Ей хочется бежать...

Ей хочется бежать. Бежать подальше от всего — от Думгрота, от вечно беспокоящейся Белки, от него. Последнее время его стало слишком много в её жизни. Слишком. Война изменила всех. Он перестал издеваться и грубить ей. Мила списывала это на то, что во время защиты школы она доказала всем (и ему в том числе), что не слабачка. Со временем их вражда перешла на нет. Мила перестала видеть в нём врага. Раньше они ещё были соперниками, но больше не старались покалечить или убить друг друга, но вскоре они перестали даже соревноваться. Оба смирились с тем, что они равны по силам. Когда Мила перестала видеть в нём только плохое, она впервые поняла, почему Агния ревновала Нила к ней. Тогда, в башне Геродота, она не задумывалась над его красотой и идеальностью, но сейчас… Ей хочется исчезнуть, провалиться под землю, когда он смотрит на неё. Одним из того, что не изменилось после битвы, стал его взгляд. Он стал ещё более мрачным и холодным, чем прежде. Только Мила знала, в чём дело. Она видела, как его родители пытались убить его самого и всех остальных защитников Думгрота. Нил тогда словно окаменел, стоял, не в силах пошевелиться. Он не хотел приносить вред родителям. Мила помнила их небольшой разговор. — Присоединяйся к нам, Нил. Ты будешь счастлив. Тебя давно ждёт Лимка — твоя девушка, о браке с которой договорился твой отец. Зачем тебе эта ничтожная школа?! — упрашивала мать Нила сладким голосом. — Нет. Ни за что! Голос матери Лютова стал холодным. Она выпустила смертоносное заклинание в собственного сына. В этот момент Мила не смогла просто смотреть. Она понимала, что Лютов не станет атаковать свою мать, а если выставит щит, то всё равно рано или поздно, но чары его убьют. Она слышала от Вирта, насколько мощной силой обладала Регина Лютова. Мила не знала, каким чувством руководствовалась тогда. Но инстинкт самосохранения у неё тогда улетучился в Бермудский треугольник. Она решила не атаковать Регину, а защитить Лютова. Для этого правнучка Асидоры использовала Отзеркаливающее заклинание. Оно вернуло Регине её же чары. — Да кто ты вообще такая, что смеешь поднимать на меня руку, гадкая девчонка?! — крикнула мать Лютова, выставляя щит. — Мила Рудик. — Правнучка Асидоры Ветерок и Даниила Кровина?! Господи! Но почему ты воюешь против меня? — удивилась она. — Разве ты не хочешь отмстить за смерть своей прабабки? — Хочу. Но Вы воюете на стороне моего врага — Многолика. Точнее, Игнатия Воранта! — сказала Мила, продолжая защищаться. — Откуда ты…? — Я знаю много интересного, но Вам не суждено узнать это! В этот момент Регина выпустила заклинание, от которого не смог бы защитить даже Пурпур. — Прекрати! — выкрикнул Нил. — Почему же, Нил? Неужели она тебе так дорога? — спросила Регина, и, не дожидаясь ответа сына, продолжила: — в любом случае, уже поздно. Она умрёт медленно и в муках! — Вы уверены, госпожа Лютова? — спросила Мила. — Как? Как ты выжила?! Мила усмехнулась. — Это Вам говорит о чём-то, госпожа Лютова? — спросила Мила, показывая свою Метку. — О, Господи! Нет! Только не… — Почему же? Сейчас! Метка вернула чары самой Регине. — Надеюсь, ты не обиделся. — Что? — удивился Нил. — Я только что убила твою мать её же заклинанием. Надеюсь, ты не перейдёшь на сторону Многолика, нам каждый воин сейчас дорог. — Ты шутишь? Ты мне жизнь спасла. Я должен быть тебе благодарен. Мила пожала плечами. — Ты сделал то же самое. Тогда, в Руинах. Лютов хотел сказать ещё что-то, но Мила получила телепатическое сообщение от Вирта, в котором сообщалось, что она нужна возле башни Геродота. В тот день Мила убила обоих родителей Лютова. Она не планировала становиться убийцей ещё раз, но не вышло. После того, как чудом выживший после атак отца Лютова Ромка был доставлен в лазарет, Мила была вынуждена заменить его возле башни Геродота. Она отомстила за раны друга, убив Лютова-старшего, Лимку и, в финале битвы, самого Лукоя Многолика. Теперь она — героиня всей Таврики, так же, как Ромка и Лютов. Во время боя она стойко защищала школу вместе с Капустиным, Черемшой, Лапшиным и ещё пятью белорогими, но башня Геродота всё равно превратилась в руины, а Чёрная кухня сгорела дотла. Такая же участь постигла одно крыло Золотого глаза, поэтому два остальных факультета «приютили» некоторых златоделов. Лютов, Воронов и ещё двадцать семь златоделов на время переселились в Львиный Зев, а остальные — в Белый Рог.