причесывался перед зеркалом, висящим на стене гостиной. — Я не настаиваю. Ты любишь присутствовать, веди себя как обычно. — Не верю! И ты всегда меня бросаешь. — Ты появляешься там каждую пятницу еще до того, как я тебя приглашу. — И что? — И я отлично помню, что ты чаще всего чуть не трахаешься с Забини посреди вечеринки до полуночи, - засмеялся он, поворачиваясь к ней с ухмылкой. — Так кто кого бросает? — Это не значит, что я хочу пойти к Тео, - фыркнула она, и Драко рассмеялся. — Я тоже не хочу. — А вот это уже смешно. Независимо от того, верила ему Дафна или нет, это была правда. Он не хотел присутствовать на роскошной вечеринке Тео этим вечером. Или посетить бар, из которого он только что вернулся домой. Или книжный магазин, в который он ходил до этого. Но если есть хоть малейшая возможность, что она там будет, то и он тоже должен там быть. Ее было достаточно, чтобы выманить его из пещеры, которая была его лабораторией зелий. Пусть он наденет фальшивую улыбку, просто чтобы поохотиться за ней в глубине поместья Тео. Даже если она не была там шесть недель. Он пошел бы только за малейшей возможностью увидеть ее лицо. — Верь во что хочешь, - пожал плечами Драко, подходя к камину и открывая маленький ящичек в основании старинных часов, расположенных посередине. — Не стоит, - вздохнула Дафна. — Мы все поступаем по-разному, - нараспев произнес Драко. От сверкающего голубого порошка, упавшего на сгиб большого пальца, у него потекли слюнки. Его сорт "пыльца Пикси", новейший дизайнерский наркотик, получивший широкое распространение после окончания войны. Он адаптировал свою формулу чуть больше года назад; более длительный, более мягкий, более естественный и надежный, чем флаконы, найденные в Ноктюрне. И он приветствовал покалывание магии, когда частицы врезались в его носовую полость. Онемение в конечностях казалось раем, когда его зрение на мгновение затуманилось. Погружение назад с восприятием реальности, которое заставляло мир казаться нормальным. Заставлял все чувствовать себя сносно. Он слегка наклонился вперед, положив руки на каминную полку, его пальцы покалывало. Он почувствовал слабость. Хромота, которая толкала жажду под десны и заставляла его сердце плясать от радости. От этого у него потекли слюнки, в глазах заплясали краски, по коже побежали мурашки от предвкушения и возбуждения. Он знал, что был прав - все по-разному справлялись с последствиями войны. Дафна искала более плотских удовольствий у мужчин и женщин, которых часто посещала. Тео тратил огромные суммы денег на еженедельные вечеринки, чтобы чувствовать себя важным. Пэнси полностью отказалась от волшебного мира, решив изучать моду в маггловском мире и осудить все, чем она жила раньше. Драко принимал наркотики. Она тоже. Он не был уверен, наркотики ли заставляли его чувствовать себя так, как будто он ходил по воздуху или был похоронен глубоко внутри нее каждый вечер в выходные. Или объятия, когда они читали на диване в субботу утром, потягивая кофе, чтобы снова почувствовать себя живыми. Или долгие поцелуи, которые она требовала перед тем, как сбежать из его дома в воскресенье вечером. Но ему это нравилось. Он жаждал этого. И отчаянно скучал по этому. Чуть больше шести недель назад она совсем исчезла. Без слов. Без совы с объяснениями, где она находится. Ее кабинет в Департаменте регулирования и контроля магических существ, где они оба работали, пустовал уже 43 дня. Дверь медленно закрылась, свет погас, и из щели под ней повеяло затхлым воздухом. Она не показывалась на людях. Или в любом из многочисленных частных домов, в которых они часто встречались. Казалось, она действительно исчезла, и никому до нее не было никакого дела. Ни Поттеру и ни Уизли, которые давно ее бросили. Ни Келтеру, начальнику отдела. Никому. Похоже, никто не заметил ее ухода. И точно так же, как ни в чем не бывало, она появилась сегодня утром. Пылкая кудрявая ведьма неторопливо прошла через двери ДРКМС с сияющей улыбкой, без мешков под глазами, обращаясь ко всем на пути к ее кабинету. Яркая улыбка, когда она предлагала людям кофе или чай, хихикая над очевидными шутками. Совершенно радостная со всеми вокруг нее. Кроме него. Она едва взглянула ему в глаза, когда он тихо приблизился к ней, пытаясь подавить гнев. Когда они общались в течение дня, это было коротко и высокопарно, и она казалась раздраженной. Она заламывала пальцы, не желая встречаться с ним взглядом. И совершенно разбила ему сердце, когда он спросил ее, что она делает сегодня вечером, сказав, что она будет одна, прежде чем поспешно убежать, не оглядываясь. — Тогда пошли, - усмехнулась Дафна, обнимая Драко за плечи, когда тот сунул флакон в карман. Было уже почти одиннадцать, когда его ноги коснулись теплого камня очага его лучшего друга. Он слегка подтолкнул Дафну бедром, широкая улыбка приклеилась к его губам, когда музыка, плывущая в доме, вторглась в его чувства. Как дрожали его пальцы от фальшивого счастья. Они немного побродили, проходя мимо нескольких знакомых лиц и множества незнакомых персонажей, что не было необычным при посещении дома Тео. Под потолком плавали фонари, мягко мерцая люминесцентными тонами на каменных стенах. Некоторые комнаты уже растворились в свободном соединении, в то время как другие оставались тихими с приглушенными разговорами. Драко поймал себя на том, что его глаза обшаривают каждую брюнетку, пока они с Дафной бродят по залу. Их пальцы переплелись, когда она отчаянно пыталась удержать его безвольный вес. Он искал ее. Он рассматривал любого, кто хоть немного походил на нее, думая, что сможет закрыть глаза достаточно долго, чтобы представить, что это она. Дафна потащила его в главную гостиную, ее глаза блуждали по комнате. Но взгляд Драко сфокусировался на длинном диване в центре комнаты. Там, где она сидела. Она лежала в объятиях его лучшего друга с глупым выражением лица. Она тоже была под кайфом. Он мог видеть слабые, неадекватные пурпурные прожилки опрокидывающегося варева в белках ее глаз, когда подталкивал Дафну к дивану. Ошеломленная улыбка задержалась на ее губах, когда ее голова качнулась в такт музыке, а нога слегка постукивала. Ее зрачки расширились, отражая глубину его собственных, когда она повернула голову и их взгляды встретились. Ее несколько отсутствующее выражение лица на мгновение восхитило его, искрящаяся улыбка пробежала по ее губам, что заставило его сердце биться быстрее. От этого у него потекли слюнки, но в то же время во рту пересохло. Но ее взгляд быстро переместился на его руку, обнимавшую Дафну за плечи, и на губах появилась подозрительная усмешка. Ее взгляд снова встретился с его взглядом на мимолетную секунду, прежде чем она повернулась к Тео, ее рука скользнула по его бедру и слегка сжала его. "Эта ведьма и ее наглость...", подумал Драко. Исчезает на шесть недель, а потом появляется случайно, издеваясь над ним, просто наслаждаясь жизнью. А потом дразнит его его же лучшим другом. Как будто она имеет право дразнить его. Играть с ним. Она носила волосы так, как, она знала, он любил - уложенные в свободный пучок, который открывал элегантное пространство ее шеи. Это умоляло его вонзить зубы в ее плоть. Ее юбка была разрезана выше бедра, открывая ему красивую татуированную кожу над ее нижней половиной. Ее прозрачная рубашка открывала завораживающий вид на ее естественно загорелую кожу, а также на рисунки, украшавшие ее руки и грудь. — Тео, - усмехнулся Драко. — Приятель! Наконец-то ты здесь! - пропел Тео, и счастливая улыбка появилась на его лице, которое было так далеко от лица его спутницы. — Да, мы опоздали, - Драко пожал плечами, притягивая Дафну еще ближе к себе, и приподнял бровь, глядя на женщину, по которой он так отчаянно скучал. — Я сейчас вернусь, Тео, - прогремела она, скользя рукой по его бедру. Ее глаза встретились с пронзительным взглядом Драко, прежде чем она негодующе усмехнулась, развернулась на каблуках и исчезла в переполненном коридоре. — Вот эта, клянусь, - рассмеялся Тео. — Верно, - усмехнулся Драко, и Дафна почти толкнула его на место рядом с Тео, прежде чем исчезнуть на том же пути, что и Гермиона. Он не мог понять слов, которые произнес Тео, когда они расслабились рядом друг с другом. Его лучший друг что-то бормотал, но в голове Драко проносились мысли о ней. О том, что он скажет ей, если она даст ему шанс. Из всех аргументов, которые он жаждал услышать, и извинений, которые он хотел получить, он хотел дать ей то, что заставило ее убежать. Некоторое время спустя по его спине пробежал зуд. Время близилось, и его тело знало об этом. Драко поднял запястье, и его часы запели вполне ожидаемую мелодию. Была уже полночь. И если бы она все еще была готова, то ждала бы его. Он встал, ноги намеренно втянули его тело вглубь второго этажа поместья Тео. Прямо туда, где они всегда встречались, когда оба были здесь. И он не ошибся. В дверях с радостной улыбкой стояла Гермиона Грейнджер. Ее голова была прислонена к стене, глаза оставались закрытыми, пальцы сцеплены за спиной, а бедра слегка выпячены вперед. Одна нога, уперлась в стену позади нее, растягивая и разминая чувственные мышцы бедра. 12:05 утра. В ту самую минуту, когда произошло их первое свидание в ванной маггловского паба. Именно в тот момент, когда они встречались каждую пятницу в течение последних двух лет, чтобы он мог похоронить себя глубоко в ней. Чтобы она могла дергать его за волосы, когда он лижет ее. Чтобы он мог трахать ее рот, когда слюна будет стекать по подбородку. Так что он мог проводить ее до дома и отказать ей в отъезде до вечера воскресенья. Он хрипло усмехнулся, и ее голова медленно опустилась на звук его шагов. Ее глаза намеренно прищурились, когда опасная улыбка появилась на ее губах, и шум его собственного сердца наполнил его уши. Когда его глаза без паузы скользнули по ее артистической фигуре, она хихикнула. — Почему ты здесь, Грейнджер? - пробормотал он, открывая дверь ванной и протискиваясь внутрь. — Девушка не может пойти на вечеринку с друзьями? - спросила она небрежно, следуя за ним в ванную и закрывая за собой дверь. — Друзья? Конечно. Вы. — Тео - мой друг. — Он твой дилер. — Не говори ему об этом, - пожала она плечами, продвигаясь дальше в ванную, мягко поворачиваясь, чтобы опереться на столешницу, и опустив руки на мрамор, откинулась на них. — Почему ты здесь - снова спросил он, указывая рукой на нее. — Я знаю, что у тебя есть кое-что получше, чем у кого бы то ни было. — Я не видел тебя больше шести недель, ты не разговаривала со мной на работе, как будто ненавидишь меня, а теперь используешь меня для моих товаров. Как это типично. — И мы друзья, - сказала она, протягивая ему указательный палец. Друзья. Они, несомненно, не были друзьями. Он никогда не мог просто дружить с этой горячей ведьмой, которая сейчас смотрела на него. Ее взгляд разрывался между приглашением его в свою постель еще раз и желанием убить его. Он приподнял одну бровь, глядя на невероятно красивую ведьму, которая только ухмыльнулась в ответ. Намек на украденную у Малфоя фирменную ухмылку скользнул по ее губам, и он презирал ее за это. За то, как сексуально она выглядела, даже не пытаясь. За то, что игнорировала его в течение дня в Министерстве. За то, что исчезла на шесть недель, даже не пикнув, и появилась здесь как ни в чем не бывало. Драко сунул два пальца в передний карман джинсов и снова вытащил мелкозернистый мерцающий синий порошок. Но вместо того, чтобы провести тоненькую линию вдоль ее тонкого пальца, он высыпал одну на свой. Ее пристальный взгляд на мгновение задержался на его указательном пальце, сладкий розовый язычок постепенно облизал губы, прежде чем зубы вдавились в мягкую поверхность нижней губы. Ее ноздри раздулись, когда она подняла голову, и она выглядела такой чувственной. Нуждающейся. Ее глаза, казалось, умоляли его не только о наркотиках. Он шагнул в нее, колено упало между ее ног, которые раздвинулись, чтобы позволить ему войти, рука упала на ее бедро, в то время как другая держала порошок между ними. Ее тонкий палец зажал одну ноздрю, прежде чем она наклонилась вперед и медленно вдохнула пыль с его пальца. Ее тело слегка содрогнулось, когда последствия его формулы поплыли вниз по столбику ее горла. Ее дыхание участилось, когда она закрыла глаза, и ее язык лениво скользнул по его пальцу. Он почувствовал угрозу жесткого члена, прижимающегося к его брюкам, когда она обхватила губами его палец, неторопливо опустив голову вниз и посасывая его его. Когда ее губы встретились с кончиком его пальца, он просунул туда средний палец. Ее губы сомкнулись вокруг обоих, а голова покачнулась. Ее язык танцевал вокруг его пальцев, ее глаза открылись, вызывая желание в его животе, ее страстный взгляд обжег его кожу. Драко быстро убрал свои пальцы, скользнув рукой по ее шее и запустив пальцы в волосы на затылке. Ее глаза затрепетали, когда глубокий вздох оставил ее губы приоткрытыми, соблазнительно привлекая его. Он наклонился к ней еще ближе, едва касаясь их ртов, и ее мягкое дыхание смешалось с его заметно натуженными штанами. — Ты сказал, что будешь дома, - прошептала она. — А ты сказала, что сегодня будешь одна, - признал он, едва касаясь губами ее губ, когда ее неровный выдох скользнул по его подбородку. — Значит, мы оба лжецы. Их губы встретились в медленном, томном поцелуе. Поцелуй, который посылал незапятнанную дрожь желания вниз по спине Драко с каждой нежной лаской их губ. Мерлин, он пропустил это мимо ушей. Все, что касалось этого момента, и все, что касалось ее. Он немного отодвинулся, их губы все еще были рядом, а ее глаза оставались закрытыми. — Почему ты здесь, Грейнджер? Затем ее руки погружаются в его волосы, грубо притягивая его рот к своему. Член Драко слегка пульсировал, когда она грубо потянула его за локоны, ее зубы опасно впились в его губу, когда она застонала. Сегодня она снова была неистовой, очевидно, так же под кайфом, как и он. Он любил ее такой. Требовательный и в то же время такой покорный. Абсолютно ничем не стесненная в своем энтузиазме. Ведомая только импульсами ее тела. Она скоро будет умолять его наклонить ее над раковиной и зарыться глубоко в ее влагалище. И он с радостью выполнит ее просьбу. Скользнет в тугую, влажную щель Гермионы еще раз и почувствует полную, ничем не прикрытую эйфорию ее стен. Будет наблюдать за ней в зеркале, как ее пальцы вцепятся в край мраморной стойки, как она запрокинет голову, когда он обхватит ее локоны своими пальцами. Шлепнет ее по упругой заднице, когда она будет умолять об этом. Будет душить ее, пока она не закричит от удовольствия. Его руки опустились на ее бедра, легко поднимая ее маленькую фигурку на раковину. Словно по своей природе, ее ноги скользнули вокруг его талии, лодыжки сомкнулись, удерживая его на месте, пока их языки сплелись. Она снова прикусила его губу, и его член дернулся от шероховатости джинсов. Ее безумные руки скользнули вниз по его телу, когда он усилил их поцелуй, сжимая ее бедро и вызывая глубокий стон. Ее пальцы нащупали пуговицу на его джинсах, и прежде чем он успел что-либо сказать, она вытащила его мужское достоинство из брюк. Прикусив его губу, она крепко обхватила его возбуждение рукой, медленно двигаясь вверх и вниз с нежным изгибом, который сводил его с ума. Он снова позволил себе насладиться ощущением ее маленькой руки, отчаянно скучая по ней. Но удовольствие, бурлящее в нем, не хотело ждать, и он отступил назад, спустил ее с раковины и мгновенно развернул. В зеркале он снова увидел, как ее зубы впились в нижнюю губу, а его ладонь крепко прижалась к ее спине, подталкивая грудь к раковине. Он ухмыльнулся, задирая юбку и крепко сжимая ее зад, когда запах ее возбуждения послал фриссоны желания к его мужскому достоинству. Драко намеренно раздвинул ее ягодицы, она тихо застонала, ее пальцы задергались, руки потянулись к краю мрамора, предвкушение было очевидным на ее распутном лице. Он медленно скользнул пальцем по ее трусикам и собрал влагу, которая всегда предназначалась ему. Ее тело содрогнулось от нежного стона, и он хрипло рассмеялся. Похотливо ухмыляясь, он подтянул ее крошечные трусики к левой стороне задницы. Просунув свой член между ее складок, он покрыл себя ее уже насквозь пропитанным возбуждением, в то время как ее хор стонов пел в его ушах. Медленно, намеренно, он вдавил кончик в ее тугое влагалище, когда ее рот открылся в зеркале с громким вздохом. Мерлин, она чувствовала себя невероятно, когда он покачивал бедрами, пока полностью не вошел в нее. Невообразимо. Шесть недель - это слишком долго. Слишком долго быть вдали от нее. От ее хихиканья, когда он щекотал ее. От ее нахмуренного лба, когда она читала. От ее драгоценной щели, которая прижималась к его члену и втягивала его еще глубже. Его глаза закрылись в сосредоточении, чтобы сдержать себя и дать ей кончить первой, когда он отстранился и грубо врезался в нее. Снова и снова его руки крепко сжимали ее бедра. Наслаждаясь ощущением ее тела. Наслаждаясь звуками ее громких вздохов и похотливых стонов, которые заставляли его бедра двигаться быстрее. Чтобы наказать ее пизду за то, что она оставила его одного. Чтобы удовлетворить ее за то, что она снова появилась. И она быстро кончила, ее рука шлепала по зеркалу, а пальцы дрожали, пытаясь ухватиться за свое отражение. Ее голова была запрокинута назад, и в каждой черточке лица читалось неподдельное удовольствие. Ее стены трепетали вокруг него, и ее тело дрожало, заставляя его чувствовать себя так, словно он был на небесах. Это было похоже на абсолютное блаженство, и он стал двигать бедрами быстрее, позволяя себе проникнуть глубоко в ее щель, наклоняясь и обнимая ее руками, ловко целуя ее шею. Его член начал размягчаться, пока он осыпал поцелуями ее шею. Подтянув Гермиону к себе, он крепко прижал ее, пока их тела оставались соединенными. Она выглядела совершенно великолепно, с довольной улыбкой на лице, когда ее рука искала его затылок, играя с волосами легкими, как перышко, ласками, заставляя его опьяненное тело содрогаться, а дыхание перехватывать. Если бы у него было право, он бы никогда ее не отпустил. Так они бы и жили вечно, пока не умерли с голоду прямо здесь, в ванной Тео. Но она удовлетворенно вздохнула, мягко подтянув бедра вперед, когда его мужское достоинство выскользнуло из нее. Она тихонько хихикнула, повернулась и снова села на раковину перед ним, ее пальцы играли с его воротником, когда он наклонился, чтобы медленно поцеловать ее. Пытаясь осушить страсть, которую он ощущал всем своим телом в ее губах. — Мы никогда не сможем быть друзьями, - задыхаясь, прошептал Драко ей в губы и слегка отстранился. — Конечно, мы… — Я хочу все или ничего, Грейнджер, - пробормотал он, проводя рукой по ее телу и нежно обнимая за шею. — Ты не можешь исчезнуть на шесть недель, а потом появиться в объятиях моего лучшего друга. — Я не ненавижу тебя. — Черт возьми, одурачь меня. — Я... я пыталась слезть с наркоты... - прошептала она, и он почувствовал, как напряглось его тело, когда по нему прокатился вихрь неизвестных эмоций. — Какого хрена, Грейнджер!- крикнул он, и она вздрогнула. Она чуть не упала с раковины, когда он внезапно отстранился, чувствуя, как гнев перекрывает все остальные эмоции. Как она могла? Явился сюда после того, как пыталась отмыться и выпросила у него наркотики. Да как она смеет! — Ты пыталась очиститься? И ты приходишь сюда и умоляешь меня о наркотиках? - он зарычал. — Я скучала по тебе, - прошептала она, и он увидел слезы, выступившие на ее глазах. — Пошла ты! - он зарычал, и гнев захлестнул его до последней капли. — Не вешай на меня свой рецидив! — Вовсе нет!- пробормотала она. — Я просто скучала по тебе! По всему! По нам! — Нет никаких "нас"! Ты могла бы сказать мне об этом в любой день! Ты могла бы сделать все, что угодно! Ты даже не хотела меня видеть! — Конечно, я хотела тебя видеть! Я люблю тебя! Тошнота еще больше усилилась в его животе, когда он почти согнулся в талии от шока. Ему хотелось блевать прямо на пол. Неужели эта сумасшедшая ведьма только что сказала, что любит его? Это было невозможно. Невероятно. Должно быть, он совершенно выжил из ума и все это выдумал. Это не могло быть правдой. Она никак не могла полюбить его и понять, как сильно он пострадал. А если и знала, то была совершенно чокнутой. — Нет, не надо, - отрезал он. — Что бы это ни было, это не любовь, Грейнджер. — Как ты можешь так говорить? - она вскрикнула, слезы потекли по ее щекам, и он мог поклясться, что слышал, как они разбиваются о мраморный пол. — Ты принимаешь мои наркотики, и мы трахаемся. Это не любовь! — Какой мой любимый цвет? - она бросила на него теперь уже решительный взгляд, но ее глаза все еще были полны слез. — Какое это, черт возьми, имеет отношение к делу? — Какой мой любимый цвет?- крикнула она. — Синий, Грейнджер, черт возьми, - прорычал он. — Какой оттенок синего? — Порох, - прямо заявил он, жар все еще прослеживался в его тоне. — А твой - пурпурный. Именно сливово-фиолетовый. Какая моя любимая еда? - с жаром спросила она, шагнув к нему, когда он попятился. — Манго джалфрези из того невыносимого индийского ресторана. — А твоя - тыквенные пирожки, которые готовит твоя мама. Когда у меня день рождения? - еще один шаг. — 19 сентября. Все это знают, Грейнджер. Это не значит, что все тебя любят, - проворчал он, но чувствовал, как его сердце пытается вырваться из клетки. — Чего я больше всего боюсь? - еще один шаг. — Каковы мои истинные амбиции? - еще один шаг. — Где мои родители?- еще один шаг. — Почему Гарри не разговаривает со мной? - и Гермиона была прямо перед ним. Он знал каждый ответ. Они легко вспорхнули на передний план его сознания, когда его пальцы зачесались, чтобы прикоснуться к ней. Она боялась потерпеть неудачу в чем угодно, но больше всего боялась потерпеть неудачу в глазах публики, которая превозносила ее больше, чем ей хотелось бы. Хотя, она также отчаянно желала исчезнуть из их взгляда. Тем не менее, она знала, что не сможет избежать этого из-за своего глубокого желания бороться за полное равенство в волшебном мире. Два желания, которые никогда не соединятся. Ее родители были в Австралии, их воспоминания о ней стерлись безвозвратно. И он был единственным волшебником, который знал об этом. Только он обнимал ее, когда она плакала неделями напролет — единственный волшебник, который пытался успокоить ее совершенно разбитое сердце. И она не разговаривала с Поттером, потому что он бросил ее, когда Джинни Уизли потребовала этого, узнав об их свидании в холодном лесу. Когда они боялись за свою жизнь, когда прижимались друг к другу, отдавая друг другу свою добродетель по прихоти. И все Уизли не разговаривали с ней. Они оставили ее совершенно одну, рыдающую на кухонном полу, пытающуюся справиться с неопределенной потерей родителей, а затем и с немедленной потерей лучших друзей. Именно так она оказалась в его объятиях в тот первый вечер пятницы, прижавшись к холодной грязной кафельной стене ванной комнаты маггловского паба. А на следующее утро — в его объятиях, в его постели, когда она горько плакала. И вот так он обнаружил, что его кулак соприкоснулся с челюстью Поттера в следующий понедельник в атриуме Министерства. Он действительно не знал, почему его гнев привел к таким действиям, но хруст морды Поттера был волнующим. — Ты знаешь ответы на все эти вопросы. Я знаю, что ты знаешь, - тихо сказала Гермиона, но решимость в ее голосе была очевидна. — Это не значит, что я люблю тебя, - пробормотал Драко. — Может быть, и нет, но это не мешает мне любить тебя. — Ты не можешь... — Я могу, и я это делаю! Как я могу не знать? - закричала она вдруг, тыча пальцем ему в грудь. — Мы проводим все выходные вместе в твоей квартире! Уже два года! Ты хочешь сказать, что это ничего не значило? Что когда мы занимаемся любовью, ты ничего не чувствуешь? — Ты не любишь меня, иначе просто сказала бы, что ушла.… — Я… — Я бы уволился, - тихо сказал он, прерывая ее. — Что? — Я бы уволился. Я бы перестал создавать наркотики. Я бы помог... ты могла бы сказать мне… — Я не пошла на лечение добровольно… — Что ты имеешь в виду? - спросил он, совершенно сбитый с толку ее заявлением. — Келтер сказал, что если я не слезу, то... я потеряю работу... — Откуда он узнал? — Кто-то прислал ему фотографии... Она снова зарыдала. Драко ненавидел, когда она плакала. Ему было невыносимо видеть печаль в ее глазах, когда он ничего не мог сделать, чтобы остановить ее. Но... может быть, на этот раз он сможет что-то сделать, что-то с пузырьком, который сейчас выжигал вину в его коже через карман. Снова вытащив голубой порошок со своих джинсов, Драко быстро обошел ее совершенно сбитое с толку тело, шагнул к унитазу и с громким хрустом открыл крышку. Он видел, как она вздрогнула на его периферии, ее глаза открылись и уставились на него с удивлением. — Что ты делаешь? Огонь обжег его пальцы, когда он откупорил пробирку, вывалив содержимое в унитаз и бросив сосуд в воду. Смывая все вниз с глубокой усмешкой. — Пошли, - скомандовал он, поворачиваясь к ней с протянутой рукой, и она выглядела совершенно сбитой с толку. — Что… — Пошли, Грейнджер. Нам это не нужно. Нам не нужны наркотики. Или вечеринки. Они мне не нужны. Мне просто нужна ты. И я не позволю тебе потерять работу. Или отказаться от своих мечтаний. — Драко… — Пойдем домой, Гермиона. Ее губы опасно дрожали, а лицо сморщилось от слез. А рыдания, казалось, мешали ей двигаться. Поэтому Драко шагнул вперед, обняв ее за талию, а она обняла его за шею, проливая на него слезы, покалывая кожу, по которой они скользили. — Я люблю тебя, - прошептал он ей в волосы, и ему было все равно, разрушит ли его призрак ванную комнату Тео. Ему просто нужно было отвезти ее домой, чтобы снова обнять. Заснуть с ней в объятиях. И никогда больше не позволять ей уйти.