Доверься мне

Где-то вдалеке тяжёлой пелены послышался женский шёпот, манящий и услаждающий слух. Ванда, будто ведомая кем-то, начала прорываться сквозь мягкую вату и двигаться на звук, вырывающий ее из бессознательного состояния. Самым необычным в этих снах (если их можно так назвать) являлось то, что ведьма была практически в сознании, каждое движение в пространстве, каждое слово, каждый звук оседали у неё в памяти и всплывали, как только она пробуждалась. Но в процессе сна девушку не беспокоило её состояние, как будто она погружалась в глубокую кому, из которой не хотелось выходить. Все мысли и проблемы в этой темноте куда-то улетучивались, не оставляя и следа переживаний. Первым делом принц тщательно осмотрел обмякшее тело девушки на наличие каких-либо покраснений, как в прошлый раз. Его взгляд вновь пал на пылающую шею, он со всем остервенением, на которое только был способен сорвал медальон и с глухим треском швырнул его на пол, обвиняя во всех бедах. — Живо ушли вон. Нечего тут всё вынюхивать и любезно докладывать Всеотцу, — хладнокровно приказал Локи, увидев пару служанок в дверях, сопровождающих Фриггу. Лафейсон понимал и осознавал, что нельзя терять самообладание даже в самых непредсказуемых ситуациях. Он не мог позволить себе истошно кричать, словно истеричная и капризная дева, да и в конце концов он знал, что эти вопли повлекут за собой ухудшение репутации. Естественно, трикстер итак не блистал завидной репутацией, многочисленные обманы и мелкие дворцовые интрижки говорили сами за себя, но его боялись, а это значило уважали. Пожалуй единственная вещь, в которой Локи не лгал самому себе, то что ему не все равно на болезненное состояние Ванды. Безо всяких сомнений, его второе «я» — вечно злобное, холодное и разочарованное в несчастной жизни, напрягало и даже раздражало, то что он волнуется не только за свою жизнь. В покои размеренной и плавной походкой вошла Фригга, которая мгновенно подбежала к бездыханному телу. — Мама, я не знаю, что с ней происходит… — Ох, Локи, главное сохраняй спокойствие. Всё не так уж и страшно, она всего-лишь потеряла сознание. Возможно, просто переутомилась, — женщина легко прикоснулась ко лбу девушки, заправляя прядь за ухо. Царица говорила мягким и утешающим тоном, стараясь не потерять нить, за которую ухватилась в мозгу девушки. — У нее ужасно мутные воспоминания во время сна, — Фригга придвинулась ближе к Ванде и аккуратно растянула золотую нить, тянущуюся из её головы. — И что это значит? — встрепенувшийся и непохожий на себе Локи, присел на противоположную сторону кровати и нежно схватил хрупкое запястье, покрывшееся тёмно-красной осыпавшейся сажей. — Либо у неё какой-то недуг, либо это особенность ее мозга, хотя я больше склоняюсь ко второму. Ты не знаешь давно ли ей снятся такие сны? — Она часто просыпается посреди ночи из-за жутких воспоминаний, которые не дают ей покоя. — Дай мне, пожалуйста, осмотреть ее руку. Мне кажется, что дело тут в кое-чем другом, а именно в магии. Локи виновато оглянулся, поднял слегка треснувший медальон с пола и подал его матери. — Что это? — Ванда рассказывала, что эта цепочка досталась ей от матери. Я не сразу понял, что она необычная, пока не узнал, что внутри за фотографией находится камень разума. — Я догадываюсь к чему ты клонишь… То есть вполне возможно, то что её мать была такой же ведьмой, но скрывала все это от ребенка? У нее всегда были способности, но камень раскрыл их и кардинально поменял жизнь. — Её мать погибла в многоэтажном здании и медальон единственное, что у нее осталось. Тогда возникает вопрос, почему силы не проявились раньше? — Возможно, тогда она не была готова к такой могущественной магии хаоса. Ведь эта сила способна уничтожить все что угодно и не поддается контролю. Она с лёгкостью может уничтожить её… — Нет, не говори так, — сухо отрезал Лофт. — Я расскажу ей все, как только она придет в себя. Мама, пожалуйста, не рассказывай об этом Одину. Ты же знаешь, что он попытается извлечь из ее способностей собственную выгоду. — Локи, мне так жаль, но отец в любом случае узнает. Он видит абсолютно все, у него повсюду глаза и уши. Я постараюсь убедить его в том, что Ванда последняя кого стоит опасаться, что ей можно доверять, — накрывая девушку одеялом, ответила Фригга и встала с кровати. — Ты должен помочь ей принять свою магию, тогда все будет хорошо. Ей не дают покоя способности, она страшиться оступиться и не совладать с ними. Позволь ей забыться и успокоиться. Лафейсон благодарно кивнул, поджал тонкие губы, превратившиеся в полоску, и подошёл к матери, чтобы проводить. Возвратившись в покои из пустого и темного коридора трикстер застал, проснувшуюся девушку. По всей видимости ведьма, как обычно летала в облаках и над чем-то раздумывала, так что даже не заметила чужого присутствия. Лёгкий и свежий ветерок, проскальзывающий сквозь занавески, колыхал вьющиеся и непослушные волосы. Локи тяжело вздохнул и приобнял Ванду за талию, склонив голову на её плечо. — Знаешь, я вдруг понял, что все разумные существа одиноки, потому что каждое создание, обладающее разумом, уникально. Несчетное количество мыслей, витающих в нашем сознании, несчетное количество бреда или умных слов — все это наполняет нашу голову и льётся через край. Набор этих мыслей не может быть одинаков у двух людей. Мы не можем быть полностью поняты даже самым близким человеком, мы не сможем полностью утешиться или утешить кого-то в ответ, и все это благодаря разному подбору мыслей. Главное — найти того, кто поможет тебе разобрать хотя бы частичку твоей души, твоих мыслей, твоей жизни. Это даст тебе струю воздуха, которая продолжит твою жизнь. Даст новый глоток воды, который освежит твой ум. Это даст искру, которая зажжет в тебе новые идеи, новую цель. В этот момент Лофт поддался возможности, наконец-то высказать все что накопилось в растерзанной душе и впервые доверился кому-либо. Прошлый асгардец никогда бы не поверил в то, что когда-то он будет распинаться перед жалкой смертной, говорить о том, что его тревожит. Он отправился в Мидгард, чтобы в спокойной, тихой обстановке разработать новый план по захвату и найти своих соратников, которые помогли бы ему при следующем визите. Возможно, на следующий день Лафейсон сильно пожалеет о том, что ненадолго открыл свои чувства, но в этом уже не будет смысла. — Прости, если я вылил на тебя весь этот поток философии. — Да, ничего страшного, Локи. Я тебя понимаю и ценю то, что ты хотя-бы немного мне доверяешь, — прижимаясь ближе, прошептала Ванда. — Давай прогуляемся по ночному саду? — По саду Фрейи, в котором вы с Тором воровали цветы? — язвительно уточнила ведьма. — Вообще не смешно, — пробурчал Лофт, — да и к твоему сведению, это была идея Тора, он у нас любит приключения на свою пятую точку. Лафейсон протянул руку девушке и заговорщически повел по узкой, винтовой лестнице на нижний этаж, напрямую выходящий в сад. В центре стоял прекрасный фонтан с выгравированными золотыми рунами и с аккуратными кустарниками по бокам в форме живой кубической изгороди. — Я ещё не была в этом саду и даже не знала о его существовании. — Он заброшенный, но сюда все ещё приходят садовники, которые заботятся о растениях и цветах. Тебе тут нравится? — Да, это довольно-таки красивое место, нечего сказать, но… — Что «но»? — Пустовато здесь, безлюдно и тихо, — Ванда прошлась вокруг фонтана и обратила внимания на ягодный кустарника. — Я понимаю, что он заброшен, но даже шмелей и пчел нет. — А-а-а, ты об этом. В Асгарде всегда так. Все лишнее убрано, а растения практически бессмертны, как и мы, так что в опылителях не нуждаются,  Бог подошёл к раздробленной клубме, заросшей мхом и сорвал пару цветов. — Если хочешь, можем отнести их завтра к моим знакомым валькириям, они сделают чудный напиток из этих цветов или украшение. — Конечно, я не против, а кто такие валькирии? — нахмурившись, поинтересовалась ведьма. — Дочери славных воинов или конунгов, которые реют на крылатых конях над полем битвы и решают кому из доблестных воинов, павших в бою попасть в небесный чертог — Вальхаллу. — Летающие лошади? — Да, они необычайно красивые, а с их гривы падают оплодотворяющая роса. — Вау, можно будет покататься? — Сомневаюсь, дело в том, что они не подпускают к себе никого, кроме наездницы. — Жаль, мне бы хотелось хотя-бы притронуться к гриве. — Не расстраивайся, я могу устроить тебе поездку по лесу на обычных лошадях. Локи и Ванда с минуту завороженно глядели друг на друга, словно играя в игру, кто первый отведет взгляд. Провалившись во времени, они увязли в паутине из желания рассматривать и запоминать очертания губ, глаз, упиваясь колеблющимися, будто дрожь натянутой струны, ощущениями. Лафейсон первый сорвал, одолевшее их желание и напряжение. Легко поддавшись вперёд, он заставил их губы соприкоснуться. Максимофф аккуратно обхватила ладонями нежную, бледную шею. Руки трикстера собственнически легли на её талию и прижали к одной из близстоящих колон. Время решило приостановить свой ход, наслаждаясь со стороны чудом, порожденным любовью. Ведьма почувствовала жуткое облегчение, как будто груз проблем свалился с плеч. Поцелуй был настолько нежный, словно глоток воздуха после длительного погружения под воду, словно нечто необычное и недосягаемое коснулось губ, а потом принесло невероятную негу. Отпрянув, они пару секунд простояли, как облитые ведром ледяной воды, отходя от поцелуя. — Ведьмочка, я и не знал, что так смущаю тебя, — приподнимая голову, проговорил трикстер, — буду делать это почаще. — Ой, не льсти себе, я просто не ожидала. Да и со мной такой трюк не сработает, я не глупая молоденькая асинья, которая при виде тебя будет печально вздыхать и терять дар речи. — Ванда, аккуратнее, — с напускным беспокойством, пролепетал бог. — О чем ты? — Я волнуюсь. Вдруг ты случайно задохнешься от ревности, пыщащей из тебя. А то ты выглядишь, как Ермунганд. Максимофф вопросительно приподняла одну бровь, явно не понимая, кто такой Ермунганд. Черт возьми, она даже не знала как выговорить это название и не сломать язык. — Не обращай внимания, ведьмочка. Ермунганд — это милая и небольшая зверушка, — усмехаясь ответил Локи, наблюдая за реакцией девушки. — По всей видимости, там начинается гроза, — указывая пальцем в небо, констатировала Ванда. — Тор разбушевался? — Боишься грозы? — Боялась… — с горестью, вспоминая моменты из детства, тихо пробормотала Максимофф. — В детстве это был мой самый главный страх, но не сейчас. — Мой брат всегда мог успокоить грозу, поэтому я никогда не переживал и не боялся особо. — А чего ты боялся в детстве? — Хах, наверное воды, — несмотря на весёлый тон, которым говорил Локи, в его голосе и глазах отчётливо читалась боль. — Почему? — Я не умел плавать, да и к тому же моя магия не работает в воде. Так ещё и Тор со своими друзьями-идиотами изрядно издевались надо мной из-за этого, ты же помнишь то воспоминание. — Локи, честно говоря, я не помню ничего такого. — Меня запугали подводным монстром, и я всячески пытался найти опровержение в библиотеке, чтобы доказать всем, что я могу быть полезен. В общем, мне назначили встречу возле озера для наглядности, и когда я пришел там никого не было. У меня присутствовало какое-то неприятное предчувствие и моя интуиция не подвела меня. Его друзья во главе с Тором выбежали из-за кустов с ведрами, наполненными водой, догнали меня и облили. — Локи, мне так жаль. Они поступили низко и ужасно. — Мне не нужна твоя жалость, — сквозь зубы процедил Лофт, — я хотел отомстить и меня не покидает это чувство до сих пор. — Локи, пойми месть не восстанавливает справедливость, а лишь уничтожает того, кто ею одержим. — Возможно, ты права, но я не хочу больше быть униженным в их глазах. Я ненавижу это место. — Я могу как-то помочь тебе? — Просто будь рядом со мной, для меня это дороже всего.