Ход жизни

      Тело отказывалось двигаться. Что-то меня держало и не отпускало.       «Любопытство? Жалость? Нерешительность?»       Мозг отказывался думать. Отказывался понимать. Все, что я могла сказать:       — Все хорошо.       Дара наконец повернулась ко мне. Я никак не могла прочесть выражение ее лица. В нем смешались удивление, замешательство, нерешительность. Взгляд был полон недоверия. И она так и продолжила смотреть на меня, словно давала шанс уйти, мне шанс передумать. Но я не могла пошевелиться, а язык словно присох к небу. Дара медленно подвинулась ко мне ближе, от чего мое сердце пропустило удар, а затем еще один, пока и вовсе не стало стучать в висках, затмевая все мысли напрочь.       Еще один поцелуй. Губы Дары едва касались моих, осторожно, нерешительно. Все продлилось секунду, и она снова отстранилась и посмотрела мне прямо в глаза. Я изумленно вздохнула, но не двинулась. Дара протянула ко мне руку и провела ею по моему лицу. Легко. Оставляя после волну мурашек. По моему телу прошла дрожь. Вновь тепло губ. На этот раз более настойчиво. Голова кружилась, и я не заметила, как не устояла, начав отвечать. Дара почувствовала это. Сначала боязливо, но затем более решительно я подалась навстречу. Мягко. Влажно. Прекращать не хотелось. Поцелуй длился мучительно долго, лишь изредка прерываясь для вдоха. Когда я совсем расслабилась, Дара углубила поцелуй. Я слово ждала этого. Ее язык был немного шершавым. Переплетать наши языки вместе было так естественно. Но не успела я насладиться, как Дара снова отодвинулась. Немного, лишь разомкнув наши губы. Я все еще ощущала на коже ее дыхание. Не понимая, почему мы прекратили, подняла не нее взгляд. Она смотрела все также прямо, словно читала мою реакцию.       Ее рука легла мне на плечо и мягко спустилась до кисти, гладя. Плавно перебралась на талию. Задержалась, ожидая дозволения продолжить. Я не возражала. Дара медленно провела ладонью вверх. Из груди вырвался резкий выдох. Дара не шутила. Я понимала это по ее неторопливым, но медленным движениям. Вновь спустилась вниз. От тепла ее руки на моем бедре по телу начал разливаться настоящий жар.       «Почему только я?»       Хотелось, чтобы и она почувствовала этот стыд. Я коснулась ее тела. Тугое черное платье нескромно очерчивало все изгибы. Даже через ткань чувствовалось, насколько горяча ее кожа. Я прошлась рукой вдоль ее груди. Дара вздрогнула. Ее реакция была занятной. Грудь оказалось на удивление приятной. Не знаю почему, захотелось вдруг ее сжать. Дара судорожно вздохнула. Снова стыдливо отвернулась, стараясь не смотреть мне в глаза, но ее рука бессовестно пробралась под мой свитер. Стало жарче.       Я снова вгляделась в ее лицо. Смущенное и раскрасневшееся, оно выдавало возбуждение. Почему-то это не вызывало отвращения, наоборот, хотелось увидеть большее. Я поддела платье пальцами. Ткань заскользила по гладкой коже, оголяя бедро. Все выше и выше, пока подол не задрался настолько, что я смогла свободно видеть черную полоску трусиков. Кружевные. Очень женственно.       Дара не сопротивлялась, наоборот, прижалась ближе. Ее горячее дыхание опаляло мою шею. Захотелось снова ее поцеловать. Я наклонилась. Дара отвечала жарко, но все еще застенчиво. Это кружило голову. Ее руки уже во всю хозяйничали под моей одеждой. Чего-то не хватало. Хотелось большего.       Я аккуратно провела рукой по трусикам. Дара вздрогнула от неожиданности, разорвав поцелуй, но, привыкнув к ощущениям, снова прильнула к моим губам. Я запустила руку дальше, вырисовывая на ткани узоры. Дара не отставала: расстегнула мои джинсы, также осторожно приспустив их. Это то самое, чего мне не хватало. Начало разливаться удовольствие. Кажется, Даре тоже было приятно: я чувствовала, как ткань под моими пальцами становится мокрой. Через нее уже можно было почувствовать кожу. Я недалеко ушла: тоже была возбуждена. Хотя сейчас думать об этом было невыносимо. Хотелось просто сосредоточиться на приятных ощущениях, которые дарят руки.       Особо не соображая, я отодвинула уже насквозь мокрую ткань. Кожа была влажной. Гладкая и приятная. Дара развела ноги, позволяя мне добраться до той самой точки. Было непонятно, кто кого ведет: я ее, или она повторяет за мной. Все, что я чувствовала: рука, которая до ужаса приятно гладит мой клитор. В удовольствии я закусила губу. Честно говоря, губы уже гудели от поцелуев, да и целоваться было невозможно, — то и дело вырывался стон. Я слышала прерывистое дыхание рядом, но уже мало понимала, что происходит, и чье это дыхание: мое или ее. Хотелось просто еще. Чтобы это продолжалось. Сильнее. Быстрее. Движения Дары такими и стали. Я чувствовала, что она тоже скоро кончит. От этого становилось не по себе, голова шла кругом. Сама не заметила, как достигла пика. Пара секунд, — и я повалилась на кровать в изнеможении. Тело рядом тоже содрогнулось. Я кончила не одна.       Сознание не возвращалось еще какое-то время. Кровь сильно стучала, но постепенно она начала утихать. Дыхание стало глубоким, а голова прояснилась. Только теперь, отдышавшись, я поняла, что произошло. Хорошо, что Дара не видела моего лица. Я знала, что оно сейчас горит.       «Что это было?»       Все случилось так быстро. Не то чтобы я этого не хотела. Если бы мне было противно, я бы ее оттолкнула. Да, я определенно этого хотела. Но уж точно не потому что это Дара. Она, конечно, красива, но я о ней никогда не думала так. Любопытство или я просто поддалась моменту?       «Не знаю».       И что теперь делать? Сказать, что это было ошибкой? Сделать вид, что ничего не было? Или объясниться? Как поступить, я не знала. Сложно было даже поднять глаза. Я молчала. Дара тоже притихла. В любом случае, мне стоит уйти. Это не моя комната, и здесь мне лучше не оставаться. Это будет слишком и для нее и для меня.       — Э, я… Уже поздно. Мне… Нам нужно отдохнуть.       — Да. Да, нужно, — голос Дары все еще подрагивал.       Я решила поскорее уйти. Натянув джинсы обратно и бросив несколько дежурных фраз, вылетела из комнаты не оборачиваясь. Щеки все еще горели. Чай, который я заварила, уже давно остыл. ________________________________________________________________ Перейдите к Главе 48