Доктор Годфри

Руманчики всегда были изгоями и одиночками. С самого зачатия рода, семейство держалось подальше от всего общества, скрывалось в тени. Они не показывались публике, потому-что осознавали, что одна лишь их национальность кажется тем мерзкой. Конечно же, так называемые «высшие» слоя общества и вовсе считали тех подобными животным существами. Шли года и в цыганской семье сменялись поколения, но традиция поведения отстаивались прежними. Питер Руманчек был молодой копией своего дедушки Николая. Тихий, спокойный парень, что пытается не акцентировать на себе внимание. Длинноволосый мальчик не привык к хорошему отношения в свою сторону. Да что уж там, для него было редкостью даже то, что кто-то мог пожать ему руку. И конечно, понимание того, что Питер вызвал интерес у местного «богатенького мальчика на расхват.», Романа Годфри, вызвало у того шок. Питер с первых секунд, стал дорожить этим общением. И скорее всего, он позволил чувствам взять вверх над разумом, когда пригласил того посмотреть на своё превращения, но разве это было важно? Его мозг был не так важен даже сейчас, когда он стоял на пороге дома Годфри, смотря на стервозную мать Романа, Оливию. — Я к вашему сыну, Роману, у нас совместный проект по английскому. Как можно более убедительно попытался проговорить тот, не подавая явного беспокойства, причиной которому служила их достаточно нелепая ссора с Романом на кануне. Питеру совсем не нравился взгляд Годфри. Он прекрасно знал его, это был фирменный взгляд данной семейки говорящий: «ты сказал не то, что я хотел услышать и я тебе это припомню». Пересилив себя, Руманчек все же сумел пройти внутрь и приблизится к парню. Годфри в свою очередь сразу развернулся, направляясь в комнату. Удары сердца Питер ускорялись с каждой минутой. Ему казалось, что обида юного принца развеялась по зданию и теперь действовала как отравляющий лёгкие яд. Спустя миг, который показался оборотню вечностью, оба оказались в комнате Романа. Длинноволосый неуверенно прошёл внутрь. Его взгляд все это время был направлен на Годфри младшего. — Роман, я хотел извиниться. Неуверенно произнёс темноволосый, слегка опустив обеспокоенный взгляд вниз. — Я понимаю ты не привык слышать слово «нет» и грубость в свою сторону, но мне тоже было тяжело сдерживаться, когда ты был столь настойчив. После сказанных как можно быстрее слов, Руманчек поднял взгляд на стоящего перед ним Годфри. Казалось что тот сейчас просто испепелит несчастного взглядом. Брюнет медленно приблизился к оборотню окидывая того оценивающим взглядом, который тот испытал на себе ещё при первой их встрече. — Может тебе стоит сходить с этим к школьному психологу? Равнодушным тоном, но все же с нотками раздражения повторяет сказанную ранее фразу Питером, Годфри, складывая руки на груди. — Ради всего святого Роман, я не знал людей злопамятней тебя, хотя поведал многих. Юный принц предпочел оставить этот комментарий без ответа. Вместо этого он лишь отводит взгляд в сторону, презрительно фыркая. Длинноволосый, приближается и неуверенно прикасается своей рукой плеча Романа. Ему кажется, что вот-вот младший Годфри превратится в демона. — Ладно, я тебя прощаю. Глаза Питера вмиг округлились. Слова сказанные Романом вовсе перекрыли тон того для Руманчека и тот даже не услышал тонки ехидности в голосе брюнета. Годфри приблизился к оборотню ещё ближе. Голубоглазому стало казаться, что дыхание Романо стало его собственным. Спустя короткий миг, на пухлых губах брюнета заиграла игривая ухмылка. — Но я все ещё считаю, что тебе стоит посетить психолога. Полу-шепчущим тоном произносит Роман, вызывая у длинноволосого легкий поток мурашек, что быстро пробегают по спине того. Питер изогнул одну бровь смотря на брюнета не понимающим взглядом. — Сомневаюсь, что наш школьный психолог станет выслушивать какой-то бред про злопамятного богатенького мальчика и оборотней. Язвительно произнёс тот, наблюдая за отходящим от него Романом, что направлялся в другой угол комнаты. Подойдя к тумбочке, Годфри развернул голову в сторону оборотня и в дразнящей манере надул губки, приподнимая брови. — Нет-нет-нет, не к ней. Я считаю её весьма не квалифицированным врачом, знаешь ли. Питер слушал Романа, не осмеливаясь перебить того вопросами, которых накопилось не мало. Вместо этого, он стал медленно подходить к Годфри, желая увидеть, что достаёт тот из тумбочки. От увиденных предметов, на лице оборотня расползлась ухмылка. — Роман, только не говори, что ты любитель бдсм-а. Слегка посмеиваясь, скорее нервно чем весело, проговорил Питер. Его сердце казалось замедлило свой ход. На поверхности тумбочки, брюнет медленно выкладывал различные предметы. Первым, что бросилось в глаза оборотня, были фиксаторы. По их количеству Руманчек догадался, что предназначены они для всех четырёх конечностей. Следом, Роман достал достаточно длинные перья и какие-то непонятные для Питера штучки. Казалось это обычные прищепки, но их окончание были острыми. В самом конце, юный принц достал чёрную ткань, которая служила повязкой на глаза. — Нет, упырь мелкий, даже не думай! Уже более уверенным, хотя если прислушаться скорее напуганным тоном проговорил Руманчек отходя назад. — Ты же не собираешься… Поведение длинноволосого, вызвало у Романа лишь коварную ухмылку. Подойдя к туалетному столику, тот взял оттуда футляр и достал очки. Когда Годфри надел на себя прямоугольные очки с тонким стеклом, Питеру он стал казаться строгим учителем или доктором, которой собирается отчитывать его за то, что он вновь выкурил слишком много сигарет, тем самым вновь превратил свои в подобия угля. Годфри медленно стал приближаться к тому, с легкой усмешкой на уголках губ. — Зови меня, Доктор Годфри.