Первое утро — утро последнее

      Нынешней весной холода не спешат уходить, и последнее школьное утро выпуска 1993 года озарено белым, зимним светом.       — В этот счастливый момент мы собрались здесь по поводу окончания вами старшей средней школы для девушек «Хюга»…       Наоко очень старается не подавать виду, но ей до сих пор кажется чудом, что она добралась до этого момента: спортивный зал, ряды стульев, лица одноклассниц, сложенные в стопку аттестаты, речь директора, преломленная микрофоном. Скоро будут вызывать на сцену по именам.       Маю нет, а Наоко здесь.       Если честно, она давно подозревала, что когда-нибудь вечно одинокая и отчужденная Маю разом встрепенется, и уйдет далеко-далеко, и больше не откликнется — не из-за того, что не услышит, а из-за того, что не захочет. Маю просто искала того, кто ей в этом поможет, а Хамура-сенсей, видимо, оказался человеком, способным на решительные поступки. Наоко и не сомневается — они ушли вместе, и вместе еще будут появляться в экстренных новостных сводках их имена.       Только от знания не становится менее одиноко: ей постоянно хочется протянуть руку, дотронуться до рукава темно-синей матроски и улыбкой сказать: «Нам больше нечего бояться, мы всё преодолели, мы — справились!» — но, оборачиваясь, она видит лишь пустоту, и ей чудно от того, что никто, похоже, больше не воспринимает отсутствие Маю так остро — как будто и не помнят о ней.       Наоко запомнила Маю гораздо раньше — потому, что никто не мог догадаться, как ее имя выглядит, а уж написать с первого раза — тем более. Маю же запомнила Наоко только потому, что когда всё только начиналась, а влюбленность казалась чем-то маленьким и несерьезным, та просидела с ней в кафе напротив любовного отеля весь вечер и потом не пожаловалась, что время было потрачено впустую, хотя Маю бы того вполне заслужила.       И не сказать, что даже в этом году они были неразлучны, но, если посудить, подруги ближе у Наоко никогда не было.       Быть может, порой то, как давно вы с человеком знакомы, это далеко не самое важное.       Девочки, одна за другой, поднимаются на сцену — навстречу будущему, и вот-вот наступит ее черед. Волнительный момент, который Наоко встречает со странным, зрелым спокойствием: за эти месяцы произошло столько всего: хорошего, плохого, ужасного — что неясность грядущих дней больше не пугает ее, как прежде.       — Айдзава Наоко.       Белый свет — лишен тревог и волнений, и Наоко хочется верить, что, глядя на него, Маю тоже обретет покой, где бы она ни была.       Следующее имя отзывается эхом.