Mafiosi Italiani

      Он, в общем-то, уже привык просыпаться под привязчивые попсовые мотивчики, но вставал всегда исключительно не с той ноги, с премерзким настроением и в такую рань простить вокальные экзерсисы мог только благодаря запаху кофе и брускетты для завтрака. И, конечно же, благодаря самому исполнителю. Don't call my name Don't call my name, Alejandro I'm not your babe I'm not your babe, Fernando       Алессандро поморщился, невольно воспринимая чужие имена близко к сердцу, и со вздохом приоткрыл один глаз, хмуро щурясь на пританцовывающую у плитки попку, и хрипло поинтересовался.       — Китти, золотко, почему так рано?       Парнишка у плиты замер, и мужчина тяжело выдохнул, медленно прикрыв веки и снова распахивая глаза без всякого следа сонливости. Поднявшись с кровати, сделав пару шагов, он обнял мальчика тепло и бережно, успокаивающе оглаживая плечи и мягко касаясь губами шеи.       В свои восемнадцать Никитка так и остался миниатюрным, по-юношески тонким и субтильным, и вёл себя так же, по-детски непосредственно. Но Мартинес отлично знал, что скрывается под внешней беззаботностью и под тканью лёгкой, канареечно-жёлтой футболки. Глубокие и уродливые шрамы. Оставленные невежеством и жестокостью животных, что посмели называть себя людьми.       Он бы и рад был избавить планету от подобных паразитов, если бы найдёныш с непонятным ему упорством не отказывался называть своих обидчиков. Вообще Алессандро мог бы узнать и сам, но документов у дрожащего на лестнице у подъезда мальчишки не оказалось, да и внимания ослабшему пареньку требовались вагон и маленькая тележка. Так что мысли о мести были ненавязчиво отодвинуты на задний план и оставлены остывать. Её же принято подавать холодной, так ведь говорят?       Вот уже почти год как эта потеряшка находилась под его крылом, и они всё ещё не могли полностью заполнить дыры в душах друг друга. Во многом совпадая слаженно, как зубчики шестерёнок, спотыкались и никак не могли привыкнуть к моментам неловкой и гнетущей тишины. Хотя Никита и был посвящён в предательство бывших друга и любовника Алессандро, после которого тот необоснованно болезненно реагировал на чужие имена в разговорах наедине, а тот, в свою очередь, путём несложных выводов догадался, что даже вполне невинные фразы, истолкованные в форме упрёка, мальчик воспринимает как угрозу. С этим бывало сложно, но оба понимали, что прошло слишком мало времени, чтобы эти раны затянулись.       Именно поэтому Мартинес и решил взять временный отпуск от дел, только по вечерам сухо переругиваясь с личным помощником по рабочему телефону, всё остальное время посвящая тому, чтобы побаловать запавшего в сердце рыжика и полюбоваться лучистым восторгом в наивных голубых озёрах глаз.       Именно поэтому, когда тот начал завывать что-то уж совсем неудобоваримое, он не стал обсуждать абсурдность текста, а как раз наоборот — обдумал и принял решение. Останови автобус, уедет далеко Останови автобус, и не пускай его.       Но сначала всё же решил поторговаться.       — Солнышко, зачем тебе автобус? У нас целый гараж комфортабельных, современных авто. Хочешь — Ferarri, хочешь — Mazerati… Они не подойдут?       Казалось, на мгновение Никитка всерьёз задумался над изменением текста, но потом решительно затряс головой и надулся.       — Нет, они, конечно, красивые. Но я хочу за город выехать, не привлекая внимания. И вообще, личный автобус — это круто. Хочу поле. И много-много-много цветов!       Явно уже навоображав себе описанное, мальчишка счастливо зажмурился и сразу же замурлыкал под нос. Василёк — мой любимый цветок. Василёк — Вася-василёк…       Осёкся под хмурым взглядом Сандра и тут же сменил репертуар на более нейтральный. Я поля влюблённым постелю — Пусть поют во сне и наяву!..       Тот только усмехнулся в ответ, но глянул благодарно и даже с гордостью и теплом — в этот раз не испугался. Потянулся, размял плечи и лукаво прищурился.       — Зато на Ferarri мы можем в два счёта добраться до парка развлечений и поесть твоего любимого мороженого. Сливочного, с хрустящей шоколадной крошкой~       На что певец, гордо и неподкупно вздёрнув нос, разразился очередным шедевром. Хотя по глазам было видно — мороженого хотелось так же сильно. Прилетит вдруг волшебник В голубом вертолете И бесплатно покажет кино. С днем рожденья поздравит И, наверно, оставит Мне в подарок пятьсот эскимо.       Хмыкнув, мужчина сменил дислокацию, присаживаясь совсем рядом, приобнимая за плечи и продолжая вещать совсем интимным, манящим тоном.       — А как насчёт того, чтобы купить билеты в первый ряд, и на роскошном Maserati съездить на футбольный матч? Хочешь автограф капитана команды?       — Но мне больше нравится ваш либеро! Он так классно играет! — мальчик так загорелся мыслью, что даже забыл запечатлеть это дело песнью. Но через мгновение потух и, кажется, даже был чем-то недоволен. — Ты не понимаешь… Нам обязательно нужно побывать в поле! Я… — он потянулся, чтобы шепнуть остаток фразы на ухо собеседнику, хотя рядом не было больше никого, и, отстранившись, мучительно покраснел.       — Хо. Малыш, так это же категорически меняет дело, — в голосе Сандра прорезалась хрипотца, а взгляд стал цепким и хищным. — Какой автобус ты хочешь?       Не стоит и говорить, что когда он притащил вместо обычной буханки новомодный дом на колёсах и только пожал плечами, что «это тот же автобус, но с удобствами», Китти был вне себя от счастья и вполне мог бы сломать Мартинесу шею, повиснув на ней бешеной мартышкой, если бы не весил практически ничего в сравнении с рослым брюнетом.       — Так как насчёт твоего предложения? Оно ещё в силе? — вкрадчиво протянул мужчина, от касаний переходя к поцелуям и лёгким покусываниям, ища чувствительные точки и втягивая свежий, цитрусовый аромат чистого тела. Несомненно, завтрак выглядел очень привлекательно, но уже давно его снедал совсем иной голод. Мальчик в его руках снова заледенел, но уже с заметно ощутимой дрожью. Затрепетал, как певчая пташка в силках, и Сандр попытался остудить свой звериный пыл, только вспыхнувший сильнее от такого проявления слабости и беззащитности. — Если ты передумал и не хочешь, это необязательно.       — Хочу! — сразу запальчиво возразил Никитка, но задрожал только сильнее. — Просто страшно…       — Тебе нечего бояться, кроме разве что муравьёв в штанах, — парнишка нервно захихикал, и он поцеловал пушистую макушку. — Я не причиню тебе боли.       Разложенный на огромном — больше него самого раза в два — пляжном полотенце посреди шуршания травы, запахов луговых цветов и мерного жужжания пчел, смущённый Китти до последнего слабо боролся за яркую футболку. При этом снизу позволив снять всё, включая бельё. Сандр наблюдал за этим с мягкой, понимающей улыбкой.       — Но ведь… некрасиво же… — пытался возразить мальчик.       — Ты очарователен целиком и полностью. От макушки до кончиков пальцев на ногах, — отрезал мужчина, целуя последние и щекотно потираясь о стопу однодневной щетиной. Хихикнув, Никитка отдёрнул ногу и снова засмущался, тем не менее неохотно разжав пальцы.       Избавившись от последнего предмета одежды, Сандр провёл по распростёртому под ним телу сначала лишь взглядом, а после — и руками. Бережно обрисовал кончиками пальцев белесые узоры, вскинув взгляд на судорожный выдох… Но нет — эти шрамы были старыми, и вряд ли могли болеть. Для проверки он лично нанимал врача и присутствовал на осмотре.       — Не бойся меня, Китти. Всё будет хорошо…       Невесомо и дразняще он прошёлся сорванным стебельком вдоль ключиц, по рёбрам и нежной коже на боках, покружил вокруг затвердевших горошин сосков и, едва касаясь, погладил заинтересованно приподнявшийся член. Несмотря на все страхи, мальчик был весьма взбудоражен возможными перспективами…       Склонившись, чтобы чётче рассмотреть и запомнить новый блеск в глазах, нежный румянец на скулах, прикоснулся к приоткрытым губам. Сначала мягко и коротко, затем — жадно и горячо. Чередуя недолгие касания с такими же короткими вдохами, он тянул из мальчишки страх и желание сбежать глоток за глотком. Коснулся самого сокровенного и сжал. Снова — чувственно оглаживая и лаская чуть жёстче. Никитка задохнулся, дёрнувшись ближе к приятным касаниям, вдохновляя Сандра на большее.       Оторвавшись от желанного, прошёлся дорожкой лёгких поцелуев-укусов от мочки уха до груди, награждённый тихими стонами пытающегося совладать с наслаждением мальчишки. Прикусил за сосок, ощущая, как дёрнулось тело под руками, зализал укушенное место, мягко прихватил-потянул губами.       Выцеловывая и вылизывая каждый миллиметр светлой кожи, оставляя везде свои метки, он улетал в какой-то нереальный космос, просто ощущая как Китти податливым воском плавится от малейшей ласки.       И потому же нисколько не пожалел о том, что разнеженный мальчик от одного касания к простате выгнулся, с громким стоном выдыхая его имя и обмяк в руках бессильной тряпочкой. Сыто и устало ложась рядом, Мартинес думал только о том, что ни одна песня для него теперь не прозвучит лучше этой.       И когда, немного придя в себя, Никитка смущённо пролепетал — опять исключительно на ушко.       — Сандр… А как же ты? Ну в смысле… тебе же тоже нужно… А почему ты тогда?..       Он только тепло улыбнулся и, коротко чмокнув лопочущего своё паренька в губы, лукаво прищурился.       — Ничего страшного, малыш. Зато в следующий раз — твоя очередь, договорились?       Не прошло и часа, как они снова комфортно устроились на сидениях, наблюдая великолепие струящегося за окнами пейзажа, когда сзади завизжали полицейские сирены. Голос из динамика требовательно и сухо приказал прижаться к обочине и остановиться. Когда Алессандро и не подумал выполнять сказанное, Никита покосился на него удивлённо, но когда требование повторили с подробностями — глаза его стали размером с блюдца.       — Алессандро Мартинес, вы обвиняетесь в угоне транспортного средства и совращении несовершеннолетних. Прижмитесь к обочине и остановите машину немедленно! Или мы вынуждены будем принять меры.       — Ты что, угнал автобус?       — Не совращал я никаких несовершеннолетних! — в ответ возмутился Сандр, не делая и попытки сбавить скорость, напротив — только вдавливая педаль газа, и шало улыбнулся Никите. — А какой смысл быть главой мафиозной группировки и не делать ничего незаконного? И вообще не «угнал», а «одолжил на время», чтобы прокатиться с любимым собрать полевых цветочков. Мы вот как раз ехали его вернуть, разве нет?       Эмоции на лице мальчика перемешались, и долгую минуту он сидел молча, борясь с собственными страхами и моралями, но всё же улыбнулся в ответ, прижимаясь к плечу мужчины и вполголоса напевая. Нас не догонят, нас не догонят…