нервы.

Ему девятнадцать. Он не может спать не видя кошмаров, он подсаживается на зелье сна без сновидений лишь бы не думать о том, как скрипят ржавые цепи в подвале менора, как в ужасе кричит Гермиона, когда её пытают, как внизу сидит Поттер и слушает это, как неизвестно откуда взявшаяся капель сводит его с ума едва ли не больше, чем сорванный голос подруги и как он вынужден носить ему еду, видеть этот понимающий взгляд, который он стабильно путает с жалостью. Малфой не нуждается в жалости, он на стороне победителей, он избранный, он лучше, чем Поттер. Ему приходится носить эту маску на лице, все так же быть высокомерным, оскорблять и травить. Потому что так правильно. Это то, что хотел бы отец. Это то, что защитит мать. Неважно, что он сам бы убил Тёмного Лорда, будь у него возможность. Неважно, что он где-то внутри, достаточно глубоко, чтобы не думать об этом, верит в Гарри. В его победу. Надеется. Каждое пробуждение ещё хуже, чем предыдущее. Он просыпается с криками, в поту и со слезами на глазах от бессилия. От того, что ждёт его впереди. Дементоры. Сначала их сломают, а после выпьют до последней капли души. Нарциссу уже сломали. Не было и дня под домашним арестом, когда он бы не думал, что чёртов Поттер изгадил ему жизнь и тут. Победитель, мать его. После падения Воландерморта светлые моментально пересажали всех бывших пожирателей и их детей. Кто то смог оттянуть свою учесть на полгода, как чета Малфоев, а кто то не смог. Его тётю убила Гермиона сразу, как получила свои титулы и награды. Ей можно. Министерство все такое же толерантное и участливое, как и всегда. Выполнят все, о чем попросит золотое трио, пусть хоть устроят массовую чистку в Лютом. Драко хмыкнул думая о том, как они позволили второму по важности врагу, мерзкому слизняку и его семье, договориться на эти полгода в мэноре. Хотели помучать подольше. Наверняка. Уизел так точно первым кинулся предлагать устроить те же пытки Малфоям, через которые проходила его девушка. Как же, самый гуманный способ заставить раскаяться. Он сожалел. Теперь он сожалел, что помог Поттеру. Лучше быть рабом, чем мёртвым ничтожеством, осуждаемым всем магическим обществом. *** Суд проходил в гнетущей обстановке. Всё и так знали вердикт, разыгрывая спектакль, припоминая каждую деталь ошибок, которые успели всплыть за это время. Даже то, как он проклял национального героя Рональда Уизли на первом курсе, будто бы это не рыжий виноват в том, что его грязная кровь не позволяет достойно колдовать. На этом моменте Драко даже не смог сдержаться и испустил смешок, который судьи приняли как оскорбление в их сторону. Конечно. Чего ещё ожидать от трусливых воротничков. Он ведь пугающий пожиратель смерти, убивший великого Дамблдора. Тошно. В зал врывается Поттер, крича о том, что будет выступать на стороне защиты с показаниями. Даже звучит нелепо. Пытаться помочь Малфою, когда они друг друга ненавидят? Похоже, это затянувшаяся шутка ради очередного унижения. Он сжимает руки в кулаки и кидает тихое, но чёткое -- Отъебись, Поттер. Мне не нужна помощь -- И на секунду кажется, будто они снова в Хогвартсе, играют в игру, кто кого быстрее доведёт до ручки. Поттер лишь улыбается и говорит -- Я знаю, Малфой. Я делаю это не для тебя -- И переводит взгляд на Нарциссу. У Драко болезненно сжимается сердце, он начинает панически метать взгляд то на мать, то на этого сумасшедшего героя. Его сковывает страх. Впервые после того, как он смирился со своей участью. Страх, что его действия не дадут его матери...нет, маме выжить. Он начинает молиться Мерлину, Хель, какому-то маггловскому богу, кому угодно, чтобы Поттер спас её. Хотя бы она должна жить. И Поттер, будто слыша его молитвы, кивает, вглядываясь в напряжённое лицо блондина. Весь суд проходит как в тумане, Драко даже не шевелится, отец выглядит восхитительно сильным и гордым, как всегда, а Нарцисса смотрит в одну точку со слезами, застывшими в уголках глаз, не надеясь ни на что, будто если она даже только допустит мысль, что их освободят, она обязательно не сбудется. Кажется, кто то говорит, что их отпускают под огромный штраф, который заберёт половину их состояния, за пожертвование их недвижимости Мунго и за постоянный годовой надзор с непредвиденными проверками ради достоверности результата. Он не может поверить, что это правда. Ему кажется, что он уже находится в Азкабане и сошёл с ума. Если их и отпустят, то обобрав до нитки, он был уверен. Но это оказывается правдой и уже через месяц родители выглядят так, будто ничего не произошло. Будто все как всегда, только иногда, когда maman находится одна, её руки мелко дрожат, а движения становятся дергаными. Драко делает вид, что не знает об этом, старательно поддерживая иллюзию стабильности, хотя чувствует себя чуть ли не так же, как при жизни Темного Лорда через две стены. Один неправильный шаг и дамоклов меч опустится на их семью. Резко и беспощадно. Он все так же не может спать, но теперь маскирует синяки под глазами ещё сильнее, лишь бы Она не увидела. Лишь бы не думала о том, что он не стал счастливее. Лишь бы она была рада. С Поттером они начинают видеться подозрительно часто. В министерстве он выныривает из-за углов, первое время до чёртиков пугая Драко. В косом переулке он видит его воронье гнездо за прилавками и даже в маггловском Лондоне ему мерещится его запах. Почему-то от него пахнет сырью и карамелью. Словно одна часть его все ещё находится в их подвале. Через месяц он не выдерживает и срывается на снова поймавшего его Поттера. Он шипит, что это слишком похоже на седьмой курс, когда он чуть не был убит одним идиотом, бросившим Секрумсерпу и как его уже тошнит, что даже во снах он видит его зелёные глаза, неотрывно следящие за ним. Он проговаривается про кошмары, про то, как ему видится, что вместо Воландерморта метку ему ставит Гарри. Поттер лишь пожимает плечами, устало смотрит на него и уходит, бросив ещё больше раздражающее -- Здоровья, Малфой. После этого он больше не чувствует слежку и надеется, что может вздохнуть полной грудью, если не думать про погромы авроров, которые приходят чуть ли не каждые две недели. Они все ищут какие-то тёмные артефакты, которые высасывают жизнь у магглов и превращают в жизненную энергию для волшебника. Мерлин, в их глазах Малфои чудовища, которые каждые выходные приносят жертвоприношения и крадут младенцев для вечной молодости. Правда иногда Драко видит это во сне. В тех снах его ребра ломают и достают сердце заживо те младенцы, которых его заставляют украсть авроры, чтобы найти доказательства вины. Они начинают рвать его своими острыми клыками, резать когтями его кожу и уничтожать каждую кость по порядку, как по анатомическим книжкам. В тайне он поглощает литрами огневиски, ходит в маггловские бары, чтобы надраться и не помнить, как его перенёс обратно домовик. Он целуется с незнакомыми людьми, которые восхищаются его платиновыми волосами, костюмами тройками и манерами, будто он принц из сказки. Он ухмыляется и наслаждается этой иллюзией. Никакой он не принц, может тот самый Дракон, лежащих на груде золота. Золота стало в разы меньше, а крылья давно обломаны, но магглам было бы достаточно и этого. Каким-то чудом он не подхватывает постельные болезни, хотя стабильно просыпается с неприятными ему людьми. Его отвращают они, отвращает он сам. *** Слежка не прекратилась. Просто у Поттера есть его охренительная (кажется, это маггловский сленг) мантия невидимка. Оказывается, переносит его домой не домовик. Поттер относит его к себе, моет, переодевает и под утро, когда Драко начинает метаться во сне, бормоча и брыкаясь, вызывает его домовика. Конечно Драко ничего не помнит. Даже того, как начинает каждый раз изливать душу, плачась, жалуясь и скатываясь в агрессию, думая, что Дин (семейный дворецкий, когда-то в прошлом бывший нянькой Малфоя) все равно ничего не поймёт и не расскажет. Это лучше, чем терапевт, с которым Драко пытался встречаться. Тот просто заливал про какую-то любовь и позитивные энергии, которые обязательно излечат его боль. Иногда кажется, что Дин что-то советует, гладит его по спине, как ребёнка, по волосам и успокаивает. Говорит, что он ни в чем не виноват, что у него не было выбора и он хотел выжить. Это помогает. Ненадолго, до следующего раза, как Драко снова цепляет кого-то в баре, чьё имя не смог бы вспомнить даже под веритасиумом. Но помогает. И Драко думает, что приходит к этому сам, домовик не имеет права что-то советовать своему хозяину. Он удивляется, почему пьяная версия его настолько заботлива, ласкова и терпелива. Обычно он не смог бы так врать себе, даже если очень захотел. Он знает, какая вина лежит на его плечах. *** Наверное, так проходит год, пока в один день к нему не прилетает неизвестная сова с маленьким клочком пергамента, похожим на школьные, которыми пользовался сам Драко. А на нем всего несколько строчек. "Спи спокойно, словно не было войны. Всё вокруг счастливы, все грехи отпущены. П."* И, кажется, внутри рождается какое-то понимание и уходит стыд от того, кто целый год нянчился с ним в его похождениях. По крайней мере, он решает сегодня не идти в бар. Он снова надевает очередной костюм тройку, начищенные до блеска ботинки и аппарирует к дому на Гриммо, 12, где его приветливо ждёт распахнутая дверь, два стакана виски и Поттер, очевидно готовящийся повторить абсолютно все слова, которые Малфой благополучно забывал на утро. Только в этот раз он убедится, что Драко запомнит все и не убежит от него, как проснётся.