Работа на полставки

      Новость о замене преподавателя настигла учеников неожиданно. Ранним ноябрьским утром, когда юные волшебники и волшебницы уже заканчивали завтрак и собирались расходиться по занятиям, профессор Дамблдор встал и будничным голосом сообщил, что из-за проблем со здоровьем Сивилла Трелони временно покинула свою должность и не вернётся в школу по крайней мере до начала следующего года.       Конечно, смена профессоров не такая уж и необычная для Хогвартса вещь. Одно «проклятье» ЗОТИ чего стоит. Но даже так подобное редко случалось в середине года, особенно без серьёзных на то причин, вроде болезни или полученной на уроке травмы. Какая неприятность могла случиться с учителем-стрекозой, с чем не справилась бы мадам Помфри или колдомедики Святого Мунго? Что потребовало для исправления настолько большого срока?       Пока новость бередила умы подростков, порождая версии одну безумнее другой, директор продолжал говорить. Оказывается, что постоянную замену Трелони пока ещё не подобрали, но нашёлся специалист, согласившийся на ближайшую пару месяцев закрыть образовавшийся пробел. И именно третьему курсу Гриффиндора предстоит первым посетить занятие, причём в полном составе. Как сообщили им – этот человек хотел бы познакомиться со всем курсом, лично оценив их возможности и таланты.       Именно поэтому, а отнюдь не из-за поднявшего голову любопытства, Гермиона снова штурмовала лестницу, ведущую к классу прорицания.       Оказавшись внутри, девушка не могла не отметить, что с последнего посещения тот разительно изменился. Стены раздвинулись, потолок выгнулся и поднялся, пропали круглые столики и пёстрые кресла. Помещение, почти полностью очистившись от чрезмерно пышного убранства, перестало походить на опиумную курильню, вновь став аудиторией с партами и доской, учебными материалами и инвентарными шкафами. Даже окна оказались широко открыты, дабы выветрился весь дымный угар, что заполнял комнату раньше.       Единственной странной деталью можно было посчитать зеркала. Огромное их количество было развешено по стенам, самых разных размеров, дизайнов и форм. Маггловские и магические, антиквариат и новоделы – творения умелых мастеров соседствовали с фабричной пластиковой штамповкой, привлекая внимание озирающихся студентов. В одном из зеркал Гарри опознал Еиналеж, сгинувшее после первого курса, о чём не преминул тихо сообщить друзьям.       Новый преподаватель уже ожидал их в классе. Высокий мужчина средних лет, черноволосый и бледнокожий, имел совершенно обычные черты лица и довольно-таки незапоминающуюся внешность. Привыкнув к вычурности и эпатажу волшебного мира, Гермиона с удивлением отметила простую, незамысловатую одежду – брюки и свитер, поверх которых с напускной небрежностью была накинута обычная чёрная мантия.       Встретившись с ней взглядом, преподаватель улыбнулся краешком губ и кивком указал на стоящую в первом ряду парту. Дождавшись, пока студенты рассядутся и достанут письменные принадлежности, он заговорил.       — Добрый день, класс, — голос его оказался таким же обычным, как раз под стать внешности. — Меня зовут Константин Юрьевич, и именно я буду заменять профессора Трелони ближайшую пару месяцев. Надеюсь, это время пройдёт продуктивно, и мы расстанемся довольными друг другом. Сразу оговорюсь – я не собираюсь учить вас прорицанию. Во-первых, потому как я не учитель, а специалист, что накладывает определённые ограничения. Во-вторых, двух десятков занятий на это попросту не хватит... да и всего школьного курса, если уж на то пошло. Даже окажись среди вас гений из гениев – за такой малый срок не справился бы и он.       Несколько секунд он молчал, задумчиво почёсывая короткую щетину.       — Ясновиденью учатся всю жизнь, причём делают это уже в зрелом возрасте, когда разум готов справиться с подобной нагрузкой. Тот объём информации, что приходится пропускать через себя, вполне способен сжечь человеку мозг – это, кстати, не шутка, я реально такое видел. Пытаться научить этому вас, даже для меня было бы безответственно. Тем не менее, то, что я не могу объяснить «как», вовсе не значит, что я не могу рассказать «зачем».       — Профессор! — Гермиона рефлекторно вскинула руку, зацепившись за привлёкшую её внимание оговорку. — Но ведь это урок прорицания. Или ясновиденье – просто другое название?       — Хм... — профессор снова посмотрел на неё. — И да, и нет. Сами по себе прорицание и ясновидение – безусловно, разные дисциплины, но работающие с одной и той же средой. Это смежные и взаимосвязанные, но при этом раздельные явления, как алгебра и геометрия, например.       — Тогда вы будете учить нас ясновиденью? — сам собой выскочил вопрос на язык.       — Как я уже сказал – нет. Может быть, устрою пару практических занятий – я ещё не решил окончательно. Всё остальное время вы будете знакомиться со спецификой работы ясновидящих вообще, а также похожих на них классов... Кхм! Я хотел сказать: профессий.       — А как же дар? — голос подала Лаванда Браун, ходившая у предыдущего преподавателя в любимчиках. — Профессор Трелони говорила, что у меня открыт третий глаз!       — Действительно? — казалось, будто мужчина неподдельно удивлён этому заявлению. Он как-то по-особому пристально посмотрел на блондинку, отчего та поёжилась, после чего снова заговорил, — Ничего такого не наблюдаю. Аура нормальная, хотя и тускловата, узлы и каналы чистые, без патологий. Никаких мутаций, что физических, что астральных. Возможно, профессору Трелони следует проверить свои собственные глаза, а не искать у других лишние.       В аудитории послышались смешки. Сама Гермиона промолчала, но увидев, как профессор осадил первую сплетницу курса, испытала странное чувство. Может быть, это не слишком красиво – радоваться чужому позору, но то, как когда-то Трелони унизила её саму, сильно оскорбило девушку.       — Эй, мальчик! — неожиданно обратился преподаватель к кому-то позади гриффиндорки. — Да-да, ты, последнее место слева в третьем ряду. Невилл Лонгботтом, если мой третий глаз меня не подводит? — в эти слова он вложил весь вес сарказма. — Аккуратнее, пожалуйста, с зеркалом. Нет, я не предвижу, что ты его разобьёшь, но если ты его разобьёшь – мало не покажется никому. Так что просто следи за руками и будь аккуратнее, ладно? Хорошо. Итак, перейдём к делу. Прежде всего, поднимите руки те, кто знаком с понятием «ноосфера».       Гермиона мгновенно подняла свою, а затем огляделась. Кроме неё узнавших термин в классе не было. Не первый подобный случай, конечно, но всё равно приятный.       — Это прискорбно, — казалось, мужчина чего-то подобного ожидал и ни капли не удивился увиденному. — Тогда объясню своими словами. Каждый предмет, феномен или событие имеет свой собственный информационный след. Своего рода поле, отражающее всё, что когда-либо происходило с этой вещью, всю её историю и, если угодно, «судьбу». Более того – сам мир имеет такое поле, включающее в себя остальные, меньшие поля. Умение читать его, извлекать и использовать скрытую в нём информацию и называется ясновиденьем. Именно на этом принципе зиждятся пути ясновидящих, прорицателей и провидцев.       — Ничего себе! Вот так вот просто? — выкрикнул Дин Томас с места.       — Отнюдь нет. Мало того, что нужно развить в себе целый пласт восприятия, совсем не свойственный обычным людям, разобраться в мешанине открывшихся знаний тоже совсем нелегко. Это как пытаться найти нужную книгу в библиотеке, не имея ни каталога, ни подсказок, не зная даже её автора и названия.       Гермиона вспомнила, как пыталась найти любые упоминания о Фламеле на первом курсе. От осознания бесплодности подобного подхода её пробрала нервная дрожь. По правде, предмет всё ещё казался бесполезной тратой сил, однако до сих пор новый учитель держал себя вполне сносно. Может, она поторопилась судить?       — Сам собой возникает вопрос: зачем тратить уйму усилий, если полезного результата может выйти пшик. А я отвечу: используя ясновиденье, можно вызнать не только погоду в Лондоне или расписание Хогвартс-экспресса на следующий месяц, но и вещи куда как более важные. Что скрывается в Отделе Тайн? Кто финансировал движение Пожирателей? С кем профессор Дамблдор сейчас... М-мать! — мужчину неожиданно передёрнуло, будто он увидел что-то до крайности отвратительное. — Забудьте про последнее, вы не хотите этого знать. Я, в принципе, тоже...       Прокашлявшись и пригладив растрёпанные волосы, он продолжил.       — В общем, стратегическую значимость подобных профессий трудно переоценить. Быть в курсе попыток недоброжелателей навредить тебе и твоей семье ещё до того, как они попробуют это устроить? На такое не то что отдельные рода – целые государства тратили и тратят огромные средства. Вспомните хотя бы дельфийских оракулов, за благосклонность которых вечно преломлялись копья и просыпались горы золота. Так что? — неожиданно обратился он к Гермионе. — Предсказания всё ещё кажутся вам бесполезными?       — Н-нет, — тяжело сглотнула она. Поспорить с вышеизложенным и вправду было бы трудно.       — Итак, раз мы разобрались с ценностью преподаваемых мною знаний, перейдём к вводной лекции. Сегодня я ознакомлю вас с общей теорией и обозначу основные разделы, по которым нам предстоит пройтись. И начнём мы с перечисления тех классов... кхм... профессий, что напрямую работают с информацией и судьбой.       Профессор подошёл к доске и жирным шрифтом вывел на ней: Оракулы.       — Давайте сразу отложим этих деятелей в сторону. Оракулы слишком специфичны даже среди себе подобных. Почему? Всё дело в том, что, в отличие от своих коллег, оракулы не извлекают информацию самостоятельно. Вместо этого они обращаются к высшим существам – богам, духам или демонам, от которых и получают ответ. Сильные и слабые стороны очевидны – с одной стороны не приходится напрягаться самому, с другой – ты попадаешь в определённую зависимость от своего благодетеля. Приведу пример: вот захочет какой-нибудь грек получить предсказание, скажем, от Аполлона. Сделает всё как надо, заплатит жрецам, принесёт жертвы, помолится. А тот что? Обязательно ответит? А с чего ему отвечать? Где гарантия, что бог скажет то, что от него ожидается, не обманет и не накажет за излишнюю дерзость? То же самое относится и к демонам – эти даже многократно опаснее, в своей вечной жажде власти и душ. В общем, тревожить небожителей – дело рискованное и ненадёжное. Единственным исключением и являются оракулы – избранные божеством проводники его воли. Они, как правило, принадлежат к религии и храму своего покровителя, действуя именно в его интересах. Такую карьеру я бы рекомендовал только тем, кто всерьёз намерен связать свою жизнь с богослужением или демонопоклонничеством, остальным она вряд ли покажется удачной.       — Демонопоклонничеством?! — вскричал кто-то с задних рядов. Гермиона этот порыв не одобрила, хотя и была согласна с вопросом – слишком уж дико прозвучало откровенно провокационное утверждение.       — Именно, — всё также невозмутимо продолжил преподаватель, не обращая ни малейшего внимания на посыпавшиеся выкрики с мест. — Разнообразным ячейкам, сектам и культам тоже необходимо совещаться со своими покровителями. Для этого они и используют оракулов, хотя называют их, как правило, «Пророками Воли того-то» или «Истинным Гласом того-то». Это ошибка терминологии – технически они именно что оракулы.       Класс замолчал, переваривая сказанное.       — Так что если вы не спешите стать жрецом или культистом – стезя оракула не для вас.       Затем он снова вернулся к доске и записал второй пункт: Ясновидящие.       — Ясновидящие, это самый распространённый среди всего спектра «провидцев» класс. То есть роль. Проклятье, постоянно путаюсь... Ясновидящие считаются самыми нейтральными, самыми «простыми» среди своих коллег, но именно это составляет основу их эффективности. Им нет нужды полагаться на сложные условности или непредсказуемые переменные – что они способны познать, то и окажется в их руках. Взамен за относительную простоту и универсальность они платят сложностью подготовки. Не опираясь на подпорки, сложно научиться ходить, зато потом ничто не помешает бегу. Сам я являюсь именно ясновидящим, а потому знаю, о чём говорю.       — Профессор, можно спросить? — раздался слева голос Парвати.       — Да, мисс Патил, — мужчина жестом пригласил её не теряться.       — А ясновидящий может предсказывать будущее?       — Это очень хороший вопрос, — кивнул он неожиданно одобрительно. — Я бы сказал: и да, и нет. Нет – потому что ясновидящий не работает с Судьбой как таковой, а потому технически не способен получить ответов абсолютно точных. Да – потому что, зная предпосылки, будущее можно удивительно точно прогнозировать. Как это делают аналитики, синоптики или биржевые брокеры, только опираясь на информационное поле самого мира – намного более полное и всеобъемлющее, чем любые архивы или оперативные сводки вместе взятые. Что забавно – у многих ясновидящих это получается подсознательно, сначала в виде обострившейся интуиции, а затем и полноценных видений. Однако только самые опытные и умелые из нас могут правильно увиденное понять, а затем сопоставить с реальностью.       — Почему?       — Вот сосредотачиваешься ты на вопросе: «хочу знать, кто мне в женихи достанется», — мужчина подмигнул заалевшим девушкам. — И получаешь в ответ видение того, как кто-то размазывает по тарелке малиновое варенье, а рядом льётся на скатерть синее вино. Ну и что это означает? А ведь в видении вполне может скрываться ответ – в деталях, символах или ассоциациях – главное правильно в них разобраться. Ясновидящий может часами крутить увиденную картинку в кристалле памяти – это такой специальный аналог Омута памяти, только попроще – слой за слоем разбирая скрытые и явные подтексты и смыслы. Я не зря сказал, что ясновиденью учатся целую жизнь – помимо самого навыка, важна и сопутствующая эрудиция. Просто для того, чтобы в мельком увиденном геральдическом щите узнать герб рода, который когда-то состоял в союзе с другим родом – на это укажет образ особенного ритуального рукопожатия – который теперь решил распространить влияние в ту или иную сторону – последнее удастся определить по, например, редкому цветку или зверю, обитающему в указанной области. И это не самый запутанный пример – бывает такое выловишь, что хоть стой, хоть падай.       Профессор прервался и подошёл к рабочему столу, из-под которого извлёк наполненный водой графин. Утолив жажду, он вернулся к просвещению слушателей.       — Ладно, с ясновиденьем разобрались, теперь двинемся дальше. Предсказатели, Прорицатели и Пророки, — мужчина пополнил начатый на доске список. — Кто ответит, что в них есть общего?       — Они предсказывают будущее? — неожиданно голос подал Гарри.       — Верно. Но что в них есть общего, чего они не разделяют с ясновидящими?       — Они... — парень замялся, — они опираются на Судьбу?       — В точку, — мужчина изобразил беззвучные аплодисменты. — Ясновидящие прогнозируют грядущее. Эти трое точно знают его.       — К-как? — в этот раз вскрикнула притихшая было Лаванда.       — Хм, как бы это объяснить? Давайте представим, что время – это река. Она несёт свои воды из прошлого в будущее, пересекая собой настоящее. Мы находимся «здесь и сейчас», видя только небольшой её отрезок. Разумно будет предположить, что если найдётся умелец, способный эту реку целиком охватить восприятием, он сможет точно сказать, какие повороты и пороги ожидают его впереди.       Преподаватель остановился, давая ученикам возможность обдумать услышанное. Гермиона живо представила вышеописанную картину, вообразив, насколько легче было бы готовиться к экзаменам, умей она нечто такое.       — Человека, освоившего это умение, называют Предсказателем. Прозревая ход вещей, он с высокой долей достоверности может предугадать, куда они приведут. Да, я говорю предугадать, поскольку предсказания, как таковые, тоже не имеют стопроцентной точности. Во-первых, потому как очень тяжело обработать такой объём информации и приходится либо расфокусировать восприятие, теряя его чёткость, либо чрезвычайно его концентрировать, упуская общую картину. В результате получается непонятное размытое полотно или очень детализированный, но не привязанный ни к чему кусочек. Во-вторых же, будущее по природе своей не предопределено и на его воплощение вполне возможно повлиять, особенно если знать, как будут разворачиваться события.       Пробежавшись по ученикам пристальным взглядом, профессор продолжил рассказ.       — Прорицатели почти ничем не отличаются от предсказателей. Разница лишь в том, что если вторые работают с Судьбой более-менее напрямую, то первые – делают это через разнообразные медиумы. Карты, чаинки, хрустальные шары... да-да – то, чему пыталась научить вас профессор Трелони, было именно что прорицанием... ну, или почти им.       — Почему это «почти», профессор? — встала на защиту любимого преподавателя Лаванда.       — Прорицание как таковое состоит из тех же значимых частей, мисс Браун, получения информации и её расшифровки. И если как читать и трактовать знаки она показала, то правильно их получить – нет. Это ведь тоже важно. Или вы думаете, будто любой заваренный третьекурсником чай, обладает чудесными свойствами? Не-е-ет, — мужчина покачал головой, забавно растягивая гласные, — только те, что правильно зачарованы и с самой Судьбой связаны. И это тоже не такой уж лёгкий процесс.       В классе воцарилось глухое молчание.       — В отдельную категорию можно выделить один из подвидов прорицания – Гадание. Всё то же самое, только ещё проще и ещё менее надёжно. Эта дисциплина не позволяет охватить все возможности целиком, вместо этого предлагая выдернуть самое вероятное развитие событий, словно карту из игральной колоды. Это самая лёгкая в освоении дисциплина, настолько лёгкая, что даже неопытные третьекурсники могут попробовать свои силы. И именно в этом таится подвох.       — Какой же, профессор?       — Не обладая развитым восприятием, сложно сказать, получил ли ты действительно знак судьбы или просто карты так выпали. Что окажется на дне чаши – ответ, данный на заданный вопрос, или странно заваренная мазня? Многие и рады обмануться, принимая за истину случайные совпадения.       Гермиона покосилась в сторону однокурсниц. Вид они имели несколько пришибленный.       — Итак, идём дальше, — невозмутимо продолжил мужчина. — В то время как прорицатели и предсказатели смотрят в будущее, Пророки его предопределяют. Говоря иносказательно: они в той реке ставят заслоны и дамбы, направляя течение вод туда, куда требуют их замыслы. Вы представляете всю неподъёмность этой задачи? Не просто определить нужные условия и контекст, но вынудить мироздание подчиниться вашей воле, пересилив рок, фатум и желания всех тех, кто стремится к иному исходу? Адова работёнка, не правда ли? К слову, истинным пророком практически невозможно стать, только родиться – настолько велики требования к таланту и силе.       — Но как это вообще возможно? — вскрикнула Гермиона, осознав представленную ей теорию. — Взять и сказать миру, что делать? Вселенная так не работает!       — Неужели? — преподаватель хитро прищурился. — То есть вы не посылаете к чёрту законы физики, отвергая гравитацию, термодинамику и здравый смысл? А волшебники и волшебницы действуют исключительно в пределах нормальности?       На это заявление девушка не нашла, что и ответить.       — Просто осознайте, мисс Грейнджер, и примите как истину, что Судьба – это такая же метафизическая константа, как Пространство или Время. И как последними, владея нужными навыками и инструментами, ею тоже можно управлять. Это ведь вполне осуществимо с магией... уж вам ли не знать?       С этими словами он хитро прищурился и стрельнул глазами в сторону её груди. Собравшись уже было возмутиться, Гермиона неожиданно поняла, на что именно намекает профессор. Судорожно накрыв рукой Маховик, скрытый под кардиганом и блузкой, девушка поняла, что тот отнюдь не является для мужчины тайной.       — Когда в действие приходит Судьба, самые странные вещи неожиданно становятся возможными. Даже самые абсурдные и маловероятные, вплоть до по-настоящему нереальных случайностей и совпадений. И если истинный, хотя и необученный пророк предскажет, что полуторагодовалый младенец сможет убить Тёмного Лорда в самом расцвете сил – так оно будет. Не потому, что будущее должно было так сложиться, а потому, что Пророк буквально навязал вселенной его.       С этими словами он бросил на Поттера многозначительный взгляд.       — Что?! — незамедлительно вскрикнул тот, тяжело задышав. — Вы говорите, что...       — Не нервничайте, молодой человек, — неожиданно оказавшись рядом с учеником, мужчина успокаивающе положил ему на плечо руку. — Дышите ровнее. Помедитируйте там, или чаю выпейте... хотя последний я сжёг во дворе вслед за этими безумными шалями и тарой с алкоголем. Серьёзно, эту траву не то что заваривать – ей накуриться можно... Кхм... О чём это я? Ах да! В общем, конкретно ваш случай я не разбирал, так что однозначный ответ дать довольно сложно, однако, когда кто-то предсказывает нечто подобное, а оно вдруг берёт и случайно сбывается – это как минимум повод начать задавать вопросы: а случайно ли?       Лучшая ученица курса тяжело выдохнула, погрузившись в раздумья. А ведь и вправду – в таком разрезе события двенадцатилетней давности обретают совсем иной окрас. Случившееся и раньше казалось ей странными, но если профессор не лжёт – в его словах может быть сокрыто важное зерно истины. Но что за пророчество он упомянул походя?       Неожиданно, в тот самый момент, когда Гермиона решилась было озвучить захвативший ею разум вопрос, профессор звучным голосом закричал:       — Стой! Мальчик! Отойди на**й от этого зеркала!       Бздынь!       — Р-р-р-а-а-а!!! — взревело нечто, явно не принадлежащее этому миру.       Прямо из образовавшихся трещин в аудиторию выползло нечто. Это была аморфная, серебрящаяся тварь из числа тех, что прячутся в самых жутких выдумках и кошмарах, будоража умы всего рода людского. Напоминающее помесь амёбы и пса существо словно вскипело изнутри, покрываясь множеством ложноножек и щупалец.       — Ну-ка дети, дружно прячемся все под парты! — крикнул мужчина, направляясь прямо к чудовищу. — Сейчас дядя Костя покажет, как злую ебаку правильно натягивать на нефритовый жезл!       С этими словами он запустил руку глубоко в карман и вытащил на свет божий его.       Нефритовый жезл.       Трёхфутовый лом, выкрашенный в кислотно-зелёный цвет, украшенный аляповатым розовым бантиком.       Что-то подсказало Гермионе Грейнджер, что этот учебный год она вряд ли когда-нибудь забудет.