it wasn't that hard, was it?

Перед глазами всё расплывается, смешивается во что-то непонятное, и только лицо Даллона кажется на удивление чётким. Ещё бы. Он ведь идёт совсем рядышком. Обнимает рукой талию, в очередной раз удерживая споткнувшегося о свои же ноги Райана от падения. Райан ему за это бесконечно благодарен, хоть ему и будет невероятно стыдно с утра, когда он вспомнит этот самый вечер. Вечер, когда он стал достаточно смелым, чтобы признаться другу в своих чувствах. Он думает: почему Даллон всё ещё здесь? Почему он до сих пор рядом, и, кажется, ухмыляется? Я же сказал ему, что люблю его? Я попытался его поцеловать? Почему он не отстранился? Почему он ведёт себя так, будто ничего не было? Даллон доводит его до дома. Райан, честное слово, ничуть не сожалеет о том, что выпил лишнего и скурил полпачки. Он пообещал себе больше никогда так не делать, заранее зная, что обещание это он вряд ли выполнит. Даллон говорит ему: — Мы поговорим с тобой завтра, ладно? И уходит, оставив Райана на пороге. В голове до сих пор туман. Просьба остаться остаётся неозвученной. Райан кое-как добирается до кровати и обнимает во сне куртку Даллона, которой тот до этого укрыл от ветра его плечи, вдыхая родной запах и согреваясь. А утром Райан просыпается с больной головой, закутавшийся во всё ту же куртку. Сгорает со стыда, пока пишет Даллону сообщение. "Зайдёшь вечером?" И сходит с ума, читая в ответ "зайду". Днём он пытается прийти в себя и готовит ужин в качестве извинений. Ему едва удаётся побороть желание напиться снова, лишь бы избежать неловкости, которая, он уверен, будет физически ощущаться между ними. Даллон приходит, как обычно, без опозданий, и продолжает делать вид, что всё в порядке. Неловкость укрывает плечи так же нежно, заботливо и мягко, как делал это Даллон своей курткой прошлым вечером. Райану не нравится это их молчание. Ему было бы проще ответить на вопросы, чем начинать нелёгкий разговор самому, но Даллон, судя по всему, не собирается облегчать ему жизнь, и только смотрит внимательно, будто пытается в голову залезть и прочитать его, Райана, мысли. — Я действительно имел это ввиду, — тихо роняет он наконец, домывая после ужина посуду. На секунду тонкие губы Даллона расплываются в улыбке, но он быстро возвращает своему лицу отстранённое выражение. — Ты мне нравишься. Уже давно. Я понял это, когда ты сказал, что заплакал на том концерте. Даллон чуть наклоняет голову в бок. Райан замечает в его глазах облегчение. И веселье. — Это было не так уж и сложно, правда? Райан кивает. Говорить с Даллоном о чувствах и правда оказалось легче, чем он себе представлял. Теперь, когда на его душе нет этого груза, он может вздохнуть спокойно. А дальше будь что будет. — Я боялся, что ты ничего не вспомнишь, — и Райан вдруг замечает, как Даллон расслабляется тоже, будто всё это время и сам не знал, как начать разговор и стоит ли начинать его вообще. Кажется, они оба те ещё идиоты. — И что мы теперь будем со всем этим делать? Даллон впервые за вечер искренне улыбается. — Кажется, ты пытался поцеловать меня вчера, но у тебя не вышло. Хочешь попробовать ещё раз? Райан прикрывает глаза и прижимается к губам Даллона. Теперь всё именно так, как и должно было быть с самого начала