Деревня

      В годах двухтысячных, когда был мне первый десяток лет, я часто посещал бабушку в деревне со своими старшими братьями. Витьке, нашему главному зачинщику всех проделок, было тогда пятнадцать, а Сашке двенадцать, и он ходил за ним хвостом во всех делах.       Родители старались отправлять нас на время каждых школьных каникул, чтобы мы проводили время на природе и не бегали к стройке недалеко. Опасно было, мама волновалась. А потом уже вошло в привычку, да и среди ребятни из рук в руки ходили всякие приставки, за которыми они прожигали свободное время. Чуть позже отец со вздохом признался, что бабушка наша легко находила общий язык как с моими неугомонными братишками, так и со мной.       Звали ее Инна Семёновна. Была доброй, да хитрой женщиной, и не скучной. Я помню, как мы вставали с петухами, помогали бабушке по хозяйству - на стол накрыть, посуду помыть, а коль лето, так пойти ягодки собрать, огород полить... И так до полудня. Шли гулять с ребятишками, играли, а в жару можно и к реке сходить, но строго под присмотром Витьки. Выловить его было довольно трудно, мог ведь и мяч пойти погонять со своей, "взрослой" компанией. Мне, как самому младшему, нередко доставалось от братьев. Ближе к вечеру мы вновь собирались дома, вкусно ужинали, забирались с Сашкой на печку, а Витька с деловым хмыканьем садился на скамью рядом с бабушкой. Жила она в избе старенькой, игнорировала новые технологии, но тем не менее было у нее по-своему хорошо, не так, как в нашей квартире. Вот с кряхтеньем бабушка возьмёт в руки со стола мисочку стеклянную с земляничкой и протянет нам, мол, кушайте, внучата.       И начинала она говорить. Долго, много, а интерес наш никогда не угасал. Сказку расскажет, о своем детстве слово заведет, да о юности матери нашей поведает. Ну, и, может, поговорит про то, как родители наши познакомились.       Но вот конец всегда был один, да слово в слово. Так, что у меня в голове навсегда отпечаталось. Братья мои уходили, скучно им уже было, но я из уважения оставался. Не хотел бабушку расстраивать.       «Внучек, запомни: никогда не спи в ясную ночь под открытым небом. В наших краях лунный свет бывает очень опасным... Многим ночные светила кажутся красивыми и притягательными, но за этим прячутся ужасные вещи, о которых тебе лучше не знать»       Витька всегда находил это глупым и смешным, говорил, что луна - обычный земной спутник, а звёзды - далёкие планеты, и они не могут ничего плохого сделать. Бабушка лишь качала головой на его слова, говоря, что виноваты не они, а их таинственный свет. Но мой брат не внимал и к этому. Однако, все же не рисковал опровергнуть ее слова.       До одной ночи.       Я плохо помню тот день, ведь меня-то это не затронуло - Витька хотел реализовать все один, но Сашка, тайком подслушав его разговоры с парнями, где он рассказывал о своем будущем подвиге, увязался за ним. Сначала он хотел отправить его домой, но предлог «Я все бабушке расскажу!» отлично подействовал. Отпросились они переночевать "у друзей", тем самым отправив вопросы об их пропаже в небытие.       Бабушка, впрочем, и так узнала. Братья мои, зная, что она не выходит по ночам, решили не рисковать наткнуться на не самых доброжелательных людей деревни и заночевали в огороде. Бабушку же почему-то тогда на улицу потянула неведомая сила и плохое предчувствие. Ее громкий вскрик меня и разбудил, но увидеть я ничего не успел. Витька уже уснул, но Сашке не спалось, а приход бабушки так и вовсе застал моего брата врасплох. Благодаря этому он и спасся, когда старшого уже было не спасти. Со слов Сашки, которого я так молил, чтобы он рассказал о произошедшем, с Витей творилось что-то странное.       «Юн ещё, да мал, хватило совсем немножко, его организм даже не смог сопротивляться» — со всхлипами рассказывала моя бабушка, утирая глаза от слез платочком.       О том, что случилось с моим старшим братом, я так и не узнал. Сашка, кажется, тоже - в шоковом состоянии, с его слов, убежал домой, как и сказала бабушка. Но вот Витю мы хоронили всей семьёй уже через два дня. Больше в деревню мы не ездили.

***

      Сегодня, уже спустя долгие двадцать лет, мы с Сашей возвращаемся в родные края. Деревня заметно изменилась - старые умирали, молодые съезжали, а домики, старенькие уже тогда избушки, без ремонта и ухода начали развалиться. Инна Семёновна, наша бабушка, все же приняла помощь, и мы немного обновили стены и крышу, заменили забор... Благодаря этому ее жилище выделялось среди других целостью и сохранностью. Правда, самой нашей бабушки нет уже два года. Родители обычно приезжали сюда, чтобы поддерживать порядок, да иногда с ночевьем оставались, чтобы побыть вдали от дел или поболтать с соседями, которые ещё живут тут. Мало их, но есть.       Мы же с братом договорились взять отпуск в одно время и вспомнить старые времена, отдохнуть от суеты города. Стоило это, конечно, много сил, но у нас получилось. Собрали чемоданы на скорую руку и отправились в путь.       — Смотри, это ж Петькин дом! Интересно, где он сейчас? Помню, бабушка говорила года четыре назад, что дед его умер. Но от самого Петьки вестей нет.       — Он мечтал о том, чтобы жить в большом городе... Кто знает, может, и сбылась его мечта. — в задумчивости я пожал плечами.       Петя был нашим с Сашей другом, в юности - чуть ли не единственным, что нас связывало. Позже мы уже охотнее шли на контакт, да и мой брат был уже не таким вредным.       — О, а вот и наш, — Саша идёт впереди, и первый, завернув за угол, видит бабушкину избушку. — Мама говорила, что тут Людмила Алексеевна ещё живёт на нашей улице, на том конце.       — Это кто?       — Ты чего, не помнишь? Её внук был лучшим другом Витьки. Он ещё с нами хотел пойти в ту ночь.       — Ну, так это ты за ним хвостом постоянно ходил, а не я... Саша отвесил мне хороший подзатыльник и ухмыльнулся. Даже сейчас проблема нашей разницы в возрасте иногда поднималась. Например, мой брат всегда выставлялся старше и опытнее меня.       Пока я остался на улице немного сойтись с мыслями, да подышать родным свежим воздухом, Саша пошёл внутрь. Занять "лучшую" кровать и разложить вещи, покуда его младший братец "валяет дурака".       Знакомые до ужаса улицы навевали такое сильное ностальгическое чувство, что я невольно улыбнулся. Были мы тут последний раз двадцать лет назад, это же как давно!.. За это время воспоминания размылись и стали неясными, мне под силу было вспомнить основные моменты нашей деревенской жизни, но деталей уже не было и в помине. Например, вот там мы играли в ножички с ребятами, позвав их к нам, а возле того забора старались утром хоть немного пообщаться с соседскими мальчишками, пока мы были под заточением помощи бабушке. Наигранно, конечно, ведь она нас не держала, но считать себя взаперти было куда интереснее. И если это я мог вспомнить, то с кем это всё происходило, сколько нам было, чем была занята бабушка - это сгинуло в небытие. А когда-то я помнил каждый кустик крапивы в нашем огороде, каждую щёлочку в заборе!..       — Что сидишь? — Сашка усмехнулся, легонько толкнув меня ногой в бок. — Уже вечереет. В курятнике сейчас лежат брёвна, я принесу, разведём огонь в печи. И, наверное, надо ужинать и спать. На рассвете встанем, и сразу за дела. В огороде убрать, землянику в поле собрать, за грибами сходить...       — Да-да, я знаю, не вы одни бабушке помогали, — вздыхаю я и поднимаюсь с крыльца, подхватывая свой тяжёлый рюкзак. — Если будет погода хорошая, можно и на озеро сходить...       — Оно, наверное, уже поросло всё камышами и водорослями. Бе-е!       Вечер мы провели в спокойствии и умиротворении. Поговорили о прошлом, вспомнили самые весёлые и красочные моменты, от души посмеялись и отлично провели время. Кажется, именно этого нам не хватало за годы, проведённые на работе и отпусках на юге. Самой обычной, привычной деревни... И пусть всё уже далеко не так, как было.       Ближе к ночи я собрался спать, а Саша, сославшись на бессонницу, сидел у камина. Выглядел он каким-то странным... В предвкушении чего-то.       Сон уже начинал обволакивать меня, когда я услышал хлопок закрывающейся двери.       «Ему не спится или что?» — пронеслось в моей голове.       Я слишком устал за этот день и хотел продолжить спать, мол, Саня не маленький, сам разберётся. Но какое-то внутреннее волнение дало о себе знать, не давая мне вновь окунуться в объятия Морфея.       — Саша, чтоб тебя, — фыркнул я, вставая с кровати и выходя на улицу.       На крыльце никого.       — Са-а-аня! Куда делся? — крикнул я в сумрак ночи. Звёзды слабо освещали улицу, но заходить обратно домой за фонариком уже было выше меня. Понимал, что если вернусь - назад уже не выйду.       Получив временный приступ храбрости, направился в огород. Обойду дом, а если никого не будет - то пойду спать, пусть Саша со всем сам разбирается. Сам знал, куда идёт.       — Ты что делаешь?! — Саша ворочался в спальнике в огороде. — На те же грабли, Саня?       — Ты спал! — ответил мне мой брат. — Зачем встал?!       — Я первый вопрос задал.       Саша недовольно приподнимается на локтях. Кажется, он почти уснул. Что оставалось для меня тайной - как и он, и Витя умудрялись спокойно спать на холодной и жёсткой земле огорода.       — Не верю я, что с Витькой что-то произошло. — почти с шипением злобно говорит Саша. — Не верю! Не может быть, что какая-то луна сделала что-то с Витей. Вдруг это вообще у бабушки нашей маразм пошёл, а?       — Ты сам-то в это веришь?       — Все теории имеют место быть! Луна - обычный земной спутник, ничего таинственного, и не может быть, что она что-то делает с людьми.       — Тебе скучно, или как? Витя умер, его не вернуть!       — А вдруг что-то произойдёт? Вдруг я найду его?       — Как найдёшь? Умрешь и следом за ним? Тебя жена дома ждёт!       Саша отмахнулся, пробормотав себе под нос «ничего ты не понимаешь». Я не узнавал его. Конечно, он всегда любил брата, мог прикрыть ему спину в драке или ринуться в огонь, но я думал, что Саша давно всё отпустил...       — Бог с тобой.       Мне это начало надоедать, и я пошёл домой. Что будет - то будет, это уже не моё дело. Да, это мой брат, но моему брату уже за тридцать, и если он остался внутри всё тем же бестолковым ребёнком - я не виноват.       Внутри что-то говорило, что я просто в ярости. И что на утро я буду жалеть о своём решении. Но сейчас, когда меня вёл праведный гнев, я вновь упал в кровать и постарался успокоить чувства. Уснуть, в кои-то веки.       С улицы не было ни звука. Мёртвая тишина. Лишь треск огня в печи перебивал будто стоящую в воздухе тишь. Я ещё долго ворочался на старенькой кровати, стараясь хоть как-то заставить разум наконец отдохнуть. Но то и время возвращался к происходящему на улице - а всё ли в порядке с моим братом? Случилось ли что?       Усталость брала своё, и темнота сна всё же начала захватывать мой разум, вытесняя все мысли. И тут же прозвучал почти нечеловеческий крик, который заставил меня подскочить на кровати. Он оборвался так же внезапно, как и начался.       — Саша?..       Невольно я перенёсся в ту самую ночь, двадцать лет назад. За окном - непроглядная мгла, а в доме никого. Только теперь мне уже не десять лет, и нет бабушки, которая бы защитила меня от всего этого кошмара.       Я беру себя в руки - мужчина я, или кто? - забираю с полки фонарик, включаю его, и открываю дверь. Тишина. Лишь порывы ветра заставляют шуршать листву разросшихся деревьев, но больше ничего.       Выдыхаю. Захожу за угол, с трудом передвигая негнущиеся ноги, осматриваюсь, направляя луч света на каждый сантиметр огорода. Здесь ничего. Даже за забором. Дальше - место, где я и видел Сашу в последний раз. Дрожащими руками держу фонарик перед собой, как щит от нечисти. Выглядываю из-за стены дома...       Никого.       Нет даже спальника, словно бы моего брата и вовсе здесь не было. А взгляд в панике бегает - куда делся?!       Слышу шорох за спиной.       — Саня?..       Оборачиваюсь, и крик застревает в горле.       — А знаешь, Витька был прав... — существо, которое было передо мной, Сашей было сложно назвать. Он словно бы стал ещё выше, совсем похудел, кожа обтягивала скелет, стала совсем бледной, под ней виднелись синие пульсирующие вены. Он поднёс костлявую руку к моей шее, и я заметил на ней когти - жёлтые, облупленные когти. — И Петька здесь тоже. Говорит, мечту исполнил, но это не его... — он ухмыляется, обнажая из-под тонких засушенных губ жёлтые острые клыки. — Больно немного, конечно... — нечто смотрит своими полупрозрачными глазами, в которых я видел каждый красный сосудик, прямо на меня. Словно алые глаза… — Но терпимо. Правда, голодно что-то...       Существо утробно зарычало, резко сомкнув страшные кисти на моей шее.       ...Бабушка?