Prey

— Ну, пожалуйста, Чонин! Это же не долго, — убеждал его Джисон, стуча кулаками по столу. Собеседник же только закатил глаза и продолжил пить свой ванильный коктейль с трубочкой, не показывая даже малейшей заинтересованности в происходящем. — Мы же друзья! — Ладно, — вымученно согласился Чонин, вручая другу свой пустой стакан. Последние полчаса он отчаянно отстаивал свой отказ, но теперь сдавал позиции, поняв, что проще будет сходить и оставить Хана в должниках, чем терпеть эти мольбы дальше. — Но если он захочет тебя изнасиловать или ограбить — я уйду домой. — Ну, хотя бы не присоединишься, — просиял Джисон, выбрасывая стаканчик в мусорку. Перспектива идти в незнакомый район его не очень-то устраивала, но что поделать — взять себе красивых рыжих котят ему дико хотелось. А с Яном было не так страшно, всё-таки, если что, было кому взять его за руку и убежать домой. Было много плюсов в том, чтобы жить одному, но временами накатывало одиночество и страх от давящей тишины в квартире. Поэтому, Джисон уже спустя пару месяцев решил себе кого-нибудь завести. Изначально, планировалось завести соседа, но Чонин отказался к нему переезжать, а искать кого-то, помимо него, способного привыкнуть к привычкам, вечному беспорядку и громкости Хана было довольно проблематично. Так что, выбор пал на котёнка. Но и тут всё пошло не совсем по плану, потому что, листая объявления, Джисон наткнулся на милейшую фотографию трёх рыжих котят и был уже абсолютно не способен устоять, несмотря даже на то, что отдавали их исключительно вместе и на другом конце города. Поэтому, теперь они лениво плелись до метро, готовясь провести в дороге, как минимум, два часа, а потом ещё час пешком. Вообще, в этом объявлении было много странностей. Например, владелец написал, что отдаёт котят в связи с переездом, но Хан нашёл дом, который находился по этому адресу, и переезжать из такого не захотелось бы никому. Шикарный двухэтажный коттедж в современном стиле, принадлежащий именно тому человеку, который и отдавал котят. У Джисона в голове не очень-то складывался образ богатого владельца шикарного дома, который не мог забрать с собой трёх котят. А ещё то, что объявление было выставлено аж три месяца назад, но никто так и не откликнулся, несмотря на указания о том, что котята были привиты и даже имели все справки от ветеринара. Так что, это только добавляло подозрения к нему и усиливало желание прояснить эту ситуацию. Всё-таки, любопытство Хана всегда побеждало всё остальное, даже его заячью трусость. — Да здесь целый зоопарк можно поместить… — тихо сказал Джисон, заворожённо уставившись на большое двухэтажное здание с белыми стенами и огромными окнами, из которых лился холодный белый свет. На втором этаже был расположен балкон со стеклянной дверью, и парень, стоящий за ней, махал им, радостно улыбаясь. Хан решил, что тот, определённо, был слишком молод, чтобы быть хозяином дома, значит, там жил кто-то ещё. — Какой ещё зоопарк? Тут одно окно стоит как твоя почка, — фыркнул Чонин, дотрагиваясь пальцами до рельефной каменной арки над входной дверью. Дом находился на отшибе, а потому вокруг была абсолютная тишина и крепкий запах дерева от леса неподалёку. Ян опёрся ладонями в колени, переводя дыхание от длинной дороги пешком, и сильно вздрогнул, когда Джисон нажал на кнопку звонка, разорвав тишину в воздухе. Приятная трель эхом раздавалась вокруг и, как осадок, застревала звонким шумом в ушах. Чонин глубоко вздохнул, остужая разгоряченное горло, и подошёл к двери. — Вы за котятами? — спросил их блондинистый парень с улыбкой на лице. Хан спешно закивал, улыбаясь в ответ. Тот отошёл в сторону, пропуская гостей в дом, и запер дверь изнутри, заставив Джисона чуть напрячься. — Садитесь на диван, пожалуйста. Вам чай или кофе? — Кофе! — неожиданно громко сказал Чонин, получая в ответ непонимающий взгляд незнакомца и смешок от друга. Он расплылся в неловкой улыбке и приложил руки к своим горящим щекам. — Я просто очень устал, пока шёл сюда. Блондин кивнул и подошёл к шкафчику на кухне, доставая четыре кружки. Джисон решил воспользоваться моментом, чтобы внимательно разглядеть помещение, в котором они оказались. Гостиная напоминала типичную фотографию из каталога мебельного магазина — идеально белые стены и мебель, мягкий диван с кучей подушек и современный камин у стены. Рядом находилась кухня с барной стойкой и большим зелёным растением, стоящим на полу. Всё выглядело так, будто бы тут совсем никто и не жил, просто где-то рядом стоял риэлтор, убеждая приобрести отличный дом в тихом районе. Это ещё больше насторожило Хана, но незнакомец не очень-то походил на преступника — он был миловидным молодым парнем, примерно их возраста, с заострёнными ушами и веснушками на щеках. Он стоял возле кофеварки, меняя наполненные кружки на пустые, поэтому Джисон спокойно перевёл взгляд на друга, который уставился на огонь в камине, кажется засыпая. Хан пихнул его в бок, рукой почти задев горящие ванильные свечки, которые стояли на кофейном столике. Чонин цыкнул на него, подхватив свечку длинными пальцами, чтобы поставить её обратно, но только ещё дальше от Джисона. — Я Феликс, кстати! А вас как зовут? — радостно сказал парень, ставя белые кружки с кофе на стол. Ян промурлыкал ему тихое «спасибо» за них обоих, заметив, что друг сразу же перебросил всё своё внимание на вазочку с печеньем, которую тоже принёс Феликс. Блондин на это только мягко усмехнулся, присаживаясь на диванчик напротив. — Я Чонин, а это… — он хотел было представить своего друга, набивающего щёки выпечкой, но тот поднял руку, начиная тщательно пережевывать и запивать всё кофе. Чонин на это закатил глаза пожал руку блондину, на пару с ним ожидая речи Хана. — Хан Джисон, очень приятно познакомиться! — наконец сказал он и протянул Феликсу руку, от чего тот рассмеялся, но руку пожал. Ян же отодвинул вазочку от друга, наблюдая нарастающее возмущение в его глазах, которое было прервано парнем, спускающимся по лестнице со второго этажа. Все три пары глаз в момент оказались обращены на него, а вокруг наступила полная тишина. — О, наконец-то! Иди к нам, я сделал тебе кофе, — сказал незнакомцу Феликс на что тот лишь поднял брови, брезгливо осматривая посетителей. Вот этого парня Джисон точно был готов назвать хозяином этого коттеджа — взрослый, с хорошо уложенными чёрными волосами и властным взглядом. — А, это Джисон и Чонин, они пришли за котятами. Ребята, это Минхо, хозяин котят. Минхо сел на диван рядом с Феликсом, удостоив гостей лишь кивком. Но затем внимательно уставился на Хана, заставляя того нервно сглотнуть и попытаться снова нацепить вежливую улыбку, что было довольно проблематично, учитывая то, какой неприязненный взгляд был направлен в его сторону. Черноволосый перевёл взгляд на его красную толстовку, с пятном от кофе на ней, и обречённо вздохнул. — Он мне уже не нравится. — Минхо! Нельзя же так сразу, он тебе ещё и слова сказать не успел! — громко отчитывал его Феликс, виновато поглядывая на Джисона, который чувствовал явное облегчение от того, что Минхо наконец-то перевёл взгляд. Но, одновременно с этим, его дико пугало, что черноволосый смог так быстро понять, кто из них двоих хотел взять котят, хотя на сайте с объявлениями у Хана на аватаре стояла фотография хаски с красной кепкой на голове. — Пошли в комнату? Я уверен, что Джисон им сразу же понравится. Феликс ободряюще ему улыбнулся и жестом пригласил подняться на второй этаж. Для Хана эта разница между милым улыбчивым блондином и взглядом Минхо, наполненным отвращения, ощущалась как контрастный душ. Так что, его совсем не радовал факт, что, по сути, пришёл-то он совсем не к Феликсу. Чонина, казалось, эта ситуация вообще не волновала — он радостно шёл к лестнице с блондином, о чем-то с ним переговариваясь. Джисон обречённо вздохнул, снова почувствовав на себе тяжёлый взгляд, и поднялся с дивана, не желая продолжать быть мишенью для прожигания дыры в собственном лице. — Имя пока есть только у одного, потому что он на него откликается, — объяснял ему все тонкости личностей и предпочтений своих животных Минхо. Хан честно слушал, чтобы поднять авторитет своей кандидатуры будущего хозяина. Всё-таки, рядом с котятами черноволосый превращался в абсолютно другого человека — нежно гладил их, говорил тихо и вкрадчиво. Так что, сидя на мягком ковре рядом с розовым кошачьим домиком, было очень приятно больше не чувствовать отвращение от собеседника. — Вот этот с голубыми глазами, его зовут Феликс. Три пары глаз — Джисона, Чонина и кота — устремились на блондина, который только посмеялся и пожал плечами. Последние десять минут он сидел на диване с Яном, наблюдая за происходящим, чтобы Минхо потом не смог наврать, что был абсолютно беспристрастным, а Джисон просто отвратительный человек. — Ты назвал кота в честь своего сожителя? — удивлённо спросил его Хан. — Он мне не сожитель, а брат. И я же сказал, он просто на него откликается, — раздражённо ответил Минхо, продолжая гладить Феликса за ухом. — А сейчас пошли к их шкафчику с кормами, буду объяснять тебе, как их правильно кормить. Джисон обречённо выдохнул и кивнул, поднимаясь на ноги. Он рассчитывал быстро забрать животных и поехать обратно домой на такси, чтобы их не мучать долгой дорогой, но теперь, видимо, дома он окажется примерно через неделю. Чонин помахал ему со счастливой улыбкой, на что он только закатил глаза и показал язык — нечего радоваться чужому горю. Вообще, Хан был благодарен другу за то, что тот согласился поехать с ним так далеко, но спокойно принимать его злорадствования всё равно не собирался. Минхо потянул его за руку и цыкнул, недовольный таким медленным темпом ходьбы. — Он точно твой брат? Просто вы похожи абсолютно ничем, — заметил Чонин, когда они с Феликсом остались в комнате одни. Тот весело кивнул и погладил по животу большую кошку, свернувшуюся клубочком у него на коленках. — Минхо не очень хорошо ладит с людьми, но он прекрасный человек, на самом деле, — защищал брата блондин, смотря в глаза Яну, который улыбался и качал головой, соглашаясь. — Вы живёте далеко отсюда, да? Ты выглядишь уставшим. — Да, больше трёх часов добраться, но всё в порядке, не ты же меня притащил, — усмехнулся Чонин, смотря на обеспокоенное лицо Феликса. Он казался очень милым и добрым, а потому видеть его с таким выражением лица совсем не хотелось, Ян даже мысленно упрекнул себя за свои слова на кухне. Блондин посмеялся, больше не сводя брови домиком. — А почему вы переезжаете? Феликс на мгновение замолчал, уставившись в пол, и Чонин вновь решил, что сказал что-то не то, чувствуя жар от стыда на кончиках своих ушей. — Просто это дом наших родителей, они умерли пару лет назад, а ни Минхо ни я не хотим продолжать их дело, вот и уезжаем. Так сказать, начинаем жизнь с чистого листа, — он посмотрел Яну прямо в глаза, отчего тот почти перестал дышать, не зная, что делать с такой откровенностью. Поэтому, просто боязно кивнул и прошептал тихое «прости», заставляя Феликса улыбнуться, умиляясь такой реакции. — Всё в порядке, ты ни в чем не виноват. Но тема и правда не самая лучшая для первого знакомства. Так что, лучше расскажи мне о себе. Сколько тебе лет? Чем занимаешься? — Мне двадцать, я учусь в университете и работаю в детском саду помощником воспитателя, — сказал Чонин, отчего стесняясь говорить о себе, хотя раньше он с такой проблемой совсем не сталкивался. — Ого, это классно! Детей, значит, любишь? — радостно сказал Феликс, получая кивок в ответ. — Я пока нигде не работаю, только учусь. А ещё, я старше тебя на год. — И что, ты теперь «хён»? — притворно закатил глаза Ян. — Нет, всё ещё, пожалуйста, просто «Ли Феликс», — смеясь, ответил блондин, протягивая Чонину руку, видимо, чтобы закрепить просьбу. — Договорились, Ли Феликс-хён, — весело ответил Ян, пожимая чужую руку. Ли дёрнулся, желая разорвать, неудавшуюся сделку, и легонько схватил пальцами запястье младшего. Чонин ойкнул, почувствовав волну тока, проходящую через всё тело, а затем заметил виноватый взгляд Феликса. — Прости, пожалуйста, я случайно, — потирая рукой заднюю часть шеи, сказал Ли. Ян замотал головой, собираясь сказать, что всё в порядке, но его прервал громкий жалобный голос. — Ну, пожалуйста! Мне нужен ещё один шанс, это нечестно! — скулил Джисон возвращаясь вместе с Минхо в комнату. Вид у того был уже совсем уставший и раздражённый — Чонин бы к нему в таком состоянии и близко не подошёл, но у Хана инстинкт самосохранения работал абсолютно оригинальным образом. — Совершенно точно, нет! Ты угробишь их, — грубо ответил черноволосый, игнорируя осуждающий взгляд брата. Ян же посмотрел на экран своего телефона, увидев, что было уже восемь вечера. — Джисон, уже поздно. У тебя же завтра соревнования? — напомнил он другу, прервав его жалобные мольбы. Друг широко раскрыл глаза, словно забыл уже абсолютно обо всём. — Соревнования? Ты спортсмен? — спросил Джисона Минхо, недоверчиво изогнув бровь. — Ну…почти. Я работаю тренером в клубе по художественной гимнастике, — сказал он, получая в ответ два удивлённых взгляда братьев и неожиданную тишину. — А…в каком клубе ты работаешь? — спросил Феликс, все ещё смотря круглыми глазами. Хан не понимал, в чём дело, а потому просто и честно ответил: — В клубе «Аметист», — пожал плечами он. Блондин уставился на брата, который, кажется, решал в голове сложнейшие математические задачи, смотря в пол. Чонин непонимающе свёл брови, но пока молчал, в ожидании концовки этой театральной сцены. — Знаешь, раз ты спортсмен, ещё и с детьми работаешь, значит должен быть не такой уж и бездарностью. Я дам тебе ещё один шанс, — неожиданно поднял голову черноволосый, переводя всё снова в непринуждённый разговор. Феликс выдохнул и вновь заулыбался, показывая Джисону два поднятых вверх больших пальца.

***

Хан устало прилёг на плечо друга, дёргая его за шнурки на толстовке. Чонин же просто уставился в экран телефона, временами гладя свободной рукой чужую светлую макушку. В такси играла какая-то тихая музыка, а водитель делал вид, будто сзади совсем никто и не сидел, но оно было и к лучшему — настроение на вежливое общение совершенно отсутствовало. — Он не показался тебе странным? — тихо спросил друга Джисон, совсем утыкаясь ему в шею. Ян дёрнул головой от щекотки, но взгляда от телефона не отрывал. — Кто? Феликс? — Да нет же, Минхо. С Феликсом-то всё как раз в порядке, — сказал Хан, посчитав, что было более чем очевидно, кому в том доме принадлежало звание «странный». — Или ты про кота? Тогда, да, он странный — откликается на имя, как собака. Чонин рассмеялся и закивал, соглашаясь с другом. — Так, а Минхо тебя чем не устроил? Или ты дуешься из-за того, что он тебе котят не отдал? — Джисон чуть нахмурился и закатил глаза, вспоминая такой жестокий отказ в свою сторону. - Он странный! Тебя вообще не смутило то, что он сразу понял, кто из нас двоих пришёл за котами? Или то, что у него на холодильнике висит меню отдельно для каждого из них? — выплёскивал своё беспокойство Хан, невольно начиная сильнее тянуть за шнурки, пока Чонин не схватил его за запястье. — Во-первых, я в этот момент почти спал, поэтому моя незаинтересованность в котах явно была очевидна. А во-вторых, в этом мире слишком много помешанных на кошках людей, чтобы считать каждого странным, — ответил Ян, вновь утыкаясь в экран мобильного, пока Джисон переваривал услышанное. Начался дождь, и теперь капли ударили в стёкла автомобиля, делая невозможным увидеть происходящее за ним. Хан укусил себя за внутреннюю сторону щеки, чтобы перестать представлять страшные исходы этой дороги домой и крепче взял друга за руку. — Хорошо, а как ты объяснишь то, что он сказал, что я работаю с детьми? Я ведь не говорил, что клуб детский, — ехидно ухмыляясь, сказал Джисон. Теперь он был уверен, что у друга больше не осталось оправданий, ведь тот оторвался от телефона и задумчиво закусил губу. — Если ты не в курсе, то «Аметист» всегда был очень известным клубом. Далеко не все в этом мире такие же ограниченные, как ты, — пожал плечами Чонин, наблюдая, как в глазах Хана загоралось возмущение от сомнений в его интеллектуальных способностях. Ян же просто легонько ущипнул его за щеку и вернулся к экрану. — С кем ты там переписываешься? — раздражённо спросил Джисон, недовольный тем, что друг был больше заинтересован в телефоне, чем в разговоре с ним. — С Феликсом. Мы обменялись номерами перед уходом. Кстати, Минхо сказал, чтобы ты послезавтра приехал, вновь попытать свою удачу, — весело ответил Чонин, улыбаясь от того, как Хан глубоко вздохнул и вновь улёгся ему на плечо, принимая свою участь. На улице совсем темнело, а капли слезами стекали по окнам машины, заставляя уже задуматься о том, что нужно будет поставить кроссовки сушиться, сразу по приходу домой. Джисон тихо заскулил, вспоминая ещё и про завтрашние соревнования, понемногу отключаясь от приятной тишины вокруг.

***

— Что ты сделал?! — громко спросил Минхо, выжигая взглядом дыру у брата между бровей. Феликс виновато опустил взгляд и крепко схватил ладонями коленки. — Прости, я случайно! Это не всегда получается контролировать, — тихо проговорил он, закусывая губу. Набраться сил, чтобы признаться брату в собственной ошибке было дико сложно, но молчать в этом случае было абсолютно нельзя. — Минхо, не дави на него, он же и правда не виноват, — Чан положил руку черноволосому на плечо, пытаясь успокоить. Феликс забился в самый угол дивана, будто пытаясь спрятаться от всех этих разбирательств. — Феликс, как ты думаешь, он что-нибудь понял? — По-моему, нет. Да там и не было никого такого, он мне ни в чём не соврал, — ответил Ли, стараясь держаться спокойно, и, получив от Бана приглашающий жест, продолжил: — Он действительно был в университете, потом получил звонок о том, что сегодня ему дали выходной, встретился с Джисоном и поехал к нам. Вот и всё… На несколько минут настало молчание — Чан обдумывал слова Феликса Минхо успокаивался, виня себя за такую несдержанность. — Тебе определённо стоило тронуть вместо него Джисона. Вот он точно какой-то дикий, — сказал он, придвигаясь к младшему брату ближе и обнимая его за плечи. Тот усмехнулся и обмяк в чужих руках, теряя всё своё напряжение. — Извини меня, Феликс, ты же знаешь, что я очень за тебя переживаю. Я не хочу, чтобы тебе снова пришлось проходить через весь этот ад. Мы с Чаном и так виноваты в том, что не можем сделать без тебя ничего. — Это не твоя вина. Я сам хочу помочь, — тихо сказал он, гладя брата пальцами по руке. — А если ты правда хочешь искупить свою вину, то будь в следующий раз вежливее с Джисоном! Минхо обречённо вздохнул, а Чан тихо посмеялся, умиляясь такой сцене. Желание Феликса помогать всем, даже во вред себе, вызывало невероятных масштабов уважение, но в тоже время, кололо сердце страхом за те беды, в которые тот мог попасть. Бан был знаком с их семьёй уже очень давно, но если старший брат знал себе цену и не желал тратить силы попусту, то младший был абсолютной противоположностью, не контролируя свою доброту и жалость. Как только Феликс переехал в Корею, после смерти родителей, они с Минхо стали для него каменной стеной, защищая от всего вокруг и всегда находясь рядом. Чан знал, что тот был уже взрослым и способным сам решать что делать, но ему всё равно было сложно перестать видеть в нём младшего брата, нуждающегося в опеке. — Ты уверен, что пойдёшь сегодня? Может, лучше посидишь дома, отдохнёшь? — спросил Минхо, заранее зная ответ, но попытать удачу стоило. — Конечно же, пойду! Со мной всё в порядке, Чонин же… — Феликс осёкся, осознав, что собирался сказать что-то явно лишнее. Но, несмотря на вовремя сделанную паузу, комнату всё равно наполнили звонкие звуки смеха от старших. — Живой, ты хотел сказать? — сквозь смех сказал черноволосый, прижимая брата ближе. — Господи, Феликс, я тебя обожаю! И ладно, раз уж с живыми у тебя всё не так плохо — я не против. Феликс смущённо посмотрел на Чана, который улыбнулся ему и покачал головой, невольно начиная смеяться в ответ. Телефон завибрировал в кармане джинс, но он просто проигнорировал это, потому сейчас был явно неподходящий момент отвечать Чонину — Минхо точно не был готов узнать об их активном общении, хоть и по сети. Вообще, он никаким образом не ограничивал общение Феликса, но после произошедшего, лучше было некоторое время не напоминать о существовании Яна в принципе. — Тогда, идём? — поинтересовался Чан, когда смех Минхо затих. Получив в ответ кивок от черноволосого и — самый важный — от Феликса, он вышел из комнаты, слыша топот шагов за своей спиной.

***

— Ну, для начала, это труп, — вынес свой вердикт Чан, наблюдая за Минхо, стягивающим плотную белую ткань с тела. На плоской кушетке лежала молодая девушка с зашитым длинным шрамом на животе. — Ты так думаешь? Может, просто поспать прилегла? — усмехнулся Ли, подходя к железной белой двери, чтобы впустить Феликса. Пока его не было рядом, они спокойно могли шутить и вставлять ироничные комментарии, потому что это всё уже давно стало просто работой, но чувствительность и сердечную мягкость младшего оба уважали. Блондин зашёл в холодное светлое помещение, стараясь не смотреть по сторонам на множество мёртвых тел, прикрытых светлыми простынями. Он был здесь уже много раз, но привыкнуть к этому было просто невозможно — ладони покрывались холодным потом, а по всему телу шла дрожь. Феликс понимал, что у Чана и Минхо к этому было совершенно другое отношение, но им не приходилось пропускать через себя все чувства и события, случившиеся перед смертью этих людей. Свою способность не хотелось воспринимать как слабость, но иногда это происходило неосознанно — просто появлялось желание стоять здесь такой же железной стеной как старшие, не начиная лить слёзы или терять рассудок от тревоги. Феликс очень хотел помогать людям, хотел показать, что от него могут быть не только неприятности, вот только собственное состояние иногда подводило. В морге стоял тошнотворно сладкий запах, который до конца не перебивался спиртом. Низкий потолок с множеством ламп одним своим видом неприятно давил на голову. Пол был чистым, и поэтому Феликс старался смотреть исключительно на него, тем более, рука Минхо на плече давала понять, что упасть ему не дадут. Тут не хотелось оставаться и на секунду дольше, но блондина уже подвели к ширме, за которой лежала девушка с огромной широкой раной на горле, и ещё одной — поменьше — на виске. Блондин видел такое уже пять раз, но всё равно хотелось просто развернуться назад и никогда больше не возвращаться. Только вот нельзя было оставить всё вот так — девушкам нужна была помощь — тем, которые ещё были живы и находились под прицелом. Феликс подошёл к холодному бледному телу и взял чужую руку в свои. Глубоко выдохнув, он обернул свои пальцы вокруг запястья девушки и закрыл глаза. Перед глазами начинали всплывать далеко не приятные картины — ночной клуб, алкоголь, мужчина с расширенными зрачками, куча купюр, небрежно брошенных на барную стойку. Блондин смущённо зажмурился, не желая наблюдать дальнейшие события, произошедшие внутри слабо освещённого помещения с раскиданной на полу одеждой, но выбора не было. На часах был час ночи, а на женском лице растёкшаяся тушь и выражение отвращения к себе. Дальше, одиннадцать утра и куча слёз, три часа дня — дорогой магазин одежды и кольцо на указательном пальце. Наступил вечер, на лице снова появилась улыбка и яркий макияж. Худые ноги спешно идут по освещенной фонарями улице, но затем неожиданно сворачивают в глушь деревьев. Падение на землю, сверкающие в темноте глаза и истошный вопль. — Феликс, всё хватит! Отпускай! — нервно сказал Минхо, оттаскивая брата от девушки. Кровь каплями падала на бледную руку и простыню, стекая на пол. Черноволосый приложил к носу Феликса холодную мокрую ткань и стёр красные потёки, марающие всё вокруг, а затем взял младшего на руки и вынес из холодного помещения, роняя свою ношу на диван в комнате для сотрудников. Чан уже разливал по кружкам горячий крепкий чай, насыпая младшему кучу ложек сахара. — Уже можешь говорить? Феликс нервно закивал и обхватил горячую кружку двумя руками. Минхо знал эту привычку брата, а потому давно хранил в шкафчике чашку с двумя ручками, специально для него. — Она провела всю ночь в клубе, там, кажется, были наркотики, а ещё куча денег от мужчины, — Минхо закатил глаза, а Чан осуждающе посмотрел не него, чтобы младший мог спокойно продолжить. — Потом получила кольцо и очень долго плакала, почти не спала. Днём она пошла в магазин, пробыла там до вечера, а потом снова в клуб. Дальше всё, как всегда — ночь, дорога, зачем-то сворачивает в деревья, и опять светящиеся глаза и клыки. Чан кивнул и достал папку с твёрдой обложкой, начиная конспектировать услышанное. Оба старших каждый раз поражались тому, как профессионально стал излагать увиденное Феликс — сухие факты и ничего лишнего. Раньше он много плакал и не мог подобрать слова, но теперь, будто стал держать всё это в себе. — И так, убитая Ким Хисон — девушка, двадцати семи лет. Смерть наступила около часа ночи от потери крови, в результате получения глубокой раны, задевшей сонную артерию. На коже видны следы клыков и когтей дикого животного. Уже после наступления смерти был пробит правый висок об ствол дерева — внутри раны были найдены куски кленовой коры. Труп был обнаружен в шесть часов утра пожилой женщиной, живущей неподалёку. Десять лет назад девушка состояла в клубе по художественной гимнастике «Аметист». Соответственно, девушка является пятой жертвой серийных убийств неизвестного преступника. Оба собеседника кивнули, подтверждая сказанное Чаном, и уставились на него в ожидании продолжения. Тот помедлил, собираясь с мыслями, а затем глубоко вздохнул. — С очевидным закончено. Теперь, всё, что мы узнали, благодаря Феликсу. Ким Хисон посещала закрытые вечеринки, была связана с наркотиками и беспорядочными половым связями за деньги. За день смерти получила кольцо с чёрным камнем, которое, как в остальных случаях, не было найдено на месте преступления. Девушка могла позволить себе дорогую одежду за счёт прошлых спортивных достижений, но, видимо, этого ей было недостаточно. Удалось разглядеть лицо её полового партнёра? Феликс мотнул головой и смущённо опустил голову. Минхо притворно нахмурился и цыкнул. — Не заставляй моего младшего братца смотреть на такое непотребство, он же ещё ребёнок! — блондин пихнул брата локтем в бок и закатил глаза. Чан усмехнулся кивнул, давая понять, что расспросы закончены. Минхо взял Феликса за рукав и обречённо вздохнул. — Ну вот и за что мне это? Светлая кофта и вся в крови. Господи, Феликс, если бы у нас была горничная, она бы давно сбежала в страхе. — Потому её и нету, — улыбнулся блондин, откусывая шоколадный батончик. Чан задумчиво на него посмотрел, отпивая из своей кружки. — На самом деле, у меня так много вопросов о твоих способностях. Почему тебе так тяжело именно с мёртвыми? Почему от сладкого становится лучше? Почему ты можешь видеть только последние сутки жизни? — сыпал вопросами он. — Почему, почему, почему, — дразнил его Минхо, качая головой из стороны в сторону. — Тебя что, заело? Феликс посмеялся и опустил взгляд на стол, задумываясь над вопросами старшего. Вообще, сам он никогда не интересовался каждой мелочью, а просто принимал всё как факт. Но вопросы невольно заводили его в какие-то дебри прошлого.

***

— Мама, а зачем ты спрашиваешь у нашей соседки, как у неё дела, если можешь увидеть всё сама? — удивлялся десятилетий Феликс, возвращаясь с матерью домой. Женщина мягко посмеялась и погладила сына по голове. Затем поставила пакет с продуктами на стол и достала из него шоколадку, протягивая её мальчику. — Ликси, залезать в голову людей без разрешения — нехорошо. Нужно спросить, и они расскажут тебе всё то, что сами хотят, ведь это их жизнь, — она чуть наклонила голову, роняя длинную светлую косу на плечо. Феликс виновато нахмурился и опустил глаза. — Ты очень особенный мальчик, и я хочу, чтобы ты приносил своим талантом только хорошее и знал о нём больше. — Тогда, расскажи мне, — мальчик заинтересованно посмотрел на мать и уселся поудобнее на диван. Женщина вздохнула, откладывая все свои планы готовки на потом, и села рядом с сыном, руками разглаживая лёгкую ткань юбки. — Хорошо, слушай очень внимательно… В гостиной было светло, а мягкий голос матери наполнял пространство нежностью и умиротворением. На диване лежали мягкие игрушки и несколько подушек, на одну из которых улёгся мальчик. Солнечный свет лучами попадал в комнату сквозь белые жалюзи на окнах и делал ещё более заметными морщинки и веснушки на добром лице женщины. Она улыбалась и весело спрашивала задремавшего сына, слушал ли он вообще.

***

— Я знаю только только то, что мёртвые пытаются забрать мои собственные жизненные силы, поэтому с ними тяжело, — сказал Феликс, сдерживая печаль от нахлынувших тёплых воспоминаний. Минхо вдруг широко раскрыл глаза и быстро закивал, словно неожиданно что-то осознал. — Точно! У тебя понижается давление, поэтому течёт кровь из носа и бледнеет кожа, а сахар помогает. Боже, как я раньше не догадался, — громко заявил черноволосый. Глаза Чана тоже наполнились пониманием, отчего Феликс улыбнулся. Вообще, он даже боялся представить, как тяжело было Бану принять всю историю семьи Ли. Для братьев это было обыденной реальностью с детства, но вот столкнуться с магическими способностями, почти закончив школу — должно быть, очень непросто. Блондин помнил это нелепое представление от Минхо, когда он только переехал в Корею: «Чан, знакомься, это Феликс. Если ты дашь ему руку — он скажет, что ты делал вчера, а если ударишься своей пустой головой — то сможет убрать с неё шишку. Будем благодарны, если ты станешь подопытным для испытаний этой чудесной магии, особенно исцеления». Феликс тихо посмеялся, вспомнив свои эмоции в тот момент — он привык целиком и полностью скрывать любой намёк на свои отличия от других, чтобы хоть как-то общаться со сверстниками, а тут Минхо просто взял и выпалил всё, как на духу. Но то, что Чан стал для него вторым старшим братом, а не отвернулся, было невероятным событием уже для самого Феликса. Он был невероятно благодарен старшему, а потому старался помогать всем, чем мог.

***

— Вы отлично постарались, я вами горжусь! — громко и радостно заявил Джисон толпе девочек, сидящих на скамейке и уже переодевшихся в спортивные костюмы. Соревнования прошли как нельзя удачно, и потому на каждом девичьем лице сверкала яркая улыбка. А Хан и не просил большего — после изнуряющих тренировок и пролитых луж солёных слёз радость победы была лучшим отдыхом. — Но не расслабляемся! Впереди следующий этап, так что, бережем здоровье и не шляемся до ночи на улице! Суён, увижу ещё раз — расскажу родителям. А теперь, по домам! Джисон облегченно выдохнул, наблюдая за удаляющейся шумной толпой спортсменок. Он гордился каждой из них и искренне желал, чтобы они смогли добиться успеха. Ведь в каждом из этих детских сердец огнём горела мечта о большом будущем и победах, как вознаграждение за труды и упорство. Хан никогда не был любителем конкурировать, поэтому изначально метил в тренера, ведь помогать ему нравилось куда больше. Да и саму гимнастику Джисон не очень-то любил — родители просто отдали его в кружок с самого детства, а сам он решил не спускать все эти потраченные года в никуда. Потому, работал тренером и учился на педагогическом, чтобы в будущем стать ещё более квалифицированным учителем. Одна из девочек, — Чхве Джиу — почему-то продолжала сидеть на скамейке, странно болтая руками. Хан подошёл к ней и обнаружил, что на одном кроссовке были развязаны шнурки, а спортсменка безуспешно пыталась дотянуться до собственной ноги. Джисон присел на пол рядом с ней и взял шнурки в руки, завязывая крепкий бант. — Устала? — спросил он очевидное. Девочка смущённо кивнула и поблагодарила тренера, когда тот протянул ей руку, помогая встать. Раздевалку покинула уже она сама, а Хан в который раз убедился в том, как тяжело достаётся победа, и как неправы те, кто говорит слова, вроде «удача» или «повезло». За каждым громким достижением стояли бессчётные часы в спортзале и стойкая воля. Телефон завибрировал в кармане и Джисон спешно потянулся за ним, чтобы ответить. — Да? — Я сегодня не поеду с тобой. Куча работы, — коротко отрезал Чонин уставшим голосом. Хан бы поспорил, но после такой апатии в интонации это уже выглядело бы как издевательство. — Хорошо, съезжу один. Только напиши мне, когда освободишься. Хочу знать, что ты нормально отдыхаешь, — сказал Джисон, уже представляя дико скучную трёхчасовую поездку в одиночестве. Но другу определённо было хуже, всё-таки, куча маленьких детей, за которых он отвечал целый день. — Ага, давай, удачи, — ответил Ян, бросая трубку. Хан обречённо нахмурился и поплёлся на выход, надеясь, хотя бы, на нормальную погоду. Чонин был необычайно краток, но причиной на то, наверняка, было тяжёлая работа.

***

Если солнце и добралось до какой-то части города, то точно не сюда. Глушь, мрак и туман возле этого дома оставались неизменными. Большое раскидистое дерево закрывало небольшую тропинку, уходящую в тёмный лес. Джисон удивлялся тому, как вообще можно было найти богатый дом в такой глуши, но, скорее всего, именно родители Минхо и Феликса его и построили. Тропинка была местами заросшей низкой травой, но на ней всё равно виднелись уже запылённые следы ботинок. Туман мешал разглядеть что-либо, но любопытство Хана родилось вперёд страха, а потому он робко сделал шаг к дереву, заглядывая в темноту. Было совершенно тихо и немного дуло холодным потоком ветра, и он снова шагнул вперёд, полностью погружаясь во мрак. Не было видно абсолютно ничего, а ноги, словно тонули в зыбучих песках. Хан хотел протянуть руку, чтобы за что-нибудь схватиться, но затем услышал хруст в темноте. Звуки продолжались, — щёлк, щёлк, щёлк — и Джисону показалось, будто это чьи-то кости переламывают щипцами. Ноги вросли в мягкую землю, а изо рта почти вырвался испуганный крик, по пути превращаясь в жалкий писк. Кончики пальцев заледенели, а холодный ветер из глубины леса стал дуть только сильней. Хан попятился назад, почувствовав чужое присутствие, и упал на землю возле злосчастного коттеджа с холодным белым светом. Он отряхнулся и подошёл ближе к входной двери, боясь оглянуться назад. Судорожно нажав на звонок в тысячный раз, Джисон стоял, часто-часто дыша. Радостный голос Феликса за дверью породил желание зарыдать, от осознания того, что он был в безопасности. — О Господи, тебя что, роняли в детстве? — раздражённо спросил Минхо, наблюдая за тем, как Джисон вытирал котёнка полотенцем, после ванной. — Я же сказал, против шерсти тереть нельзя — ему неприятно! Хан виновато захлопал глазами глядя на животное, которое, казалось, полностью поддерживало слова своего хозяина. Котёнок дёрнул мордочкой, злобно брызгая на Джисона водой. Минхо невольно улыбнулся, наблюдая за тем, как парень зажмурился, и вытер его лицо всё тем же кошачьим полотенцем. — Хён! Это полотенце, конечно, стоит больше чем любое моё, но всё же… За что так жестоко? — жалобно протянул Хан, умывая лицо водой. Ли откровенно засмеялся и начал обтирать котёнка сам. — Может, хоть так приблизишься к тонкой кошачьей душе, — весело сказал он, выгоняя Джисона из ванной, чтобы тот приготовил животному еду, раз тут ничем полезным не занимался. Вообще, Хан определённо делал успехи в заботе о котах, но Минхо точно не собирался хвалить его за каждую мелочь. Хотя, в глубине души он понимал, что решение парня прийти во второй раз, ещё и в одиночестве, было достойно уважения. В первую их встречу, Ли делал всё чтобы Джисон поскорее сбежал, — призрено на него смотрел, называл живодёром и игнорировал любые вопросы — но тот, казалось, жил в своей собственной реальности, где слышал вместо этого одни сплошные комплименты. По правде говоря, Минхо вёл себя так, потому что абсолютно точно не хотел отдавать никому своих животных, но обстоятельства вынуждали. Как только они закончат дело с Чаном — наступит время продажи дома и переезда в место поскромнее. Всё-таки, зарплата Ли не позволяла купить себе хоромы, а на деньги родителей никто из братьев жить не хотел. — Дурдом! — Феликс вздрогнул от такого неожиданного возгласа на тихой кухне, но тут же расслабился, увидев Джисона, изучающего кошачье меню на холодильнике. Парень внимательно вчитывался в текст, боясь перепутать пачку с кормом или миску. Минхо его за такое точно бы не простил. — Что, совсем без улучшений? — сочувственно спросил блондин, тихонько вздыхая от боли в голове. Всё-таки, встречи с трупами всё ещё были для него тяжёлыми. А ещё Чонин не смог приехать, что тоже расстроило, но он все равно присылал кучу милых сообщений, не оставляя ни капли обиды. — Почему же? Прогресс есть. Сегодня меня уже не называли «чёртовым живодёром». Только «бесполезным ребёнком», — с притворной радостью ответил Хан, чуть ли не по крупинке насыпая корм в фиолетовую миску. Феликс мягко посмеялся. — Ну вот, видишь. А в следующий раз, ты уже станешь просто Джисоном, — сказал блондин, глотая таблетку обезболивающего. — Ага, в моих мечтах. Боги, ну и заноза же он! — раздражённо выдал Джисон, выпрямляясь и поворачиваясь к шкафу. Но незакрытая дверь уголком стукнула его прямо в глаз, заставляя вскрикнуть и уронить пачку корма. На громкий звук сразу же пришёл Минхо, отнимая руку Хана от глаза, чтобы осмотреть рану. По щеке струился ручеёк крови, запачкав руку младшего. Ли недовольно цыкнул и усадил парня за стол, рядом с Феликсом, который от испуга впал в ступор. — Видимо, это карма за мои слова… — горько усмехнулся Джисон. — Что думаешь? — робко спросил блондин у брата. — Если без тебя, то придётся зашивать, — однозначно заявил Минхо. — Так что, парень, выбирай — либо ты умоляешь Феликса тебе помочь и клянёшься, что будешь молчать обо всём увиденном, либо мы везём тебя в больницу, и ты, скорее всего, начинаешь походить на пирата. — Пожалуйста-пожалуйста, Феликс, помоги мне! Я клянусь, что буду молчать о чём угодно! — Джисону не понадобилось и секунды раздумий, чтобы понять, что с двумя глазами ему жилось куда лучше, даже если ими придётся лицезреть, как черноволосый топит своих драгоценных котов. Феликс недовольно посмотрел на Минхо, осуждая за такой подход к переговорам, и придвинулся ближе к Хану, кладя свои руки поверх его. Парень испуганно вздрогнул. — Тише, сейчас всё будет хорошо. Я не сделаю тебе больно, просто убери руку с лица и доверься мне, хорошо? — Джисон кивнул и опустил окровавленную руку на стол. Феликс прижал свою холодную ладонь к его глазу и несильно нажал, заставляя неровно выдохнуть. Через несколько секунд боль начала отступать, а ладонь исчезла. — Вот видишь, теперь всё хорошо. Можешь пойти умыться. Хан кивнул и встал из-за стола, боязливо открывая глаз, который снова видел. Облегчённо выдохнув, он поплёлся в ванную всё ещё не осознавая происходящее. — Ну, теперь мы тем более не можем отпустить его просто так, — заметил Минхо, получая в ответ хмурое выражение лица брата. — Что? Пусть хоть немного пользы приносит, а то пока, одни сплошные убытки. — Искренне надеюсь что вы не собираетесь пустить меня на корм кошкам, — сказал Джисон, возвращаясь за стол. — Нет конечно, вдруг они подхватят от тебя тупость, — издевательски сказал черноволосый, садясь напротив брата и Хана. — Минхо, да прекрати уже! — устало возразил Феликс, после, поворачиваясь к гостю. — Нет, Джисон, никто из нас не собирается делать с тобой что-то плохое. Просто, я помог тебе, и было бы очень неплохо, если бы ты никому об этом не говорил и помог нам в ответ. — Я бы с радостью, только вот, пока абсолютно непонятно, что тут происходит? — громко ответил Джисон, получая в ответ усмешку от старшего. — Ты, типа, людей лечить можешь? — Да, могу коснуться любой раны, и она исчезнет. А ещё, если я возьму тебя за запястье, то смогу до мелочей рассказать, чем ты занимался последние сутки. — Ого, это круто! Только слабо верится, — фыркнул Хан, протягивая Феликсу руку, чтобы тот доказал свои слова. Блондин устало вздохнул и обхватил чужое запястье. Минхо просто раздражённо закатил глаза. — Ты проснулся в семь утра, собрался, поехал на метро в университет, пропустил свою станцию, дальше добирался пешком, получая кучу сообщений от Чонина. Все пары спал и жаловался на то, что у тебя соревнования. Съел три пирожка с рисом, а потом сразу же пошёл в клуб. Ого, эти девочки действительно талантливые. Поздравил команду с победой, помог одной из них завязать шнурки, получил звонок от Чонина и пошёл к метро, — Джисон резко отдёрнул руку, не желая, чтобы блондин видел его трусливое бегство из леса. Минхо нахмурился, но Феликс лишь покачал головой. — Всё, я понял, я верю! И никому не скажу, — быстро сказал Хан. На что блондин улыбнулся. — Ещё кое-что, Джисон. Бросать фантики под кровать просто отвратительно! — весело заметил он, заставляя Джисона смущённо покраснеть, под двумя парами внимательных глаз, обращённых на него. — А теперь, когда поверил, можешь что-нибудь спросить. За следующие полчаса Хан, благодаря своему любопытству и открытости блондина, узнал, что способности достались Феликсу от родителей — исцеление от папы, а ясновидение от матери. Но они нарушили негласное правило, запрещающее двум людям, владеющим чем-то магическим, заводить детей. Потому что, как итог, если ребёнок приобретал способности от обоих родителей, то очень тяжело учился их контролировать и, зачастую, страдал от использования. Но такое случалось редко, да и вообще, иногда дети рождались без способностей, даже если у обоих родителей они были — например, Минхо. Из-за этого запрета, братья жили порознь — старший в Корее с отцом, а младший с матерью в Сиднее. Но Феликс, доверился и рассказал другу в Австралии о своих особенностях пару лет назад, из-за чего стало известным нарушение его родителей. Их убили другие люди со способностями, не желающие оказаться раскрытыми. Но сына родителям всё же удалось успеть отвезти к Минхо, который уже достиг совершеннолетия. Джисон даже и представить не мог какую вину чувствовал Феликс из-за смерти родителей, и как тяжело ему было доверять кому-то снова. Хан ещё тысячу раз пообещал, что точно никому и никогда не расскажет, чем заставил блондина рассмеяться. Минхо весь разговор сидел тихо, изредка вставляя какие-то уточняющие комментарии. Он определённо ждал, когда настанет его очередь говорить потому что, по всей видимости, ему было, что сказать. — Так вот, сейчас мы используем способности Феликса, чтобы помогать с расследованием серийных убийств девушек. Ты, наверняка, слышал об этом? — Джисон кивнул, потому что новостях сюжеты о найденных трупах крутили уже не раз. — Мы подозреваем, что у убийцы тоже есть способности, но мотив пока не ясен. Все жертвы в прошлом состояли в клубе «Аметист». И именно поэтому, ты нам и нужен. Что ты знаешь об этом клубе? Хан обречённо застонал от того, что в обмен на такие откровения, не мог предоставить никакой ценной информации — историей клуба он абсолютно не интересовался, воспринимая это как обычную работу. Минхо вновь закатил глаза и несильно стукнул парня по лбу. — Господи, ты даже местом где работаешь, не удосужился поинтересоваться, ну что за чёрт. Значит, ты узнаешь для нас что-нибудь в ближайшее время, понятно? — Джисон закивал, честно, немного пугаясь недовольного вида черноволосого, но больше, всё-таки, желая помочь Феликсу. Он успел проникнуться к нему, надеясь теперь стать ближе. Блондин легко посмеялся над такой покорностью гостя. — Ты в одной фразе сказал и «господи», и «чёрт» — Джисон на тебя очень интересно влияет, — весело заметил Феликс, приобнимая Хана за плечи. Минхо цыкнул и покачал головой, не желая признавать никаких вторжений в собственную голову. К тому же, время было уже позднее, что означало скорый уход главной причины беспорядков в их доме, произошедших за последние несколько дней.

***

Через приоткрытое окно в кафе были слышны звуки проезжающих мимо машин. Посетителей было немного, но парочка громких женщин, обсуждающих вопросы вселенской важности, полностью компенсировала количество. Черноволосый парень уставился на своего собеседника, сидевшего напротив, устало признавая, что тот даже практически не моргал. — Хён, ты снова где-то явно не здесь, — сказал Чонин, махая рукой перед лицом Феликса. Тот спешно заморгал и чуть не опрокинул высокий стакан с кофе, стоящий на тёмном круглом столе. Последние несколько минут Ян отчаянно пытался заставить себя не раздражаться от этого игнорирование, но это было очень сложно. Он абсолютно не понимал, что делал не так, и почему старший так сильно уходил в себя. — Прости, я задумался. — Тебе со мной так скучно? — надулся младший, чуть наклонив голову. Ли смущённо улыбнулся и потёр заднюю сторону шеи. Не мог же он сказать правду о том, что просто-напросто откровенно пялился на собеседника, разглядывая каждую мелочь на лице. После таких слов он, скорее всего, остался бы в кафе, наедине со своим кофе и пирожным, а они были не самыми лучшими собеседниками. Он всю неделю переписывался и разговаривал по телефону с Чонином, но видел его всего во второй раз, так что, тот бы точно не понял такого пристального внимания в свою сторону. А Феликс и сам не знал, почему поступал именно так, ведь после всего недели знакомства ни о какой влюблённости и речи быть не могло. Вот только над Яном будто бы висел магнит, постоянно притягивающий внимание старшего. Чонин был дико добрым, милым и, вообще, просто прекрасным, поэтому блондин совершенно не понимал, как все остальные люди в кафе могли смотреть на что-то, помимо лица младшего. От собственных мыслей становилось неловко и немного страшно, но Феликс впервые чувствовал что-то подобное, а потому никак не мог себе помочь. — Нет, что ты, очень интересно. Просто, я универ пару дней пропускал и теперь тяжело понять, что там происходит, — Чонин сочувствующе кивнул, а Ли захотел треснуть себя по голове за такую мерзкую ложь, сказанную в такие честные глаза. Вообще, глаза Яна были отдельной темой для обсуждения, но у Феликса на неё стояла жёсткая цензура. — Тогда, понятно. Я тоже иногда пропускаю занятия из-за работы, так что, да, бывает тяжеловато. Но я верю, что ты обязательно сможешь всё нагнать! — радостно сказал Чонин, на что блондин благодарно кивнул. Младший вернулся к поеданию своего тирамису, а Ли к мысленным дебатам с самим собой, потеряв аппетит к заказанной сладости. В последнюю встречу в их доме, Джисон сказал, что хотел бы стать для Феликса другом, и он совершенно не возражал. Ли был очень рад обрести кого-то, в ком он был уверен, — после тысячи клятв и обещаний — но к Хану чувствовалось что-то совсем другое — теплота, радость…дружба? На его лицо не хотелось залипать часами, а руки не дрожали от каждого сообщения. Все эти дни блондин совершенно не выпускал телефон из рук, чем немного настораживал Минхо, но объясниться перед братом было слишком сложно, учитывая то, что Феликс и сам для себя-то ничего ещё не понял. Всё происходило слишком быстро, а после прошлых лет одиночества и тишины, вообще казалось, словно время скачет со сверхзвуковой скоростью. Смерть родителей, переезд в новый дом, убийства, Джисон и Чонин — абсолютно не было момента для паузы и разъяснения событий в своей голове. Но Феликс принял решение пока отложить все вопросы и терзания, сосредоточившись на самом важном на данный момент — преступлениях, и том факте, что Чонин говорил уже несколько минут без остановки, обворожительно улыбаясь, а Ли не услышал ни единого слова.

***

Джисон болтал ногами, сидя на подоконнике, за что уже пару раз получил тычок в бок от Чонина. Сейчас была перемена, и они нашли себе самый тихий и пустой угол, чтобы спокойно поговорить. Последнее время у них не было свободного времени, чтобы увидеться: у младшего — работа, а у самого Хана — неожиданно нарисовавшееся желание принимать участие во всей добровольной деятельности клуба. Так что, эти полчаса они планировали провести спокойно отдыхая вместе. Джисон пил апельсиновый сок через трубочку, а Ян, почему-то, напряжённо стукал пальцами по подоконнику. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он друга, получив отказ на предложение поделиться соком. Такое точно не могло произойти просто так — Чонин всегда пытался получить всё, что только можно. И ему всегда это удавалось, причём, даже не приходилось применять агрессию или провокационные слёзы. Хану казалось, что от одного только вида младшего, всем хотелось чуть ли не звезду с неба для него достать, не прося ничего взамен. А ещё, Джисон прекрасно осознавал, что был одним из этих «всех». — Нет, ничего особенного, — слабо улыбнувшись, покачал головой Чонин. Хан знал, что это было ложью, а потому решил применить запретную тактику и, поставив пачку сока подальше, начал щекотать младшего. Тот, не ожидав такой грязной игры, вздрогнул и засмеялся, пытаясь отбиться от чужих рук. Но места на подоконнике было явно мало для отступления, а потому через несколько минут пыток, Ян всё же сдался. — Хорошо-хорошо, я скажу! Только отпусти. Джисон отпустил младшего, довольно ухмыляясь. Когда Чонин что-то скрывал, идеально помогало застать его врасплох. Ведь, в большинстве случаев, он не хотел говорить о своих проблемах, только потому что боялся нагружать других. Ян считал, что у людей хватало собственных забот, а потому старался держать всё в себе. Хана такая позиция никогда не устраивала, и он выпытывал из младшего всё, при первых же сомнениях в его состоянии. — Это из-за Феликса, — тихо сказал Чонин, опустив взгляд. Джисон подождал несколько секунд, а затем сделал приглашающий жест, что младший продолжал. — Я не понимаю, что я делаю не так. Когда мы общаемся по интернету, то всё хорошо, но как только встречаемся в жизни, он словно и не хочет находиться со мной рядом… — И с чего же такой депрессивный вывод? — спросил Джисон, не понимая, с чего бы Феликсу не желать проводить время с младшим. Они оба были дико милыми и притягивали к себе одной лишь улыбкой и сияющими глазами. — Он постоянно молчит! А ещё, витает где-то у себя в мыслях и просто смотрит на меня в упор, — недовольно изрёк Ян, хмуря брови. Хан неожиданно рассмеялся от его слов и получил за это взгляд полный непонимания и осуждения. — Что?! — Молчит и смотрит, говоришь? — не прекращал смеяться Джисон, понимая всю нелепость ситуации. — Ты что, правда ничего не понимаешь? Чонин отрицательно покачал головой, а Хан вздохнул и закатил глаза. Всё-таки, в свои двадцать Ян всё ещё был ребёнком, в некоторых аспектах. — Ты ему нравишься, Чонин! Поэтому он пялится и слов связать не может, — уверенно сказал Джисон, наблюдая дикое удивление на лице друга. Брови Чонина поползли вверх, а щеки начинали гореть. — Ты так думаешь? — робко спросил он. — Уверен на все сто! — громко ответил Хан, вновь возвращаясь к своему соку. — Так что, время для тебя сделать первый шаг, раз он медлит. Он же тебе тоже нравится, да? Чонин смущённо отвернулся, но кивнул. Он уже некоторое время отрицал свои чувства, переключаясь на всё остальное, но после такого вопроса в лоб — скрывать что-то больше не имело смыла. И оправдания вроде того, что они были знакомы всего две недели, абсолютно перестали работать. — Но если он мне откажет — ты будешь виноват! — полушутя сказал Чонин, проверяя телефон на наличие сообщений. Феликс спрашивал, смогут ли они увидеться на этой неделе — как вовремя. — Договорились! — радостно согласился Джисон, наблюдая на лице друга привычную, счастливую улыбку. Так было куда лучше. Ян покачал головой и протянул руку, чтобы друг отдал ему пачку с соком.

***

Джисон, уже привычным движением, надевал красивый розовый ошейник одному из котят. Минхо сегодня был в необычайно хорошем расположении духа, а потому у Хана ничего не падало из рук от страха. Вид старшего в гневе был зрелищем, которое хотелось навсегда стереть из собственной памяти. В комнате для котов вместе с ними ещё сидел и Феликс, просто наблюдая за происходящим. Он сегодня даже не цыкал на брата, потому что тот не давал повода. Джисон вдруг подумал, что это означало скорое признание его как достойного хозяина, и это радовало и печалило одновременно. Ему хотелось забрать котят в свою одинокую пустую квартиру, но, также, совсем не хотелось прекращать визиты в этом дом, общение с Минхо — которое, всё ещё, очень сомнительно можно было назвать «общением». Атмосферу идиллии дополняла и обстановка в комнате: розовые светильники в виде облачек на стенах, куча мягких подушек и кошачьих домиков, а также, белые обои с узором в виде лап. Джисон бы ни за что не поверил, что человеком, обустроившим эту комнату, был Минхо. Тем более, за время общения с этой семьёй, он успел узнать ещё и то, что старший брат работал патологоанатом в больнице в Сеуле. И трупы по этому делу привозили именно туда из-за его связей с полицией. Феликс сказал, что «связи» звали Чаном, который и вёл дело о серийных убийствах, и, по совместительству, являлся другом черноволосого с самого детства. Хан с трудом удержал в себе комментарии, касаемо возможности существования у Минхо друзей, помимо кошек. — Я же сказал, что в третий раз будет точно лучше, — сказал Феликс, когда черноволосый ушёл в другую комнату, чтобы поговорить по телефону. — Минхо просто нужно больше времени на знакомства, чем другим людям. — И, я так понимаю, большинство людей бросает попытки на пол пути? — спросил Джисон, вспоминая, что по рассказам блондина, список друзей Минхо всегда состоял из котов и Чана. Феликс тяжело вздохнул. — Да, именно так. Но ты всё ещё здесь, и, не хочу, чтобы это прозвучало, как что-то плохое, но, мне кажется, что надолго, — тихо сказал Феликс, наблюдая улыбку Хана в ответ. Кажется, для него эти слова имели свой совершенно другой смысл. Но продолжить эти размышления вслух им не позволил сам главный предмет разговора. Минхо вернулся в комнату и уже не был в таком же отличном настроении. — Феликс, Чан звонил, — блондин мгновенно напрягся и уставился на брата. — Труп нашли недалеко отсюда, его группа уже была там, поэтому у нас есть немного времени до приезда остальных. Собирайся, быстрей. Феликс кивнул и метнулся в свою комнату, оставляя Джисона с диким любопытством и щенячьим взглядом, обращенным на Минхо. — Нет, Джисон, даже не думай! Это слишком опасно, — грубо отрезал старший, поворачиваясь к выходу их комнаты. Но Хан не собирался сдаваться так просто, а потому повис у Минхо шее, начиная говорить в самое ухо: — Ну, пожалуйста! Я буду делать, всё, что ты скажешь. Да и вообще, ты сам же сказал, что я вам нужен, разве нет? — Ли раздражённо вздохнул и отцепил руки младшего от собственной шеи, но продолжал их держать. — Я не буду никому мешать! И вообще, буду тихим, как мышка. Пожалуйста! Минхо неохотно согласился, решив, что пройдя пару километров по тёмному лесу, Джисон уйдёт сам. Потому что, если честно, то вплетать во всё это кого-то ещё совсем не хотелось, но Хан, как всегда, был до невозможности настойчивым. А сейчас стоял прямо перед ним, радостно улыбаясь от полученного согласия, и даже не пытался вырвать руки из сильной хватки, видимо, решив, что момент молчать и делать, всё что старший скажет, уже настал. Минхо усмехнулся и посмотрел в счастливые глаза Джисона, с сожалением понимая, что помимо доверия к себе, Хан получит ещё и не самые приятные впечатления от увиденного. Но это было его решением, к которому Ли, сам не очень-то разобравшись, почему, решил проявить уважение. Минхо вытащил ключ зажигания — на всякий случай, хоть они и были в лесу одни — и кивнул Джисону, сидевшему на переднем сидении, чтобы тот вышел. Парень недовольно цыкнул и нахмурился. С этим лесом у него были не самые приятные воспоминания, но всё равно, сейчас он был не один, и вообще, они приехали к нему с другой стороны. Но как только ноги коснулись мягкой земли, вновь нахлынули воспоминания о тех страшных щелчках в темноте. — Почему мы должны дальше идти пешком? — спросил Джисон, пытаясь впихнуть в интонацию как можно больше раздражения, чтобы скрыть страх. Минхо лишь закатил глаза, кажется, не заметил. — Действительно, Джисон, как же я не догадался? Поедем на машине по лесу, прямо до самого трупа! Не задавить бы ещё случайно, — саркастически ответил Минхо, смотря на брата, который шёл абсолютно молча. — Всё хорошо? Ну, насколько это возможно в нашей ситуации. — Да, всё в порядке, — с лёгкой улыбкой ответил блондин. Хан взял его за руку, не понимая, кому из них это, на самом деле, больше было нужно. Но Феликс не возражал, а лишь благодарно на него взглянул. Вокруг было всё также жутко и темно. Джисон понимал, что сейчас осень, но всё равно удивлялся тому, что туман отсюда, кажется, не исчезал вообще. На тропинке попадались острые камни, и Хан искренне не завидовал своим кедам, явно не предназначенным для такого рельефа. От шагов постоянно был слышен хруст веток, но у себя в голове парень всё ещё слышал одни только щелчки. Он абсолютно не понимал, как Минхо мог вести их куда-то и не теряться в такой темноте, когда всё выглядело настолько одинаково — везде был туман, деревья и камни. Свет луны почти полностью скрывался кронами деревьев, но старший шёл так ровно, будто бы для него путь был расчерчен ярко-красным пунктиром. Джисон схватил Феликса крепче, почти запнувшись, от того, что они, кажется, пришли. — Полностью всё изложишь потом Чану, хорошо? Сейчас только что-то сильно отличающееся, чтобы не тратить силы, — сказал Минхо, на что блондин кивнул и присел рядом с телом девушки. Он взял её за холодную руку и, глубоко вздохнув, закрыл глаза. Хан уставился на мёртвое тело, не в силах отвернуться. На шее девушки красовалось гигантское кровавое пятно, лужей разливающееся вокруг и попадающее на её красивые длинные кудрявые волосы. По её телосложению сразу было видно, что она не бросила спорт, но ни в каких спортивных журналах Джисон её не видел. Из виска у неё торчал кусок коры, и парень тихо заскулил, представив, насколько это должно быть больно. Одета девушка была довольно нарядно, так что, заканчивать вечер в лесу точно не планировала. Хан смотрел на тело и думал о том, что же за человек мог так жестоко с ней обойтись. Не верилось, что девушка могла совершить до этого что-то насколько же ужасное, а потому, это точно было несправедливо. Серийных убийц он видел только в фильмах ужасов, так что, понятия не имел, как тот мог выглядеть. Тем более, Минхо сказал, что у него тоже были способности, что ещё больше усложняло работу воображение Джисона. Феликс держал девушку за запястье обоими руками, а по его лицу текла кровь, капая вниз, на её лоб. Хану от такой картины стало плохо, но старший просто стоял рядом с братом, а значит, это было в пределах нормы. Хан постарался отвернуться и подумать о чем-то хорошем, но именно в этот момент Минхо его окликнул. На руках его уже лежал Феликс без сознания, поэтому он сказал Джисону взять ключи от машины и открыть её. Хан подошёл ближе и, увидев, что через рану трупа на шее можно было увидеть окровавленную траву, неосознанно застыл на месте, забыв, как дышать. Ли цыкнул и позвал его снова, на этот раз насильно вкладывая в чужую руку ключи и чуть толкая парня в сторону. Джисон взял себя в руки и пошёл к машине, стараясь не замечать тёмных капель на собственной ладони. Сейчас было не до его страхов — Феликсу помощь нужна была куда больше. Минхо уложил брата в машину и умыл его лицо прохладной водой. А когда хотел отстраниться, чтобы сесть за руль, Феликс схватил его за руку, хриплым голосом повторяя только одно: «Две тысячи девять». Старший закивал и уговорил брата спать дальше. — С ним всё точно будет в порядке? — обеспокоенно спросил Джисон, не привыкший к тому, что человека без сознания не везут в больницу. Минхо может и был врачом, но вот только специализировался на работе с трупами, что вообще не внушало доверия. — Да, я вколол ему глюкозу, так что, теперь он просто спит, — заверил его черноволосый, включая печку в холодной машине, потому что пальцы уже щипало от ночного осеннего ветра. — А вот ты мне скажи, если ты такой трусливый, то зачем лезешь везде? — Не знаю, интересно просто. Адреналин там всякий, — пожал плечами Хан, чем вызвал у старшего смех. — Адреналин? И как, стоит оно того? — издеваясь, спросил он. Они уже выехали из леса, и теперь свет луны красиво ложился на лицо Минхо, отражаясь в его глазах. Джисон уже ради одного это зрелища был готов залезть в любой мрак. Но, в итоге, просто сдержанно кивнул в ответ. — Помощи от тебя, конечно, немного, но всё равно, спасибо. — За что тогда? — непонимающе спросил Хан. Неожиданной разговорчивостью старшего определённо стоило воспользоваться, ведь было непонятно, когда такое произойдёт в следующий раз. — За то, что ты рядом с моим братом. Ты сам уже знаешь, что с друзьями у него, мягко говоря, не задалось, но тебя он очень ценит. И ты действительно здесь, с ним, несмотря на всё происходящее, — честно ответил Минхо, смотря на дорогу. — Я сначала был против твоего присутствия даже возле нашего дома, потому что считал тебя абсолютно бесполезным, но сейчас… Сейчас я вижу, что ты нужен Феликсу, а ещё, что ты быстро учишься и умеешь держать язык за зубами. Так что, выходит, ты не так уж и безнадёжен, Хан Джисон. — И это первый комплимент от тебя, — рассмеялся Джисон, легонько стукая старшего по коленке. Он и без словесного подтверждения знал, что не нравился Минхо сначала, но вот услышать о себе что-то ещё хорошее от него было чем-то совершенно новым. — Начало положено! — Какая самоуверенность, — усмехнувшись, покачал головой Ли. По правде говоря, он был разочарован собой, потому что хотел сказать нечто совсем другое — менее грубое и с большей долей благодарности, но было уже поздно. Да и к тому же, было чувство, словно Джисон и так знал каждую мысль, мелькавшую в его голове. Это, почему-то, совсем не пугало Минхо, а наоборот, успокаивало. — Ты всё равно сдашься моему обаянию, и это факт! — радостно сказал он, стукнув кулаком и совсем забыв, что он находился на коленке старшего. Джисон быстро отдёрнул руку и пробормотал извинения, но Ли лишь, смеясь, покачал головой. Если у людей правда расширялись зрачки от вида того, что им нравилось, то Хан был уверен, что сейчас у него вместо глаз красовались две чёрные дыры от одного только вида этой улыбки. — Знаешь, мне кажется, что у тебя всё же есть способность… — Да? И какая же? — продолжая улыбаться, спросил Ли. — Ты невъебически красивый, — тихо ответил Джисон, немного пугаясь собственной откровенности. Но всё же, он привык говорить просто и честно, а потом уже будь что будет. — Ты что, клеишься ко мне? — мягко усмехнулся Минхо. Хан смущённо покачал головой и опустил взгляд. — В любом случае, я не думаю, что такая способность есть, но спасибо. Оставшуюся часть пути они проехали в тишине, прерываемой лишь тихим посапыванием с заднего сидения. Джисон прятал ладони в длинных рукавах толстовки и пытался осмыслить всё произошедшее, но у него абсолютно не получалось. Мысли плыли бесконечным потоком и, в конце, сливались в одно непонятное месиво. Дома его, наверняка, ждала бессонница и страшные воспоминания, но сейчас, он чувствовал только спокойствие, находясь рядом со старшим.

***

Яркий свет делал мебель в комнате ещё светлее, чем она была — обстановка начинала походить на палату в больнице. Диван, как обычно, был закидан кучей подушек, а по телевизору тихо шёл какой-то фильм. Феликс лежал на диване, одной рукой двигая к себе кружку чая, стоящую на кофейном столике, а второй сжимал телефон. Он хмурился от того, что не чувствовал вибрация, означающей ответ на его сообщения, и головной боли, временами возвращающей воспоминания о прошлой ночи. Вообще, Феликс плохо помнил, как всё прошло, но куча сообщений от обеспокоенного Джисона и разрешение не идти сегодня в университет от Минхо говорили ему, что что-то явно было не так. Впрочем, он не был этому удивлён — жизнь убитой девушки оказалась тем ещё адом. Она состояла в организации, занимающейся похищением людей и вымогательством денег у их семей — Феликс увидел немногое из методов, которые они использовали, но даже это было черезчур. Крики и плачь невинных людей ещё долго не покинут его голову. Раз за разом он задавал себе вопрос о том, что если этот серийный убийца выбирает жертвами таких ужасных людей, то разве он поступает хуже них? Феликс понимал, что никто не имел права отобрать у человека жизнь, но ведь большинство из этих девушек занимались именно этим. А остальные предпочитали просто незаконные деньги и насилие. Было абсолютно непонятно, в какой момент жизнь молодых и перспективных спортсменок свернула не туда. Что заставило их заняться чем-то насколько ужасным? — Опять телевизор ни для кого идёт? — Феликс вздрогнул, услышав голос брата, вырвавший его из собственных мыслей. Минхо присел рядом с ним на диван и выключил телевизор пультом, лежавшим на животе блондина. Тот казался совсем поникшим, и Минхо, к своему сожалению, знал на то причину. — Ну и что же сделал твой Чонин? — Ты знаешь?! — Феликс удивлённо раскрыл глаза и уставился на брата. Он не говорил ничего брату, после той неловкой первой встречи с Чонином, а потому был очень удивлён такой осведомлённости ситуации и отсутствию осуждения в голосе. — Феликс, у меня, конечно нет прорицательных способностей, но я всё ещё не слепой, — усмехнувшись, ответил Минхо и отпил чай из чужой кружки. — Ты бы видел своё лицо, когда Джисон рассказывает про него. Лучше бы на мои лекции о безопасности у тебя такая заинтересованность просыпалась. — Перестань! — Феликс стукнул смеющегося брата подушкой и закрыл лицо рукой. Всё-таки, как бы не старался держать отрешенный вид, одно только имя Чонина заставляло непроизвольно поднять голову и напрячь слух. — И он ничего такого не сделал, просто не сможет приехать ко мне из-за работы. — И всё? Это и есть причина такого убитого вида? — спросил Минхо, изогнув бровь. Младший смущённо кивнул, чем вызвал у него только лёгкий смех. — Боже, вы же не увидитесь всего день, а не год. Да и к тому же, проблем с общением по телефону у вас, вроде как, не возникало? — Не в этом дело, — покачал головой Феликс. — Просто такое ощущение, будто у нас разные чувства к друг другу. — В смысле? — Это именно я всегда пишу ему, что хочу встретиться, или о том, что скучаю. А у него, видимо, нет таких желаний… — блондин нахмурился и начал водить пальцами по блестящему рисунку на подушке. — Не думаю, что ты прав. Просто у всех разные потребности в плане одиночества и личного пространства. Его устраивают ваши встречи раз в неделю и куча переписок, а ты бы и не отлипал от него, дай тебе волю, — сказал Минхо, а младший в ответ закатил глаза. — И что же нам делать, в таком случае? — Разговаривать, Феликс. Поговори с ним об этом, и вы сможете найти идеальный вариант для обоих, — черноволосый допил чай и поднялся на ноги. — Ладно, отдыхай. Я пошёл собираться на работу. Феликс кивнул, задумавшись над словами брата. Звучало неплохо, но что если Чонин обидится на такие претензии? Вдруг у него нет никого желания что-то менять? В любом случае, попытаться стоило, потому что целыми днями изводить себя поиском личных недостатков было куда хуже. Да и вообще, за всё время общения Чонин ни разу не вёл себя эгоистично или безразлично, а наоборот, всегда спрашивал, всё ли хорошо, и проявлял интерес к каждому слову Феликса.

***

— Всё ещё не проснулся? — смеясь, спросил Феликс, наблюдая за тем, как Чонин тёр кулаками глаза. Между коленей у него стоял картонный стакан с горячим шоколадом, но он быстро убрал его, потому что тот всё ещё был слишком горячим и обжигал кожу даже через джинсы. — Конечно же не проснулся, сейчас шесть утра, — пробормотал Ян, осторожно дуя на горячий напиток. Вообще, такое раннее и неожиданное предложение встретиться рано утром в парке принадлежало именно ему, но поднять себя с кровати всё равно оказалось сложно. Чонин чувствовал себя виноватым за то, что день за днём отказывал Феликсу во встречах, а потому сразу выехал из дома, обнаружив единственное свободное время на этой неделе. В это время в парке никого не было, потому что все нормальные люди спали у себя в кроватях, а остальные несчастные шли на работу. Повсюду лежали опавшие цветные листья, и ещё не совсем сошёл утренний туман, скрывая силуэты двух парней, сидящих на тёмной железной скамейке. Ветер заставлял прятать руки в карманах и колол щёки холодом, но, казалось, что этим двоим совсем не было до этого дела. — Зато ты уже даже слишком бодрый. Это хорошо! — радостно сказал Чонин собеседнику, лицо которого могло треснуть в любую секунду, от того как хорошо он улыбался. Ян легонько ущипнул его за щёку и быстро отклонился, боясь ответного удара. Феликс притворно надулся, но затем всё равно продолжил улыбаться. — У меня будет выходной в следующий вторник, так что, можем встретиться и даже поспать перед этим. Блондин закивал и мечтательно уставился на Чонина. Тот подождал пару минут, но затем не выдержал. — Ты снова так на меня смотришь. Что-то не так? — непонимающе спросил он. Феликс смущённо покачал головой. — Нет, всё в порядке. Просто… — он опустил вниз взгляд, но Ян наклонился, чтобы видеть его глаза. — Просто, что? Может, я и правда говорю или делаю что-то не так. Вот только узнать этого не получится, если ты не скажешь, — Чонин сжал рукой чужое колено, уговаривая продолжить, а Феликс уже, кажется, жалел, что не смог подавить своё непреодолимое желание смотреть на младшего. — Ну, же? Скажи мне. Чонин придвинулся ближе, дыша почти в самое лицо, и выдержка блондина, от этого простого действия, была уже абсолютно сломана. Феликс сжал руку в кулак, набираясь уверенности, и прижался своим губами к чужим. Младший вздрогнул, но не оттолкнул, а через несколько секунд сам вплёл руку в светлые волосы, отвечая на поцелуй. Феликс расслабил плечи, не получив от Чонина отказа, и провёл языком по его нижней губе. Когда потребность в кислороде переросла все остальные желания, они оторвались друг от друга, сохраняя на лицах ошалелый взгляд. Блондину казалось, что он просто-напросто отключился от такого раннего подъёма и видел дико интересные сны, но пятно горячего шоколада на кофте было очень даже реальным. Чонин отпил из своего стакана и игриво улыбнулся. — Ну да, соглашусь, это сказать вслух было бы достаточно сложно, — Феликс усмехнулся и ткнул его в бок. Счастье переполняло всё внутри, и сейчас он абсолютно не думал ни о раннем времени суток, ни о том, что в следующий раз они увидятся только на следующей неделе. В голове была только улыбка Чонина и теплота от осознания взаимности чувств.

***

Джисон понятия не имел, как он должен был узнать об этом клубе больше, если все, кто находился здесь на данный момент, были новыми работниками. Да и к тому же, Минхо сказал ему разузнать про все события здесь за 2009-й год, видимо забыв, что клуб «Аметист» существовал не только в их городе и, вообще, имел огромное количество соревнований и побед в год. Хан искренне надеялся, что его стояние возле стенда с медалями, кубками и фотографиями, могло как-то помочь делу. Может быть, если приглядеться, то можно было увидеть на одной из фотографий ответ на все вопросы про этот 2009-й год. Но нет, на них красовались только ярко улыбающиеся лица молодых девушек в костюмах с медалями на груди. Минхо точно убьёт его как ненужного свидетеля, если и после сегодняшнего дня не получит никакой новой информации. А этого Джисону совсем не хотелось. Парень неожиданно упал, получив тычок по ноге чем-то твёрдым. Посмотрев вверх, Хан увидел пожилую женщину со шваброй в руках. Женщина виновато на него посмотрела и подала руку, помогая подняться обратно на ноги. — Простите, не заметила. Совсем задумалась, — Джисон отряхнулся и покачал головой, а женщина улыбнулась. — А ты зачем здесь уже полчаса стоишь, Хан Джисон? — Откуда вы знаете, как меня зовут? — абсолютно не ожидая такого, спросил парень. Но после всех новостей о способностях Феликса и осознания того, что тот явно был не один такой в этом мире, могла ли его, на самом деле, удивить такая мелочь? — Я знаю всех, кто работает или раньше работал здесь, — пожала плечами уборщица и, прямо как Джисон до этого, внимательно посмотрела на стенд. Хан вдруг перестал дышать на мгновение, понимая, что эта женщина точно могла бы ему помочь. — Прямо-таки, всех? — Да, я тут с самого основания работаю, — сказала женщина, прикрыв глаза от усталости. — А что, тебя кто-то конкретный интересует? — Ага, только не человек, а год, — закивал Джисон. — Тогда, помой весь этот холл, и я тебе расскажу, — хитро улыбаясь, ответила уборщица. Хан непонимающе изогнул бровь, принимая швабру из её рук. — А что ты хотел? Ничего в этом мире не бывает забесплатно. Джисон брезгливо поморщился, ополаскивая тряпку в ведре, но после целого помытого зала это было просто мелочью. Он и дома-то мыл полы, только когда было настроение, а такая большая площадь стала новым и не очень-то приятным опытом. Но думать об этом долго Хан не стал, потому что помнил, что теперь его ждёт чай и информация в комнате для сотрудников. — Видимо, тебе действительно это нужно, — весело сказала женщина, увидев запыхавшегося парня, который отдал ей тряпку и ведро. Тот кивнул и устало упал на жёсткое кресло. Коробка печенья и чай очень к себе тянули, но для этого нужно было приложить физические усилия и хотя бы протянуть руку. Уборщица взяла в руки фотоальбом в синей бархатной обложке и присела рядом. Фотографии в нём мало отличались о тех, что были на стенде — молодые девушки, улыбки, костюмы. Разве что, иногда попадались фотографии не только с соревнований, но и с празднований в кафе или прогулок в парке. Женщина пальцем указала на фотографию, на которой были изображены семь девушек, стоящих вокруг восьмой, которая держала в руках торт со свечами. Джисон с ужасом узнал в девушке с длинными кудрявыми волосами убитую в лесу. Уборщица, судя по всему, заметила его удивлённый взгляд и кивнула сама себе, понимая причину такого интереса. — Так вот, эта восьмёрка была главным событием того года. Они состояли в клубе «Аметист» в Пусане, но разъехались по разным местам после того, как его распустили. Занимали все первые места и всегда были очень дружными. Очень сильная команда, — задумчиво сказала женщина, смотря на фотографию. — А почему клуб распустили? — нетерпеливо спросил Джисон. — Из-за несчастного случая. Одна девочка перед выступлением насмерть ударилась головой о дверку шкафчика, — парень удивлённо поднял брови и откусил печенье, вернув к себе немного энергии и желая хоть чем-то и унять появившуюся нервозность. Уборщица указала пальцем на одну конкретную девушку на фотографии продолжила. — Её звали Ян Миён. Она была, пожалуй, самой талантливой из всей команды и, видимо, именно этим кому-то и не понравилась. — Но вы же сказали, что это был несчастный случай? — непонимающе спросил Хан. — Это сказала не я, а полиция. А верить или нет — это уже личное дело каждого. Есть ещё вопросы? Парень помолчал пару секунд, но затем, всё же, кивнул. — Вы думаете, они и правда были друзьями? — Джисон вспомнил рассказы Минхо о том, как жили все эти девушки сейчас, поэтому в рассказы о доброй дружбе верилось не очень. — Спорт есть спорт, и ты сам это знаешь. В один момент, они стали друг другу соперницами, вот и всё… — тихо сказала женщина, закрывая альбом. Хан поблагодарил её и сделал глоток чая, ошалело смотря в никуда. Главное было не забыть — восьмёрка, Пусан, несчастный случай, Ян Миён.

***

— Ого, и всегда они такие шумные? — весело спросил Феликс, наблюдая за детьми в игровой комнате детского сада. Он пришёл к Чонину перед окончанием его смены, чтобы потом пойти вместе погулять. Вторника блондин не дождался. — Это ещё тихо. Обычно, я собственных мыслей не слышу, — посмеялся Ян, помогая маленькой девочке починить руку у куклы. Та громко его отблагодарила и убежала обратно к остальным. — В это время я просто отдаю их родителям и слежу, чтобы никто не поранился в этих диких играх. — Звучит вообще не «просто», если честно, — Чонин в ответ улыбнулся и пожал плечами. — Но это так здорово, что тебе нравится с ними работать. Ты сейчас выглядишь очень даже счастливым, хоть и уставшим. — Это потому что ты пришёл, — радостно сказал Ян, на что Феликс застенчиво улыбнулся. — А вообще, не знаю. Мне нравится помогать детям, учить их чему-то, наблюдать, как у них формируются какие-то свои представления о мире. Я хочу показать им, что «взрослый» не значит «злой», а «мир» не значит «жестокость». Феликс смотрел на Чонина, пока тот говорил и, улыбаясь, смотрел в сторону бесящихся детей, и думал о том, чем он заслужил настолько прекрасного человека в своей жизни. Ян был просто идеальным — красивым, добрым и с огромным сердцем. Очень хотелось, чтобы у младшего получилось абсолютно всё, чего он только желал. Феликс готов был на что угодно, если это означало счастье для Чонина. Он был солнечным лучиком в жизни Ли — дарил тепло и освещал путь дальше, так что, ему хотелось ответить тем же, только в сто раз больше. — И у тебя точно всё получится, — тихо сказал он Чонину, взяв его за руку. — Я в тебя верю. — Спасибо, — ответил тот, переплетая пальцы. Феликс заметил в его глазах блеск от слёз и, улыбнувшись, покачал головой.

***

Джисон подпирал голову рукой, пытаясь не уснуть под стук клавиш компьютера, пока Чан что-то активно печатал. Минхо временами тыкал его в щёку, чтобы не уснул, но сам был занят кучей бумаг, которую тоже притащил Бан. Хан думал, что после выданной информации он будет абсолютно свободен, но нет. Теперь ему сказали тихо ждать и никуда не отходить, пока эти двое проверят всё, им сказанное. Минхо по началу скептично отнёсся к тому, что они должны верить рассказам уборщицы, но Чан быстро занял его горой медицинских заключений, чтобы не было времени на сомнения. Джисону же досталось самое сложное для него задание — смирно сидеть на месте, и это же начинало надоедать. — Может, уже что-нибудь нашли? — устало спросил он. — Да! Много чего, на самом деле. Послушай, — оживлённо ответил Чан. — Ян Миён умерла в возрасте семнадцати лет, ударившись виском об дверь шкафчика в раздевалке. Признали несчастным случаем, так как не нашлось ни свидетелей ни виноватых. Клуб после этого распустили. Тут есть очень большой список побед и всего такого, но об этом как-нибудь потом. Так вот, состояла в команде из восьми девушек, а на тех последних соревнованиях они выступали по одиночке за право представлять клуб на международном уровне. — Вот вам и дружба… — тихо сказал Минхо, не отрываясь от бумаг. — А что с её семьёй? — Семья всё ещё живёт в Пусане, и они пытались выпросить пересмотр дела, но безуспешно. Клуб только выплатил им компенсацию, вот и всего-то. У них кстати, ещё есть два сына — подросток и уже взрослый, — закончил свой отчёт Чан, снова вдумчиво глядя в экран. — Надо у Чонина спросить об этом. Он же из Пусана, может, знает что-нибудь, — сказал Джисон, получая в ответ странный взгляд от Минхо. — Что? — Ян Чонин из Пусана? Интересное совпадение. Проверь имена сыновей, на всякий случай, — недоверчиво сказал Ли. — Чонин никогда не рассказывал мне про свою сестру. Только про брата, — возразил Джисон. — Этими словами ты навлекаешь на него только больше подозрений, — спокойно ответил Минхо. — Его брата зовут Сонмин? — спросил Чан, снова начиная активно печатать. Хан кивнул, а Ли самодовольно улыбнулся. — Значит, Минхо прав. У Чонина действительно была старшая сестра, и именно она погибла при этом несчастном случае. — Но почему он мне ничего не говорил?! — возмутился Джисон, стукая кулаком по столу. — Мы с ним стали друзьями с самого его переезда! — Джисон, успокойся. От твоих криков никому в этой комнате легче не станет, — раздражённо сказал Минхо, кладя руку ему на плечо. — Нам теперь ставить под подозрения всю его семью? — Не сказать бы. Его отец работает охранником, так что, по ночам точно не шастает по лесам. А мать работает каждый день, но из Пусана до некоторых мест преступления только дорога туда займёт несколько суток, — ответил Чан. — Остаются братья? — спросил Ли, продолжая сжимать плечо нервного Хана. — Это не так важно сейчас, на самом деле. Важно то, что осталось всего две девушки. Одна из них живёт в Лос-Анджелесе, а вторая в одном доме с Джисоном. — Чего?! — громко сказал Джисон. Но затем о чём-то задумался. — Погоди, но Чонин был у меня дома кучу раз. Он давно мог спокойно её убить. Так что, это не он! Минхо приложился лбом к его плечу и тихо застонал от отчаяния. — Посмотри, пожалуйста, хотя бы парочку детективов, а? Он же не глупый, чтобы так очевидно попасться, — тихо сказал он, чувствуя, что Джисон понимающе закивал. — Так что, как я понимаю, мы ставим на соседку? — Верно, — согласился Чан. — Что по медицинскому заключению? — Ну, очевидно, что самостоятельно так стукнуться не получится, даже если ты Хан Джисон, — ехидно сказал Минхо, получая тычок в рёбра в ответ. — Так что, да, это убийство. Но её никто не держал, поэтому, я думаю, что она просто не ожидала такого, и всё произошло очень резко. — Теперь, эти страшные раны в висок имеют смысл, — кивнул Джисон, осознавая всю ситуацию. — Это, наоборот, самое странное. Такими очевидными ранами, он будто хочет, чтобы его нашли, — задумчиво изрёк Чан. — Может, совесть проснулась? — усмехнулся Минхо. — Вот только уже поздно…

***

Феликс включил телевизор громче и, по всей видимости, следующим шагом собирался и вовсе закрыть уши руками. Грозно смотрящий на него Минхо явно не собирался принимать такой расклад. — Это всё лишь ваши догадки! — недовольно сказал Феликс и хмуро посмотрел на брата. — Нет ни единого доказательства. — Даже если так, я просто прошу тебя быть осторожным. Ты не входишь в группу возможных жертв, но всё же, — спокойно ответил Минхо, понимая что брату, наверняка, было очень сложно слышать подобное о человеке, который успел стать очень ценным для него. — Это всё? Или, может быть, посоветуешь мне носить перцовый баллончик на встречи с ним? — раздражённо сказал блондин. — Ну, это на твоё усмотрение. Помогут они очень навряд ли, — усмехнулся старший. — Поэтому, пожалуйста не делай глупостей, я же переживаю за тебя. Минхо развернулся, собираясь уйти на кухню к Джисону, сидевшему за столом, но его остановил голос брата: — Подожди! Я обещаю, что буду осторожным, честно. Извини, что сорвался, — стыдливо опустив взгляд в пол, сказал Феликс. — И ещё, — черноволосый удивлённо изогнул бровь, в ожидании продолжения. — Я про это кольцо кое-что понял. Оно не простое, там чёрный камень, заколдованный. Это оно тянет всех жертв к владельцу в лес. — Тоесть, получается, у него тоже две способности? — спросил Минхо. — Да, причём, довольно редкие. Я, вообще, думал, что превращаться в животных уже никто не умеет, — ответил Феликс, получая от брата кивок и тихое «спасибо». Почему-то больше совсем не хотелось говорить что-либо. Хотелось просто забыть обо этом, как о ночном кошмаре, и проснуться в счастливой реальности без всяких тайн и смертей. Но такого варианта не было. — Узнал что-нибудь новое? — спросил Джисон, обеспокоенно смотря на поникшего Минхо. — Что-то случилось? — Да, он, по всей видимости, ещё и людей к себе притягивать умеет, — тихо сказал Ли, садясь рядом. — Ну вот! А ты говорил, что «невъебическая красота» это не способность! — самодовольно сказал Хан, получая в ответ мягкий смех старшего. Минхо подумал о том, насколько сильным человеком надо быть, чтобы продолжать улыбаться, когда вокруг всё рушится. Идти против своей трусости ради друзей, защищать дорогих людей, даже если весь мир против вас. Ему хотелось бы стать настолько же сильным человеком, но здравый смысл и рациональность всегда мешали делать что-то во вред себе. Минхо казалось, что делал совсем недостаточно — Феликс каждый раз страдал, пытаясь помочь в поисках, Джисон трясся от страха, но всё равно остался рядом, а он сам не мог похвастаться ничем героическим. И это просто убивало. Ведь он был самым старшим, а значит, должен был брать всё под свой контроль.

***

Джисон боязливо нажал на звонок, спустя пять минут стояния возле чужой двери в квартиру. Его совсем не прельщала перспектива лишнего общения с соседями, но что поделать. — Вам кого? — непонимающе сказала девушка, открыв дверь. Хан улыбнулся, искренне стараясь звучать естественно. — Я к вам. У меня в квартире просто проводку чинят, так что, света нет. А мой телефон разрядился. Можно, я у вас заряжу, а то позвонить срочно нужно? — опечаленным тоном ответил Джисон. Девушка задумалась на пару секунд, но затем кивнула. — Спасибо большое! Меня Хан Джисон зовут, а вас? — Сон Хёри. На кухне зарядка, пошлите туда, — Хан кивнул и прошёл вперёд за ней. Парня сразу удивило то, что сейчас было утро, но у Хёри уже были идеально ухоженные волосы, яркий макияж и длинное платье. На кухне же атмосфера соответствовала времени суток — на столе стояла кружка кофе и открытая плитка шоколада. Девушка заметила его странный взгляд на себе и усмехнулась. — У меня просто фотосессия была с утра, — Сон пожала плечами и налила ещё одну чашку кофе, протягивая её парню. — О, так вы модель! — притворно удивился Джисон. Он всегда знал, что актёр из него был не очень, но никто его и не спрашивал. Так что, свою часть нужно было отыграть. — Нравится эта работа? — Да, очень даже. Есть свои сложности, но в целом, очень неплохо, — спокойно ответила Хёри, отламывая кусочек от плитки горького шоколада. — А вы кем работаете? — Тренером по художественной гимнастике, — сказал Джисон, поморщившись от горького кофе и шоколада. Такое было точно не в его в вкусе. — Ого, это классно. Я занималась раньше, но давно бросила, — пожала плечами Сон. — Совсем перестало нравится. Хан понимающе кивнул и потянулся к телефону, который он, для правдоподобности, реально разрядил. Судя по процентам, тут придётся посидеть ещё минут двадцать, потому что дорогу до Минхо мобильный пережить пока не готов. Девушка начала рассказывать о том, как сложно было менять несколько пар линз за одну фотосессию, и Джисон даже пытался слушать, вот только это получалось с трудом, потому что он прекрасно помнил причину своего появления здесь. Вот только Хёри её не знала, а потому могла спокойно улыбаться и жаловаться на придирчивого фотографа.

***

— «Титаник» или «Дневник памяти»? — спросил Чонин, через плечо глядя на Феликса. — Я так понимаю, веселья на сегодня не предвидится? — усмехнулся блондин, роняя голову на подушку. — Из веселья в этой одинокой квартире сегодня только ты. Так что, смотрим «Дневник памяти», — сказал Чонин и, включив на ноутбуке фильм, вернулся к старшему на кровать. Квартира была небольшой и по ней сразу становилось очевидно, что хозяин появлялся дома нечасто. На некоторых полках и шкафах был небольшой слой пыли, холодильник пустовал, а все стулья были завешаны одеждой. Феликс принёс с собой колу и три большие пачки зефирок, а Ян просто постарался остаться в живом состоянии после суровой рабочей недели. Чонин прикрыл глаза и потёрся холодным носом о плечо блондина. Тот вплёл руку в его волосы, ласково гладя по макушке. Рядом с младшим Феликс чувствовал себя как дома. Ему всегда казалось, что он был лишним и всем только мешал: отсутствие друзей, смерть родителей и жизнь на шее брата — всё это давило на Ли и вызывало желание сбежать куда-нибудь, чтобы больше никогда не делать никому больно. Он чувствовал вину абсолютно за всё, произошедшее в течение последних лет, и абсолютно не знал, как можно было избавиться от этого чувства, прожигающего в сердце дыру. А рядом с Чонином Феликс ощущал себя по-настоящему нужным и на своём месте. Всё было так правильно и легко. Ему было уже всё равно на то, что они редко могли видеться, а Минхо всё ещё очень неохотно принимал факт их отношений, потому что впервые в своей жизни Феликс чувствовал, что его любят, и хотел дарить любовь в ответ. Чонин стал для него настоящей драгоценностью, которую не хотелось никому отдавать. Касаться его кожи и целовать в губы хотелось больше, чем дышать. Весь мир был против, но Феликсу было наплевать, пока они были вдвоём. Пока Ян лежал рядом и изо всех сил делал вид, что не спал, слишком часто моргая, но натягивая плед выше, блондин был готов расплакаться от того, насколько дороги ему были такие моменты.

***

Джисон чувствовал себя отвратительно, всю неделю общаясь со своей соседкой, но не имея никакой возможности сказать ей, в какой опасности она находилась. Он ждал её с фотосъёмок, ходил с ней в кафе и просто погулять по городу, и даже приглашал к себе в квартиру. Хёри оказалась очень весёлой девушкой, хоть и немного эгоцентричной. Хану нравилось проводить с ней время, но он уже давно признался сам себе, что дико соскучился по Минхо. Тот приезжал только один раз, чтобы просто спросить, всё ли шло по плану. Джисона это задело, но сейчас точно было не время для выяснения отношений. Тем более, сегодня Хёри пришла к нему очень уставшей вечером, и на её указательном пальце красовалось кольцо с чёрным камнем. — Интересное колечко, а откуда? — спросил он свою гостью, параллельно написывая Минхо тысячу сообщений с промежутком в пару секунд. — Нравится? Какой-то малоизвестный ювелирный прислал для рекламы, — улыбаясь, ответила Хёри. Судя по её рассказам, день был действительно тяжёлым, а потому она уже прикладывалась лбом к тёплой чашке с чаем. Но, Джисон знал, что на сегодня у неё планировалась ещё и встреча по работе, а потому действовать нужно было быстро. Ни на какие уговоры Сон не соглашалась, говоря о том, что встреча была очень важной. Хан начал дико паниковать, не зная, как задержать девушку в безопасности. Minho (20:21): встречи в такое время по работе? Minho (20:21): наглая ложь Jisung (20:22): а что ты мне предлагаешь сделать??? Minho (21:22): выруби её Jisung (21:23): чего, прости??????? Jisung (21:24): эййй Minho (21:24): только несильно Minho (21:24): мы её, всё-таки, спасаем Jisung (21:24): и как же мне это сделать? Minho (21:24): ударь её чем-нибудь по голове Minho (21:24): потом скажешь, что она сама от усталости отрубилась Jisung (21:25): пиздец Джисон потными ладонями нёс свой учебник по строению головного мозга, осознавая всю иронию ситуации. Девушка сидела к нему спиной, печатая что-то у себя в телефоне. Хан приближался к ней, с каждым шагом извиняясь кучу раз у себя в голове. Затем, когда пошёл достаточно близко, выдохнул и резко ударил книгой по чужому затылку. Телефон полетел на пол, а сама Хёри упала лицом на кухонный стол. Хан постоял ещё пару минут, с трясущимися руками слушая гробовую тишину в собственной квартире. Следующие десять минут прошли куда более продуктивно — Джисон оттащил девушку на диван, накрыв пледом, и через переписки на её телефоне выяснил место встречи. Минхо был определённо прав — моделям точно не предлагают работу на окраине города ночью. Хан решил полностью отключить голову на ближайшее время, и просто следовать указаниям старшего, а потому уже надевал кольцо на собственную руку и выходил из квартиры.

***

Минхо в тысячный раз проклинал себя за то, что ему приходилось так жестоко рисковать Джисоном. Тот уже который день сам ныл о том, как хотел быть полезным и сделать что-то важное, но старший упорно не хотел это принимать. Ему первый раз в жизни хотелось сделать абсолютно всё самому, не важно, насколько опасным или сложным это было. Но так было нельзя, ведь у каждого были свои обязанности — Чан со своей группой ждали момента для появления, на достаточном расстоянии, чтобы их нельзя было заметить, Джисон должен был идти по дороге и встретиться с преступником в лесу, Минхо же отвечал за то, чтобы для Хана этот визит в лес не стал последним, а Чана не уволили, за проваленную операцию. Минхо нервно кусал губу, припарковав машину, недалеко от места «предложения работы». У них было ещё двадцать минут, и Ли ненавидел каждую из них за такое болезненное ожидание. Джисон тёр ладонями ткань своих джинс, но продолжал пытаться сохранять спокойный вид. Ли такое зрелище только заставило нахмуриться, настолько нелепым оно было. Хан улыбался, но подрагивающие щёки выдавали стук зубов от испуга. Минхо положил свою руку поверх его, пытаясь успокоить хоть на самую малость. Джисон нервно вздохнул и крепко схватил чужую руку. Казалось, будто он прямо сейчас разрыдается, причём так, что слёз будет куда меньше, чем всхлипов. Но тот только только чуть заскулил. — Хён, кажется, это момент сказать всё, что хочется, а то я ведь могу и не успеть, — Минхо удивлённо вскинул брови, а Джисон продолжил, хотя голос подводил его через каждое слово. — Так вот, ты мне очень сильно нравишься. Давно уже, ну, не с самого начала, конечно, но всё же. Поэтому, мне так приятно было видеть, что за меня волнуешься. Его голос дрожал всё больше с каждой секундой, временами переходя на всхлипы. Ли продолжал держать его за руку и тихо вздохнул, считая своим долгом успокоить и поддержать его. Ведь Хан шёл против всех своих страхов ради него и совсем немногое просил в ответ. Минхо придвинулся ближе и поцеловал его, стараясь сдержаться и дать возможность оттолкнуть, вот только Джисону это явно было не нужно. Он положил свою дрожащую руку старшему на лицо и ответил, прекращая нервные всхлипы. Собственные чувства переполняли его изнутри, и Минхо пытался хоть как-то от них избавиться, целуя глубже и грубее. В голове происходила дикая мясорубка из мыслей, а сердце кололо длинной иглой от беспокойства. — О боги, я умру девственником, — обречённо сказал Джисон, когда они оторвались друг от друга. Старший пару секунд непонимающе на него смотрел, а затем просто рассмеялся, утыкаясь лицом в чужое плечо. — Чего ты смеёшься?! — Ты не умрёшь, придурок! — сказал Минхо, сильно ударяя младшего по бедру. Тот ойкнул, но улыбнулся, рукой проводя по волосам Ли и чувствуя горячее дыхание на собственной коже. От его прикосновений к Джисону всегда приходило чувство спокойствия и защищённости, будто он не сидел сейчас в машине на окраине города, а спокойно лежал на кровати под одеялом. — Ну раз ты так в этом уверен, — выдавил из себя усмешку Хан. Минхо кивнул и обнял его рукой за плечо, прижимая к себе. Джисон не услышал от него слов взаимности, но всё было очевидно и без них. Сейчас, воспоминания о наполненном отвращением взгляде старшего казались такими нелепыми и далёкими. Проходя вместе через сложности, Хан всё больше и больше соглашался со словами Феликса.

***

Холодный ветер проникал прямо под капюшон, заставляя кожу покрыться мурашками. Лай собак и хруст веток под ногами только добавляли желания бросить всё и развернуться назад. Никаких источников света вблизи не было, но Джисона вёл вперёд совсем не он. Парень много раздумывал о том, как же работало это кольцо, и, испытав это на себе, понял, что таких чувств никогда раньше не испытывал. С каждым шагом он чувствовал себя лучше и лучше — невероятная лёгкость и нежность вели Хана всё дальше в глушь. Он пытался не забывать о том, что его, вообще-то, собирались убить, но эта приятная теплота внутри, кажется, начинала поражать голову. Джисон свернул уже три раза, а потому дико надеялся, что Минхо и Чан смогут найти его в принципе. Кругом были только сплошные ветки деревьев, временами ударяющие в лицо, а ноги начали шагать ещё быстрее. Хан предположил, что уже скоро встретит убийцу, но всё это умиротворение, вызванное кольцом, не давало возможности испугаться. Испытывая подобное, Джисон пошёл бы и на самый край света. Неожиданно, чувство стало настолько сильным, что просто пригвоздило его к земле. Хан не мог двинуться или хоть что-то сказать, сохраняя силы своего речевого аппарата для крика о помощи. Вокруг была абсолютная тишина, и Джисону касалось, будто его дыхание можно было услышать на расстоянии нескольких метров. Хруст веток за спиной прервал тишину, но парень не успел обернуться, падая на землю от толчка чьих-то сильных когтистых лап. Он ударился носом о торчащие корни деревьев и уже мог почувствовать струящуюся из него кровь. Зверь грозно зарычал и сильно поцарапал за спину, оставляя дыры на толстовке. Хан собрал все свои силы, срывая кольцо с пальца, и громко закричал, закончив отчаянным хрипом. Следующая минута ощущалась как целый час. Чан и ещё несколько человек из его оперативной группы резко забежали в лес, хватая зверя за шею. Джисон перевернулся на спину, наблюдая озлобленную лисью морду прямо перед своим лицом. После этой встречи глазами, лис заскулил, всей мордой выражая сожаление. Хан не хотел признавать такой исход, но эта реакция на собственное лицо говорила сама за себя. Его подняли за талию, усаживая на землю рядом с деревом. Минхо обнял Джисона за плечи, рукавом вытирая кровь на его лице. Он раз за разом спрашивал, всё ли в порядке, но под душераздирающие звуки, которые издавал лис со связанными лапами, невозможно было сосредоточить внимание на чем-то ещё. Голова Хана просто взрывалась от этих звуков, но к ним прибавился ещё чей-то истеричный плач. Феликс, который, вроде бы, не верил в их догадки, упал коленями на траву, без доли страха обнимая лиса и проливая слёзы прямо на его шерсть. Минхо кивнул Чану, позволяя брату выразить всю свою печаль. Всем кто, находился в лесу, хотелось воткнуть в уши затычки или просто уйти домой. Хан понял, что ударился ещё и головой, ощущая резкую тошноту и темноту в глазах. Минхо тряс его за плечо, пытаясь что-то сказать сквозь плачь и дикий вой, но было уже поздно — сознание Джисона решило больше не мучать его подобными картинами.

***

Яркий холодный свет невероятно согревал пониманием того, что он снова находился в своём любимом месте. Джисону хотелось расплакаться, только от одного вида этих белых стен и светильников. Хан спешно стянул с себя одеяло и выбежал в гостиную, игнорируя боль в голове. На диване сидел Феликс и Чонин, а рядом с ними на креслах — Чан и Минхо. Ян что-то говорил, опустив взгляд и приложив руку ко лбу. Никто, кроме Минхо даже не обратил на Хана взгляда, а потому он просто тихо присел на пол рядом, сразу чувствуя чужую руку на своей голове. — Все эти десять лет я ждал и тренировал свои способности, потому что управляться с ними было очень сложно, — тихо сказал Чонин, а Джисон почувствовал себя так, будто он включил какой-то сериал с середины серии, не понимая абсолютно ничего. Но сухость в горле и напряжённая атмосфера в комнате мешали сказать что-либо. — А когда переехал из Пусана, сразу стал искать всех этих семерых. Я лишь хотел справедливости, которая оказалась не по силам полиции… — Зачем было так очевидно ударять в висок? — спросил его Чан. — Потому что я хотел, чтобы произошедшее с моей сестрой стало невозможно больше скрывать. Тишина только позволяла им жить спокойно, не чувствуя ни капли вины и продолжая творить зло, — честно ответил Чонин, смотря прямо Бану в глаза. Всё было закончено — исчез смысл скрывать что-либо. Феликс всё это время молча сидел, глядя опухшими от слёз глазами на камин. Он, казалось, находился сейчас совсем не здесь, разве что физически. Чан что-то записывал в свой большой блокнот с твёрдой обложкой, а Минхо наклонился к Джисону и осторожно коснулся губами его макушки, тихо спрашивая, всё ли хорошо. Хан кивнул, начиная просыпаться и осознавать весь ужас ситуации. Перед ним сидел его лучший друг, но он больше не ощущался таковым — этот взгляд и холодная манера речи принадлежала совсем не Ян Чонину, которого он знал и любил. Всё изменилось в самую отвратительную сторону. — Вот что, Чонин, — сказал Чан, захлопнув блокнот. — Убийцу твоей сестры мы нашли, но ты не успел до неё добраться, видимо, из-за того, что она живёт в Лос-Анджелесе, — Чонин удивлённо кивнул, заворожённо слушая дальше. — Ей грозит нехилый срок за убийство и ещё несколько доказанных случаев покушений в том же клубе. Но что мне делать с парнем-лисой, я, блять, понятия не имею… Минхо усмехнулся такой неожиданной несдержанности Чана, а Ян отрицательно покачал головой, начиная хмуриться. — Неважно, были ли у меня способности, я человек, и я убивал. Так что, наказание я тоже понесу, как убийца, — холодно сказал Чонин. Феликс всё ещё больше напоминал манекен, почти даже не моргая. — Все твои признания это похвально, но, учитывая количество жертв, поможет тебе это несильно, — тихо сказал Чан, поднимаясь на ноги. Джисон пристально смотрел на Чонина, понимая, что совсем его не знал. Ян совсем не делился с ним как-то личной информацией, а он даже не замечал этой стены между ними, утопая в очаровании младшего. Все счастливые моменты болью давили в груди, но прежнего Чонина он не сможет увидеть больше никогда. Этот образ исчез, оставляя место для хладнокровного убийцы, спокойно признающего свои грехи. Всё перевернулось вверх дном, и, Хана, кажется, уже укачивало.

***

— Ты ведь часто в лесу возле нашего дома был, да? — спросил Феликс, сидя на скамейке и вытянув вперёд ноги. Наконец-то светило солнце, а потому на балконе было довольно тепло. — Да, каждый день, когда мы не виделись. Хотел знать, что с тобой всё хорошо, — тихо ответил Чонин, подставляя уставшее лицо под тёплые лучики. — И напугал Джисона, — усмехнулся блондин. Младший пожал плечами и улыбнулся. Феликс пытался отвести взгляд, но Ян был слишком красив, чтобы обращать внимание на что-то ещё. Даже в обличие лисицы он был невероятен — ярко-рыжий мех на спине и чёрный на лапах и мордочке, а ещё сияющие жёлтые глаза. — А ты ведь давно уже всё понял, почему им не сказал? — спросил Чонин, весело глядя в глаза собеседнику. — Дурак, потому что, — фыркнул Феликс, получая в ответ мягкий смех. Он ещё несколько секунд нервно кусал губу, но затем спросил: — Что теперь будет? — Всё будет хорошо, — серьёзно сказал Ян. — Ты переезжаешь вместе с Минхо и, скорее всего, Джисоном, а я отправляюсь на своё законное место. Я не последний человек в твоей жизни, Феликс. Жизнь на этом не обрывается. — Я не хочу такую жизнь! — не сдержался Ли. — Я больше не вижу во всём этом смысла без тебя… Чонин повернулся к нему и пальцами стёр горячие слёзы с чужих щёк. Он улыбался, понимая, насколько светлым и прекрасным человеком был Феликс. И как много счастья в жизни тот заслуживал. — Ну-ну, прекращай. Ты не останешься один — рядом с тобой всегда будут твои самые близкие люди, цени это. Феликс, я хочу, чтобы ты знал, как много хорошего ждёт впереди, не сдавайся так просто, — сказал Чонин, продолжая пальцами гладить его щеки. — Сейчас будет немного тяжело, но знай, что я правда тебя люблю, и желаю всего самого лучшего. Ты сильнее меня и сможешь перерасти всё это, не наполнив своё сердце ненавистью… Чонин пальцами прикрыл чужие веки и накрыл его губы своими. Феликс пытался ответить, но младший не позволил, отрываясь и печально качая головой. Всё закончилось, но принимать это совсем не хотелось.

***

— А где я теперь буду спать?! — раздражённо спросил Джисон, наблюдая семейство кошек, занявшее всю комнату. — Ты сам решил переехать с нами, вот и решай, — пожал плечами Минхо, уходя на кухню. Феликс тихо хихикал над ними, сидя на диване и читая книгу. Джисон был категорически против оставаться один, а потому, без каких-либо раздумий, собрал вещи, забрал документы из университета и уехал. Минхо совсем не возражал, только всё равно заставил идти учиться, а Феликс был исключительно рад видеть Хана рядом ещё чаще. Новая квартира была, конечно, меньше того коттеджа, но никто не жаловался, потому что у каждого была своя комната. До момента, пока кошки Минхо, вырастившие ещё одно поколение, не облюбовали спальню Джисона. — Договорились! Теперь, я сплю с тобой, — сказал Хан, перетаскивая подушку и одеяло в комнату старшего. Тот закатил глаза, наливая себе кофе мимо кружки, от рвущегося из груди смеха над Джисоном, который с растрёпанными волосами и в пижаме переносил все свои вещи. Феликс помогал ему, собирая всё, что упало, и поддерживая смех брата. Минхо никогда бы не подумал, что когда-нибудь так сблизится со странным безответственным парнем, который хотел взять у него трех котят. Им через многое пришлось пройти вместе, держа в себе страхи и сомнения, чтобы казаться сильными. Но теперь, всё было иначе. Он был невероятно счастлив от того, что два самых близких для него человека остались с ним и ни в чём не нуждались. Чан тоже не жаловался, получив повышение и уехав в длительный отпуск, чтобы восстановить силы. Всё понемногу налаживалось и начинало обретать смысл. Феликс бросил поднятую с пола футболку на кровать Минхо, сверкая чёрным кольцом на указательном пальце.