А что, если?..

Огромный зал был насыщен приятной музыкой, и, казалось, танцующие Макс с Уорреном были одни. Они не могли остановиться смеяться, что смех заглушал звук музыки. Иногда Грэхем пытался успокоить девушку, но та вновь пускала шутки, от которой они вновь заливались непрерывным смехом. Вдруг поп-музыка сменилась плавной мелодией, и пара всё же успокоилась и решила станцевать вальс. На счёт один — шаг вперед, два — вправо, три — назад, и так по кругу. Пышное розовое платье изящно двигалось и было похоже, что оно жило своей жизнью и не руководствовалось правилами. Уоррен выглядел весьма старше и мужественнее, чем на уроках. Он был одет в строгий костюм, а волосы по-прежнему растрёпаны, но Макс это нравилось, ведь так он выглядел как Уоррен, не какой-нибудь галантный парень, которых Макс не переносила: уж слишком они были хороши для этого мира. Иногда Макс от неумения наступала своему кавалеру на ноги, но он терпел и всего лишь мило улыбался, хоть девушка и чувствовала себя неловко. После очередного такого раза она почему-то спросила: — Ты меня любишь? — Конечно, как же тебя не любить? Они продолжали танцевать, как вдруг теперь он сказал: — Макс. — Что? Уоррен аккуратно взял девушку за кончики пальцев, и она повернулась вокруг себя. Лишь её глаза снова упали на кавалера, она увидела Нейтана, одетого в тот же смокинг и также с растрёпанными волосами. — Нейтан? — Макс, определись… Нейтан не успел договорить, как паркетный пол исчез под ногами Макс. Теперь она полностью ощутила на себе буквальность фразы «Земля ушла из-под ног». Макс окутала тьма, и было похоже, что она падает вниз по туннелю. Она попыталась найти верх, и, поймав взглядом Нейтана, который олицетворял собой единственный огонёк в темноте, заметила, как одежда парня сменилась с костюма и представлялась теперь в виде голограммы переливающейся с красного на синий толстовки, а на лице то появлялись, то исчезали ссадины. Макс падала всё дальше и дальше, старалась протянуть руку к Нейтану, будто хотела коснуться до него, но не могла, и вскоре кромешная темнота была повсюду. Вот Макс почувствовала, как резко приземлилась, в глаза ударил резкий белый свет, заставивший её закрыть их. Макс, прищурившись, осмотрелась и увидела, как оказалась в светлой комнате на мягком диване. Слева было большое окно с видом на неизвестный ей город, поэтому девушка могла предположить, что находится в каком-то небоскрёбе. «Мать твою, что происходит? Где я?» — подумала Макс, как вдруг в белом свете от окна появился чей-то силуэт, похожий на фигуру женщины. — Нейтан, они все не стоят твоего внимания, — послышался от фигуры низкий голос. Женщина встала со своего кресла и начала подходить. Макс стала понимать, что скорее всего она — Нейтан, и эта женщина — его психолог, но всё же не могла в это поверить. Женщина подошла к Макс и начала наклоняться к её губам, но Колфилд в теле Нейтана резко её оттолкнула, кинув взгляд на свои руки, которые вовсе не были похожи на её, что ужаснуло девушку. Женщина была ошарашена этим поступком, но вновь начала подходить, как Макс теперь провалилась сквозь диван. Опять непроглядный туннель, начала болеть голова, в глазах потемнело. Макс взялась за голову и пыталась будто вдавить в себя душу обратно, отчего голова болела ещё больше, и вдруг: — Всё, блять, отъебись! «Сука, что за хуйня?! Так… Это, — Макс взглянула на источник слов. — Это Хлоя. Это наша ссора… Так, что я там дальше говорила?». Несколько секунд и Макс вспомнила свои прошлые слова: — Хлоя! Тебе не надоело во всём винить меня? Может быть ты сначала разберёшься в себе? — А чё мне разбираться? Ты общаешься с Нейтаном, а не я, и ты знаешь моё отношение к нему. — Да, он тот ещё мудила, но сейчас он вроде как лучше стал… — Так ты любишь его? «Что за.? Она этого не говорила.» — Макс удивлённо глянула на подругу. Почему-то Макс сподвигло осмотреться, и она увидела, что они с Хлоей стоят в комнате Нейтана. Колфилд снова посмотрела на подругу, которая теперь была не Хлоей, а ею самой. — Макс, зачем врать самой себе? Тук-тук! — Макс подняла голову и ударилась головой об стену от резкого движения. Девушка взялась за макушку и тихо вздохнула. Она взглянула на часы, где было ровно двенадцать часов. «И кого это привело ко мне в грёбаные двенадцать часов…» — Хватит бить по двери! — крикнула разъярённо Макс. Девушка выбралась из кучи учебников, разбросанных по кровати, и осмотрела себя: розовая майка и коротенькие шортики. Во вчерашний вечер Колфилд подумала немного подготовиться перед сном к предшествующим экзаменам, за чем и заснула. Макс усмехнулась от воспоминания об этом и поднялась с кровати. Она прошла к двери и неохотно открыла её, за которой оказался Нейтан. Парень стоял, облокотившись на косяк и склонив голову. Он немного шаркал ногой, будто стесняясь или боясь увидеть Колфилд. Как только дверь отворилась, Прескотт прямо встал и взглянул на Макс. Он улыбнулся при виде только проснувшейся девушки, что было понятно по одежде и нерасчёсанным волосам. Макс протёрла глаза и спросила: — Чё тебе надо, Прескотт? — Ах, да, точно. — Парень засуетился и быстро заговорил: — Короче. Ты вечно не хотела меня слушать, но сейчас ты никуда не смотаешься, поэтому я смогу нормально объясниться. Я знаю, что я полный мудак, что избил твоего дружка гика, и тебе это пиздец не нравится. Прости пожалуйста. — Вот «пожалуйста» Макс уж точно не ожидала услышать, поэтому решила до конца выслушать его слова. — Просто… Блять, это пиздец сложно, а я и не знал, — тихо сказал он. Нейтан собрал воздух в лёгкие и выдохнул. — Просто в тот день на вечеринке, когда мы танцевали, я будто что-то почувствовал, а потом ещё и этот ботан начал говорить, что ты его… Я не смог адекватно себя вести и контролировать, поэтому вот так… — Нейтан, запомни. Ты просто привык, что всё, что ты захочешь, достаётся тебе, но это буду только не я, — решительно сказала Макс, хотя знала, что только несколько минут назад будто сам сон говорил ей, что она его любит, но Колфилд не могла это уложить в своей голове, поэтому пыталась как можно больше отгородить Нейтана от себя. Прескотт прикусил губу и потёр макушку, взглянув куда-то вдаль коридора. Не видеть его разочарования мог лишь слепой человек, не видеть, что он точно не так репетировал продолжение этой сцены, но он всё же сохранял спокойствие и лишь тихо что-то бормотал под нос. Он вновь взглянул на Макс и, даже не попрощавшись, ушёл прочь. Колфилд почти закрыла дверь, как услышала короткую фразу: «Пошёл нахой отсюда, Прескотт», а вслед фырканье, похоже, Нейтана, и поняла, что слова принадлежали Хлое. Макс вновь вылезла из дверного прохода и увидела подругу, которая бесцеремонно, будто не замечая Колфилд, зашла в открытую дверь и разлеглась на диване. Макс ошеломлённая таким поведение заперла дверь и развернулась к Прайс, расставив руки в боки. — Макс. Я короче тут подумала и решила, что я виновата. Я действительно зря вспыхнула, поэтому прости типо, — сказала она, подняв одну бровь. Этот жест в исполнении Хлои был очень многозначителен, ведь он мог отражать в себе извинение, надменность, сарказм или даже хитрость, но сейчас скорее всего это было первое. — Так, сегодня какой-то праздник? Почему у меня сегодня все просят прощения? — произнесла Макс с усмешкой. — Кто-то ещё кроме меня? — Нейтан например. — Макс поняла, что зря это сказала и искоса глянула на подругу. — Только не начинай. — И не собиралась. Просто мне любопытно… — Нет, Хлоя! Замолчи, пожалуйста. Засунь своё любопытство в задницу и не доставай оттуда. — Ладно, просто советую держаться посильнее за Уоррена и подальше от Нейтана. Да, я и вправду его пересмотрела и увидела в нём изменения… Он стал получше, да и на наркомана вроде не похож сейчас. Но всё же лучше быть подальше от него, мало ли чё надумает. Это ж Прескотт, ты их знаешь. Им как взбредёт в голову какая-нибудь ебанутая идея, и они бегом её выполнять. — Может быть ты его сестра? — хихикнула Макс. — Ой, заебёшь теперь. Макс встала перед диваном и лукаво глянула на Хлою. Та поняла, что Колфилд затеяла что-то нехорошее и начала отстраняться, но, как сказала бы она сама, дальше спинки не провалишься, то упёрлась в неё. Макс внезапно сказала «бу», и, пока Прайс пыталась остановить свой смех, начала её щекотать, что громкий отрывистый смех Хлои слышался ещё на протяжении нескольких минут.