Враги

Через весь лес пронесся свист. Флейта звучала ярко среди листвы. Длинные бледные пальцы ловко двигались, отчего создавалась неописуемая мелодия, прямиком из эльфских легенд. Птицы кричали в такт музыке, дятлы отстукивали ритм. Одна из белок, решая, где спрятать орех, прыгнула прямо на флейту. Мелодия резко прервалась. — А ну кыш! Белка быстро ринулась вниз, оставляя царапины на инструменте. — Слажал ты, Иорвет, – среди деревьев раздался голос. Эльф наклонил голову и увидел своего старого «друга», который стоял, прислонившись к стволу. — Заткнись, Роше, а то я тебе ее в задницу всуну и сыграю. — Не влезет. — Я позабочусь об этом. Вернон улыбнулся. Несколько шагов, он вспрыгнул на корни большого дерева, ловко схватился за ветку и подтянулся. Иорвет с усмешкой наблюдал за движениями, схожими с грацией кабана. И когда тот влез на ту самую ветку, где сидел эльф, тот не упустил возможности в этом его упрекнуть. — Что, не запыхался? Вроде лет на сто моложе меня, а двигаешься как дед, – он отложил флейту, прицепив ее на пояс. — Не запыхался. В отличии от тебя, я знаю, что такое лестницы. Может, тебе объяснить, боюсь, совсем одичал, – Роше приземлился параллельно эльфу и свесил одну ногу с дерева. От земли было далеко, поэтому падать крайне нежелательно, если не хочешь переломать кости и отправиться в лазарет. — Обойдусь. Ты принес? Я говорил тебе, это важно. — Ага, так важно. Принес, принес. Доставай колоду. И правда. Злейшие друг другу враги решают все свои конфликты с помощью гвинта. Иорвет шелестел картами в руках, Роше рассыпал половину и старался поймать до того, как они разлетелись бы по деревьям. — Да стой, сука! – одну из карт он схватил зубами, выглядя настолько смешно, что Иорвет невольно прыснул и прижал кулак ко рту. — Плохой пёс, фу, выплюнь! – он так же раскладывал все по местам, перебирал свою колоду, стараясь отыскать сильные карты. — Я сешащ тепе лицо рашкрою, – недовольно ворчал Роше, наконец-то приведя все в порядок. Он высунул карту изо рта, которая уже была в слюнях. – На что играем? – он начал вытирать ее об штанину. Иорвет задумался, смотря то на птицу на ветке, то на Роше, конкретно акцентируя внимание на его груди. После чего поднял взор и заглянул ему в глаза, ехидно прикусив язык. — На раздевание. Вернон нервно сглотнул слюну, усмехнулся и отвёл взгляд, вроде бы не воспринимая всерьёз предложение эльфа. — Ты, наверное, шутишь? Очень смешно, ставлю 30 оренов. — Я не шучу. Я предлагаю тебе поиграть в карты на раздевание. Роше молчал, смотрел на свои карты, потом переводил взгляд на эльфа, и думал, что был бы не против увидеть шрамы предводителя скоя'таэлей. Должно быть, эльф интересовался с той же целью. Разве не так? — Давай, делай ход. — А тебя легко убедить. *** — Снимай, снимай, пошевеливайся. Первую игру честно выиграл Роше, руководствуясь верой в Мелитэле и желанием посмеяться над телом Иорвета. Первым делом эльф стянул пояс и тёмно-синий кушак, который отлично сливался с одеждой Роше. Проигрыш Вернона повлек за собой избавление от кожаного ремня, поэтому балахон на нем стал висеть. — Не думал, что ты такой худой. Во Флотзаме плохо кормят? Роше натянуто улыбнулся и закатил глаза, осуждая Иорвета за очередной подкол в его сторону. Они проигрывали и выигрывали систематично, словно бы специально поддавались, чтобы всем всего хватило. С тем же успехом можно было бы просто попросить друг друга раздеться. Но это как-то не по-мужски. Может, Бьянка не стремится особо одеваться, обычно щеголяя в нижнем белье с самого утра, а другое дело, когда... — Пас! – снова проорал Иорвет, перебив мысли Роше. Теперь с него слетел балахон, под которым всё ещё была белая рубашка. Так близко, но так далеко! Кроме того, они много разговаривали. Обо всем. — Белки не докучают? – спрашивал Роше, пытаясь узнать о жизни в лагере. — Те, которые воруют у нас орехи – сильно. Скоя'таэли тихие и кричат только тогда, когда убивают врагов. А я их авторитет. Пока не кричу я, не кричит никто. — Серьезное положение. Солдаты вечно галдят о выпивке и женщинах. — Ага, а тебя-то женщины не интересуют. — Очень остроумно, эльф. С Иорвета слетела кираса на металлических заклёпках, кольчуга и балахон, Роше принялся снимать с себя сапоги. Эльф мастерски стянул перчатки на ремнях, поэтому вскоре они остались почти на равных. — Погоди, наш счёт сравнялся. — Ничья. И правда, ничья. Они поглядели друг на друга, подумали, что терять уже нечего, поэтому одновременно стянули рубашки, демонстрируя голые торсы. Теперь играть стало гораздо сложнее, простому что взгляд то и дело соскальзывал...куда-то не туда, мимо карт. Вернон рассматривал татуировку Иорвета, которая из-под балахона была видна лишь немного. А эльф смотрел на шрамы и замечал, как сложно было командиру синих полосок сидеть прямо. — Ты избавляешься ещё и от сапогов, по-видимому, – Роше тасовал в руке карты. – Мы близко к тому, чтобы остаться в одних трусах. Иорвет хмыкнул, снова начиная раунд. — Я был бы совсем не против. — И правда, карты так удачно складываются! Они оба засмеялись, продолжая напряженную игру. *** Не думаю, что для вас обычным явлением бы было, во время прогулки по лесу наткнуться на двух мужчин, сидящих на дереве, один из которых в бандане, а второй в шапероне. И причем оба держат в руках карты, и оба в трусах. — Странная привязанность к шапкам присуща нам двоим, да? — Шаперон это часть моей головы, а не просто шапка. Возможно, логичнее бы было первым делом снять головные уборы, но не в случае этих двоих. Они оба загадочно сидели и держали в руках карты. — Я победил, – поговорил Роше, напрягаясь чуть больше. – У тебя есть выбор... — Да, правда? Не хочу тебя травмировать нижней частью тела, а то вдруг ты испугаешься и убежишь? — У тебя какие-то особенные проблемы со своей банданой? — Я использую ее не ради красоты. Чтобы ты знал, у меня потрясающие волосы, – проворчал Иорвет. – Но... — Ты стыдишься шрама. Это был не вопрос, скорее утверждение. Иорвет мигнул одним глазом, прикоснулся к другому, скрытому за красной тканью и скривился. Одним движением он снял ее, вложил в руку и повесил на ветку. Шрам выглядел ужасающе, он был фиолетового цвета, словно свежий синяк. Он проходил от щеки и полностью пересекал глаз. Длинные шелковистые волосы тут же скрыли его. — Доволен? – раздражённо спросил он. — Более чем. Роше прикоснулся к своему головному убору и стянул его, словно это было какое-то полотенце. Левый висок был выжжен, и ожог переходил к середине головы. Иорвет вылупился на него, как на прокаженного. — Зачем ты это сделал? — Не знаю. Просто. Ты ведь тоже снял бандану просто так. Не пришлось же тебя долго уговаривать. Может, ты сделал это для того, чтобы я почувствовал себя виноватым. Но я таковым себя не чувствую. Теперь ты понимаешь, почему. Иорвет молчал. Ветер снова играл с зелёной листвой. Балахоны, прижатые доспехами, развевались в воздухе. — У меня есть идея. Последняя идея. — Рассказывай. — Сыграть в гвинт на желание. Роше молча кивнул, потому что знал, что сегодня его ничего не проймет. Возможно, он ошибался. *** — Какое твое желание? Иорвет выиграл. Это была последняя игра за этот день, но она стала отправной точкой к чему-то, о чем Роше раньше и не мог подозревать. Теперь они сидели, друг напротив друга, полностью откровенные и открытые, фактически нагишом. Эльф замешкался и потупил взгляд, сверля взглядом кору дерева и жучка, бегущего по нему. — Я желаю поцеловать тебя. Вернона чуть удар не хватил. Он поджал губы, поднял брови, а потом недоуменно открыл рот, словно бы хотел что-то сказать. — Поцеловать? Меня? Иорвет немного помолчал, сохраняя драматичную паузу. — Да, тебя. Разве ты не чувствуешь? Он никогда не думал о Иорвете с этой стороны, как и сейчас. Не особо понимал намерения, то, что его дерзость сменилась на робость. Неужто все из-за банданы? Не так уж и сильно Вернон хотел увидеть это, не так уж сильно стремился смутить Иорвета. А сейчас он открылся перед ним, а он сидит и не догоняет, что нужно этому aen seidhe. — Я...должен? Неловкая пауза. Очередная. Но тут же Иорвету надоел этот цирк. — Ты принимаешь мое желание, так? Ты не можешь отказаться. Выиграл я. — Тогда целуй. Как-то это было слишком резко. Потому что в такие моменты он воспринимал все буквально и действовал быстро. Вот и сейчас он чуть было не свалил его с дерева, когда впился губами в его губы. Он немного наклонил ветку, навис над командиром синих полосок и ощущал сухость его губ. О чем он думал? Бог его знает, или только сам Роше. Что для Иорвета было синонимами в этот момент. Он забыл о том, где находится. Забыл, что сидит в одних трусах и без банданы. Забыл, что белки каждый день прочесывают лес и могут увидеть его. Забыл и просто целовал. Роше не стал отстраняться. Он помнил о том, в каком положении находится. Прекрасно понимал, что Бьянка – единственная, кто знает о его похождениях – не могла так долго выкручиваться и прикрывать Роше перед лагерем. Предполагал, что его солдаты могут зайти в лес и увидеть его в обнимку с эльфом. Чтобы они тогда подумали? Чтобы они тогда подумали? Именно этот вопрос волновал скоя'таэля меньше всего. Он потерял всякую рациональность, действовал лишь из собственных целей и желаний. Сухие губы темерского вояки, влажные и сладкие губы предводителя бандитов. Запах гари и дыма, который исходил от Роше и ароматы цветов от шеи Иорвета. Все стало одинаковым. — Это было необычно, – Иорвет наконец оторвался от его губ, дав Вернону проронить хоть слово. — Я знаю. Я знаю. Открыться перед ним. Так позорно. Так стыдно. Открыть себя. Зачем он вообще играл на желание? Наверное, он думал лишь о том, что Роше хоть что-нибудь поймет. И тот открылся перед ним. Но это ничего не значило. По сути, ничего не значило. Обычный поцелуй, навязанный глупой игрой. Зачем он это сделал? Он снова натягивал кирасу и завязывал кушак. Наконец, водрузил на голову бандану. — Пока, Иорвет. — Пока, Роше. Ты придешь ещё? Он подумал, постоял несколько секунд, глядя вниз. — Конечно, приду. Будь здоров. И он спрыгнул. А сложно было точно говорить о том, придет ли он ещё раз. *** Бархатная ночь разливалась по всем окрестностям, накрывала темным шлейфом с яркими звёздами. Кое-где звёзды лишь начали появляться, тускло светила с небосвода луна, которая представлялась взору лишь полумесяцем. И каждый день прибавлялась, а став большим шариком – убавлялась. Такой однообразный цикл. Но необходимый. Мужчина пробирался сквозь лес, который ночью был ещё более пугающим, надеясь встретить «друга» на ветви дерева. — Ты пришел. Пришел. И правда. Непонятно, что дёрнуло его сквозь ночь кинуться в лес, где толпа накеров могла содрать с него шкуру. Где главоглазы скоя'таэлей тихонько бурчали среди деревьев, ожидая корма. Где по лесу шастали самим скоя'таэли, готовые отрубить башку каждому, кто пришел в лес затемно. — Да, было достаточно рискованно. Он все так же забрался на дерево. Флейта проигрывала звуки, только тише, словно бы усыпляя. Эльф не закончил играть, даже когда Роше поднялся к нему. Где-то в кустах, похлюпывая, сбежали накеры, главоглазы больше не стрекотали, а по деревьям прошёлся шорох – белки закончили осмотр. И только тогда Иорвет прицепил флейту как утром. — Тогда почему ты пришел? В гвинт ночью не проиграешь, а я по горло сыт партиями. Роше мигнул одним глазом, кашлянул. — Я вспомнил наш поцелуй. Мне это не давало покоя. Нельзя сказать, что я почувствовал, но... — Но? — Я понял. Более чувственно, более живо. От Роше больше не пахло гарью или дымом. Теперь от него исходил приторный запах. Возможно, он переборщил с духами. А его губы были влажные – он постоянно облизывал их. — Согласен на ... повторение желания? — Согласен, если тебе это принципиально. Я бы на твоём месте просто целовал. Да, наверное. Теперь он почувствовал то,что не чувствовал раньше. Ведь ему самому не хватало этого. Приторный аромат смешался с цветочным. Он исходил как-то слишком неравномерно, но самое главное, что Роше ощутил именно то, чему служил отправной точкой поцелуй. Он сжал его губу зубами, тот внезапно охнул и открыл рот. Словно две огромных змеи начали битву, их языки соприкоснулись. С одной стороны, это было мерзко, скорее, уже переходило полномочия обычного поцелуя на желания. Но о таких факторах никто из ныне сидящих на дереве не волновался. Наверное, только кроме белки, которая быстро вспрыгнула на ствол и постаралась утащить у Роше знак с темерскими лилиями. — Кыш отсюда! Тебя здесь не хватало! – Иорвет оторвался от процесса, стараясь выгнать животное. Она тут же пискнула, сорвала герб с него и ринулась в свое дупло. А эльф хотел кинуться за ней. — Тихо-тихо! Это всего лишь брошь! – он смеялся, смотря на то, как ворчит Иорвет. — Конечно, а как же! Она мне сначала соло испортила, а теперь трофей украла, замечательно! — Иорвет, я вообще-то ещё тут. И, по-моему, сижу здесь не просто так, да? Я могу стать очередной жертвой белки, так что давай быстрее сюда. А если нападет – отражу атаку и убью чудовище. Иорвет подошёл и снова сел ближе к нему. — Тебе нужно меньше водиться со своим ведьмаком. — Он не мой ведьмак, я вообще... Иорвет заткнул его слова собственными губами, что не вызвало никаких препятствий со стороны Роше. В темноте прокричала птица, а белка в своем дупле лапками царапала значок. Иорвет иногда оглядывал соседние деревья, чтобы убедиться, все ли скоя'таэли ушли спать. А Роше ни о чем не беспокоился, совершенно не походя на того командира синих полосок, который сидел на этом дереве утром. Может, это было к лучшему. — Я вообще не гей, – когда Иорвет отстранился, он продолжил свою фразу. — Понимаю и верю, Вернон Роше. — Прекрати язвить, ты портишь своей атмосферой вечер. — Ах это я порчу! То есть, белка прошла мимо твоих глаз, да? — Да ты сам белка. — Пошел ты. Бархатная ночь. Недавно прошел дождь, поэтому воздух пах свежестью. А луна и звёзды отражались в пруду. Роше никогда не мог подумать, что гвинт приведет его к злейшему врагу. Потому что ярко вспоминал, как Иорвет, отбросив меч, достал колоду и уселся на траве. — Ты играть будешь? Или так и будешь в пустоте мечом махать? Возможно, он бы даже умер тогда, но сел и сыграл, проиграв раунд всей своей жизни. А белка с длинным хвостом утащила именно тот значок, который тогда выиграл эльф. Теперь Роше ясно понимал, почему он предпочел битве гвинт. — Хей, Иорвет, – он сидел на краю и смотрел на горизонт. — Что? Вернон отцепил от груди знак и подал его Иорвету. — Ты мне отдаёшь свой трофей? — У меня ещё много таких. Не жалко. Иорвет промолчал. И тоже заглянул в глаза небосвода. Для кого-то эта ночь была обычной, а для кого-то самой важной. — Я пойду, пожалуй. Когда лагерь проснётся, я должен быть там. — И я. Тогда, пока? — Мы увидимся снова. — Надеюсь на это.