Останься..

Мечущиеся по кровати руки. Холодный пот, стекающий со лба. Страшные образы, возникшие перед глазами, стоило лишь заснуть. Снова Тьма. Тягучая, кажется – протяни руку, и сможешь ощутить её противные липкие щупальца. Вместо этого ты ощущаешь под пальцами холодную шероховатую поверхность. Кричишь, что есть сил, но из груди вырывается лишь едва слышный шёпот. Становится холодно – ты не видишь, но знаешь, что изо рта вырываются клубы пара. Падаешь, больно ударяясь худыми коленями о каменный пол. Давишь в себе всхлипы, зажимая руками рот. Пытаешься позвать Его, но знаешь: не услышит, не придёт. Разбиваешь кулаки в кровь, пока есть ещё силы, пытаясь достучаться до Него, хоть и знаешь, что бесполезно. Ты чувствуешь Тьму, как она обнимает тебя со спины, проникает в сознание, нашёптывая ужасные вещи, которые ещё можно с собой сделать, будто шрамов уже недостаточно. И, почему-то, Тьма имеет голос мамы. Ты хочешь сдаться – ты не чувствуешь себя в безопасности, ты знаешь, что никто не придёт на помощь. – Римус? Римус, проснись! – изо всех сил сжав чужие руки, звал Сириус. Глаза резко распахнулись, дрожь пробила всё тело – ему уже давно не было так страшно. В ответ на мольбы Сириуса, Римус лишь вжался в его тело, словно ребёнок, ищущий защиты. – Римус, всё хорошо, – гладя его по волосам, шептал Сириус, – ты здесь, со мной. Он больше не обидит тебя, я не позволю. Я не позволю ему даже близко подойти к тебе, обещаю. Всё хорошо. – В-всё х-хорошо, – всхлипнув, с трудом повторил за ним Римус. Его до сих пор не отпускало ощущение присутствия Тьмы. Хоть комнату и освещал ночник, он знал – она рядом. Затаилась в уголке, и ждёт, как хищник, нацелившийся на жертву. – О-останься с-со мной с-сегодня..? – просит, словно не верит, что он будет рядом, будто ожидает, что бросит его одного переживать этот ужас. – Конечно, – мягко улыбнувшись, согласился Сириус. Он плавно уложил Римуса обратно на постель, подложив подушку. Обнял со спины, сильнее прижав к себе. – Я всё ещё боюсь его, – прошептал Римус. – Он так много пил... После мамы, после того как.. – его перебил очередной всхлип. – Ч-ш-ш... Тебе не обязательно говорить об этом, ты же знаешь. – Знаю. Но я хочу. Сказать. Тебе. Я тебе доверяю. Совсем крохотная улыбка коснулась губ Сириуса. Он считал, что улыбаться в такой ситуации – преступление, но это же Римус. Тот самый Римус, который в самом начале знакомства напоминал зашуганного зверька, пугающегося резких движений. Стоило больших усилий доказать ему, что все они – Сириус, Джеймс и Питер общаются с ним просто так. И сейчас, эти слова – самое настоящее признание. Признание в том, что все их труды не были напрасны. Всё, что знал Сириус о семье Римуса было то, что его мама умерла, когда он был ещё ребёнком, а его отец слишком рьяно наказывал мальчика за малейшие провинности, запирая его в подвале. Пожалуй, он не узнал бы и о телесных наказаниях, если бы случайно не увидел множество шрамов, в беспорядке расположенных по его телу. Поэтому то, что он услышал, повергло его в шок настолько, что мурашки побежали вниз по рукам. Римус рассказывал тихо, уставившись куда-то в угол комнаты. Рассказывал о том, что одним прекрасным летним днём всей семьёй они отправились на пикник, и он, будучи очень любопытным мальчиком, слишком сильно углубился в лес, изучая окрестности. Когда Хоуп и Лайелл отправились на поиски заплутавшего ребёнка, Хоуп не повезло наткнуться на медвежат, а значит – где-то рядом была и медведица. Ей так и не удалось спастись от дикого зверя, защищавшего своё потомство. После этого случая и сам Лайелл превратился в настоящее животное. Он так и не смог смириться со смертью жены, обвиняя в случившемся 10-летнего сына. С каждым днём в доме появлялось всё больше и больше бутылок с алкоголем. После этого на Римуса часто обрушивались наказания в виде кожаного ремня, или летящей в его сторону посуды. И подвал. Старый подвал с каменным полом, где из освещения был лишь светильник, возрастом в два раза старше самого Римуса. Подвал, который обычно показывают в фильмах ужасов, с разницей лишь в том, что с Римусом всё происходило на самом деле. Он кричал, плакал, извинялся, не зная за что, только бы выйти оттуда, но отец лишь делал громче звук на телевизоре и отрубался после очередной выпитой бутылки пива. А потом во всём доме вырубался свет, и маленький Римус забивался в холодный угол, обнимая себя за колени, уже беззвучно плача, не смыкая глаз – с тех самых пор он очень боится темноты. И очень боится стать таким же, как отец. Римус несколько раз пытался покончить с этим, но каждый раз его успевали вытащить с того света. Окружающие жалели Лайелла: потерял жену, теперь такие проблемы с сыном... Никто и представить не мог, что бывший преподаватель литературы в средней школе своими поступками сам доводит своего же ребёнка до суицида. В комнате повисло молчание. Сириус не мог подобрать нужных слов, чтобы поддержать друга. Всё это можно сравнить лишь с тем адом, что творится дома у самого Блэка. Он прекрасно понимал, через какой ужас пришлось пройти его другу, и поражался тому, что несмотря на это Римус вырос очень добрым и отзывчивым. Римус с самого начала ассоциировался у Сириуса с солнцем: такой же светлый и... тёплый? Вечно ходящий в этих своих невероятно уютных кардиганах, в карманах которых всегда можно найти пару конфет или даже начатую плитку шоколада. И всё же они прозвали его Лунатиком – за его бледность, невероятную худобу и любовь к ночным прогулкам. Вместе с Сириусом они частенько неспеша прогуливались по парку, держась за руки, наслаждаясь тишиной и тёплым ветром, любуясь набирающей силы луной и яркими звёздами. И сейчас было невероятно важно найти правильные слова, чтобы именно поддержать, помочь поверить в то, что весь этот ужас закончился и никогда больше не повторится. – Римус, – начал он тихо, спокойно, но таким тоном, чтобы не осталось сомнений в том, что он говорит искренне, – ты один из сильнейших людей, которых я встречал. Многие люди, доведись им пройти через нечто подобное, либо ломаются, либо становятся похожими на своих мучителей. Ты же – наоборот. Тебе удалось на собственном примере доказать, что, если тебя воспитывали монстры, то необязательно становиться таким же. – Но ведь и ты... – Сейчас речь не обо мне, – резко перебил его Сириус, едва поморщившись, – но ведь именно ты и помог мне это понять. Я – не моя родня, ты – не твой отец, и никогда им не станешь. Римус тихонько всхлипнул. – И вообще, тебе нечего бояться: я не подпущу его к тебе ближе, чем на милю. – преувеличенно бодро заявил Блэк, ещё сильнее прижав к себе чужое тело. – Мне нужно завтра прийти д.. домой, – чуть запнулся Римус. Он так давно не был в том месте, что уже отвык называть его домом. – Зачем? – Забрать вещи. После учёбы я не хочу туда возвращаться. Буду снимать квартиру. Ты... Ты же будешь жить со мной? – неловко развернувшись, чуть шмыгая носом, смущённо спросил он у Сириуса. – А-в-в-в, Римус Лунатик Люпин, ты делаешь мне предложение? – заиграл бровями Блэк. – Да иди ты, – прикрыв рукой лицо, чуть усмехнулся Римус. – Вот и пойду, в нашу с тобой общую квартиру, – заявил Сириус, слегка поёрзав на месте, не выпуская Люпина из объятий. – И ещё мы обязательно заведём себе кота. Я даже так скажу – мы сЕрьЁзНо должны завести себе кота. Рыжего. Хочу назвать его Живоглотом. И вот ещё – завтра, без меня, ты туда не пойдёшь. Если надо – пропущу пары. Плевать. Но я не хочу, чтобы ты оказался с ним один на один. Душу Римуса заполонила невероятная благодарность к этому человеку. Он искренне не понимал, что такого хорошего сделал в жизни, раз ему достался такой замечательный человек. Может, в одном из прошлых своих воплощений он предотвратил конец света? Или хотя бы просто снял несчастного котёнка с высокого дерева? Хотя, разве это настолько важно? А Сириус только сейчас начал понимать слова Лили, что “отношения – это не только поцелуи и секс”. Отношения – это ещё и умение вовремя поддержать, не дать скатиться в пропасть самобичевания и ненависти к своему отражению в зеркале. Умение оказаться рядом в нужный момент и не позволить сотворить что-то необдуманное: как Римус однажды всё-таки смог уговорить Сириуса надеть шлем. В тот вечер у мотоцикла впервые за всё время переклинило тормоза. До сих пор дрожь бежит по телу от мысли, что могло бы тогда случиться. – Что ж... До завтра ещё далеко, а тебе нужно выспаться и набраться сил, – взъерошив кудрявые волосы, мягко заключил Сириус. Римус поёжился – отголоски кошмара всё ещё преследовали его, но он чувствовал, что Тьма отступила. Сегодня она больше не потревожит его, не ворвётся в сознание, нарушая и без того нездоровый сон. – Конечно. Вот только... – Только что? – Ты не мог бы поговорить со мной? В смысле, рассказать что-нибудь? – Ты хочешь услышать от меня сказку? – на губах Сириуса заиграла усмешка. – Зря я попросил, – пробурчав себе под нос, он развернулся спиной к Блэку. – Не отказывайся, я прекрасный рассказчик. Слушай внимательно, тебе понравится. – Жду с нетерпением. – Не сарказмируй. Однажды три брата отправились путешествовать, но повстречали по дороге реку, возле которой Смерть... – Ты что, только что выдумал новое слово? – Ты перебиваешь! – больно ткнул под бок Римуса. – Прости, прости, – усмехнулся Лунатик. Взял руку Сириуса в свою и уложил себе на живот, слегка поглаживая чужое запястье. Сириус довольно улыбнулся. Он никому никогда в этом не признается, но он очень любил подобные моменты нежности, тщательно собирая их в своей памяти. Пожалуй, лишь самые близкие знали, насколько Блэк был сентиментальным. – А теперь я продолжу. Однажды три брата отправились путешествовать, но повстречали по дороге реку, возле которой Смерть собирала обычно обильный «урожай». Однако, им удалось переправиться бурные воды, соорудив с помощью волшебных палочек мост. В награду за это братья Певереллы получили от Смерти три дара... Убаюканный размеренным голосом Сириуса, Римус вскоре уснул. Сегодня его больше не будут тревожить кошмары о пьяном отце, запирающем его в старом, пропахшем гнилью подвале. А Сириус так и не смог уснуть, задумавшись о несправедливости этого мира. Поглаживая мягкие волосы Лунатика, он смотрел в окно, на равнодушную ко всему далёкую луну, и думал. Представлял новую жизнь, вместе с Римусом и котом. Губы тронула едва заметная улыбка. Да. Так всё и будет. И уже очень скоро.