По-гейски дал прикурить

В их большом и сюрреалистичном мире, созданном Богом Смерти, существовало такое понятие как судьба. Никто её не просил, но она сама приперлась, ровно как и существование параллельных миров, сверхсил, кошек, превращающихся в человека. Сумбур и хаос, в котором каждый отчаянно ищет порядок. Да уж, в такой ситуации без судьбы не обойтись. Она была у каждого, и кому-то предназначалось быть серой невзрачной массой на фоне, а кому-то — быть особенными. Выделяться на фоне остальных яркими красками, предназначения всего мира, особенные детишки, что либо всё разрушат, либо всех спасут. Как-то так оно работало. Впрочем, исполнения этих судеб чаще всего были такими же абсурдными, как и весь их мир, потому что завалить главного злодея всея человечества просто кулаком — это насколько нужно быть сумасшедшим, чтобы потом просто пожать плечами, мол, ну, это норма. Иногда судьбы людей переплетались между собой, но в их мире нет ничего невозможного, так что, даже когда переплетения давали сбой, всем было просто всё равно, мол, ну да, такое тоже бывает. Одни из таких людей — Коса Смерти и Сильнейший Повелитель. Два козла с испорченными судьбами, у которых проблем по горло, но они умудряются как-то жить дальше. У одного — взрослая дочь и развод за спиной. У другого — женщина, которой он нравится и с которой живёт. А они по-гейски дают друг другу прикурить и зажимаются в коридорах академии. Сердца шипперов не выдерживают. На удивление, их в академии много. Кто-то даже спорит, кто снизу и в каких позах. Мака Албарн — самая правильная девочка из всех, поэтому слухи о её папаше и профессоре обычно доходят до неё последними, и она злится. То ли из-за самих слухов, то ли оттого, что они в принципе до неё доходят. Потому что к изменам отца с другими женщинами она уже знает, как относиться — с ненавистью и гневом, — а вот что думать об изменах с мужчиной, — вот тут непонятно. Поэтому лучше уж не знать, чем думать, впрочем, сплетничать от этого никто не прекращает, а на переменах друзья качают головой и говорят: «Мака, тебе пора бы уже привыкнуть». Сам Коса Смерти валяется в кабинете Шинигами в слезах, подслушивая через зеркала все эти слухи. Ревёт как маленькая девочка, приговаривая: «Стыд и позор, даже Мака считает, что её папочка голубой!». Шинигами-сама на фоне пьёт травяной чай в лучших японских традициях и спрашивает: — Спирит-кун, ты же в курсе, что на прошлой неделе ты должен был ТуСиТь тут со мной, потому что я кАпЕц как устал делать всю эту ХрЕнь с бумажками? — Знаю. — плачется Коса Смерти. — А где ты был? — Со Штейном. — Ну вот то-то же. И делает новый глоток. Спирит уже получил за этот выкидон по башке «Ударом Шинигами», но лучше бы он получил ещё раз вместо того, чтобы выслушивать всё, что связывает его с Сильнейшим Повелителем. Сильнейшему, кстати, всё равно, что происходит в академии и какие о них ходят слушки. Штейн всегда жив-мёртв от мира сего, и его интересует только: раз — чтобы с академией и учениками всё было в порядке, два — чтобы все инструменты на столе для вскрытия были чистыми и пропаренными, три — чтобы Мария перестала приносить в его кабинет сладости, потому что он их не ест, но понятия не имеет, как объяснить такое этой женщине. Расстраивать Марию потому что не хочется. Встречаться с ней — почему-то тоже. Сначала они жили вместе по приказу Шинигами, теперь они живут вместе, потому что половина его дома превратилась в спокойствие и уют, он даже не понял, когда она успела притащить сюда столько милой мебели, от которой кружится голова. В какой-то момент Штейн вообще был в шоке, когда вышел из дома в академию и заметил, как у него строится второй этаж. Остановить Марию от всего, что она делает, он не решался. Как и не решался отказать ей в симпатии, хотя его прогнившая душонка как заведенная повторяла: семпайсемпайсемпай. Их жизнь кажется вечной в их сумбурном и сюрреалистичном мире, поэтому никто из них никуда не спешит. Эти два козла были друг с другом в детстве, эти козла вместе даже тогда, когда им уже за тридцатник. Эти два козла иногда сбегают по «важным делам»: отпинать какую-нибудь очередную ведьму, о которой их не просили, чтобы насладиться ностальгией. Эти два козла по-гейски прикуривают одной сигаретой от другой, прямо в кабинете Шинигами, прямо в присутствии всего состава учсовета. Эти два козла «беспалевно» зажимаются в коридорах академии, искусывая губы друг друга, истерзая тела друг друга до тех пор, пока не прозвенит звонок. Иногда ещё трахаются. То там, то здесь. То в академии, в кабинете медсестры, то на поле боя, среди раскиданных мёртвых тел. Но это так, мелочи. Их судьбы сломались, поэтому им всё равно, что будет дальше или что говорят остальные. Они просто «проводят в этой жизни время». У Маки папаша — гей, у Марии возлюбленный — педик. Иногда до них доходит, что это тоже — судьба.