Тень в сиреневом, или Литовское наваждение

Always gonna let you down ‘Cos I'm not the one for you Feeling like a silly clown And I don't know what to do...* BrainStorm — Always Gonna Let You Down.

Человек в сиреневом бродит неслышной тенью по улицам Вильнюса... Его видели в разных местах. Но данные об этом человеке Стефан собирал буквально по крупицам. Тони рассказал: когда его кафе в очередной раз оказалось на улице Бокшто, то Эна, пришедшая на смену, заметила мужской силуэт в сиреневом костюме, огибавший внутренний дворик. Бездна хотела было его окликнуть, но тот успел выскользнуть в ближайшую браму** и исчезнуть. Эна пожала плечами, но сочла нужным сказать об этом Тони. Альгирдас и Таня видели брюнета в сиреневом несколько дней назад, когда патрулировали вечером одну из дальних городских улиц. На окрики тот не отреагировал, только махнул рукой и исчез, словно растворившись в виленских осенних сумерках. — Ну и тип! — заметила Таня. — Попадаются же всякие... Альгирдас, а твой второй случайно не видел кого-то подобного на Этой Стороне? — Мой второй, наверное, заподозрил бы в нашем госте Незваную Тень, — усмехнулся седой полицейский. — Но к ним пока никого подозрительного не заявлялось, иначе хлопоты были бы у Ханны-Лоры и её ребят, а мы бы у Стефана кофе пили. — Да мы и так каждое дежурство адское смертоносное хрючево в себя заливаем, — улыбнулась его напарница в ответ. — Заливаешь сейчас ты, дорогая. И вовсе не то, что только что упомянула, а вполне обыкновенную чушь, — отрезал Альгирдас. — Подожди-ка! А... нет, показалось. — Ты тоже видел сиреневую тень?! Полицейские в ужасе уставились друг на друга. Нет, им не показалось. *** Стефан сидел в своём кабинете на Альгирдо и недовольно хмурился. Так всегда бывало, когда в городе появлялось явление, с которым шаман не мог совладать. — Я могу сказать только одно, — заметила Кара. — Мы с агентом Гестом тоже видели силуэт в старомодном костюме сиреневого цвета, похожий на тень. Догнать не успели, но Гест мне поведал, что это явление, существо, человек — как ни назови, — очень хочет домой. Кажется, оно попросту у нас заблудилось. — Неудивительно, — проворчал Стефан. — У нас же город на лес похож, заплутать можно в два счёта... Интересно, а свет Маяка этот старомодный красавец в сиреневом видит? Может, он с Этой Стороны, а мы тут зря за ним гоняемся. — Смотрители уже в курсе дела, — бодро ответила Кара. — И даже попытались совершить невозможное. Тони Куртейн страшно удивился, но сиреневый свет Маяка у него с напарником вышел неплохой. С синими отблесками, чтобы всё-таки напоминать о дороге домой. Такие молодцы. Но пока всё без толку. Как шатается этот сиреневый по улицам Вильнюса, так и продолжает... — А если привлечь его зелёным? Нет, не светом Маяка, — внезапно задумался Стефан. — Я знаю одного подходящего человека. И это не Тони Куртейн. *** — Так-так-так... — внимательно протянул Иван, сидя за столом. — Ты молодец, Торис. Хороший чай принёс. — Всегда рад стараться, господин Россия. — Литва дрожал с ног до головы, стараясь не вжимать голову в плечи. «Ему понравилось, значит, бить не будет! По крайней мере, пока не будет...» — Кстати, я и забыл, что тебе нужен отпуск. Голова садовая, совсем у меня руки до этого не доходили, а ты и не спрашивал. Вот что, Торис, съезди-ка домой. В Вильнюс. Тебе нужно развеяться. — Как?! — изумрудные глаза Лоринайтиса расширились. — А Латвия и Эстония? — Ты что, думаешь, что они без тебя тут пропадут? Пока я здесь, им бояться нечего. «Кроме вас, ага», — подумал Литва. Но, зная переменчивый характер Брагинского, предпочёл промолчать. — Я настаиваю, Торис. Пожалуйста. — Россия поднял усталый взгляд на своего визави, и тот мысленно ужаснулся: скорее Ивану полагался отпуск, чем ему. — Есть! — отчеканил в ответ Литва. — Можно идти? — Да, иди, и скорее собирай чемодан. Торис поспешно покинул кабинет Брагинского, аккуратно закрыв двери. *** — Ты?! Домой?! — удивлённо спросил Латвия. — Ну правильно, ему отдых нужен, Райвис, — рассудительно произнёс Эстония. — Смотри, как измотался. Вот поедет в свою столицу наш Торис, наберётся сил и снова будет весёлым, как раньше. — Да что-то не нравится мне вся эта затея с командировкой, Эдуард, — вздохнул Литва. — Как будто я не на отдых отправляюсь, а просто подальше от Ивана. И вообще, я Россию видел таким уставшим, что самого его бы в отпуск отправил, будь моя воля. Но мы тут ничего не решаем, сам знаешь... — Прекрасно знаю. Но Россия прав. Ты сам на себя не похож. Я думаю, что-то неладное у тебя в столице происходит, иначе бы ты выглядел получше. — Слушайте, а я ведь об этом и не подумал... — Литва хлопнул себя по лбу. — А вдруг действительно что-то там ужасное творится? Вот меня и лихорадит. — Тем более тебе пора поспешить. Райвис, давай-ка помогай собирать вещи! Прибалты поспешно занялись хлопотами. *** Надо было признать: он окончательно заблудился. Одно радовало: в местных кофейнях кофе попадался весьма приличный, поэтому, вопреки своей природной скупости, чаевых для бариста ему жалеть не приходилось. Тем более здесь всё дешевле, чем дома, и это приятно удивляло. Но усталость давала о себе знать. Германия слишком далеко, он и не знает, куда подевался его старший брат. Скорее всего, только рад отдохнуть от бесконечных придирок. А их источник благополучно застрял где-то в середине столицы Литвы. Литвы... — Литва! Mein Gott!*** Последняя надежда у человека в сиреневом всколыхнулась ярким пламенем внутри. Всё-таки он не одно испытание перенёс за всю свою историю. «Мне нужно встретиться с Литвой». *** Торис шёл беспокойным шагом в сторону полицейского комиссариата. Но пропуск предъявлять не пришлось — Стефан сам встретил воплощение страны на пороге и, взяв того за руку, шагнул прямо в собственный кабинет. — Так я и рассчитывал. Вы крепкий малый, пан Торис, развоплотиться не получится. Выпейте-ка кофе, и поговорим. — Да, спасибо, — вежливо ответил Литва, принимая из рук начальника Граничной Полиции кружку с дымящимся ароматным кофе. — Это вы меня сюда вызвали, получается? — Да, это я. У нас тут форс-мажор сиреневого цвета случился. Боюсь, что только вы, Торис, можете решить нашу проблему. Есть вероятность, что в Вильнюсе заблудился кто-то из ваших... Поэтому я спрошу прямо: никто из воплощений стран не пропадал в последнее время? — Да вроде никого, хотя... — Зелёные глаза Лоринайтиса уставились в одну точку. — Господин Россия был очень уставшим и обеспокоенным после недавнего собрания. Перед тем, как я уехал сюда. Возможно, что кто-то и пропал... А как он выглядел? — Мои люди описывают наблюдаемый объект как брюнета в сиреневом, который вечно изящно ускользает. Кара ещё недавно подметила, что он носит очки и любит кофе. Литва ахнул: — Так это же господин Австрия!.. И он здесь, в Вильнюсе? Надо отыскать его и вернуть назад! — Австрия, значит. — Стефан удовлетворённо потёр руки. — Торис, вы сами его найдёте или нам помочь? — Нет-нет, что вы! — Литва утёр пот со лба. — Видимо, только я смогу к нему подойти, раз господин Австрия так хорошо прячется, что вы его за тень приняли... Спасибо большое, я уже иду на поиски! — Чемодан можете здесь оставить, Торис. И поторапливайтесь. *** — Вставайте. Господин Австрия, здесь слишком холодно, пойдёмте! — Венгрия, я ещё немного посплю, тут так хорошо!.. — Да проснитесь вы уже, господин Австрия! Наконец-то я вас нашёл, пан Эдельштайн! Человек в сиреневом поднял голову от столика, за которым успел уснуть. Поспешно надев очки, он увидел, что напротив него находятся зелёные глаза. Но смотрели они беспокойно и настороженно. — Литва?.. — устало спросил Австрия. — Я уже и не надеялся... — Наконец-то вы меня узнали, Родерих Эдельштайн! Пойдёмте отсюда поскорее, я должен вас вернуть обратно домой. У меня заблудиться немудрено, лесов много... — Да, Торис, конечно. Я совсем не против вернуться домой. *** Позже Австрия напишет об этом в своём дневнике как о «самом необычном приключении, которое я только переживал за свою историю». Литва, закончив дела и убедившись, что свет Маяка стал синим, распрощался со Стефаном и уехал вместе с Австрией домой к Германии. После этого он реально почувствовал себя почему-то отдохнувшим. Никакого беспокойства и в помине не было. Вильнюс избавился от жуткой сиреневой тени, и бояться было больше нечего. Всё стало хорошо — и Литва это прекрасно чувствовал.