Тихо из дворов

      Вы только гляньте, какого очаровашку в их подъезд занесло! Попугай Кеша, блин. Футболку кислотно-розовую видать за километр, будто она кричит: «иди сюда, сюда, я сожру твои глаза!» Солнце как на нее попало, Дэн чуть не ослеп. Он и в тачках-то не любит, когда в пленку неоновую закатывают или, что еще хуже, в сияющий хром. «Захуярьте мне тупо золотым винилом», — чаще всего слышит он от клиента в своем гараже. Ну правильно, сердца-то у них тут у всех золотые, и тазы должны соответствовать. Автомобиль — это роскошь, а не средство передвижения. Конечно, по дорогам нашей родненькой на отрицательном развале дальше центра особо не уедешь, не говоря уж, какой тут нахрен дрифт. Вот большинство и гоняют тупо тонированные вхламину. Некоторые даже всё еще колхозно режут своим приорам пружины в папином гараже. Как говорится, чем выше горы… тем меньше должен быть клиренс. Ну, а заводская штамповка — чистая классика колес на века — это у них само собой разумеющееся.       Но его новый сосед, видать, не такой простой. Не «Лада седан — баклажан», коих здесь каждый второй. Дэн бы сказал, парень — нишевый продукт. Кузов сильно подтянут у него, словно он на пневме — чтобы, наверное, приподнять когда надо и выдуть когда не надо, хех. По внешке, так вообще, уникум. Мать разрешила надеть тряпки сестры — вот, как он это видит. Ну штаны норм, так-то. Не в пример его, Ерёминским, серым спортивкам. И тапки не китайские штампы́, а люкс вроде. Баленсиага или че. А сам ни дать, ни взять — модель концепт-кар, штучный товар, цвет черный шоколад. И хрен знает, что за начинка за почти черными глазами внутри этой темной головушки напихана. И походка у него странная, вроде как плывет, но движения четкие. Спортсмен, что ль? Ерёмин и сам раньше был на спорте, но бросил, когда в универ пошел, — заниматься стал реже и однажды получил травму колена, после чего и завязал. Перешел из дзюдоизма в похуизм, теперь только турничок и легкая пробежка по утрам, да и то когда не лень.       Раньше Дэн своего соседа не видел, пока у того ремонт шел, а сегодня как раз рассмотрел как следует. Изучил, че за птица, короче. Он как раз Андрюху во дворе ждал, и опа — сосед въезжает. До этого два месяца Дэну в голову с восьми до восьми сквозь стену падлы шумели, разосрался с рабочими, но им пох, у них же график. У него вот тоже график с десяти до семи, но что-то лично он мозг никому не сверлил. А теперь явился сам царь сия однушка, коробочки со своей бабой принялись таскать, стульчики какие-то, фикусы-гибикусы… Дэн стоит мысленно ржет над ними, пока они туда-сюда дверью подъезда хлопают.       Ну он-то добрый, пошел наложил им кирпичей, чтобы дверь не закрывалась, а этот попугай так на Дэна глянул, будто он еще двадцать минут назад обязан был это сделать. И еще волосы рукой откинул со своей лебединой шеи, мол, умаялся, бедолага. И снова зырк на Дэнчика, а на лице печаль. Тут девушка его подходит, улыбается и нежненько так:       — Ой, а вы нам не поможете? Меня Ева зовут, а это Женечка.       — Ну здрасьте, соседи. Я Дэн. Еремин, — уточняет он зачем-то.       Жмет руку новому хозяину сорок седьмой — ну вроде нормально, не клешня и не тряпочка.       — Красава твой Женечка, — смеется Еремин, обращаясь к Еве, — че сам не тащит уже, да?       — Ну там просто только пианино осталось… Остальную мебель еще неделю назад завезли. А теперь полдня ждать, пока грузчики приедут… Может, по-соседски протянете руку помощи?       Попугай молчит. А Ева эта улыбается, да по-доброму так, как Лизка, сеструха Дэновская, ну как тут не поможешь. Вкусы-то у Женечки, видать, с запросами: его девочка на фоне Дэновой матово-черной приоры смотрелась бы шикарно. Особенно в черном кружевном белье. А дома на кроватке — уже и без него. Дэн такой типаж очень любит: ебало на ноль, губы спелая вишня, брюнетка, малышка малолитражка, но видно, что с характером. У такой, наверное, лошадиных сил за сотку будет, ну где повышенные запросы, там и налоги выше, ясень-дерево. Почесал он свой бритый затылок и подмигивает девочке:       — За пятихатку — хоть рояль. Только твой Женечка тоже участвует, тем более пьяно должно чувствовать руку маэстро.       — Договорились, — подает голос Женечка.       Хорошо, хоть не такой попугайско-противный, не манерный. Водитель грузовика помогает им спустить этот гробик на асфальт, а дальше — запара: на лестницу его затащить, да еще и на третий этаж без лифта — не получается. Быстро смотавшись к себе, Дэн возвращается с буксировочными тросами — дома завалялась парочка лишних. Потом они оборачивают их вокруг инструмента и накидывают петлями на себя, чтобы образовать рычажную подъемную силу. Ева крутится сбоку, помогая не разъебать корпус к хуям, пока они с этим Женёчком пропихиваются в узкие двери подъезда.       — Тяжелая, бля! Ебанина, а не пианина!       Сосед Дэна в розовой футболке только напряженно пыхтит в ответ.       — Слышь, Женечек, если ты на ней играть не будешь, я лично приду и проконтролирую этот вопрос.       — О, это не проблема… Играть буду каждый день.       — Зашибись, че. Тогда надеюсь, ты умеешь что-то еще кроме вальса по-собачьи, да?       — Я много чего умею, и не только, как ты сказал, по-собачьи.       Блин, ну и странный же он. Пионанист какой-то. Дэн старается не думать, чего сосед там еще умеет, а то рисково, рука дрогнет, ебанина наебнется, мало не покажется. Так они муравьиными шажками добираются до лестницы.       Потом Женёчек тянет сверху, а Дэн толкает снизу. Когда они наконец заносят инструмент в квартиру, кажется, чувствительность в пояснице у Дэна уже потрачена. Поставив инструмент вдоль стены напротив дивана, он успевает разглядеть саму комнату. Хороший ремонт сделали, не зря столько шума от них было. Светло, просторно, никаких понтов. Стену кухни убрали, получилась студия. Только зачем-то одну сторону в желтый покрасили: ну точно попугайская хата.       — Слушай, Женек, а че стена желтая?       — Так задумано, — отвечает за него Ева, потому что Женек и сам еще не отдышался. — Вон, видишь на ковре разноцветные пятна перекликаются? И картина на белой стене. А тут над диваном панно из виниловых пластинок, круто, да?       — Ну… Эээ… Как по мне, ярковато немного.       — Это я дизайн делала.       — А, ну очень круто, конечно! Ты типа архитектор?       — Нет, просто любитель. Стиль называется поп-арт, — улыбается она.       — А, ну я тоже тогда любитель… эмм… жоп-арта.       Женя молча слушает и только фыркает, сложив руки на груди. Потом подходит к Дэну, пялясь то на его серые спортивки, то куда-то в шею, отчего Ерёмину почему-то некомфортно. Какой-то этот Женя странный. Дэн не может объяснить причину, что не так, но чувствует, что тот просто из какой-то другой вселенной. У Дэна было несколько таких знакомых из универа, детки богатых родителей, холеные мальчики, никогда ничем не обделенные. И Женёчек этот на них очень похож, будто одним своим видом показывает, что все должны перед ним расшибиться. Поэтому Ерёмин очень удивляется, когда парень подходит к нему, хмуро глядя из-под бровей, не иначе, как голос мамочки в голове призвал его соблюдать уговор и правила хорошего тона.       — Вот, — сосед протягивает деньги, — спасибо за помощь, Дэн.       — Да ладно, че я не сосед, что ли, — подмигивает тот Еве, — забей, чувак, все норм. Сыграешь мне потом как-нибудь своего Чуковского.       — Чайковского.       — Да хоть чукотского! Я всеядный, главное, чтобы вставляло.       — Точно…       Забрав свои тросики, в дверях Дэн оборачивается к провожающей его девчонке:       — Это самое… А вы с ним типа вместе?       У него-то глаз-алмаз, он в квартире ни одной бабской вещи не заметил. Холостяцкая хата, как и у самого Ерёмина: диван, стол, стул, шкаф. Не считая пластинок и ковра с фикусом, нет никаких этих бабьих занавесочек. Ева кокетливо заправляет за ухо прядь волос:       — Нет, мы просто друзья детства.       — А, ну это… Может, тогда покатаемся как-нибудь вечером? Дашь номерок?       Дэн-то парень простой, надо — сразу уточняет. Не любит он эти игры в угадайку, полунамеки не понимает. Что думает — то обычно и говорит первым делом. Иногда прилетает, конечно, но за слова он отвечает всегда. И пацаны это знают, просто так никто не лезет. Только если серьезные вопросы решать.       — Знаешь, Дэн, — она оглядывается на Женю, который возится с вещами в комнате, исподлобья бросая косые взгляды в их сторону, — ты интересный, но мне немного другие парни нравятся.       — Блин, ну мы знакомы пятнадцать минут, че так сразу отбриваешь. Может, я тебя еще удивлю.       — Хм, вот как удивишь — тогда я и подумаю.       — Ладно, понял. Классная ты.       Открыв дверь и делая один шаг в подъезд, он едва не выпускает на лестничную клетку рвущегося из коридора внезапного кота. Тихая падла, шмыг между ног — сбежать пытается.       — Оп! — Дэн ловит кота за шкирку и пихает Еве на руки. — Смотри-ка, за киской твоей глаз да глаз нужен! Или ты ей не хозяйка?       — Эта киска тебе за такие слова руку по локоть откусит, — с неизменной нежной улыбкой говорит Ева, и тут до Дэна доходит, какую ересь он только что сморозил.       — Бля… Сорян, слышь, я не то… Чо-о-орт! Ну я про кошку, ты же поняла, да?       — Конечно… — смеется Ева с холодным почти уничтожающим взглядом. — Если не считать того, что это кот.       — Ну кот, блин, кароч! Лучше бы и не ловил, блин…       — Да нет, спасибо, а то Женечка бы с ума сошел! Ты ему жизнь спас, коту, в смысле!       — Ясно. Ладно, пошел я, если че надо, звони. Я в соседней живу, сорок шестой.       Они же еще пересекутся, раз она с соседом такая подруженька-подруженька. Сама придет к Дэну, вот увидит. Потому что такой пацан, как Еремин Денис, во вкусе абсолютно любой. Без исключений. ***       Андрюха уже ждет его внизу. Недовольно курит, видно, как делает мелкие, частые затяжки.       — Ну ты где, ёп? Стою уже минут десять!       — Ну сорян, Болтик, я тут с соседями знакомился. Там такие бампера.       — Подружки? Или сестренки?       — Ага, типа того. Подружки, пхах!       Дэн достает из пачки сижку — осталось меньше половины пачки, надо не забыть смотаться купить еще — и закуривает рядом с Болтом. Утром пришли заказанные пленки, и ему теперь до вечера надо успеть затонировать Болту заднюю полусферу и боковухи. Автозвук он ему полночи ставил еще вчера, и вот финальный штришок остался, да кто их только там в темноте сегодня будет разглядывать? Но Болт торопится, будто на носу сходка века.       — На «Ленту» поедешь с нами? Паша кальян притащит.       — Посмотрим. Я вчера пока виброизоляцию делал, потом динамики в двери, знаешь, во сколько домой вернулся?       — Во сколько? — Болт выдыхает сизым дымом в жаркий летний воздух.       — Сегодня.       — И че? Лето, тусим! Шашлындос-шашлындос, мы летим на шашлындос! — угорает Болт, а Дэн только хмыкает, делая большую затяжку.       — Ладно, погнали, а то накроется твоя «Лента» заниженным тазом!       Садясь в машину, Дэн замечает, как из подъезда выплывает новоиспеченный сосед и его сладкая булочка с корицей.       — Вон они, смари! — он сигналит этому Женьке, и тот машет рукой в ответ.       — Ниче, — присвистывает Андрюха, провожая взглядом Еву, когда они проезжают мимо них по двору. — Может, подвезем?       — Не, в другой раз. Вряд ли нам по пути, — вздыхает Дэн, всеми фильтрами души заставляя себя не думать ни о девчонке, ни о ее странном дружке из сорок седьмой, который будет постоянно маячить в его дворе. Теперь уже их дворе.