Между болью и любовью

—Ты Густав, верно? — Брендон быстро проговорил, попутно потирая свои кулаки. —А ты…? — продюсер не успел договорить предложение, как получил хороший удар в челюсть. Кулак успел прихватить нос и разбить его в кровь. —Брендон, ты что творишь? Он хоть и наделал глупостей, но ты не имеешь права его бить! — Мишель сама до конца не понимала, почему ее так тревожит Густав. Ведь, это была мимолетная влюбленность. Или все-таки что-то большее? —Мишель, ты с дуба рухнула? Он подставил всю команду, выгородил нас полными неудачниками, а ты его защищаешь? — С гневом и неприязнью на хореографа смотрел Брендон, бывший капитан и вся команда. —Каким бы Густав не был плохим, я остаюсь человеком и считаю, твой поступок— отвратительным, Брендон. — Мишель удивила своими словами всю команду, в том числе и Хиро с Брендоном. Густав стоял в сторонке зажимая пальцами нос, из которого шла кровь. Он был явно ошарашен поведением и словами Мишель. Но так же приятно удивлен, что после всего случившегося, она его не оставила, как Шарлотта, которая при ударе не осталась с продюсером, а просто убежала за своей частью гонорара. Пока все были в замешательстве от слов Мишель, хореограф пыталась глазами выискать Густава в толпе, которая успела накопиться из-за потасовки. Она увидела его стоящим ближе к выходу из-за кулис в коридор. Мишель сорвалась и побежала к продюсеру. Она сама толком не понимала, что ей движет, но не могла оставить Густава с разбитым носом и практически выбитой челюстью. —Боже, Густав, как вы? Не сильно вас Брендон? — было понятно, что друг… Или уже не друг. Ударил продюсера хорошо, еще чуть-чуть и был бы нокаут. —Мишель, не понимаю, почему вы так обо мне печетесь? Я же подставил Вас и всю команду, хотя уже сожалею об этом. — Густав говорил от сердца, без плохого умысла, такого открытого, хореограф его еще не видела. —Так, оставь эти слова на потом, пошли я тебя подлатаю и остановлю кровь, а то ни на что не годишься. — Мишель было все равно, что о ней скажет команда, ее сейчас целиком и полностью волновал исключительно Густав. И когда она успела с ним перейти на «ты»? Мишель, немного придерживая продюсера за предплечье потащила в гримерную. Густава иногда шатало из стороны в сторону, видимо, он не ожидал такого удара с такой мощью. Они добрались до гримерки, Мишель сразу же потащила Густава к раковине, чтобы немного охладить переносицу и остановить кровотечение. Пока продюсер промывал нос ледяной водой, Мишель быстро взяла две ватки, намочила перекисью водорода и по завершении промывания носа, воткнула в нос Густава. Пара уселась на стулья на против друг друга. Стояла тишина, давящая на уши. Каждый думал о своем. Густав— почему его спасла хореограф, ведь он подставил ее, он не думал о команде, думал только о ней… Ведь теперь ее жизнь пойдет ко дну, а ведь он мог отказаться от Гонорара и помочь этим бравым ребятам. И, возможно, обрести любовь. Мишель— думала, что теперь будет с ней, что с Густавом, куда повернет ее жизнь. И что она теперь чувствует к продюсеру? Ей больно, обидно, но все это перекрывает какое-то другое ощущение, которое она не может описать. Это даже не влюбленность, а что-то большее. А может это просто уважение? Черт его знает. Возможно подсознание с ней играет злую шутку… Первый это молчание прервал Густав: —Мишель, я благодарен тебе, что ты мне помогла, но я не могу понять зачем? Я же сделал ужасный поступок, думаю ты меня не простишь, — продюсер смотрел в глаза Мишель, слегка ближе продвигаясь к ее стулу— но я прошу тебя, даже если ты меня отвергнешь, моя душа будет чиста перед тобой. — рука мужчины легла на руку хореографа, нежно поглаживая тыльную сторону руки, слегка грубыми пальцами— Мишель, я прошу прощения за все содеянное, когда я тебя только увидел, мое сердце пропустило удар, я полюбил тебя с первого взгляда, но не мог разорвать контракт, который гласил о вашем провале с помощью меня. Прости меня, пожалуйста, я бы никогда так не поступил с человеком, рядом с которым мое сердце бьется чаще, а все вокруг словно замирает. Я не спал ночами, думая о тебе, я приходил на работу, думая о тебе, я всегда, каждую секунду, думал лишь о тебе. А когда ты мне подарила себя днем в моей студии, я был на седьмом небе от счастья, никогда не забуду этот день, он останется в моей памяти до скончания веков. Я люблю тебя, Мишель. Хореограф не знала что ответить, она тоже любила Густава, но обида, не могла одним простым монологом открыть дверь в душу и расплавиться, словно масло на сковороде от таких слов, но соблазн был велик… —Густав, я не знаю, что тебе ответить. Взаимностью или нет. Ты очень сильно меня обидел. — однако тело Мишель говорило об обратном, сама того не замечая, она сцепила в замок свою руку, рукой Густава. Продюсер вытащил из носа ватки с кровью и выкинул в рядом стоящую мусорку. Аккуратно, другой рукой провел по плечу Мишель и заправил выбившуюся прядь волос за ухо. Пододвинулся ближе и почти невесомо оставил поцелуй в уголке губ. Мишель опешила, но быстро вернула себе самообладание и сама поцеловала Густава в губы. Они слились в простительном, практически дружеском поцелуе, но вскоре, он перешел к более страстному поцелую, давая надежду самим себе на будущее вместе. Мишель слегка отстранилась и уперлась лбом ко лбу возлюбленного, на которого все еще держала обиду. Но злиться долго нельзя, иначе станешь узником своих страхов и обид. Пара вместе, в один голос сказали самое важное для них обоих слово «прости» Всего лишь шесть букв, но что они значат и как сложно их порой сказать. Густав и Мишель смотрели друг другу в глаза, понимая, что начнется новая эпоха. Их эпоха, в которой им никто не помешает.