По пятницам в девять

Комната для сессий оказалась просторной. Здесь находились кожаный диван, кушетка, пара стульев. У стены − комод с выдвижными ящиками. В углу под потолком − решётка с какими-то креплениями. Большое окно было наполовину закрыто тяжёлой шторой. Никакого красного цвета и сложных сооружений с БДСМ-атрибутами. Но Мия и не ожидала застать здесь секс-шоп. Она едва сдержалась, чтобы не шагнуть назад, когда поняла, как близко к ней стоят. − Нервничаешь? В этом освещении его лицо казалось хищным. Неудивительно. Он ведь что-то задумал. − Эм. Нет. Осматриваюсь, столько пространства. − Нервничаешь. Она собиралась отдавать власть над собой. Конечно, она нервничала. И это уже настолько заметно, что даже его непоколебимая деликатность пошла трещинами. − Ну, если только немного. − Здесь ты не должна. А как же «волноваться в первый раз − нормально?» − Если это твоё, в этом месте ты будешь чувствовать даже безопасность, которую больше нигде не испытаешь. − Звучит впечатляюще, хах. Он дотронулся до её талии, провёл рукой ниже по бедру, нащупав резинку трусов. Мия вздрогнула. − Это рефлексы, просто рефлексы, − объяснила она. Тёмные проницательные глаза остановились на её лице. Затем он принёс стул и поставил его позади Мии. − Садись. − Хорошо, да. Она села, механично хлопнув ладонями по своим коленям. Её подбородок требовательно приподняли. Вся напускная беззаботность Мии тут же раскрошилась как краска со старой оконной рамы. − Много болтаешь. Подушечка большого пальца опустилась на её губы. − Здесь ты отныне говоришь только с моего позволения. Мия собиралась коротко ответить, но он остановил её, сильнее нажав на губы. Наверняка с ней ещё мягко обходятся. А что будет, если он станет полным воплощением себя? Отойдя к комоду, он открыл ящик и достал верёвки. Одну из двух он частично запихнул в карман брюк так, что большая часть кольцами свисала наружу. Когда он сократил расстояние, Мия, напрягшись, неловко приподняла плечи. − Я ещё ничего не делаю, − в голосе проявилось немного улыбки. − Обувь придётся снять. Мия потянулась к своим стопам, но не успела ничего сделать. − Я не давал тебе такого распоряжения. Внимательно слушай, что я тебе говорю. Опустившись перед ней на корточки, он осторожно снял с ног Мии одну туфлю, затем вторую. Педантично поставил их рядом со стулом и снова вытянулся во весь рост. Такая сосредоточенность на ней провоцировала у Мии дрожь. Тем более внимание от этого человека. Себе Мия уже призналась: она испытывала к нему определённую симпатию. Обязательно это или наоборот нежелательно для их встреч она не знала. Зайдя сзади, он собрал её волосы в хвост и затянул резинкой. Мия поблагодарила всех богов за то, что он не видел, как её веки налились блаженной тяжестью. Прикосновение к волосам − это слишком эротично, слишком приятная для неё ласка. Мия тихо вздохнула от пробежавших по позвоночнику мурашек. Туфли, волосы… Это какая-то пытка ожиданием. Миг, и он снова стоял напротив. − Вытяни руки. Мия взглянула на него растерянно, едва ли не с просьбой. Вместе с тем она не хотела сопротивляться, боясь, что её посчитают идиоткой. Или того хуже − отвергнут. − Я сказал, вытяни свои руки. Её лихорадило. Он наблюдал с высоты своего роста, как она принимает решение. Ждал, когда она исполнит его волю. И не сомневался, что добьётся своего. Мия сделала мысленную отметку, что ей понравилось испытывать на себе его взгляд. Сначала это невыносимо. Но перетерпев первый дискомфорт, преодолеваешь грань, после которой перестаёшь бояться. Возможно, ей стоит обсудить это с ним позже. Странная получится просьба. Приходить сюда за тем, чтобы он просто на неё смотрел? Сканировал её своим взглядом, доводя до истерики? Мия послушно протянула руки. Сложенная пополам верёвка опустилась на её запястья. − Она не синтетическая. После с твоей кожей будет всё в порядке. Он обмотал большой и указательный пальцы одной руки, перебросил два раза концы верёвки ко внешней стороне ладоней, а затем − ко внутренней, и затянул узел. Получилось подобие наручников, которые он надел на её запястья. Затем затянул новый узел. Мия следила за тем, что он делает. Его руки были немного прохладными, ловкими, но не суетливыми. − Как ощущения? Вопрос заставил растерянно задуматься. − Всё нормально. Наконец, две петли затянули руки последним узлом. − Садись на пол. Она свалится, если встанет со стула. Обязательно позорно рухнет к ногам этого парня. Зашатавшись, Мия быстро опустилась на пол, чтобы скрыть своё состояние. − Лодыжки подожми к бёдрам. Вынув верёвку из кармана, он сложил её пополам и сел перед Мией на колени. Руки легли на подол её платья, слегка приподняли его. Мию прошибло таким током, что едва не посыпались искры из глаз. − О нет, это совсем не то. Не пытайся сопротивляться. Она хотела что-то сказать, но не владела голосом. Крепко связанные руки тоже еле шевелились. − Ещё сильнее подожми. Мия послушалась. Она догадывалась, больше он повторять не станет, а сам сожмёт ей ноги. Скрестив концы верёвки, он пропустил петлю между лодыжкой и бедром и затянул какой-то сложный узел. Он работал искусно, Мия даже не успевала запоминать, что за чем. Её ногу обмотали выше, связывая голень и бедро вместе. Дрожь Мии усилилась. Она не хотела показывать волнения. Но не могла справиться с собой. Беспомощной, ей оставалось лишь изучать этого человека. Чёрные пушистые ресницы были опущены. На носу − полупрозрачные крапинки веснушек. Слегка волнистые волосы лежали в беспорядке, идеальными редкими стрелочками спадали на лоб. Родинка под едва пробивающейся щетиной на подбородке. Почти неуловимый запах парфюма. Каждый новый узел заставлял ёрзать. Они обретали какую-то власть над Мией. Через них на неё будто обрушивалась чужая воля, которую она обязана принять. − Милое платье, − прокомментировал он, не отрываясь от своего дела. − Надень его в следующий раз без нижнего белья. Наличие или отсутствие белья было для Мии тесно связано с намёками на секс. Но как же правило «Не сплю с клиентками»? Стоп. Следующий раз… Мия не знала, что восхитило её больше − его желание увидеть её без белья или сама вероятность их новой встречи. Тем временем он занялся второй ногой. Взгляд Мии метался между его руками и лицом. Будучи сосредоточенным он выглядел мягко, почти невинно. Быть может, если он по-настоящему улыбнётся, то строгие линии его лица расслабятся, и он станет ещё красивее. Чёрт подери, да кто ты такой? Ты прекрасен даже в своей профессиональной отрешённой холодности. Он выпустил верёвку и затянул несколько узлов с внутренней стороны бедра. Так же − от лодыжки до бедра. И затянул сверху последний узел. Удовлетворённо оценивая свою работу, он заговорил: − Здесь тебе не следует разглядывать меня без моего разрешения. От стыда, что её поймали с поличным, Мия быстро опустила взгляд. Слегка качнувшись назад, он встал. Прикосновения исчезли, воздух словно разрядился. Стало даже немного холодно. Мия застыла в ожидании. Понимала шестым чувством, что на неё смотрят. Две сплошные бездны глаз, два опасных тёмных дна. Неужели люди с такой прекрасной внешностью могут настолько пугать? Он покинул комнату, оставив после себя ощущение потребности и пустоты. С тех пор, как Мия в этом доме, она хотела хотя бы минуту отдохнуть от выматывающего внимания его хозяина. Теперь же долгожданная передышка не привлекала её. Поёрзав, Мия испытала на себе силу узлов. Не смертельно больно. Не тиски. Не угроза. Но явно что-то новое. Никакой силы не хватит стянуть верёвки или как-то иначе выбраться из них самостоятельно. Мия зависима от возвращения хозяина дома. Она ждала. Пять минут. Десять. Наверное, у него есть ещё одна комната, где хранятся всякие плётки и игрушки. И он отправился за этим. Но проходило время, а Мия так и сидела одна. В голову начали пробираться разные мысли. Что, если он воспользуется её беспомощным положением. Что, если он не тот, за кого себя выдаёт. Вернётся и сделает с ней всё, что захочет. Что, если он не вернётся. Нет, она не должна просто сидеть. Мия пошевелилась, но верёвки будто туже стянулись от её движений. Узлы впивались и впивались в кожу. Тело напряглось, как натянутая струна. Успокойся. Обездвиженность не пугала. Убивало ожидание. За короткое время, что она здесь, компания хозяина дома эмоционально выжала Мию. Но теперь она желала её так, как ничего другого. Волнение сменилось на принятие. Пусть уже придёт, и всё, чему быть, свершится. Мия слушала тиканье её крошечных часов на запястье. Стук своего пульса. Чем он занимается? Из другой комнаты не доносилось ни шороха. Скорее всего, он где-то неподалёку. Быть может, даже наблюдает за ней. Или нет. Он ведь делает то, что считает нужным. А Мия берёт то, что дают. Торг с собой проходил постепенно. Сколько прошло времени? Полчаса? Сорок минут? Когда они начали? Что, если он всё же не вернётся? Нет. Он придёт. Точно же? Ну пожалуйста. Мия поймала себя на любопытной мысли: как мало он предпринял, чтобы заставить её хотеть его возвращения, его действий. Вскоре беспомощность превратилась в покорность. Это было новое чувство. В обычной жизни Мие не доводилось сталкиваться с ситуациями, где она бы прислушалась к своему смирению. Где она бы уговаривала себя распробовать его или даже полюбить. Мия никогда не терпела и крошечного неудобства. Сейчас же что-то останавливало сказать «Стоп». Кончики пальцев начали покалывать − ноги и руки немели всё сильнее. Когда уже стало казаться, что она больше не вынесет, в комнату вернулись. Он сел перед ней на колени и начал освобождать её руки. Его движения пальцев, ослабляющих узлы, были долгожданно-сладки после стольких минут натянутого ожидания. Словно теперь можно выдохнуть, отпустить свою слабость. Мия испытывала почти нежность к этому человеку. Какую-то первобытную благодарность просто за то, что он здесь. − Ты как? − спросил он. Мия едва не простонала от облегчения. − Всё затекло. Но я в порядке. − Умница. Распуская узлы, он растирал передавленную кожу подушечками пальцев. Мия вяло дотрагивалась до себя там же, на рефлексах вторя за чужими прикосновениями. Светло-красные пятна медленно теряли свою чёткость. − Следы пройдут через пару-тройку часов, − заверил он. Настала очередь ног. У Мии так всё занемело, что касания к ней казались неразборчивыми, тусклыми. Но как только кровь начала приливать к конечностям, ощущения обострились. Теперь вместе с чувствительностью по коже растекалась расслабленность. − На сегодня мы закончили, − справившись с верёвками, сказал он и поднялся. Сквозь вату в голове Мия услышала изумлённый возглас своего сознания. Что?! . − Присядь, отдохни, − он указал на диван. − Кофе? Или больше нравится чай? Мия непонимающе замерла. − Если пожелаешь, конечно, − добавил он. Волнения уснуло, а руки больше не дрожали. Оттого Мия и обрела больше свободы задавать неловкие вопросы. − Ты разве должен так делать? Он сурово посмотрел на неё, но не так, как делал это в комнате сессий. Скорее, проявлялась его неотъемлемая черта. − Это последний раз, когда тебе здесь что-то предложили кроме услуг. Ты сюда пришла лишь с одной целью. Мию съёжилась. Уголки его губ задрожали в улыбке. Он впервые так улыбался. − Я просто шучу. Присядь. Ты устала. − А мне не пора уходить? Моё время ведь вышло. − Ты вправе сделать это. Но не потому, что я настаиваю убраться прямо сейчас. А если тебе это нужно. Я, как раз-таки наоборот, предпочёл бы, чтобы ты немного задержалась. Ты устала. − Я не устала. − Тогда воспринимай это как своего рода клиентоориентированность. Стараюсь оставить после себя приятное впечатление. Я же хочу, чтобы ты вернулась. Он намекает на вторую встречу. Он снова это сказал. − Ты ведь мне платишь, − быстро пояснил он. Ах, вот в чём дело. Мия даже немного расстроилась. − Кофе, − она села на диван. − Я предпочитаю кофе. − Я запомню, − хозяин дома завозился с чашками и кофемашиной. Снова намёк, что они ещё встретятся? Вскоре он принёс Мие кофе и на этот раз сел рядом. Выпрямив спину, она потёрла колени. Спохватившись, приняла протянутую ей чашку. Он смерил взглядом полосы от верёвок на её ногах. Мия незаметно потянула юбку ниже. Она не привыкла видеть на себе подобные следы. Но если он реагирует на них спокойно, значит, всё в порядке. В животе ожила щекотка от чужой близости. Волнующей близости волнующего человека. Теперь он был не таким, как в комнате сессий или до неё, когда они беседовали в гостиной. Что-то изменилось в его поведении, в его движениях, даже в ауре. Мие казалось, она может спросить что угодно. И получит ответ. − Почему у нас сегодня больше ничего не было? − Разочарована? − Нет. Он подался корпусом ближе, сократив расстояние между ними. Но пояснил серьёзно: − Сначала ты должна научиться отдавать контроль. Доверять. Хотеть подчиниться. Выполнять то, что я требую, и хотеть этого в ответ. Не стесняться того, что тебе нравится. Не стесняться показывать мне этого. Как и свою уязвимость. − Я думала, мы должны выяснить, что мне нравится. − Ты рассчитывала, что я вывалю на тебя все практики скопом? Это не аллергопробы. Сессии очень выматывают, тем более новичков. Мия сделала глоток кофе. Давно никто не видел её такой уязвимой. Она не знала, как реагировать. Совсем недавно он едва не сбивал её с ног своей волей и внушением. Теперь же будто скинул с себя всё напускное. Ещё чуть-чуть, и замурлыкает ей на ухо. Снова не зная, куда себя деть, Мия заправила волосы за уши. − Вероятно, ты пока не понимаешь, что устала. В любом случае, это всегда приятная усталость. − Как после спорта, − вставила Мия, и он одобрительно кивнул. − Есть одна хитрость, помогающая понять, нравится ли тебе что-либо. Если это происходит, а ты только и думаешь: «быстрее бы оно кончилось», будь уверена − тебе не нравится это. Ты насилуешь себя. − Иногда я заставляю себя бегать в парке. Зато потом чувствую себя превосходно. − Неудачная аналогия. Мия ничего не успела ответить. − Покажи руки ещё раз, − попросил он. Пятна под задранными рукавами уже порозовели. − Всё хорошо, − одобрил он, на этот раз не дотронувшись до Мии. Острая нехватка кольнула её под кожей. Он мягко улыбнулся, когда встретил её взгляд. Колени Мии прижались друг к другу. Хотела бы она чувствовать себя так же свободно в его присутствии. Но ей едва удавалось играть в эти гляделки и не упустить чашку из рук. А он… Он… Почему она не может даже про себя назвать его по имени? − Что ж. Я провожу тебя. Мия растерялась. Не зря ей сразу показалось, что слишком быстро они закончили. Должно быть, именно он этого хотел. Она слишком неопытная для него. Слишком проблемная, неопределённая и зажатая. Да, она платит, но наверняка у него есть выбор получше. Он мог бы назначить на сегодняшнее время кого-то интереснее, авантюрнее, горячее. Судя по размеру дома, вряд ли он очень нуждается в деньгах. Значит, занимается этим не ради них. Его интерес − не на последнем месте. Это он выбирал. Именно Мию рекомендовали. Именно она ждала ответ, примет ли он её. Покидая дом, Мия ощущала себя странно. Она не тешилась надеждой, что втянется с первого раза. Но ожидала, что выйдет отсюда с фейерверком противоречивых эмоций, которые бы потом проанализировала. Это должно было стать приключением, как и всё затейливое, за что Мия бралась в своей жизни. Но уходила она с ощущением, что хочет просидеть под испепеляющим взглядом хозяина всю ночь. − Как ты сюда добралась? − спросил он, когда они оказались на улице. − Хм, вполне хорошо. Быстро. Воспользовалась навигатором на телефоне. Уже привыкший к её странностям, он просто подождал другой ответ. − Ты не об этом, очевидно, − догадалась Мия. − Я приехала на своей машине. − И где она? − Оставила в начале улицы. − Почему ты не припарковалась ближе? Здесь есть место. − Идти всего минуту. − И всё же? Он не требовал. Тем не менее, внушал слабость перед своими вопросами. Если Мия проигнорирует их, то просто потеряет накопленные за вечер статы. А она всё ещё хотела ему понравиться. − Я просто немного потерялась. Тень недовольства скользнула по его лицу, но быстро пропала. . Автомобиль остановился в соседнем квартале. Мия не узнавала себя в зеркале заднего вида. Полосы румянца на щеках. Волосы превратились в паклю от постоянных прикосновений к ним. Искусанные губы покраснели. Разочарования не было, как бы сильно Мия ни старалась нащупать его в себе. Но осталась какая-то странная досада. Мия потёрла следы на внутренней стороне предплечья − отметки, как оттиск сегодняшней встречи. Такое интимное напоминание. Она пыталась мыслить позитивно, но ничего не выходило. Этого Виктора Ван Арта называли одним из лучших в своём деле. И возможно для кого-то он и выкладывался по-полной. Мия могла бы разозлиться из-за потерянного времени или даже неоправданных ожиданий. Но отчего же ей было так завистно? Что, если он просто не позволил ей изучить всё его превосходство и мастерство. Или она не сумела их распробовать. Или оказалась недостойна прикоснуться к ним. Мия не собиралась соперничать с другими клиентками. От расположения и взаимной симпатии этого человека не зависела её жизнь. Но мысль, что ему в самом деле было с ней неинтересно, сводила с ума. Как бы там ни было, нервная пружина внутри распрямилась. За день Мия пережила столько эмоций, сколько многие за год не испытывают. Мягкое баюкающее тепло стало заполнять её изнутри, вытесняя напряжение. Так обычно бывает после окончания экзаменов. Поняв, что ей нужно поскорее добраться до своей кровати, Мия завела машину.