О яичных тартах и наследственности

— Да. — Нет. — Да. — Нет. — Да! — Нет! — Пожалуйста? — Сяо Чжань похлопал ресничками, состроил умильные глазки, и Чжочэн душераздирающе вздохнул. — Тебе нельзя. Помнишь, что врач сказал? — Я сам врач, — Сяо Чжань сдвинул брови и опустил голову, глядя на него сквозь упавшую на лицо челку. — И вообще, не спорь со старшими. Чжочэн поджал губы, отвел взгляд. — Ну, прости, что тебе достался такой мелкий альфа. Сяо Чжань улыбнулся. Нахохлившийся, встрепанный, словно птенчик — сейчас Чжочэн был невозможно милым. И нет, Сяо Чжань вовсе не был в обиде на судьбу. Альфа ему «достался» просто замечательный. Самый лучший на самом деле. Заботливый, в меру жесткий и строгий, и просто невероятно терпеливый. За те истерики, которые Сяо Чжань закатывает ему на протяжении вот уже семи месяцев, сам он давно бы уже убил, окажись на месте Чжочэна. А тот терпит и даже улыбается, несмотря на то, что младше, опыта отношений нет никакого, и залетевший омега на последнем курсе университета в его планы явно не входил. Но за все время Сяо Чжань не слышал от него ни единого слова сожаления. Разве что о том, что Чжочэн ему не соответствует, но это совсем другое. Сам Сяо Чжань перерыву в своей собственной карьере по такому поводу был даже рад. Он и так дотянул почти до самого края пограничного возраста для нормального зачатия. — Ох, ну что ты за чудо, — пару мгновений полюбовавшись на такого Чжочэна, Сяо Чжань сдвинулся на краешек дивана. Заметив его движение, Чжочэн мгновенно оказался рядом и протянул руки, чтобы помочь подняться. Сяо Чжань вложил пальцы в его ладони и встал. Без такой вот помощи сделать это самому было уже сложно, но Чжочэн, взявший академический отпуск ради него, всегда был рядом. Сяо Чжань выпрямился, медленно выдохнул, не отпуская его рук. Заглянул в темные глаза своего альфы, улыбнулся. — Да? Чжочэн сдался. — Да. Но не больше двух штук! — Четырех. — Трех. — Ладно, трех. И я хочу быть рядом, — Сяо Чжань лукаво улыбнулся. Лицо Чжочэна тут же приняло озабоченное выражение. — Ты уверен? В прошлый раз тебя сильно мутило. — Это было почти месяц назад. Теперь меня не тошнит даже от запаха кошачьего наполнителя, я проверил. Так что можешь позвонить маме, что в ближайшее время заберешь наших усатых обратно. Глаза Чжочэна вспыхнули радостью, лицо озарила улыбка, и Сяо Чжань рассмеялся. Когда-то именно она привлекла внимание тогда еще просто аспиранта Сяо Чжаня к студенту Ван Чжочэну. Все остальное было потом. — Хорошо, мама говорила, что они скучают. — Я тоже, — Сяо Чжань забрал у Чжочэна свои руки, вместо этого одной взяв его под локоть, а вторую заведя за спину. Не то чтобы он так уж нуждался в поддержке, просто ему нравилось. И Чжочэну нравилось тоже, это Сяо Чжань знал совершенно точно. И как хорошо, что теперь у них не квартира с крошечной кухней, а нормальный дом — подарок родителей, уже не чаявших дождаться внуков и теперь ждущих их двойню, кажется, даже больше, чем сам Сяо Чжань. На кухне Чжочэн усадил его в уголок дивана, задержав ладонь на теплом животе, склонился и, прежде чем Сяо Чжань втянул его в поцелуй, попросил: — Если вдруг почувствуешь себя плохо или просто как-то не так, скажи. — Ладно, — спорить с ним Сяо Чжань перестал давно. Чжочэн и так был в курсе, что он может сам о себе позаботиться, но от этой чуть неловкой, но такой искренней заботы Чжочэна откровенно млел. Все гормоны виноваты, только они. — А теперь поцелуй меня еще раз, и займись наконец тартами. Я весь день о них мечтаю. — Три и не больше, помнишь? — Чжочэн с нежностью его поцеловал и сделал строгое лицо. — По одному для малышей и меня, помню, — Сяо Чжань улыбнулся, и Чжочэн отошел к плите. Наблюдать за тем, как тот готовит свои любимые пирожные, было удовольствием. Сам Сяо Чжань до всего этого к яичным тартам относился равнодушно, но кто-то из еще не рожденных детей явно перенял страсть отца и теперь выматывал нервы. Когда Чжочэн готовил, он выключал весь мир. Раскатывая тесто, взбивая начинку, он тихо мурлыкал себе под нос, а когда наполнял формочки, становился таким сосредоточенным, что хотелось подойти и разгладить складку, залегшую на лбу между сдвинутыми бровями. Впрочем, таким он был не только, когда занимался тартами. Он достал до печенок врача Сяо Чжаня, и тот составил ему список полезных продуктов, которыми Чжочэн забил холодильник и старался готовить исключительно из них. Чем, собственно, окончательно покорил родителей Сяо Чжаня, оценивших по достоинству его серьезный подход и заботу. И теперь Сяо Чжань порой чувствовал себя в окружении. Иногда это даже раздражало. Совсем немного. Дверца духового шкафа закрылась с легким стуком, и Чжочэн с выдохом опустился рядом с Сяо Чжанем, вытянув ноги. Окинул взглядом наведенный беспорядок на кухне и застонал. Убираться сейчас ему явно не хотелось, да и успел набегаться за день. Срок Сяо Чжаня подходил неумолимо и слишком быстро, и нужно было успеть сделать сотню вещей. Например, закончить все-таки ремонт в детской, что с учетом постоянно меняющихся вкусов и желаний Сяо Чжаня, было совсем непросто. Но хоть на цвете стен они сошлись во мнении. Все остальное было гораздо проще, но требовало времени. — Посиди, — Сяо Чжань нашел его руку, и Чжочэн тут же переплел их пальцы, принимаясь поглаживать костяшки. — За пять минут это никуда не убежит. — Почему, когда готовишь ты, у тебя бардак в два раза меньше? — почти обиженно протянул Чжочэн, и Сяо Чжань рассмеялся. — Потому что я мою и убираю в процессе. — Я до такого уровня никогда не дорасту, — Чжочэн вздохнул почти тоскливо. — И не нужно, — Сяо Чжань повернулся к нему, ткнулся лбом в щеку, и Чжочэн инстинктивно потерся скулой. — Ты и без того идеальный. — Да, конечно, — фыркнул Чжочэн, но спорить не стал. Помолчал немного, а потом аккуратно поинтересовался. — Волнуешься? Две недели осталось. — Нет, — сразу и честно ответил Сяо Чжань. Он действительно не волновался и не боялся. Просто собственные, резко ограничившиеся, возможности напрягали. И хотелось уже посмотреть в глазки своих малышей, а не на фото УЗИ. — Это ты волнуешься. И это тоже было правдой. Чжочэн напрягался так, словно это ему предстояла операция. И приводить ему данные статистики было бесполезно, проверено не раз. — Я боюсь, — так же честно ответил Чжочэн со вздохом. Покосился в сторону духовки, от которой поплыл сладкий аромат ванили, но остался на месте. — И не хочу, чтобы тебе было больно. Сяо Чжань только глаза закатил. — Мамочка, — фыркнул он, и Чжочэн смущенно сморщил нос. — Операцию делают под наркозом, да и на мне заживает все быстро. Зато я стану легче килограммов на десять. И буду снова бегать по утрам, пока ты возишься с малышами. Чжочэн покосился на него и рассмеялся. — А вдруг уроню? — Не верю, — выдохнул Сяо Чжань ему в губы, поцеловал уголок и ткнул локтем в бок. — У тебя там ничего не сгорит? Чжочэн вздохнул и встал. Подошел к плите, проверил тарты, покачал головой и принялся за уборку, параллельно рассказывая свежие новости. Отправив последнюю чашку на полку, он снова сунулся в духовку, цокнул языком и вытащил формочки с подрумянившимися тартами. Горячие, нежные даже на вид, с чуть подрагивающей начинкой… У Сяо Чжаня на миг в глазах потемнело. — Эй! — Чжочэн даже слегка испугался, когда он потянулся к пирожным, чуть не навернувшись. Подхватил, обнял осторожно, закрывая собой обзор на тарты. — Не так быстро, они еще горячие. — Это не я, это они, — потеряв пирожные из вида, Сяо Чжань сморгнул и выдохнул, приходя в себя. И тут же обвинил во всем малышей. И, кстати, не так уж был неправ. — Они явно пошли в тебя. Твои дети. Чжочэн опустил взгляд, накрыл ладонями живот, довольно улыбаясь, а потом и вовсе замурлыкал: — Имейте терпение, не мучайте папочку. Сяо Чжань рассмеялся, почему-то именно сейчас, в эту минуту, чувствуя себя донельзя, просто до неприличия счастливым. — Мне кажется, им просто надоело, и они хотят на свободу. Ну и посмотреть на нас с тобой. — Как будто мы не хотим, — Чжочэн чмокнул его в лоб, потерся носом о нос и отступил. — Не больше трех штук. — Помню-помню, — проворчал Сяо Чжань и вернулся за стол, терпеливо дожидаясь, пока Чжочэн не поставит перед ним блюдце с тремя корзиночками с нежнейшей сливочно-яичной начинкой. Как они закончились, он даже не заметил. Вот вроде только что были и таяли во рту, а теперь он смотрит на пустое блюдце. И даже крошки не осталось. Но Чжочэн точно сделал их больше трех. — Чэн-чэн? Я хочу еще. Только одну штучку. Слишком вкусные. Чжочэн, который выбирал ракурс для фото тартов, тут же вскинулся. — Нет! — Да. — Нет! — Да. — Нет! — Пожалуйста? — Сяо Чжань похлопал ресничками, состроил умильные глазки, и Чжочэн душераздирающе вздохнул.