Последнее предупреждение.

— Ты знаешь, что ты придурок, каких мало?!       Ответить Вишне нечего. — На кой чёрт ты вообще попёрся за этой картиной, урод?! Мало приключений на задницу нашёл себе с той девкой?! Ты не понимаешь, что у нас и так проблем достаточно?! Блять, да как же я устал от твоих выкрутасов.       Аарон в ярости. Он откупоривает бутылку коньяка, отхлёбывает прямо из горла, опускает стекляшку на стол с грохотом. Достаёт пачку сигарет, отворачиваясь к окну, но даже не открывает его. — Ты что, мамаша моя, отчитывать меня? Я достану денег, чтобы внести залог за себя и за брата. — Дело совершенно не в этом.       Кудрявый упирает взгляд в пол, всё прекрасно понимая, но, в срочном порядке встряхнув себя, снова копит на языке яд. — А в чём? В том, что последние месяцы «Драконы» ни черта не делают, прячась по углам? В том, что нас связывают с наркотой, потому что какой-то имбицил из банды додумался закорешиться с дилерами? В том, что ты набираешь к нам не людей, а какую-то шваль? В чём же дело, а, Аарон? — «Какая-то шваль» это твоя подружка Сара? — тон вмиг становится спокойным, мужчина не может не ухмыльнуться, понимая, что попал в цель. — Не смей. — Это твои слова, Вишня, я просто вернул их тебе. Ведёшь себя, как мальчишка: не следишь за языком, не отдаёшь себе отчёта о своих действиях, предъявляешь беспочвенные претензии — сколько тебе лет?       Парень чувствует, как закипает теперь уже сам. Он прекрасно понимает, что неправ, хорошо знает, что у группировки проблемы, потому пришлось залечь на дно, отлично помнит, что сам же познакомил того пацана с поставщиками отравы, а про шваль… Погорячился. Ничто из перечисленного не остужает пыл, напротив, от осознания этого только хуже. — Достаточно, чтобы делать то, что сочту нужным. — Ты подставляешь всех, идиот, ты действительно не понимаешь?       Сигарета уже пеплом рассыпалась на полу, бычок летит дотлевать на холодный от сквозняков подоконник, а сам Хилл снова встаёт лицом к бунтарю. Сейчас уже ничего не изменить, скоро сюда прикатит эшелон полицейских машин, скрутит вора-неудачника, а дальше… А что дальше? Классика: суды, приговоры, возможно, тюрьма. Аарон оглядывает юношу с ног до головы, устало выдыхает и прикрывает глаза. На протяжении последних полутора часов они просто пилят друг друга взглядами, периодически выкидывая желчные фразы в адрес оппонента. Более чем шестьюдесятью минутами ранее Вишня ввалился в кабинет, сразу же выдавая нечто вроде «Аарон, это не я прикончил ту тётку, на моей совести только картина», дальше следовал слегка скомканный рассказ о преступлении, за которое на горизонте теперь маячит вполне реальный срок, и вот они просто молчат, пытаясь хоть что-нибудь придумать. Конечно, кража — не так страшно, как убийство, но именно сейчас эта новость, всё же, неприятна, как никогда раньше.       Гнев не отпускает обоих, клокоча под рёбрами неприятным зудом, пытаясь найти выход хотя бы в словесных нападках.       Первым молчание прерывает главарь: — Я давал тебе последнее предупреждение. Уже пять раз. Я обещал, что это последний раз. Уже пять раз. Ты плевать хотел на всех, кроме себя самого. Уже. Пять. Раз. Надеешься, что лимит бесконечен? Что будет шестая попытка? Что я снова наступлю себе на горло и закрою глаза на всё то дерьмо, что ты творишь? Раз за разом ты подставляешь нас. Всех нас. Я не удивлюсь, если ты даже и не знал, что почти каждый «Дракон» шепчется о том, что пора вышвырнуть тебя, а если я не дам добро, то и меня следом. Хорошо устроился, дружочек, как оно, когда твою пятую точку постоянно есть кому прикрыть?       И это последняя капля, удар ниже пояса. Вот, оказывается, как. Каждый мечтает его вышвырнуть, как нашкодившую шавку, которая надоела этим своему хозяину. Нервы и так были на пределе, а теперь и терять уже больше нечего.       Кудрявый буквально вскакивает, слишком резко, из кармана что-то выпадает, но это неважно. Пара широких шагов и они уже стоят на расстоянии меньше метра. Первый глухой удар под рёбра лидеру ОПГ. Как только тот сгибается пополам, Вишня без раздумий наотмашь бьёт коленом в так кстати находящийся поблизости чужой нос. Слышится хруст, пол и джинсы обоих, незамедлительно алеют. Эффект неожиданности отпускает шатена, и ответные удары не заставляют себя ждать, небесного цвета глаз заливает густой алой жидкостью, навязчиво струящейся из брови, а следом кулак рассекает уже скулу парня, после — губу. Было глупо начинать эту потасовку, ведь Аарон заведомо опытнее, сильнее, даже шире в плечах, но так просто черноволосый не сдаётся и, пока его личико стремительно превращается в рассадник гематом и кровоточащих ссадин, он набрасывается на наставника, рассчитывая на хотя бы пару секунд превосходства, и валит того на пол, буквально придавливая собой. В следующее мгновение, сидя сверху, голубоглазый самозабвенно разукрашивает лицо лежащего под ним. Миг, и Хилл сбрасывает с себя мальчишку, теперь оказываясь сверху сам, и сразу же сжимает его руки над головой, пригвождая к полу, а спустя ещё несколько мгновений, не давая сориентироваться, расстёгивает свой ремень, вытягивает его из брюк и фиксирует запястья уже им. — Блять, я ненавижу тебя, мудак, развяжи мне руки! — Не готовый смириться со своим поражением, он всё ещё норовит ногой двинуть мужчине по спине, ну, или хоть коленкой в копчик, но попытки провальны, слишком уж сильный противник. — Без глупостей. Давай просто поговорим. — Наговорились уже, мне кажется, ты, сука, сломал мне несколько рёбер! — Раз так активно материшься, орёшь и ёрзаешь, значит, только кажется. — Всё равно отъебись от меня! Я уйду сам, вы ведь и так от проблем со мной настрадались, сделаю вид, что и не приходил, потом ты торжественно всем «Чёрным драконам» объявишь, каким я был трусливым подонком, своровал картину и молча свалил в закат с мешками денег, предал вас всех. — Ты можешь хоть иногда затыкаться? Хоть один чёртов раз не нести какую-то хуйню, когда это не нужно? — несмотря на претензию во фразе, кареглазый больше не зол, говорит тихо и вкрадчиво, тяжело дышит, в унисон с другом. — Прекращай истерить, я предлагаю побеседовать нормально, как взрослые. — Да пошёл ты нахуй, Аарон, мне достаточно того, что ты уже сказал, а к своим заявлениям я ничего не хочу добавить. — Я понимаю, что ты всё ещё не остыл, но, Вишня, мать твою, что с тобой произошло? Я правда не могу понять, почему ты пошёл на это. Вроде же я доходчиво объяснил, что сейчас время, когда на «Драконов» готовы повесить абсолютно все грехи человечества, так ради чего? Хоть бы посоветовался, дурак, я бы тебе помог не попасться! — Брось, ты бы ни за что не поддержал эту затею. — То есть, сейчас легче? Мы разнесли здесь всё, на нас нет живого места, а тем временем шериф уже протирает наручники, чтобы упаковать тебя и запихнуть подальше. Если бы ты посвятил меня в свои планы, я б, может, прикинул такой исход, и прикрыл бы тебя.       Ярость понемногу отпускает юнца и только сейчас он осознаёт, как всё это выглядит со стороны: он, лежащий на полу среди настоящего разгрома со связанными крепким кожаным ремнём руками, весь в крови, как и нависающий сверху наставник. Одни на всё казино.       Во рту пересыхает, приходится сглотнуть вязкую слюну. Вишня рассматривает чужие раны, непроизвольно опуская глаза ниже, на его шею, плечи, грудь, отмечая, что привычная кожанка отсутствует. Накатывает духота, но глубокий вдох ни на толику не прибавляет кислорода. — Аарон… Я… Пусти… — голос срывается, приходится перейти на шёпот и отвернуться, перекрывая фантазии доступ к чужой персоне. — Эй, ты чег…       Одно случайное движение бёдер Хилла и кучерявый понимает, что карты раскрыты, и он пропал. — Я… Всё объясню, только отпусти…       Дышать ровно всё сложнее, но сидящий на нём мужчина по-прежнему бездействует, что просто сводит с ума. Губы саднят, но юноша всё равно закусывает нижнюю, пытаясь унять бешеное возбуждение и сердцебиение.       Два пальца грубо сжимают подбородок, разворачивая к себе, заставляя наладить зрительный контакт. Секунда за секундой, пока Аарон не наклоняется вперёд, целуя так, что становится больно, а его ладони больше не сжимают чужие, сползают ниже и ниже, распахивая косуху, их обладатель, в свою очередь, меняет положение, раздвигая ноги, обтянутые светлой джинсой, своим коленом.       Не теряя времени и всё так же не разрывая поцелуй, брюнет закидывает связанные руки на шею партнёра, пытаясь обнять и притянуть ближе, что выходит достаточно плохо. Язык главаря проходится вдоль сонной артерии, теперь его пальцы холодят кожу под футболкой. — Развяжи меня, я хочу раздеть тебя сам.       Хриплый шёпот — последнее, что в головах обоих откладывается чётко, всё последующее происходит будто бы не с ними: одежда испаряется, они путаются друг в друге, стукаясь лбами и локтями, оба дышат через силу, пытаясь выжать остатки воздуха из этой чёртовой комнаты, и оба не могут, зато оба прекрасно понимают, что времени меньше и меньше, поэтому судорожно стараются взять от имеющегося всё. — У меня нет смазки. — Дай сюда. — Вишня хватает любовника за кисть, беря в рот два пальца. — Блять.       Слишком пошло, слишком горячо, слишком влажно. Кареглазый, продолжая трахать пальцами чужой рот, склоняется и кусает проколотое ухо, оттягивая мочку за серебряную серьгу, в ответ на что слышит стон.       Долгой растяжки не требуется, как оказывается, синеглазый уже был готов, и мужчина лишь усмехается, отмечая это. — Хватит медлить, давай уже. — Хочется ещё раз насладиться видом перед тем, как ты сядешь за решётку. — Не думаю, что шериф Никсон или его дружки разделят твоё желание. — И Аарон заходиться тихим смехом. Мальчик даже в таком положении умудряется язвить, в этом весь он, поэтому старший считает своим долгом заткнуть его глубоким поцелуем, начиная медленно входить.       Очевидно, у кудрявого он не первый, но это ни капли не задевает, напротив, опытность радует, парень под ним сам расслабляется, сам насаживается и поднимает бёдра, меняя угол, добавляя ощущений.       Где-то далеко раздаётся полицейская сирена. Опасность быть застуканными будоражит кровь, заставляя прижиматься теснее, юноша обхватывает Хилла за талию, а тот в ответ ускоряется, входя глубже, жёстче.       У самой двери казино слышится свист шин от резкого торможения, но они не слышат, оглушённые оргазмом и стонами. Даже не отдышавшись, шатен вскакивает на ноги, подтягивая за собой второго: — Они здесь. — Блядство. — Сердце всё ещё не замедляется, дыхание выровнять не представляется возможным.       Наскоро стирая с живота сперму, натянув штаны, футболку и подхватив кожанку, глава банды вполоборота бросает бывшему другу: — Я займу их чем-нибудь на пять или десять минут, приводи себя в порядок и открой окно. Прошу, не задерживайся.       Дверь в кабинет хлопает, закрываясь.       Спустя неделю на суде будет вынесен приговор, согласно которому вор будет отпущен под залог, а его брат признан невиновным. Нужную сумму Аарон передаёт лично в руки пышущему от ненависти шерифу.