Дорог

Рукия прожила в этом мире больше, чем сотню лет, но никогда не чувствовала такой боли. Такой долгой и тягучей, как будто кто-то вонзил ей катану где-то в районе солнечного сплетения, но не одним махом, а медленно и мучительно, будто бы желая причинить как можно больше боли. Только один раз в своей жизни она испытывала подобное. Когда на первом году в жизни в Готее, Кучики первый раз попала в мир людей и столкнулась лицом к лицу с невероятно кровожадным пустым, который доводил своих жертв до безумия, запуская в их животы свои длинные белые щупальца. Рукия тогда ещё легко отделалась: до того, как лишить зверя всех его «рук», она успела принять лишь одну атаку. Однако чувство, когда что-то толстое и слизкое пронзает твою руку от предплечья до плечевого сустава и ключицы, Рукия точно запомнит на всю жизнь. Глупо, конечно, сравнивать физическую боль и моральную, но Кучики упорно ловила себя на мысли, что сейчас действительно испытывает нечто похожее. Как будто что-то пронзает её насквозь, так медленно и мучительно, что хочется изнывать от поглощающей сознание боли. Рукия с самого начала знала, что всё это когда-нибудь закончится и что временный шинигами покинет её жизнь рано или поздно. И то, что он вернулся тогда, после случая с Подчиняющими, - это лишь отсрочка. Лишь очередная попытка отодвинуть в сторону время их разрыва навсегда. Прошло чуть меньше двух лет со дня их первого знакомства. По сравнению с сотней лет жизни в Обществе Душ – почти два года, казалось бы, совсем пустяк. Но Рукия упорно ловит себя на мысли, что отдала бы всё, чтобы прожить их ещё раз, несмотря на все тяжёлые битвы и потери. Их встреча изменила мир Ичиго. Их встреча изменила жизнь Кучики, будто вывела её из комы, заставила заиграть новыми красками… И Рукия очень хотела остаться. Но не могла. Не могла пойти против Общества душ, не могла оставить свой пост и ту жизнь, к которой она привыкла. Ровно так же, как не могла позволить себе мотаться туда-сюда. Как бы ей не нравилась новая жизнь и та привязанность к Куросаки, что держала её почти два года в солнечной Каракуре, она просто не могла…. В день их последней встречи Рукия шептала ему на ухо, тихо и искренне, как мантру: - Ты мне дорог, ты очень дорог мне… Но всё равно ушла, во второй раз растворилась в руках Ичиго как пыль, вновь оставляя на его сердце глубокие шрамы. - Ты самый дорогой для меня человек. Куросаки обнимает её, обхватывает рукой за плечи, будто бы стараясь прижать настолько близко, насколько может. Она, не глядя, почти инстинктивно ищет рукой его шею и колючую щёку. Его сердце бьётся в бешеном ритме, и Рукия ясно чувствует сквозь футболку его жар. Никто не хочет заканчивать эти объятия, ведь они оба знают, что сейчас отпускают друг друга навсегда. Кучики чувствует, как его пальцы соскальзывают по ткани форменного кимоно. Она поднимает на него глаза и понимает, что никогда не видела во взгляде карих глаз Куросаки такой тоски. Рукия вновь рассыпается на его глазах, шепча одними губами, как мантру «Ты дорог мне». Ичиго молчит и сжимает кулаки не в силах сказать ни слова. И только, когда погасает последняя искра, он вскидывает голову к небу и кричит:

- Так почему же ты тогда ушла?