Прости и съёбывай.

Холод, что так неприятно окутывал хрупкое тело, смирно лежащее на белой, такой же холодной постели. Голубые глаза было практически не видно из-за мрачной и тёмной обстановки этой небольшой комнатушки. Яркого цвета рыжие волосы располагались по подушке, и спадали с нежных плеч героини. Её опустошённый взгляд был направлен на такой же белоснежный потолок, на котором красовалась небольшая дёшевенькая люстра из ближайшего магазина с техникой. Комната была абсолютно пуста, за исключением достаточно жёсткого подобия кровати, и небольшой белой тумбочки, что стояла в углу, а так же небольшого, но практически полностью зашторенного окна, от чего света в комнате практически не было, лишь маленькие лучи пробивались сквозь щели плотных штор. Софья смирно лежала, ведь её руки были привязаны к верхнему борту кровати, чем самым практически полностью обездвиживали верхнюю часть её тела. Она была погружена в свои мысли, как вдруг издалека послышались приглушённые шаги, что с приближением становились всё громче и громче. Сердце стало биться в бешеном темпе, в горле словно стоял вязкий ком эмоций, которые невозможно было выпустить. Хотелось кричать, но что-то словно изнутри блокировало возможность этого действия, глушило голос и сдавливало в области шеи. Дыхание стало рваным, прерывистым, в мыслях орудовал липкий страх того, что будет дальше. Шаги приближались всё ближе и ближе, как вдруг послышался тихий скрип и хлопок двери.  — Уже проснулась, куколка? — издалека послышался женский голос словно с нотками грязной похоти, объект звучания направился к той самой кровати, где лежала девушка, а к горлу словно подступил ком. — Чего молчишь, боишься? Хах, и правильно делаешь. Она подошла ближе и забралась на это твёрдое подобие кровати, сев при этом сверху на Софью, словно в позу «Наездницы». Таинственная особа наклонилась над испуганным лицом рыжеволосой, буквально на расстоянии вытянутых рук, смотря прямо в словно стеклянные небесно голубые глаза рыжей. Она смотрела в них пристально, не отводя взгляда ни на секунду, на её лице красовалась лёгкая, но страшная для нижней ухмылка.  — Что тебе, чёрт возьми, нужно от меня, почему я здесь? — попыталась вскрикнуть от избытка негативных эмоций и накопившегося внутри страха Софья, на что получила звонкую пощёчину. Хлопок раздался эхом в пустой комнате, на белоснежной щеке остался яркий след.  — Не смей кричать на меня, хуже для тебя самой же и будет. Сегодня командую и задаю вопросы только я, будешь сопротивляться — исход тебе уже должен быть понятен. — строго и ровно говорила сидящая сверху девушка, продолжая смотреть в напуганные глаза. — Лучше скажи мне, девственница ли ты?  — А что ещё тебе сказать?! Хоть бы представилась для приличия, а то совсем безкультурная тварь. — съязвила Софья, на что получила ещё одну звонкую пощёчину, звук вновь раздался эхом, след стал ещё ярче и болезненнее.  — Борзая, значит, скажу тебе, что мне это даже нравится. Имени моего тебе знать совершенно не обязательно, но для тебя я буду Алиной. И я жду ответа на мой вопрос, — строго говорила она, от чего обстановка в комнате становилась ещё более напряжённой. — Иначе я сама проверю, очень сомневаюсь что тебе это понравится. В ответ Алина получила лишь игнорирующее её вопрос молчание. Напряжённый и серьёзный взгляд Софьи словно сверлил её, что уже не очень понравилось розоволосой. Она молча отстранилась, и провела указательным пальцем по сухой промежности нижней, а затем резко вошла в неё уже двумя пальцами. Софья вскрикнула от режущей боли, оттолкнув верхнюю ногами, параллельно сведя их и как можно сильнее прижимая друг к другу. Алина не была удивлена такой реакции, больше её удивила невинность жертвы.  — Я предупреждала, малышка. Слушай меня и подчиняйся, иначе тебе же будет хуже. — говорила Алина, смотря на Софью, на глазах которой слегка начали проявляться слёзы, она пристальным взглядом смотрела на верхнюю, стараясь при этом не показывать никаких эмоций, скрывая свою уязвимость перед ней.  — Зачем я здесь? — резко, но тихо она спросила сквозь невольно текущие из её глаз слёзы, чем самым нарушив запрет на лишиние вопросы. — Просто скажи мне, что тебе от меня нужно, я хочу знать!  — А ты ещё не догадалась, куколка? — ответила Алина, в игре её голоса чувствовались нотки похоти. — Раздвинь ножки. — сказала она, и провела пальцами по нижней части живота рыжеволосой, а та, в свою очередь, впервые подчинилась. — Вот теперь умница. Алина провела пальцами от нижней части живота и вниз, в попытках хоть немного возбудить Софью, в надежде подразнить её этим, доставив жертве ещё больше дискомфорта. Та, в свою очередь, издала лишь лёгкий и тихий стон, чем не удовлетворила верхнюю. Олешева встала и направилась к той самой тумбочке, а уже через пару минут в её руках виднелся небольшой тюбик, предположительно на тот момент лубриканта, плеть, и две верёвки. Рыжеволосая заметно поднапряглась и пристально наблюдала за действиями Олешевой, не отводя от неё напуганного взгляда. — Будешь брыкаться - ножки твои тоже свяжу. А сейчас терпи, выбора у тебя нет м не будет. — грубо говорила Алина, чем самым разозлила Софью. — Не советую тебе проявлять непослушание, для тебя это может плохо закончиться. — Захочу и буду, что ты мне сделаешь? Ты, небось, только и умеешь насиловать и связывать, я выберусь отсюда живой и отомщу тебе за все твои действия! Ты — жалкая, закрытая в себе неудачница, и не более этого. Сильные люди так не ведут себя. Алину действительно задели эти слова, она стала словно закипать изнутри, а её рука неконтролируемо сжала тюбик лубриканта так, что он открылся и прозрачная жидкость потекла на живот Софьи. Алина окунула пальцы в получившуюся небольшую лужицу и резко вошла, порвав тем самым девственную плеву рыжеволосой, а на её пальцах осталась алая кровь. Нижняя вскрикнула от боли и на уровне рефлексов свела ноги, чем разозлила Алину ещё больше. Через сильные сопротивления она привязала её ноги к бортам кровати, тем самым обездвижила жертву полностью. — Ты пожалеешь о сказанном, я тебе обещаю. — сказала Алина, на её лице ещё больше усилилась нездоровая ухмылка, а глаза словно сверкали от злобы и желания мести. Она вновь направилась к тумбе, вернувшись на этот раз с резиновым фаллосом размеров значительно больше среднего. Её разум охватили злость и агрессия, а так же невероятно сильная похоть к насилию. Хотелось доставить жертве как можно больше боли, чтобы она пожалела о своих словах и действиях как минимум трижды. Алина смазала головку игрушки и резко вошла на полную длину, заставив Софью вновь вскрикнуть от боли. На её глазах проявились слёзы, но она не давала себе заплакать, сдерживала эмоции как могла, чем самым ещё больше дразнила и драконила Алину, делая это намеренно. Этого насильнице показалось мало, хотелось больше зрелищ, слёз и криков. Она грубо двигала игрушку в бешеном темпе внутри девушки, доставляя ей дикую боль, от чего Софья выгнулась в спине и вскрикивала на каждом входе. Из её глаз текли слёзы, которые невозможно было контролировать, правая сторона подушки стала заметно намокать. Спустя минут десять этого насилия Алина стала постепенно приходить в себя. Агрессия и злость отступали, тем самым открывая проход свежим мыслям. Она сбавила темп, а после и вовсе вытащила игрушку из девушки, бросив на её тело сосредоточенный и пустой взгляд. Эмоции смешивались между собой, в голове крутились сотни мыслей разного характера. Наконец Алина встала, вдохнула воздуха на полную глубину лёгких, и освободила конечности Софьи от верёвок, оценив взглядом оставшиеся от них красно-фиолетовые следы. Сомусева немного сжалась, не зная что ей делать, как себя вести, и наконец Алина бросила практически последнюю на сегодня фразу. — Прости и съёбывай. — безразлично кинула она фразу, что словно разбилась о стены будто хрупкое стекло. — И да, впредь не бери из рук незнакомцев коктейли, исход может быть не лучшим, в этом ты сама убедилась. Не пытайся рассказать кому-то об этом, для тебя это будет много стоить. Я исчезну так же резко как и проявилась. А теперь проваливай.