О пиратах, рассказывающих сказки

— Лёг, я сказал! — Ну я же по-человечески попросил! Всё что угодно, только спину не трогать! — А наглости тебе не занимать! Торгуется тут со мной, посмотрите! Сабо приподнял поля своего цилиндра. Солнце Карибов нещадно било в глаза. С тростниковой плантации до него донёсся яростный голос надзирателя. «Снова он рабочих мучает!» — констатировал про себя юный граф и быстрым шагом направился на звук голосов. Когда чуть больше месяца назад родители отправили его сюда, управлять семейными тростниковыми плантациями, он обнаружил это место в ужасном состоянии: управляющий подворовывал доходы в свой карман, а надзиратели не скрываясь издевались над рабами, как следствие доходы были не столь высоки, как можно было бы ожидать от набирающего обороты нового бизнеса в Новом Свете. Молодой наследник семьи быстро взял дело в свои руки, высшая школа экономики в Лондоне не прошла для него даром. Он привнёс немного цивилизации на эту сторону океана, и семейные плантации быстро преобразились до неузнаваемости, начав приносить приличную прибыль. Несколько чёрных ребят и командующий ими надзиратель обступили молодого парня; они пытались заставить его лечь на бревно, чтобы выпороть за какой-то проступок. Или из-за очередной прихоти этого садиста… — В чём проблема? — Подойдя, быстро поинтересовался Сабо. — Не слушается! Он из новеньких, которых неделю назад закупили, господин, — отозвался мужчина с плёткой в руках. — И вовсе я не «не слушаюсь»! — громко перебил его молодой загорелый брюнет. — Заткнись! Как ты смеешь меня перебивать, когда я с графом разговариваю! — вскипел надсмотрщик. Сабо аристократичным жестом тростью прервал гнев управляющего и отодвинул его. — Ну, а раз такой послушный, то ложись, или боишься? — спросил Сабо, задумав взять этого горячего юнца на слово. — Вот ещё! Этот старикан мне вовсе не страшен, по сравнению с нашим старпомом! — гордо хмыкнул брюнет. — Только я же по-человечески попросил — спину не трогать, ну что ему, сложно, что ли — по-другому? — И отчего же такая учтивая просьба? — усмехнулся Сабо. — Это, — брюнет повернулся и продемонстрировал огромную татуировку во всю обнажённую спину, — моя гордость! Неужели вам тут так сложно не растоптать всё, что есть у человека дорогого? — И это сказал пират! — рявкнул надсмотрщик. — Пират? — уточнил Сабо. Да уж, символа более типичного ещё поискать — огромный череп (правда, почему-то с усами) и перекрещенные кости — ну в самом деле, какая-то безвкусица, вроде эти безбашенные люди должны быть более творческими в таких вещах. — Ага, все уши уже прожужжал нам про это! — И что, работать, значит, не хочет? — нахмурился граф. — Обижаешь! — вспылил пират. — Он работает лучше всех, хозяин, — осторожно пояснил один из помощников управляющего. Сабо злобно обернулся на надзирателя, собираясь напомнить ему о субординации. — Он драку затеял, господин граф! — быстро оправдался мужчина. Аристократ вздохнул. Ничего, не зря же он учился демагогии в университете, этот перекрёстный допрос становится даже забавным. — Из-за чего драка была? — спросил Сабо, снова оборачиваясь к пирату. — Скучно было, — повёл плечами брюнет, отводя взгляд. Не хочет говорить, значит. — Освободиться хотел? — Граф приблизился к пирату, сверля того взглядом. — Я и так свободен! — нагло заявил брюнет, отвечая таким же твёрдым взглядом. — А когда я соберусь отсюда свалить, я тебе сообщу лично, Ваше Сиятельство! А теперь можно, пожалуйста, уже побыстрее разобраться с моим наказанием, и очень прошу вас, молодой граф, скажите ему не испортить мою татуировку.  — Выполни его просьбу, — обратился Сабо к надзирателю, — он же просит уже, побыстрее.  — Тебя бы я просил, наоборот, быть помедленнее, — заговорщически улыбнулся пират графу. Сабо не обратил внимания на последнюю реплику и наблюдал, как двое помощников укладывают пирата на спину и удерживают, пока надзиратель отсчитывает рабу назначенное количество ударов плетью. Пират поджимал губы, не издавая ни звука, и изо всех сил старался не вздрагивать от каждого удара. «Не просто так храбрился, значит, — отметил про себя Сабо. — Кажется, в море должны поддерживать дисциплину такими же методами. У них там всё-таки суровая жизнь». Когда надсмотрщик закончил, Сабо велел всем разойтись и продолжать работу, а сам поспешил убраться с этого палящего солнца. *** Сабо возвращался из поместья губернатора верхом на белом жеребце. Жара как всегда стояла ужасная, но он всё равно плотно подвязывал воротник рубашки шёлковым шарфом, прикрывая неровную кожу на шее и ниже, и неизменно носил свой тёмный сюртук. А его любимый цилиндр всё же немного спасал от прямых солнечных лучей. Да уж, собирать в такую погоду урожай тростника от рассвета до заката на ногах — где-то тут была первая ступенечка, ведущая в ад. Граф спешился у ворот поместья и крикнул, чтобы напоили лошадь. Краем глаза заметил, что воды коню принёс какой-то идиот, даже не прикрывший спину от нещадно палящего светила. Так, стоп, это ж тот самый… Его новый раб с огромным черепом и костями во всю спину поил коня из ведра и не упускал возможности и самому зачерпнуть оттуда же и напиться. — Тебе что, по-человечески пить пиратский кодекс запрещает? — усмехнулся Сабо. — А ещё я с судовыми котами крыс ловил и ел, — тут же оскалился в ответ пират, сделав кошачий жест одной рукой, пытаясь произвести ещё большее впечатление. На животе и груди у него заживали следы от недавней порки. — Ты тут веселишься вовсю, я посмотрю, — хмыкнул граф. — Ну так, а иначе зачем вообще быть на этом свете? — философски изрёк брюнет. — Кстати, у тебя имя хоть есть, мне интересно, или тебя с рождения все графом да хозяином кличут? — Есть, кому надо, знают. — Ой, какие мы аристократичные! Тогда хоть его имя скажи. — Пират поцеловал коня в тёмный носик, и животное тут же довольно фыркнуло и полезло в ответ поправлять причёску брюнета. Сабо подошёл, чтобы забрать жеребца. — Общительность и любвеобильность у тебя — профессиональные? Вам же там скучно без девушек-то в море, верно? — Всё верно! Хочешь, и тебя приласкаю, красавчик? — Пират, дразнясь, подмигнул. Это Сабо-то красавчик? Кроме того, граф подметил, что парень подмигнул ему именно левым глазом, и принял это за намёк на свой шрам. — Как ты там говорил, «растоптать всё, что есть у человека»? Пираты — мерзкие животные… — Сабо одёрнул жеребца за поводья и повёл за собой в конюшню. — Тут ты прав, — донеслось ему вслед. Блондин удивился, с какой лёгкостью с ним согласились, не пытаясь перечить на этот раз. Обернулся — пират уже направился обратно к своей работе. «Точно, забыл спросить, как его зовут… Ладно, в следующий раз», — отмахнулся Сабо и поскорее скрылся в поместье. *** Граф провожал карету с гостями. На небе уже взошла луна — губернатор с дочкой засиделись у лондонского графа, наводящего порядки в своих новых владениях. Сабо сразу понял, да от него и не скрывали, что дочку этот старый прохвост взял с собой не просто так — хотел пристроить её ему в невесты. Первое знакомство с этой капризной принцессой ничем не отличалось от других таких же — сначала в их глазах вспыхивает страх и презрение, они даже не могут его до конца унять, когда позже, узнав о весьма успешном финансовом положении графа, льнут к нему, натягивая ласковые улыбки. Но Сабо не особо беспокоился о том, что ему придётся изображать галантного джентльмена с этой дурочкой, которую он уже презирал всем сердцем. Его родители были весьма строги и консервативны, и хоть и отправили сына заниматься новым бизнесом за океан, но невесту ему точно подыскивали среди коренных лондонских барышень с хорошей родословной. Из раздумий о том, как бы ему поаккуратнее послать дочку губернатора при следующей встрече, его вырвал знакомый наглый и томноватый голос: — Значит, тебя зовут Сабо, миленько. — Опять ты? Ты что, подслушивал? И что ты тут делаешь вообще? — Тише, тише! Не нервничай! Мой рабочий день окончен — значит, я могу отдыхать до завтра, верно? — посмеивался пират, сидя на лавочке недалеко от веранды дома, забравшись на неё с ногами. — Я, кстати, Эйс. — Немедленно возвращайся в барак для рабочих. — Сабо постарался немного успокоиться, всё же этот гад подкрался неожиданно. — Вернусь. Чуть позже — чуть раньше — какая разница? — улыбнулся Эйс. — Кстати, ты, наверное, хотел сказать — для рабов? — Как хотел, так и сказал. Слушай, ты ведь нарвёшься ещё раз. Немедленно отправляйся спать. — Я твоим приказам не подчиняюсь, — хмыкнул Эйс и вальяжно откинулся на спинку лавочки. — Только один человек отдаёт мне приказы — Белоус. — А что ж тогда ты у меня на плантации горбатишься? — поинтересовался граф. Это снова становилось забавным. Сабо всё не мог взять в толк — этот пират просто мелет языком всё, что в голову придёт, или он абсолютно серьёзен и может ответить за каждое своё слово, как велит морской кодекс (или что-то вроде того). — Ну, кто не работает, тот не ест, верно? — пожал плечами брюнет. — Но вообще я тут ненадолго, скоро собираюсь уходить. Сабо подошёл и встал напротив пирата, взяв свою неизменную трость подмышку и скрестив руки на груди.  — И зачем ты это вот так мне заявляешь напрямую? Совсем дурак? Ты хоть знаешь, что с беглыми рабами делают? — Прекрасно знаю. Но я-то не раб, я пират, — оскалился Эйс, и глаза его хищно блеснули в свете луны. — Ага, ага. — Сабо закатил глаза. Никакой управы на этого дурака, похоже, нет. — Либо сам сейчас отправляешься в барак, либо тебе помогут. — Я всего лишь хотел помочь тебе расслабиться! — Чего? — Не делай вид, что тебе понравилось общество этого старика и его дурочки. Ты такой напряжённый после них, Ваше Сиятельство, давай бухнём чего-нибудь покрепче чая, а? — Если ты хочешь алкоголя, то его выдают рабочим в субботу, — холодно отозвался граф. Какого хрена? Этот пират что, в окна заглядывал? — Да я же не об этом! — Эйс поднялся и положил было руку на плечо собеседнику, но тут услышал звонкий щелчок, и, откуда ни возьмись, в его горло упёрся тонкий кинжал небольшой длины. Рукояткой ему служило навершие трости графа — так вот зачем он эту палку с собой таскает — ведь с передвижением у него явно проблем нет. — Ого, какой подлый трюк, граф! — Сказал пират. — Я никого никогда не обманываю, это слишком для моей пиратской гордости. — И поэтому ты мне честно заявляешь, что собрался сбегать? — Именно! Ты же всё-таки меня за деньги купил, неудобно как-то! Да и кто из здешних меня остановит? Так что я уравниваю шансы! Они какое-то время сверлили друг друга взглядом, и кинжал аристократа всё ещё угрожал пирату. Сабо вдруг почувствовал прикосновение чужих грубых пальцев к своему шраму: — Девушка-то смотрела на тебя, как на чудовище, — прошептал Эйс. — На меня тоже так смотрели всю мою жизнь. Ненавидишь их больше всего на свете? Им нужны только твои деньги? Тебе ещё повезло — всем вокруг нужна была только моя смерть, сколько себя помню. — Мне не нужна твоя жалость. — Сабо медленно опустил кинжал и убрал его обратно в трость. — Я тебя не жалею, я тебя понимаю. Граф почувствовал, как кровь прихлынула к лицу. Он резко развернулся, пока его смущение не было замечено, и направился в дом. Задержался на пороге, оглянулся — Эйс всё ещё стоял там. Вот же дьявол морской.  — У меня есть кубинский ром, — тихо произнёс Сабо, и его ночной гость не заставил себя долго ждать, направившись за ним. Эйс уселся на ковре возле камина, которым давно не пользовались, лето всё же в разгаре. Сабо протянул ему кружку и налил туда тёмную, резко пахнущую спиртом и пряностями жидкость. Налил и себе и, недолго думая, тоже присел рядом, оперевшись спиной о прохладный камень. — Раз ты такой крутой пират, как тебя угораздило попасть в рабство? — Сабо отхлебнул немного рома. — Да я убегал от… эм, неважно. С остальными разделился, а меня в ногу подстрелили, несильно, но я… запнулся, в общем, да так хорошо упал, что очнулся уже связанный. — Ты серьёзно? Ничего глупее в жизни не слышал! — У меня все истории такие! Так что готовься! — Эйс посмеиваясь уже почти осушил свою кружку. — Ух, давно не пил такого хорошего рома, наш капитан скряга и экономит на выпивке! Граф подлил ему ещё. Он не думал, что на полу может быть так удобно сидеть, не то что на этом диване, в этой же гостиной сегодня вечером с этим губернатором. — Ну, а ты сам тут откуда? — поинтересовался пират. — Из Лондона. — Ясно, Старый Свет. Я тоже из Англии, кстати. Как тебе местная погодка? Я посмотрю, в самый раз? — Ну не могу же я ходить, как ты, совсем без одежды! — фыркнул Сабо. — И вообще, как ты не обгораешь? — Морская привычка, — подразнился Эйс. — Да и гордость свою я прикрывать не собираюсь! — Снова ты об этой татуировке, будь она неладна… — Это символ Белоуса! — разогретый алкоголем Эйс повысил голос. — Кто будет его оскорблять — глотку порву! Он меня спас! — Тебя спас пират? Куда же ты влип? Эйс вдруг помрачнел. Было не очевидно, набрался ли он уже до кондиции или ещё соображал. — Родился… Сын пирата… Да не кого-нибудь, а… Ненавижу его. Больше всего на свете. И люблю. Мать вскоре после родов померла. Мачеха меня продала — только подрос. На корабль торговый попал. Только доплыл до Нового Света — сбежал. Банду свою сколотил. Хотел голову Белоуса снять с плеч! А он меня… спас… Эйс взглянул на оторопевшего от такой неожиданности Сабо. Граф, похоже, больше глотка и не сделал, но был сейчас краснее пирата. — Как? — тихонько спросил блондин. Действительно, как такую ненависть, которая до сих пор отражалась в этих тёмных глазах, можно унять?.. — Да очень просто, — улыбнулся Эйс. Он подсел поближе, нависая над Сабо. Их глаза снова были напротив друг друга, невероятно близко.  — Ты красивый. Тебе никто не говорил такого? У тебя глаза как океан, особенно под луной. — Эйс уже взял лицо графа в свои ладони, а тот и не думал сопротивляться, завороженно глядя в эти чёрные глаза, опасные, как у хищника. Правда. Никто не говорил. — Ты же тоже переплывал Тихий океан по пути в Новый Свет. Правда, красивый? Сколько ни гляди вокруг — только бесконечная синяя гладь, а в глубине у него так темно. Если бы можно было человеку нырять глубоко, как рыбам, можно было бы поплыть вглубь океана и так доплыть до самого сердца земли. Будто этих дьявольских речей было мало, Сабо ещё и почувствовал от опадавших на лицо кудрей пирата едва уловимый запах: — От тебя морем пахнет, — неожиданно даже для себя произнёс Сабо и потянулся к слегка вьющимся чёрным волосам. Эйс немного по-кошачьи повёл головой под его прикосновением. — У тебя здесь кожа тонкая и натянутая, как шёлк. — Блондин почувствовал осторожное прикосновение грубоватых пальцев к шрамированной щеке. — Здесь чувства… острее, чем… обычно? — Пират наклонился слишком близко. Новое прикосновение было горячим и влажным. — Да, — хриплым шёпотом произнёс Сабо, не совсем отдавая себе отчёт в том, что сделал это вслух. — Цвет, как у кораллов в Карибском море, бледно-красный, — прошептал на ухо графу Эйс. — Видел их? Так и говорят: коралловый цвет. — Нет, не видел. Правда, такой же? — Ага. Могу свозить показать как-нибудь. Сабо почувствовал, как его повреждённое левое ухо легонько прикусили, и не смог сдержать громкий вздох. Каждое прикосновение, нет, каждое слово этого пирата обжигало. Стало жарче, чем в палящий полдень, и Сабо не задумываясь стянул с себя свой тёмно-синий сюртук. Почувствовал, как Эйс развязал платок на шее и стянул. Воротник рубашки опал, открывая повреждённую кожу на шее. Пират, видно, захотел увидеть всё сразу и рванул полы одежды. Пуговицы разлетелись по полу. — Ты ненавидишь не только людей, но и рубашки? — прохрипел Сабо. — Что они тебе сделали, чудовище? — Они прячут самые интересные сокровища, — ответил Эйс, припадая губами к ключице, тонкая красноватая кожа на ней была особенно сильно натянута. — М-м-м, даже трогать страшно… Это напомнило мне, как мы неудачно сплавали один раз на Гавайи с командой. — И что там такого страшного было? — Поддерживать вразумительную беседу становилось для Сабо всё труднее, но каждая новая история пирата стоила того, чтобы он её рассказывал. — Гавайи — это цепь вулканов. Мы приплыли туда как раз к начинавшемуся извержению. Полюбоваться лазурными пляжами тогда не удалось, но нам открылось зрелище куда более потрясающее — небо огня! И в воде огонь… всюду огонь… Струи огня разлетались и вились сколько хватало глаз… примерно так. — Брюнет резко оборвал рассказ и стал проводить на тонкой коже графа влажные дорожки. Слишком горячо. Сабо не выдержал и оттолкнул Эйса. А потом перевернулся на него, впился в губы и всем весом вдавил того в ковёр. — Да, море тогда кипело так же, — задыхаясь, проговорил Эйс, когда граф от него оторвался. — Кстати, ты знал, что после извержения на вулканической почве растут самые красивые цветы? — мурлыкнул брюнет. — Нет… — произнёс Сабо, задыхаясь. — Ну ты даёшь, — усмехнулся пират, переворачиваясь на него. — Никаких чудес Нового света не видел! Нужно будет тебе обязательно всё показать. Пряжка ремня на брюках графа звонко щёлкнула, сами брюки стянули, и брюнет переместился туда. Очередного рассказа не последовало. Сабо откинулся на ковёр, запрокинул голову и закрыл глаза от удовольствия. Из его приоткрытого рта слышалось хриплое и всё более громкое и отрывистое дыхание. Позвякивали бусы на шее у Эйса. Граф не дал пирату долго владеть ситуацией, отодвинул его, перевернулся и снова оказался сверху. Теперь уже пал ремень Эйса и брюки. Сабо и не думал, но его совершенно «свободный» партнёр был совершенно не против, когда ему раздвигали ноги. В голове боролись две равнозначные мысли — занимался ли пират таким постоянно, или же сейчас это было скорее исключение? Не хотелось думать о таком, когда парень под ним глухо произносил его имя ещё и ещё, всё громче с каждым разом, откидывая голову, морща веснушчатое лицо и демонстрируя ровные белые зубы. Чем громче, чем быстрее, чем ближе — тем больше хотелось опять впиться в него поцелуем. Что Сабо и сделал, когда они приблизились почти полностью. Поцелуй закончился, когда они уже остановились и снова отдалились. Оба задыхались. — Это так тебя спасли? — наконец шепнул выбившийся из сил Сабо. — Нет, по-другому! — рвано засмеялся Эйс, ещё не восстановивший дыхание. — Просто ты мне понравился, вот я и сымпровизировал! Он быстро натянул штаны и сапоги назад, отхлебнул ещё немного рома из горла бутылки и поднялся, опираясь на камин: — Ладно, я ухожу! — Что? Куда? — не понял Сабо. — Ну, чуть севернее, на нашу стоянку, тут должно быть недалеко! — ответил Эйс. Задумался о чём-то, снял свои бусы и ловко накинул их на шею графу. — Кстати, я тут у тебя бусы забыл, дорогие вообще-то, из красного жемчуга, заскочишь ко мне в гости, вернёшь? — Если ты сейчас пойдёшь… — обеспокоенно начал Сабо, но его прервали: — Судя по положению луны, охрана должна вот-вот смениться, так что я пойду пробираться через овраг восточнее плантации. Спокойной ночи! Сабо откинулся на ковёр, укутался в свою рубашку. Сил препятствовать пирату не было. Как и желания.