Тонкая красная нить

— Сейчас мы находимся в одном из красивейших мест Бразилии, — улыбается Комаров на камеру, — Перед вами Ленсойс- Мараньенсес- национальный парк, раскинувшийся в штате Мараньян. Комаров стягивает с лица рабочую улыбку. Больше всего на свете он ненавидит снимать подводки к сюжетам. Они почти всегда выглядят натянутыми и неискренними, хотя место, куда их занесло, действительно завораживало своей красотой. Уникальное сочетание слепящего белого песка и множества лагун. Но за этой красотой таится множество опасностей. Дмитриев опускает камеру, не выключая запись и осматривается. Лагуны сверкают бирюзой, под палящими лучами бразильского солнца. Пока они пролетали над парком, казалось, будто земля все еще скрыта под массивами облаков. С высоты все это великолепие походило на причудливые эльфийские узоры, искусно вплетенное в тонкое полотно. — Саш, камеру-то выключи, — просит Комаров, — Нам идти черт знает куда, черт знает сколько времени. Лишь бы батарея не села раньше времени. Оператор ничего не отвечает, но к просьбе прислушивается. Ведущий устало плюхается на песок. — Сейчас пару минут передохнем и в путь. — В какую сторону хоть идти? — Обеспокоенно спрашивает оператор. — Туда нам надо! — Неопределенно машет рукой Комаров и смеется. — Дима, это нифига не смешно.- Сурово косится Александр. — А это отличный повод для мини-сюжета! — Вскакивает Комаров, обсыпая оператора песком с ног до головы. Дмитриев тяжело смотрит на своего напарника, стряхивает с рубашки и камеры песок. — Ты бы поосторожней. Мы и так кучу бабла угрохали из-за испорченной техники. — Да перестань ты, — Комаров отмахивается и торжественно выставляет перед собой видавший виды походный рюкзак, — Запишем немного о том, что стоит взять с собой в поход, чтобы шансы на выживание даже в самых суровых условиях значительно увеличились! Это действительно важно. Дмитрий с воодушевлением расстегивает рюкзак и начинает постепенно вытягивать оттуда весь свой скарб. Оператор обреченно вздыхает и включает камеру. — … И, наконец, альпинистский шнур! — Комаров вытаскивает из рюкзака несколько метров ярко- красной джутовой веревки. Александр выглядывает из-за камеры и многозначительно смотрит на Комарова. Тот с раздражением опускает руку и спрашивает: — Что не так-то? — Да все отлично, Дим, только почему именно красная? — Других не было.- Под нос бубнит Комаров. После того как сюжет был доснят, Дмитриев принимается помогать другу заново укладывать рюкзак. Невообразимо, как столько всего уместилось в не то чтобы очень объемной сумке. Солнце припекает, отражаясь от белоснежных дюн, Дмитриев устало вытирает лоб. Они собираются всего с десяток минут, но по субъективным ощущениям, прошла целая вечность. В руках у оператора остается привлекший излишнее внимание моток джута. Оператор трет материал между пальцами. Жесткий. В некоторых местах уже растрепались ворсинки. Александр задумчиво вертит сверток в руках и спрашивает: — Слушай, а где ты это купил? — Ну, — мнется Комаров, — Там где купил, там уже нет! — Быстро отвечает он и пытается отобрать у Александра веревку. — Нет, — смеясь одергивает руку Дмитриев, — Ну зачем она тебе в пустыне, по которой мы передвигаемся пешком? — На словах «пустыня» и «пешком» Дмитриев многозначительно приподнимает брови. — Мало ли.- Безразлично пожимает плечами Комаров. — Знаешь что вспомнил? — Александр плюхается на горячий песок. — Что? — Однажды с Ирой разнообразия ради пробовали шибари, — слегка смущается оператор, — Вот как раз такими же веревками. — Что пробовали? — Не понимает Комаров. — Это такая техника связывания.- Коротко объясняет Дмитриев, ловя себя на мысли что совершенно не понимает зачем вообще завел этот разговор. Время идет неумолимо, а ночь в пустыне- не самое приятное, что может случиться на пути отчаянных туристов. Это вообще может быть последним, что случится в их жизни. Но отступать уже поздно. Глаза Комарова загораются лихорадочным блеском авантюризма. — Покажешь? — Дима, это немного не то, что ты думаешь, — пытается объяснить Александр, мысленно ругая себя за такую огромную оплошность, но Комаров уже разматывает веревку и торжественно протягивает ее другу. — Вдруг это когда-нибудь спасет нам жизнь! — Совершенно искренне заявляет Дмитрий. — Дима, эти навыки помогут только спасти твой брак, — слегка улыбается Александр, — Это, мать твою, эротическое связывание. — Понятно, — протягивает Комаров, задумывается и выдает, — Но ты все равно показывай! — Да ты издеваешься! — Упирается Дмитриев. Он резко вскакивает, но Комаров хватает его за руку и тянет обратно. Что-то идет не так. Александр понимает, что вообще все идет не так. Черт его дернул вообще затронуть эту тему. И Комаров как с цепи сорвался. В конце-то концов! Оператор толкает Комарова в грудь и тот, не удержавшись падает в песок. Дмитриев запрыгивает на него и отвешивает отрезвляющую пощечину, но Комаров воспринимает это все по-своему и ухмыляется: — Ого! В бессилии Александр рычит, хватает злополучную веревку и делает несколько оборотов вокруг кистей ведущего, которые умудрился захватить. Затем жесткий материал ложится между ладоней. Комаров ерзает: — Саша, щекотно. Дмитриев молчит. Он встает и тянет за собой пойманного в силок напарника. Тот не сопротивляется. Веревка, хоть и огибающая кисти несколько раз, больно впивается в кожу. Комаров чувствует легкое покалывание в кончиках пальцев. Александр вертит им как безвольной марионеткой. Вот Комаров уже стоит к Дмитриеву спиной, тот заводит его руки за голову и слегка тянет веревку. Затем легонько толкает Комарова и тот шлепается на колени. Веревка обвивает щиколотки, заставляя ведущего выгнуться дугой. Александр делает несколько завершающих туров и затягивает узел. Опускается рядом. — Успокоился? Комаров пытается сжать онемевшие пальцы, облизывает пересохшие губы и кивает, выдавливая из себя хриплое «да». — Пить хочешь? — Дмитриев тянется за бутылкой воды. — Сань, развяжи меня, а? — Просит Комаров. — Ты же сам попросил! — Нарочито удивленно восклицает Александр и склоняется над ухом обездвиженного друга.- Один поцелуй- и ты свободен как птица. Кстати, время играет не в твою пользу. Они провели в пустыне почти весь день, но ни на шаг не приблизились к обжитым местам. Во взгляде Комарова отчетливо прочитывается непонимание, раздражение, а затем… Принятие? Он закрывает глаза и запрокидывает голову. Дмитриев впивается в сухие горячие губы. Дмитриев открывает глаза. Темнота вокруг него настолько плотная, что глаза никак не хотят привыкать к ней. Наощупь он находит свой телефон. Прищуривается от резко ударившего в глаза света. На часах третий час ночи. Приснится же такое. Пожалуй, нужно взять от Комарова отпуск. А с другой стороны, куда от него денешься? Уже много лет они связаны незримой нитью. Тонкой и красной. Той самой- из сна. Той, что больно впивается в кожу, оставляя глубокие борозды на запястьях. Александр медленно встает с кровати, выходит в коридор и направляется в соседнюю комнату, откуда доносится мерное посапывание. Он переступает через порог, задевает походный рюкзак, выругивается себе под нос, подходит к дивану и легонько толкает спящего: — Дима, нам нужно поговорить.