Короткие штанишки

      Мин Хо, натянув поглубже козырек кепки, мрачно шел по улице к дому Эльзы. Вся его жизнь, сумасшедшая, неправильная, наполненная недостижимыми обычному человеку чувствами, вертелась вокруг одного человека. Юн Ны. Лизы. Эльзы. Его девушки.       Несколько минут назад, закончив работу, он довел Ха И до истерики, но своего добился – ему разрешили, пусть и ненадолго, повидаться с сероглазой, дабы, наконец, нормально поговорить. Зная взрывной характер своей девушки, он предполагал, что простого примирения не будет, но если ничего не делать – они так и будут, как два детсадовца, сидеть по углам и дуться друг на друга. Поэтому, не размениваясь ни на какие мелочи, типа работы, он свалил из номера и теперь шел к её дому, чтобы выслушать все претензии в свой адрес. Однако у судьбы были другие планы на его дезертирство – первым, кого увидел айдол в нескольких метрах от дома Лизы, был Артем, тот самый парень, фотограф, когда-то обнимавший его девушку около подъезда. Длинноволосый быстро бежал к парку через дорогу, не обращая внимания на летающие по полосе машины и натыкаясь на прохожих, словно от скорости его бега зависела чья-то жизнь. Причем, выражение его лица говорило о том же.       Заинтересовавшись этой странной спешкой, Ли Мин Хо перешел на другую сторону и, оставаясь на приличном расстоянии, последовал за ним. Через парк, через несколько странных сооружений, вокруг автостоянки и в заброшенный, ржавый ангар – везде айдол следовал за Кононовым, стараясь не потерять его из виду. Однако когда фотограф забежал в технический ангар, брюнету пришлось обогнуть его и наблюдать в дыру в металле, чтобы не выдать своего присутствия. - Ты долго. Убери этот мусор… - В темноте, практически неразличимо виднелись 3 женских силуэта. Одна из девушек что-то пнула, раздался едва слышный стон. - Что вы сделали? – Артем отреагировал более чем спокойно, склонившись над непонятно чем или кем. – Зачем так грубо-то? - Мы её в прошлый раз еще хуже отделали, так нет ведь, жива, с*ка… - Рассмеялась одна из девчонок. – Короче, остальное за тобой. Добей, если хочешь, нам плевать, все равно, если выберется, мы её прикончим. – Оставив парня в одиночестве рассматривать темный мешок на полу, они вышли, скрипнув полуразвалившейся дверью.       Мин Хо, силясь рассмотреть то, над чем склонился Артем, положил руку на край дыры и чуть слышно зашипел – острая железка впилась в ладонь, глубоко порезав её. - Лиза… Лиза… Ты в порядке? Дай посмотрю… - Внезапно раздалось довольно громкое бормотание из темноты и айдол вновь вперился взглядом внутрь. - Ну, давай, пойдем… Черт, кровь… Не успел…. Не успел… - Как заклятье, бормотал фотограф, поднимая чье-то тело на руки и направляясь к выходу, на свет.       Вспоминая «Городского охотника», мелкими перебежками актер переместился ближе и, разглядев человека на руках у Артема, замер, не в силах сделать ни шага вперед. Раскачивающиеся взад-вперед неаккуратные, темные волосы, тонкие ноги в рваных джинсах, сережки с цепочками, безвольно повисшая рука. Высокие кроссовки и запекшаяся кровь на виске, содранная кожа на переносице. Прикрытые глаза серого, стального цвета. Девушка, валявшаяся как труп в заброшенном ангаре, была именно той, к кому он бежал и кого хотел увидеть. Пак Юн На. *** - Слушай, может, не надо так резво? – Смеюсь я, задыхаясь от скорости, пока мы с моим любимым мужчиной, за руки, бежим по кромке воды. - Ну уж нет. Стоит замешкаться и нас поймает этот дьявол! – Ярко улыбается Мин Хо, но, на мое счастье, неудачно ставит ногу в песок и падает прямо в волну, утягивая меня за собой.       Лечу следом, на радостях открывая рот – ну и нахлебалась же я, в процессе выныривания, впрочем, как и мой айдол. Сложно быть знаменитостью. Мы ждали этого отпуска почти год, виделись редко, потому что дико заняты и он, и я. А потом, подговорили своих кураторов выбить нам путевки на Окинаву в соседние отели где-нибудь подальше от людей. Теперь только мы – море, певица и актер, сидящие в обнимку, как в самых романтических фильмах, закат и волны, ласково царапающие ноги. - Наверное, я этого всю жизнь ждала… - Я сползаю и кладу голову ему на колени, смотря снизу вверх на его лицо. – Так хорошо… - Ну еще бы! - Горделиво сообщают мне «сверху», ухмыляясь красивыми губами. – Мы с тобой так долго не могли никуда выбраться, пахали, как два вола, так что…. - Эй, ты кого коровой обозвал?! – Вскинулась я, хватая его за шею и, нежненько, укладывая на песок. - Все-все, никого… - Смеясь, Мин Хо сворачивает все свои провокаторские действия, легко улыбаясь и обнимая меня. Мы начинаем кататься по пляжу, по мокрому песку, как дети, просто потому, что действительно устали и это поездка, по большому-то счету, находится в категории «обычное чудо».       У нас, у знаменитостей, очень странная жизнь. И её вечный сопровождающий – постоянная усталость. Выматывает не только деятельность айдола, наибольшая нагрузка идет от запретов и вечной скрытности. А так же от постоянного использования утвержденного всей многочисленной верхушкой образа, который никогда не должен быть снят, если поблизости находится хоть 1 посторонний человек. Это касается всего – даже перед своими трейни и хубе в агентствах мы играем эти роли, ибо маленькие пакостники, периодически очень недолюбливающие своих сонбе, могут тебя ОЧЕНЬ капитально подставить.       Ты не должен снимать эту маску ни перед кем, потому что последствия слишком серьезны… Но, вопреки пословице, она не прирастает к лицу. Не становится твоей частью, ты всегда чувствуешь эту чужеродность своему внутреннему Я, и это выматывает сильнее всего. Со временем, ты можешь подцепить такие болячки, как «звездность», «лень» - это приходит с гонорарами и известностью, «синдром Бога» и, наконец, в завершении, «зарвавшаяся тварь» - после перенесения ЭТОГО заболевания, о карьере можно забыть. И я боюсь, что когда-нибудь один из этих вирусов накроет и меня, потому что музыка, то, ради чего я и пошла в шоу-бизнес, блеск сцены и энергия людей для меня перестали быть наркотиком. И все чаще и чаще я вижу в этом только работу.       Сая сделала очень умно. Она не полезла в этот бассейн с крокодилами. Она выбрала свободную, спокойную жизнь, без лживого сияния и фальшивых бриллиантов – и, скорее всего, она, в глобальном смысле, более счастливый человек, чем я. Но у меня есть Мин Хо. Тот, ради кого я пробью этот каменный потолок, вылезу из норы к небу и буду кричать, что я – победитель. Потому что его чувства для меня сродни волшебству. Потому что найти человека, предназначенного тебе судьбой среди 7 миллиардов людей просто нереально – а у меня получилось совершить невозможное. И я буду гордиться этим до того момента, как не перестану дышать.       Я… та, что готова отдать за него свою душу. Тело даже в расчет не идет, что такое, по сути своей, человеческое тело? 35 л воды, 20 кг углерода, 4 л аммиака, 1,5 кг оксида кальция, 800 гр фосфора, 250 гр соли, 100 гр селитры, 80 гр серы, 7,5 гр фтора, 5 гр железа, 3 гр кремния, и еще 15 элементов по мелочи. Вот что такое тело. Его, мое… любого человека на улице, весящего больше 40 кг. И все это можно разложить по частям, как, проводя электролиз, выводят из крови плазму. И все это можно собрать обратно. Но – нельзя забрать, разложить на множители и снова собрать воедино душу. Она цельна сама по себе. Правда, её можно разбить…. - Мин Хо? – Я приподняла голову. На волосах прилипла тонна песка, на теле отпечатались ракушки и водоросли, потому что мы проползли на пузе почти полпляжа. Но мне было не до того, как я выгляжу со стороны. Мне хотелось узнать у него кое-что. Срочно…. - Мммм? – Сонным голосом пробормотал он, приоткрывая один глаз и смотря на меня, примостившуюся у него на руке. - Мы с тобой действительно созданы друг для друга, правда? – Я лукаво улыбнулась и смахнула с его щеки белую песчаную пыль.       Он с подозрением покосился на меня, после чего тяжело вздохнул и просто крепко прижал меня к себе, предпочитая словам действия. А я не сопротивлялась – меня вполне удовлетворил его ответ. Я люблю говорить «я тебя люблю», даже если это ни к месту и не ко времени, люблю обниматься и прикасаться к другим людям, даже если это им чуждо. Взять хотя бы Саечку… Это невыносимо. Я ей – «саран хе», она мне «пошла в задницу, ты меня достала». Я начинаю её обнимать и зацеловывать, а она вырывается, а потом вообще притворяется мертвой. Зараза… но я все равно знаю, что она меня любит так же, как и я её. Просто кто-то может все это показывать, а кто-то сродни сосульке. Мин Хо же что-то среднее – он не начинает плеваться от моих нежностей, но и особой отдачи мне тоже ждать не приходится. Но меня все устраивает….       Я положила ему голову на грудь, почувствовав, как, с одной стороны, мой бок греет песок, впитавший в себя жаркое солнце, а с другой стороны мне холодит кожа моего актера. Так, стоп. А с какого перепугу он такой холодный? Я завертела головой, видение пляжа и прикорнувшего Мин Хо, на котором я лежала, таяло, а я куда-то проваливалась. Почему-то в голове играла моя дебютная песня, написанная лично мной. Она тогда стала моим золотым билетом, и всем, кто меня знает, этот трек почему-то нравится больше всех. Может, потому что я пела, а до того писала, про свою мечту. И про свои чувства и цели, что не давали мне шанса все бросить. Как я хотела попасть на сцену, как я хотела петь… А сейчас? Почему я не чувствую влечения к этой мечте? Почему сейчас сердце не колотится? Почему нет?       Я не знала. Я просто вырвалась из той жизни, когда Пак Юн На, Эльза, достигла всего и стала той, кем мечтала быть. Сейчас я…. В голове стоял пьяный туман, я была потеряна и растеряна, но, так же, я знала, что зацепка к этому ответу есть. Она рядом, мне просто надо её найти. Казалось, что я нахожусь в собственном сознании, которое представилось мне огромной картотекой. Моя память – это миллионы больших серых железных шкафов с ячейками, разделенными по алфавиту. Тут все. То, что я когда-то слышала краем уха, события, происходившие со мной, да и не со мной тоже. То, что я когда-то видела, представляла, все было здесь. И мне просто требовалось найти нужную информацию. Я подлетела к одному из ящиков, наугад, дернула дверцу и обомлела: картонные папки были сожжены. Не до конца, примерно треть страницы были в нормальном виде, но чернила, которыми пользовался неизвестные летописец моей жизни, выцвели, что, в сложении с истерзанным огнем листами, было катастрофично. Я начала судорожно открывать остальные ячейки, но почти 2 шкафа были в таком же состоянии. Я плюхнулась на пол и сильно стукнула кулаком. Злость переполняла меня, это было просто нечестно. Конечно, то, что уцелело в этом странном пожаре, было многочисленно, и слава Богу, а что, если нужная мне информация была именно в тех папках? Что я тогда буду делать?       Я нахмурилась и откинулась звездочкой на спину. Жизнь виделась преимущественно в черных, как сажа, тонах. Меня бесило именно то, что у меня все, не как у людей. Даже учитывая то, что у меня каким-то невероятным способом получилось попасть в собственную голову, я все равно не могу ничего хорошего тут найти! И ведь так всегда! Чего стоит только мой поход к психиатру или устройство на работу! Даже там у меня какая-то задница вышла, вместо обычных действий!       Я заметила где-то сбоку странное свечение, недовольно повернула голову и округлила глаза – один из распотрошенных блоков со сгоревшими документами был снова объят пламенем. Подлетев на 2 метра, я кинулась к нему, но стоило только приблизиться, сияние тут же исчезло. Я, трясущимися пальцами, схватилась за одну из офисных папок, судорожно открыла её и, снова, свалилась на пятую точку, как имбицил на бабочку, пялясь в бумажки. ОНА БЫЛА ЦЕЛОЙ! То, что было сожжено, каким-то невероятным образом стало снова белой, чистой, с идеально-читаемыми буквами, и без малейших следов огня бумагой.       Меня начало клинить… Пропустив нервный смешок, я сложила ноги по-турецки, положила рядом с собой «недавно-сожжено-восстановленные» бумаги и погрузилась в чтение… Мне надо найти то, что я проморгала в своей жизни. То, что вылетело из моей памяти, создав полный хаос. Я должна разобраться. Ради себя. И ради него… Потому что я уверена – в какой бы мусор я не превратила свою реальность, он все равно нашел меня…. И подставить его я просто не могу…. *** - Прости, Лиза, прости…. – Артем сидел около больничной койки, сжимая безвольно поникшую руку девушки, что лежала, по горло укрытая белой простыней. Он настолько волновался за нее, что лучшего варианта, чем отнести её в больницу, просто не придумал. И сейчас медленно сходил с ума, все больше паникуя с каждой минутой, когда она не приходила в себя. - Ты кто? – Раздался от двери тихий, грозный мужской голос, на который Кононов мгновенно обернулся. Высоченный, худощавый, с темными кругами под глазами, красивый кореец сделал к нему несколько шагов, брезгливо, как раздавленную гусеницу, стряхнув его руку с ладони спящей Лизы. - А ты? – Глаза фотографа округлились, он чуть приоткрыл рот от удивления, но, через секунду, шок сменился презрительной гримасой. – А, так это ты Ли Мин Хо…Что ж, здравствуй. А теперь пошел отсюда. Актер иронично вздернул бровь. - Ты уверен, что это ТЫ МНЕ должен говорить? А не наоборот? - Более чем. Лиза в очень плохом состоянии, от твоего присутствия ничего не измениться, так что вали. – Артем отвернулся от айдола и снова собирался сесть рядом с девушкой, но за секунду до того, как он «пришвартовался», чья-то нога ловко выбила из-под него стул. – Эй, ты че творишь, урод? - Ну почему урод, мне кажется, я довольно симпатичный! – Улыбнулся Мин Хо, в следующую же секунду гася на лице всякую веселость. – Судя по тому, какое ты хамло, могу предположить, что это ты тот Артем. И что, нравится тебе играться с чужой девушкой, когда её парня нет рядом, а? - Заткнись. – Прошипел фотограф, чувствуя, как сами собой сжимаются кулаки.       Он ненавидел этого популярного человека. Самой черной из всех красок ненавистью, самым ярким пламенем своей души ненавидел его, за то, что было лишь косвенно к нему причастно. А все из-за них. Двух с половиной девушек, которые попали в его жизнь, разбили несколько дорогих хрустальных сфер и, цокая каблучками по осколкам, решили, что стоит уйти. И хоть бы одна осталась и помогла навести порядок в его жизни! Но нет, каждая из них, из тех, кого он так любил, была привязана не к нему. А к Ли Мин Хо, этому знаменитому козлу, который, как казалось самому Артему, вообще никого и никогда не любил. - Заткнуться? С какой стати? Юн На моя девушка, была ей, осталась ей, и будет в дальнейшем ей же, а ты здесь не к месту! – Актер навострился обойти препятствие в лице русского фотографа с другой стороны, но у него ничего не получилось. – Да что ты за гадость-то такая? Сгинь! - И не подумаю. Это из-за тебя! – Наклонив голову и прищурив глаза, Тема указал рукой на бесчувственную Лизу. – Это ты виноват в том, что она в таком состоянии! - Что ты несешь?! – Взорвался Мин Хо. – Каким это образом? - Ты знаешь, кто её искалечил? Знаешь, почему она сейчас лежит с травмой? Знаешь, почему она чуть не умерла 4 года назад? – Подойдя на два шага, фотограф сильно дернул корейца за воротник. - Артем, а ты, сам-то, не боишься рассказывать, почему все это происходит со мной, а? – Со стороны кушетки послышался хриплый, тихий, грустный голос. Оба парня разом вздрогнули и повернулись к девушке – она говорила по-русски…. - Ну? Давай, расскажи ему! – Лиза вытянула руку в сторону окна, а потом резко опустила её вниз, как бы ставя незримую границы между миром. – Чего ты молчишь? Мне рассказать самой?!       Она слышала весь разговор парней с самого начала. А до того успела найти в своей внутренней картотеке все её интересующее. И теперь, безумное количество информации двух жизней, прожитых одновременно, сильно давило на нее. Требовалось время. Чтобы осознать все, чтобы сложить 2 совершенно разных пазла так, чтобы совпали все кусочки – да, картинка будет рваной и непонятной, с резкими переходами и разномастными, совершенно различными цветами, несочетающихся друг с другом. Но это будет одна картина её мира, сотканная из двух людей, волей случая собранных в одном человеке.       Мечтательная, но тем не менее, пробивная певица, настоящая звезда, сирота, но с большой счастливой любовью, и девушка с амнезией, неплохо устроившаяся в обычной жизни. Каждая со своими тайнами и мыслями, непохожие друг на друга. И, как не прискорбно, один и тот же человек. - Лиза, я… - Начал Артем, но девушка так зыркнула на него, что он тут же замолчал. - Юн На! – Следующую невербальную пулю получил Мин Хо, застыв аналогичным фотографу тушканчиком около кровати.       Эльза, произведя контрольный выстрел глазами, резким движением выдернула из руки катетер капельницы, невзирая на негодующих парней, стащила с головы пластырь с лекарством и спустила ноги с кровати. - Знаете, ребят…. Видеть вас обоих не хочу. Из-за одного кретина я потеряла почти 5 лет в России, не зная ничего, да и вспомнить что-то стоящее возможности не было. Я, не по своей воле, оставила свою карьеру, к которой так стремилась. А потом вообще чуть было с жизнью не попрощалась…. И все благодаря вам. Что молчишь, Артем? Да, я слышала, что тебе сказали те девушки! Может, прям сейчас меня пристукнешь, чтобы больше не заморачиваться, а? А ты что тут стоишь? – Она повернулась к Мин Хо, который ничего не понимал, а просто стоял молчаливым сусликом и слушал. – Что, решил, что как только я что-то вспомню, так сразу вернусь? Нет, расчет, конечно, стоящий, учитывая наши отношения, но о чем ты вообще думал, объясни мне? Все эти придирки к Лизе, что-то себе навыдумывал…. Доверия ноль, как, кажется, и мыслительных процессов в твоей голове!       Она резко встала, чуть покачнулась и схватилась за спинку кровати. Оба парня было дернулись к ней, но Лиза зашипела, как взбешенная кошка. - Стоять на месте! Короче, разбирайтесь сами! Ничего больше знать не желаю! Ты! – Тонкий палец уперся в грудь Мин Хо. – Если я пойму, что все еще хочу быть с тобой, я сама тебя найду. Ждать или нет, решай сам, но больше не попадайся мне на глаза до тех пор, пока я сама не дам тебе свой ответ. – Развернувшись к фотографу, её глаза чуть потеплели. Но всего на градус. С -180º до -179º. – Артем… Я знаю, что ты не испытывал лично ко мне ненависти, в отличие от остальных сасенов. – На этих словах у айдола, внимательно слушающего всю тираду сероглазой, дернулась щека. – И то, что ты нечаянно влюбился в Лизу, я тоже знаю. Но, прости, все, что я испытываю к тебе, как бы не обидно это не звучало для мужчины, это жалость. Я не могу быть с тобой, и ты это должен знать лучше меня. – Фотограф опустил подбородок, продолжая внимательно смотреть на разглагольствующую личность. – Я не сержусь на тебя. За все, что ты мне сделал, 5 лет назад, я не держу на тебя зла. Но и забыть все это не могу. Так что, я хочу попросить тебя кое о чем, а потом попрощаться. Могу я так сделать? - Все, что захочешь. – Хрипло отозвался парень таким голосом, как будто его душили. - Тогда… помоги мне встретиться с главой сасен-Миноз, которая и придумала такой изощренный план по моему устранению…. Договорить ей не дали. - Не смей! – Выкрикнул Мин Хо, быстро хватая Эльзу за плечи и разворачивая на себя. – Не смей этого делать! Они тебя чуть не убили уже несколько раз!!! Да и все эти угрозы…. - А ты откуда об этом знаешь…? - Девушка закусила губу и с болью посмотрела на своего, настоящего ли? бывшего ли? кто знает… парня. Он промолчал, только еще сильнее стиснул пальцы на её руках. – Ах, ну да… Ты же как-то меня нашел… Наверное, твои детективы просто озолотились на моих поисках… - Пообещай, что не пойдешь к ним! – Прорычал кореец, но Лиза, вздохнув, только опустила голову. Потом, медленно, она протянула руку и залезла к нему в карман, вытащив его телефон. Оба мужчины молча наблюдали, как она набирает какой-то номер и не спеша подносит сотовый к уху. - Ха И. Привет, это Эльза. – Она заговорила по-корейски, смотря куда-то за плечо Мин Хо. – Забери его. Увези из России. Я больше не могу его видеть. Ради бога. Да, я сейчас с ним… - Далее был назван адрес больницы. – Спасибо, я рассчитываю на тебя. Отключив вызов, Лиза снова засунула уже ненужный сотик в карман айдолу, а затем сильно толкнула его в грудь, заставив отшатнуться на полметра. – Держи руки при себе. Я тебе уже все сказала, остальное тебя не касается! Мин Хо промолчал, только тяжело дышал от едва сдерживаемой ярости. - Итак… на чем мы остановились? – Эльза потерла виски, со вздохом прикрыв глаза. – Ах, да, сасен… Я знаю, кто их лидерша. Да и ты, я думаю, должен догадываться, кто может стоять за всем этим. Не правда ли, господин Кононов? Артем стоял в двух шагах от девушки, как громом пораженный. - ….. не может быть…. - Может. Не на ту ты сторону встал. Если есть человек, который бросит многолетние отношения ради призрачного идеала звезды, от него можно ожидать чего угодно. Даже то, что она пойдет на убийство такой, как я. – Лиза грустно хмыкнула. – Потому-то мне тебя и жаль. Ты даже не знал, что меня тебе заказала твоя бывшая…. Я ведь не ошиблась?       Замотав головой, фотограф опустился на край кровати. Бывшая певица говорила все так, что у него даже не возникло мысли в её неправоте. Слишком идеально вставали кусочки головоломки. Слишком…. Отомстить тому, кто был не причастен ко всей ситуации, выполняя приказы той, кого и любил, и ненавидел… Театр абсурда, а он главный герой. - Не заморачивайся ты так. Наверное, стоило тебе побольше информации раскопать перед всей той ситуацией, а не рубить с плеча. Мне твоя горячность и разбитое сердце стоили памяти и пяти лет. – Лиза вновь грустно хмыкнула. – Но ничего. Просто выполни то, что я тебя попросила, и мы закончим на этом. Она, чуть покачиваясь, развернулась и направилась к двери, минуя Мин Хо, все так же молча стоящего в стороне. - И ты хочешь оставить все на этой ноте? – Когда она уже почти вышла за дверь, он, наконец, открыл рот. - Да. Мне нужно время. Оказалось, мне было мало четырех с лишним лет без тебя, прости уж. – Без тени раскаяния проговорила Юн На, касаясь дверной ручки. – Знаешь… я хочу проверить, правда ли то, что я говорила тебе когда-то на пляже Окинавы. Мне действительно хочется в этом удостовериться.       И она ушла. Оставив двух совершенно разбитых, растерянных парней в палате, где она вновь обрела память. И, проанализировав свою жизнь, поняла, что так больше не может продолжаться. И сделала шаг в никуда, надеясь, что хотя бы он будет правильным. Хотя бы сейчас, она встанет на ту дорожку, на которую должна.