Ход жизни

      — Что Вы можете сказать по этому поводу? — Илона Анатольевна поправила уже много лет как немодные очки и воззрилась на меня изучающим взглядом.       Сегодня контрольную принимала она. Впрочем, ничего необычного, так как она была единственным преподавателем курса «История мировой архитектуры» у всех групп.       — «Десять книг об архитектуре»… — я неуверенно хмыкнула. Кажется, об этом я где-то слышала, но что именно…       «Черт, нужно было хоть немного времени уделить учебе. По крайней мере прочитать».       — Хм, — Илона Анатольевна протяжно вздохнула, переведя взгляд с меня на лист с контрольными вопросами.       Педантично просмотрев список выставленных для подготовки вопросов, она выбрала один, казавшийся ей самым трудным. Не то чтобы лично я ей насолила, нет. Все знали, что она учитель старой закалки. Несмотря на лет двадцать, посвященных ею преподаванию, она все еще пыталась вложить в головы студентов хоть какие-то знания. За это многие ее уважали. В том числе и я.       — Вы можете привести основные черты барокко? — пригладив и без того туго затянутые волосы, она снова вперила в меня взгляд.       Я напрягла память. Конечно ответ на этот вопрос я не знала. Да и откуда мне было знать? Методичку открыла единственный раз и то на час, поэтому о чертах барокко, приведенных Вуршенко, могла только догадываться. Однако я все же напрягла память, пытаясь вспомнить основное, что помнила из курса архитектуры.       — Основным признаком, благодаря которому можно четко отличить этот стиль от остальных, являются правильные геометрические формы. Также ему присущи представительность, четкая этажность, уют. Эм, жизненность. В этом стиле четко видно влияние античности. Были распространены колонны, ордера…       — Ну это вы уже углубляетесь в детали, — Илона Анатольевна прервала меня, не дав договорить.       Но я не собиралась уступать, поэтому не успела она сказать что-то еще, как я продолжила говорить:       — Ну, если говорить в общем, то чертами можно назвать точность симметрии, декоративных элементов, напряженность, динамичность образов, стремление к величию и роскоши.       Оценив мою смелость, преподаватель снова хмыкнула, но больше ничего не сказала, предпочтя снова вернуться к просмотру тем. Потянулись минуты в ожидании нового вопроса напряженно. Пару раз она все же отвлекалась от листка, обводя аудиторию взглядом, однако в этом не было особой нужды — все и так хранили молчание. На парах по «Истории мировой архитектуры» всегда была идеальная дисциплина.       — Ну что ж, — преподаватель наконец заговорила. — Я вижу, что вы не готовились. На основные вопросы вы мне ответили неверно. Путаете право и лево, барокко и ренессанс. О чем еще тут можно говорить? Была только пара верных ответов, только поэтому не два. У вас «удовлетворительно». А следующим мне ответит Красельников. Проходите.       Илона Анатольевна указала на стул, который все еще занимала я. Не задерживая нового отвечающего, который нехотя поднялся, но все никак не мог оторвать взгляда от методички, лихорадочно повторяя, я подхватила вещи и поторопилась на выход. Только выйдя в коридор университетского здания, наконец поняла, что получила тройку. Неуверенно пройдя несколько шагов, остановилась. Осознание того, что я получила первую в своей жизни тройку, обрушилось на меня. Почему-то поступая, была уверена, что уж со мной такого никогда не произойдет, но, увы, реальная жизнь не слащавые мечты. Я направилась к моим из группы, которые уже ответили и столпились в ожидании остальных. Завидя меня, они вопросительно подняли брови, ожидая ответа. Я растерялась, не зная, что и сказать. О своей неудаче говорить не хотелось, но я все же выдавила:       — Трояк…       В ответ мне донесся удивленный ропот.       — Три?       — У Воронцовой и три?       От такой реакции мне почему-то показалось, раз остальные справились лучше, то контрольная была не такой уж и сложной. Нужно было только подготовиться. Я отошла в сторону, подальше от жалких попыток поддержать, прижимая к груди бумаги, которые так и держала в руках, выйдя из аудитории.       — Не переживай, в следующий раз повезет! — Витя, официант из моего кафе, снисходительно глянул на Карину, но, приметив меня, переключился, живо подошел и протянул руку.       — Поздравляю!       Я непонимающе на него взглянула, а затем также растерянно перевела взгляд на Карину, ожидая пояснений.       — А что тут происходит?       Не успела я выйти на смену и даже пройти в зал, как наткнулась на столпившихся около кассы коллег, которые явно что-то обсуждали. В центре стояла Карина, официантка утренней смены, на лице которой застыло презабавное выражение, такое, если бы она съела кусочек лимона. Прям передо мной стоял Витя, слабо и неприятно тряся мою руку, словно это тряпка. Позади всех маячила крупная фигура бармена Михи. Конечно звали его Михаил, но имя свое он до ужаса не любил, а потому, кроме как Миха, иначе его никто не называл. Обычно молчаливый, сейчас даже он выполз из своего логова, присоединившись к поздравлениям. Здесь же неподалеку, прислонившись к стене, стояла и Лена, отказывающаяся принимать в этом участие и только подозрительно поблескивая на меня глазами. Малика Каримовича нигде видно не было.       — Ты что, еще не знаешь? — Витя наконец отпустил руку, которую я тут же отдернула.       — Тебя повысили! Ты теперь старший официант, — подал голос Миха.       — Серьёзно? Когда? — все ещё спрашивала я неверящим тоном.       В голове сразу пронеслось противное осознание.       «Пф, ну это и не удивительно».       Но, не успела я закончить мысль, как одернула себя.       «Какого черта я так думаю? Какое «не удивительно»? Очень даже удивительно. Я здесь работаю только год. Некоторые здесь дольше. Вон взять хоть Карину. Не знаю, сколько она уже тут, но это ведь она меня учила, когда я только сюда устроилась, а, значит, многим дольше меня, да и на хорошем счету, раз доверили обучение. Странно, что не повысили ее. Но, с другой стороны, могу я хоть немного за себя порадоваться. Выбрали меня, а значит, были причины. И точка».       Успокоившись, я победно улыбнулась, с наслаждением приняв новую порцию хвалебных од от Вити, жадно пытавшегося ко мне подлизаться с первой минуты повышения.       — Софья, поздравляю! — пытаясь изобразить радость на лице, Карина выглядела до ужаса неестественной. И без того недовольное лицо скривилось еще больше, но все же руку девушка протянула. Я нехотя ее пожала. Последние поздравления на этом празднике жизни получила от Лены, неслышно появившийся рядом.       — Что, не знала главную новость? — спросила она, окинув меня испытывающим взглядом.       — Ага. Только сейчас услышала.       — Уже с утра только об этом и талдычат. Говорят, что сам Малик Каримович тебя на курсы повышения квалификации отправил.       Я удивленно прищурила глаза. В голосе Лены был неприкрытый скептицизм, но причины уловить не могла.       — А что в этом странного? Он ведь менеджер. Не удивительно, что он послал кого-то на эти курсы. В это раз получилось меня.       Лена осторожно покрутила головой, удостоверившись, что рядом никого нет, после чего как бы невзначай нагнулась к моему уху и как можно тише проговорила:       — Так-то оно так, но я уже здесь давно работаю, всякое слышала. Знаю, что иногда некоторые получают повышения не за свои заслуги.       — Не за свои? Это как?       — Ну не за свои. Поговаривают, что Малик Каримович способствует особенно симпатичным.       Я удивленно выпучила глаза. Если Лена намекала на то, о чем думаю…       «Да нет. Не может быть. Это ведь Малик Каримович».       — Не может быть! — от волнения чуть было не повысила тон, но, вовремя очнувшись, снова заговорила вполголоса.       — Да как ты может говорить такое о Малике Каримовиче? Да он никогда…       — Не хочешь говорить — не надо. Дело твое.       Насладившись произведенным на меня эффектом, Лена поспешила удалиться: к кассе подошел клиент, а я так и осталась ошарашенно стоять. Когда пришла в себя, критически глянула на Лену, которая все еще сновала неподалеку.       «Эта Ленка, ей только волю дай. У нее же язык без костей. Нашла о чем трепаться. Слухи у нее ходят. Ага! Курица, блин. Но что если… Ну нет. Это же только слухи. Хотя и Малик Каримович тоже… ничего. Представительный, обаятельный. Жгучий брюнет. Кажется, таких любят. За ним наверняка не одна увивается».       — Арг… — я усиленно мотнула головой, вычеркивая из головы то, что знать мне совсем не хотелось, и сосредоточилась на работе.       Честно говоря, удалось мне это не сразу. Еще долго я то и дело мыслями возвращалась к этому. Невольно останавливалась взглядом на Карине, оценивая, сама ли она получила повышение или нет, а иногда и откровенно пялилась на начальника. Почему-то до этого я не обращала на него внимания как на мужчину, однако теперь это стало бросаться в глаза. Идеально выглаженные рубашки, ухоженная борода, стильная укладка. Этот продуманный образ теперь казался неслучайным, преследующим свои цели. А еще этот взгляд, только теперь я поняла, что он был, скорее, как бы это лучше выразить, заигрывающим? Да, это именно то слово. Дерзкий и даже властный. Теперь невольно чувствовала его повсюду. Иногда даже казалось, что он был на мне, но я все списывала на игру воображения. Однако сам Малик Каримович ко мне не подходил. Уж не знаю, была ли рада или скорее огорчена этому факту. Но день за днем мое волнение угасало, а к концу напряженной недели я почти забыла об этом.       Наконец-то выходные. _____________________________________________________________ Пройдите к Главе 21