Открытка

С самого утра Мэйбл не находит себе места от счастья, везде стремясь помочь, чтобы хоть как-нибудь себя занять. Она долго ждала этот день, и вот наконец он настал. В животе в радостном волнении затаились бабочки, готовясь к взрывной волне, улыбка всё никак не могла исчезнуть с лица, потому что это тридцать первое августа будет самым знаменательным и самым лучшим. Лучше прежних. И этой повышенной гиперактивности было простейшее объяснение: сегодня приезжает Диппер. Спустя несколько месяцев после возвращения в Калифорнию он осознал, что всё же не может снова жить как раньше, чувствовал, что упускает что-то важное, что переодически всплывает в голове, стоит только глаза закрыть. Гравити Фолз перевернул его жизнь с ног на голову, показывая совершенно другую сторону этого мира. Загадочную и порой неподдающееся никакому объяснению, как разумному, так и хотя бы научному. И это манило. Казалось, город притягивает его к себе так же как и все аномалии, которые он так тщательно изучал в то лето. Возможно, потому что он и сам в какой-то степени был аномалией. Теперь эта мысль уже не казалась такой глупой и безосновательной. В какой-то момент Диппер постучался в комнату к Мэйбл с лицом, на котором не хватало неоновой вывески с пометкой «очень важно», чтобы показать это в полной мере. Состоялся серьёзный разговор в ходе которого он рассказал, что чувствует себя не в своей тарелке. Про беспричинную подавленность и усталость из-за которой трудно было сосредоточиться на учёбе, про то самое ощущение, будто что-то незаметно пролетает прямо перед носом, размахивая хвостом и не давая зацепиться за себя чтобы наконец понять, что это. Рассказал про желание сделать что-нибудь, выходящее за рамки нормальной жизни в Калифорнии, чего никогда не было, но что преследовало долгое время после приезда. Он всё думал о предложении Форда стать его учеником и о том, как отказался от него из-за любви к сестре. «Я должен поехать», — сказал он тогда. И Мэйбл согласилась. Ей это тяжело далось, глупо было бы врать о лёгкости принятия этого решения. Но ещё тяжелее было брату, сильно изменившемуся благодаря прошедшим месяцам и тоске по Гравити Фолз. Они договорились часто списываться и встречаться по праздникам и не только. А потом сидели всю ночь, словно стараясь наговориться на год вперёд. Поиграли в не совсем чердачно-бардачный мини-гольф, пусть и в разы уменьшенную версию ввиду размеров комнаты, звонили на рандомные номера и кидались подушками, а потом смеялись, лёжа на полу в куче перьев. И вот Диппер уже стоит на станции, последний раз обнимая Мэйбл, вкладывая в объятия всю любовь. Ему ужасно не хотелось чтобы она чувствовала себя одиноко пока он живёт в небольшом городке в Орегоне. Но и остаться тоже не мог. «Я приеду на День Рождения.» Он вкладывает ей в руку свёрнутую в четыре раза совместную фотографию со Дня Семейного Веселья и подмигивает, заходя в автобус, а потом долго машет рукой, пока сестра окончательно не скрывается из виду. В том году Диппер не приехал. И в следующем тоже. Он отправлял ей открытки каждый раз, как представлялась возможность, по поводу и без, обещая обязательно встретиться в следующий День Рождения. И ни разу на протяжении четырёх лет его не было. Только открытки и огромные письма в сети с поздравлениями. Но сегодня он точно приедет. Мэйбл прям чувствует всей своей сущностью. Он обязан. На каждый звонок в дверь она реагирует как на выстрел, подрываясь со стула и собираясь бежать и открывать. И сначала видит брата, только потом понимая, что пришла очередная наштукатуренная одноклассница, вручившая подарок и ушедшая в глубь дома. Пайнс сгорает от нетерпения, когда думает о том, как Диппер вырос и как она обнимет его впервые за четыре года, стоит ему только переступить через порог их дома, как они будут очень-очень долго болтать обо всём и ни о чём, обсуждая произошедшее за последнее время, при этом бурно жестикулируя. Хотела просто почувствовать, что он рядом, как раньше. Будто никто никуда не уезжал. Нет, Мэйбл действительно надеялась, что Диппер искренне счастлив с Фордом, что они работают вместе, ища оставшихся существ и изучая новых. Он рассказывал ей о долгом походе в поисках аномалий, который увенчался успехом, подарив что-то, что сейчас находится в подвале на стадии изучения. И с таким энтузиазмом говорил об этом, что никаких сомнений не оставалось: он точно был счастлив. Как она и хотела. Приятно видеть его улыбку. Долгое время звонков не было, а все гости уже, кажется, давно пришли. Все, кроме одного. Один стул всё ещё пустовал, дожидаясь последнего человека, который вот-вот должен появится в коридоре. И вот в дверь постучались. Пульс участился, ведь Мэйбл точно знала, кто стучит. Она поправила свой праздничный голубой свитер с воздушными шарами (любовь к свитерам пронесена сквозь года и точно никогда не угаснет) и побежала открывать. Дверь распахнулась. Но стоял за ней не Диппер. — Открытка для Мэйбл Пайнс. Почтальон передаёт ей небольшой лист бумаги, с одной стороны которого на фоне деревьев был изображён дорожный знак «Добро пожаловать в Гравити Фолз», а с другой кривоватым почерком выведен текст. До боли знакомый текст. Прости, сестра. Сегодня не приеду, опять очень занят. Но мы обязательно увидимся в следующем году. С Днём Рождения!

–Диппер

Уголки губ медленно опускаются, радость в глазах тает по ходу чтения, а из души уходит всё ощущение праздника. Внутри что-то неторопливо разваливаливается, цепляя с собой всё, что находится рядом и причиняя больше боли. Надежду когда-нибудь снова увидеть брата уносит ветер далеко-далеко, где её никто не найдёт. Даже сама Мэйбл. Теперь она понимает Зуса. Нельзя любить свой День Рождения, если самый дорогой тебе человек вдруг бросает тебя. Она открывает ящик в столе и закидывает открытку к другим бесчисленным обещаниям, оставляя всё вместе с ней. И снимает свитер. Больше не сможет его носить. При взгляде на эти цветные воздушные шары, которые будто издеваются над ней своей красочностью, Пайнс будет вспоминать только неудавшийся день. Самый неудавшийся. Осознание прочно засело в груди, давит на больное, заставляя яснее понимать простую истину, которая подавала признаки жизни ещё в самом начале, у станции. Она больше не увидит брата. Диппер никогда не приедет. Ей следовало нажать ту кнопку.