haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

Ты откидываешь голову, прижимаясь затылком к холодной твёрдой стене, и, прикрыв глаза, выдыхаешь. Очередная затяжка приятным жжением отдаётся в горле, ты растягиваешь удовольствие и делаешь все максимально медленно. Мир вокруг давно превратился в подобие чего-то неумолимо уютного и забавного — приятное чувство комфорта захватывает тебя с головой. Очертания спальни приобретают более гладкие, радующие глаз формы. За подборок тебя тянут настойчиво, и ты даже не сразу это понимаешь, потерявшись в пространстве и времени. Чужие пальцы слегка давят на челюсть, заставляя разомкнуть зубы. Суна плотно прижимается к твоим губам, выпуская дым. Чувствуешь на своём затылке его ладонь, не дающую отстраниться, и тихо стонешь, когда волейболист добавляет язык. Ты пробегаешься пальцами по его шее, растворяясь в ощущениях. Ринтаро отстраняется так же быстро, смотрит пару секунд и снова затягивается. Ты не можешь глаз отвести от парня, словно не веря в его реальность. Суна зарывается пальцами свободной руки в свои волосы, поправляя спадающие на лоб пряди. Футболка волейболиста валяется на кровати, ведь так, по его словам, удобнее. Ты завороженно рассматриваешь рельефный пресс и выделяющиеся на руках мышцы. С зажатым в пальцах джойнтом он сводит тебя с ума. Ещё какое-то время ты старательно борешься с внезапно появившимся желанием, но оно берет верх. Да и бесполезно противостоять чему-то, будучи под кайфом. Суна удивленно моргает, когда ты перекидываешь одну ногу через него, устраиваясь на бёдрах. Никаких активных действий ты не предпринимаешь. Опускаешь ладони на его плечи, легко сжимая, и тонешь в янтарных глазах напротив. Ринтаро откладывает свой джойнт в пепельницу, отправляя за ним же твой. Его руки забираются под твою футболку, взятую из его гардероба. Пальцы щекотно касаются кожи, гладят рёбра и несильно цепляют соски. Ты выдыхаешь приглушённо и вздрагиваешь от прокатившейся по телу волны возбуждения. Но пальцы вскоре пропадают, очерчивают выступающие лопатки, спину и неожиданно сбегают вниз. Ринтаро без стеснения проводит двумя по полоске белья между ног, заставляя вздрогнуть. — Трава сделала тебя такой мокрой? — с лукавой усмешкой на губах интересуется Суна. — Нет, — стащив футболку, и откинув ее в сторону, остаёшься в одном белье, — ты сделал. Ринтаро выгибает бровь, не веря, что завёлся только от твоих слов. Он сглатывает шумно, чувствуя крепнущий стояк прямо под прижимающейся к его штанам упругой задницей. Непонятно откуда взявшаяся потребность сорвать с тебя белье и вжать в постель мешается с новым восприятием реальности. Суна протягивает руку к твоему лицу, убирает волосы за ухо и придвигается ближе к губам, замирая с довольной ухмылкой. — Тогда мне следует разобраться с тем, — влажный поцелуй отпечатывается на шее, такой же остаётся на ключицах и плече, — что я устроил. Волейболист смеётся, а ты дышишь учащенно, заводясь от каждого его безобидного действия. Сказывается накрывшая тебя чувствительность — ты все ощущаешь в два раза ярче, стоит накуриться. Суна это знает и пользуется. Он нарочно затягивает прелюдии, хотя ты и сама не против. Перед глазами плывёт, и хочется растянуть каждый момент. Ты сползаешь по стене вниз, оказываясь на полу под Ринтаро. Он прокладывает дорожку из поцелуев ниже, приходясь по ложбинке между грудей, оставляя там несколько лёгких неярких укусов. Ты инстинктивно разводишь ноги шире, и закусываешь губу, ощущая горячее дыхание внизу живота. Суна подцепляет белье пальцами и без усилий стягивает по ногам. Он будто специально обводит губы языком, замечая, что ты жадно впитываешь его вид глазами. Ринтаро начинает от самого низа, собирает выделившуюся смазку языком, ведёт выше, громким чмоком останавливаясь на клиторе. Ты вцепляешься в темные волосы, и в нетерпении подаёшься бёдрами вперёд, но Суна тоже смакует момент. Он ещё раз обводит чувствительную точку и пальцами раскрывает тебя шире, только для того чтобы глубже проникнуть языком. Ты выгибаешься, вставая на лопатки и дрожа от новых ощущений. Никогда в жизни волейболист такого не делал — не трахал тебя языком. Чувствовать его, скользящего между складочек или вырисовывающего узоры на клиторе — это одно, но понимать, блять, ощущать кончик тёплого шершавого языка внутри себя — совершенно другое. Ты прогибаешься в пояснице, и стонешь жарко, тая от его движений. Суна вводит пальцы внутрь, второй рукой придерживая твоё левое колено. Он не церемонится, когда ты так очевидно мокнешь, и добавляет третий. Приятная наполненность приносит с собой долгожданное чувство приближающейся разрядки. Ринтаро, прекрасно ощущая, как ты сжимаешься на его пальцах, лишать тебя приятной возможности не собирается. Продолжая обводить клитор в том же темпе, волейболист доводит до оргазма парой движений внутри. — Я собираюсь, — сбившись с дыхания, говорит Суна, наклонившись к твоему уху, — трахать тебя медленно и очень глубоко, — абсолютно уверенно продолжает он, и у тебя мурашки бегут по телу от такого заявления. Все ещё лёжа в прострации, ты даже не замечаешь, когда он успевает раздеться. В реальность возвращает приятное распирающее изнутри ощущение. Ты не столько чувствуешь, как он вошёл, сколько слышишь этот громкий шлепок от соприкосновения тел и собственный мелодичный стон где-то на заднем плане. Едва фокусируя взгляд, поворачиваешь голову и поднимаешь взгляд на Суну. Янтарные глаза такие же стеклянные, как и, ты уверенна, твои собственные, но их по-прежнему затягивает пелена желания. Ринтаро устраивает твои ноги на своих плечах и подаётся вперёд, сгибая твоё тело пополам. Ты задыхаешься на первом же глубоком толчке, плавясь от ощущения длинного толстого члена внутри. Суна идеально подходит тебе по размеру, возможно, даже чуть больше нужного. Но это не мешает тебе вцепляться в его предплечья и отзываться громкими стонами на каждую фрикцию. — Ты уже? — рвано выдохнув, спрашивает волейболист. Ты ничего не отвечаешь, отчаянно кивая и сжимаясь вокруг него. Суна стискивает зубы, чтобы продержаться подольше, но движения не останавливает. Как и обещал, все медленно и неспешно — его член тебя фактически не покидает, лишь потирая стеночки своим скольжением. Ты резко распахиваешь глаза и сильнее впиваешься ногтями в кожу Ринтаро. Но его лицо остаётся непоколебимым, волейболист только наклоняется за новым поцелуем. — Считай оргазмы, — шепчет он в миллиметрах от твоего лица. Словно смотря на себя со стороны, ты даже не можешь предложение составить нормально. Суна не останавливается после того, как ты кончила, продолжает свою изощренную пытку. Каждый раз у вас все сводится к сексу, и каждый раз он оказывается разным. Ринтаро может грубо зажать тебя между стеной и собственным телом, а может трахать только пальцами, пока ты из последних сил берёшь у него в рот в шестьдесят девятой. Все зависит от места и настроения. Но главным остаётся факт — ты кончаешь гораздо чаще, будучи накуренной. Волейболист опускает руку вниз и накрывает чувствительный клитор. Всего пара нежных прикосновений, и тебя снова прошивает судорогой, так ещё и Суна толкается глубже в этот момент. Ты давишься стоном, всхлипываешь и сжимаешься сильнее. Ринтаро резко выдыхает, едва не спустив внутрь раньше времени, и сводит твои ноги, устраивая их на одном плече. — Бля-ять, — оставляешь ему несколько ярких полос на память. У тебя от удовольствия закатываются глаза. Его член теперь чувствуется в сто раз лучше и отчетливее, каждую венку ты можешь ощутить. Даже сжиматься не надо, поза делает тебя уже некуда. Приятное послевкусие выкуренного джойнта во рту заводит тебя сильнее, а поплывший взгляд парня не даёт нормально думать. Суна откидывает голову и внезапно подаётся бёдрами дальше обычного. Ты вскрикиваешь, чувствуя, как он на секунду прижимается к матке. Ринтаро замирает буквально на мгновение, но прошедшая по твоему телу дрожь и судорожно сжавшие его несколько раз стенки влагалища, развеивают все сомнения. Суна пристраивается ближе, двигаясь в том же направлении. У тебя от одного лишь трения голова кругом, а когда волейболист повторяет свой недавний перформанс — не выдерживаешь. Скребёшь ногтями по полу, и крутишь бёдрами. Ещё несколько таких глубоких касаний, и ты кричишь, извиваясь под ним в невероятной силы удовольствии. — Разведи ноги пошире, — просит Ринтаро, коснувшись губами твоего лба. — Я сейчас могу кончить только от того, что ты во мне, — тебе уже правда тяжело от проходящих по телу послеоргазменных спазмов. — Правда? — Суна усмехается довольно. — Хочу на это посмотреть, — он прижимается к твоим губам, утягивая в очередной поцелуй, и ты всхлипываешь, чувствуя возобновившиеся движения внутри.