сегодня обещали снегопад

      

— Да не тяни же, это невыносимо! Решил уйти — так уходи.       Она не хотела, чтобы Маленький принц видел, как она плачет. Это был очень гордый цветок...       Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький принц»

      Чемодан, рюкзак, аэропорт.       В голове это звучало, как начало очередной книги с глубоким смыслом, но на деле заставляло сдерживать слезы, рвущиеся наружу.       Как бы не оттягивал Тимур этот день, он все равно настал бы. Если не сегодня, то завтра. Или через неделю. Этого не избежать. И теперь нельзя, как в детстве, горько заплакать и спрятать билеты за стиральной машинкой, туда же, куда и свою тетрадь со стихами. Лишь бы он не улетал.       В памяти Тима, словно ножом, было отчетливо вырезано то утро, когда счастливый Ильяс влетел в кухню, сияя глазами, и заявил, что улетает из родной Казани в столицу. Тимур замер, вилка выпала из его рук и звонко запрыгала по полу…       И в голове было только одно.       «Как же так?»       Он улетает совсем один в неизвестную Москву и оставляет его, Тимура, здесь, тоже совсем-совсем одного…       — Ильяс, зачем? — сидя на его кровати и болтая ногами в воздухе, проговорил Тимур. Он закрылся волосами, наклонившись и глядя прямо в пол, чтобы брат не видел его лица. Старший же, наоборот, носился по комнате с кучей одежды в руках, бросая ее на кровать между Тимуром и чемоданом, то и дело сбивая что-нибудь на своем пути и ловко ловя в воздухе около пола. — Я не переживу, если ты уедешь.       — Тим, хватит ныть, — ответил он. — Все ты переживешь. Пару дней помучаешься, потом привыкнешь…       — Но…       — Я больше не хочу ничего слышать! — отрезал он. — Это мой выбор. И все на этом.       Разговор с матушкой тоже не принес успехов — она поддерживала старшего сына в его желании уехать за лучшей жизнью и осуждающе покачала головой.       — Просто смирись, Тим. Мне и Марьям тоже больно, но ничего не поделаешь. Я не могу загубить будущее Ильяса, ты ведь сам понимаешь. Если он этого хочет, я не смогу его отговорить.       Свой путь выбирая сами,       Совсем не заметили мы,       Что связаны были сердцами       Сквозь красную нить судьбы.       — Объявляется посадка на рейс десять пятьдесят четыре, Казань — Москва, Домодедово.       — Не плачь, Тима, я люблю тебя. Мы с тобой еще обязательно встретимся, я обязательно вернусь и заберу тебя к себе, — крепко обнимая брата в последний раз, шептал ему на ухо Ильяс.       Держа за руку Марьям, свою семилетнюю сестренку, махавшую вслед удаляющейся фигурке Ильяса своей крошечной ладошкой, Тимур чувствовал, как его сердце медленно разрывается и падает в пустоту.       Неделя шла за неделей, но лучше не становилось. Часто он просыпался посреди ночи о того, что ему снился брат, и сидел в темноте, беззвучно плача. Короткие сообщения и звонки — это не то же самое, что и теплые объятия после долгого дня или просмотр фильма на выходных под одним пледом.       В школе было невыносимо. Постоянные придирки одноклассников отравляли Тимуру жизнь.       — Эй, картавый, — подходил к одиноко стоящему Тиму его одноклассник со своей свитой. Те парни, из-за которых думаешь, что стереотипы про качков правдивы. — Ну что, твой братец уехал?       — Отвалите, — шипел Тимур, глядя в учебник.       Один из парней хватал его за шиворот.       — Твой братец уехал, — жестко повторял он. — Теперь тебя никто не защитит. Что делать будешь?       День ото дня звонки Ильяса становились все реже и реже, а надежда на скорую встречу — все слабее и слабее. В один момент он уже начинал ненавидеть свою жизнь. Что он должен сделать, чтобы брат вернулся? Подсесть на наркотики? Спиться от горя? Нет, в голову пришла идея. Если Ильяс не вернется к Тимуру, значит, Тимур приедет к Ильясу. Одним словом говоря, просто сбежит.       Апрель в этом году выдался холодный, промозглый и дождливый. Пейзаж за окном не радовал яркими красками, а подавлял своей серостью на уроке литературы. Последний урок на сегодня. Тимур не слушал, что объяснял учитель, лишь писал стихи в старой потрепанной тетради и рисовал цветы на полях. В следующем году экзамен сдавать, а он на каждом уроке витает в своих мыслях, изображая лишь какую-то деятельность. Он улыбался, когда шел домой с Марьям, потому что знал, что у него достаточно денег, чтобы купить билет и уехать. Ночью складывал в рюкзак вещи, вместо учебников. Джинсы, кофта и пара футболок — на первое время хватит. Засыпая, каким-то краем сознания он подумал, что послезавтра у него день рождения.       С утра был дождь. Он отвел Марьям в школу, попросив не ждать его сегодня и идти домой самостоятельно, отдал ей зонт и быстро, пока его никто не видит, выбежал из здания, накинув капюшон ветровки на голову. Лишь с досадой подумал о том, что вещи в рюкзаке промокнут. Доехав на трамвае до вокзала, он бросился в кассу. К своему счастью, он успел купить билет до Москвы на поезд, который отправлялся через несколько часов. Поэтому он сидел в зале ожидания, а когда объявили посадку, сразу побежал на перрон, чуть ли не самым первым заскочив в свой вагон.       Заспанная утренняя Казань медленно сменялась однообразными серыми пейзажами деревьев, еще не успевших накинуть на себя веселую листву. Его душа, покидая родной город, медленно рвалась на части. Но сердце знало, что его место там, где Ильяс.       Замело дороги, но со мной тянется       Эта нить, что связана, порой навсегда кажется…       Тимур сосредоточенно глядел в проплывающие мимо деревни с маленькими перронами и заброшенными разбитыми домиками на берегах рек. Железная дорога черной полосой прорезала леса, медленно вплывая в темноту ночи. Но черная туча, казалось, накрыла всю Россию, или просто отчаянно стремилась догнать поезд. Ни на чьи звонки Тимур не отвечал, и в конце концов выключил телефон, выбросив симку в урну на ближайшей стоянке… где? Понятия не имел, где-то под Владимиром.       Очень хотелось есть, но денег осталось очень мало — на один проезд в метро и, может быть, пирожок с какой-нибудь заправки. Тяжело вздохнув, Тим нашел на дне рюкзака пачку печенья, которое купил в прошлом месяце и пожалел, что не взял из дома никакой еды. Парень тоскливо смотрел в черноту, проплывающую мимо окна, перемежающуюся с огоньками редких деревень. Часы показывали второй час ночи. А ведь сегодня у него день рождения…       Около половины четвертого утра, когда только-только светало, поезд прибыл. Тим вышел из здания Казанского вокзала, а столица встретила его неожиданной тишиной и холодом. С неба падали маленькие снежинки, запутываясь в черных волосах и ресницах Тимура. Парень облегченно выдохнул, чувствуя, как в его сердце что-то теплеет, и из его рта вырвалось маленькое облачко пара. Сильнее кутаясь в ветровку, надетую поверх толстовки, он достал из рюкзака карту Москвы, предварительно купленную в книжном магазине в Казани, где уже был отмечен дом брата, адрес которого Ильяс любезно сообщил, когда они болтали по телефону, не зная, что Тим все запомнит и однажды явится к нему.       Как он и думал, он нашел недалеко от вокзала круглосуточную заправку и купил там холодный и совершенно безвкусный пирожок, а после сидел возле дверей метрополитена и задумчиво жевал, глядя на проходящих мимо людей. Еще рано, даже общественный транспорт не работает — так куда же вы идете?       В полшестого метро открыло свои теплые двери Тиму, но ориентироваться там было сложно. Людей было мало, и Тим не понимал, как и куда ему идти, чтобы пересесть с одной ветки на другую, блуждая по станциям. В половину седьмого он уже стоял около подъезда Ильяса, не смея позвонить.       Какой-то человек вышел из дома, открывая парадную дверь, и Тим быстро, как лисенок, прошмыгнул внутрь подъезда, где царил полумрак и еще больший холод. Он поднялся на лифте на двадцатый этаж, и остановился. Решиться постучать в дверь было безумно трудно. Но еще труднее было жить без брата.       Тук-тук-тук.       Тяжело вздохнув, Тим попытался прогнать подкатывающую к горлу панику, когда за дверью раздались шаги и взволнованный голос. Парень разобрал только «да, мам, не волнуйся, он ведь и раньше пропадал, а я сейчас поеду в аэропорт и прилечу к вам». Щелчок дверного замка, и Тимур успел только запомнить удивленные глаза Ильяса цвета кофе с молоком, прежде чем упасть в его объятия и нежно прошептать:       — Привет…