Год любви

Осень. Переодически идут дожди, и мы с Чес счастливо мокнем, гуляя по безлюдным улочкам. Она лежит вся съёжившаяся на диване, замёрзла бедняжка. – Хэй, Чес, ты замёрзла? Погоди, сейчас принесу тебе чего-нибудь тёплого. И в момент, когда я накрываю её пушистым пледом, она раслабляется и кивает. Мы сидим на полу на диванных подушках и, укрывшись одним пледом на двоих, смотрим в окно, наблюдая за звёздами, расплывающимися в дождевых разводах. Каждый греет руки о кружки — кружка Чес песочная, а моя словно древесная. Они парные и олицетворяют меня с Чес, как и всё в этой небольшой квартирке. Обычно она пьёт мокко или латте, я пью чай или горячий шоколад. Но сейчас мы оба пьём какао. У подушек стоит пиалка с зифирками, а вторая с печеньем, что было приготовленно сегодня с утра заботливой парой рук. Осень выдалась сладкой и тёплой. Зима. Вся в багряном румянце, Чес настойчиво тащила меня на каток, такая упрямая. Мы оба любили зиму, за эти долгие звёздные ночи и бодрящий морозец. Её ресницы, брови и непослушно вылезшие из-под шапки пряди волос покрылись инеем, она словно поседела. И смотря на неё такую и улыбающуюся очередной затее, я понимал как сильно хочу прожить с ней всю свою жизнь и разделить с ней каждый новый день. Я пару раз успел подхватить её, пока она падала, но в этот раз она утащила меня с собой. На пруду было не особо много людей, мы упали на лёд и лежали на спинах, любуясь небом и придумывая образы нечастым облакам. Зима выдалась красивая и мечтательная. Весна. Чес зарылась в гору, образовавшуюся от пересмотра её гардероба, я улыбаясь складывал вещи, которые она уже отсортировала. Мы скоро поедем на пикник с друзьями, она решает, что надеть. Я смотрю, она даже мои вещи уже сортирует, хех. Её прелестные пальцы неумело переплетают стебли. Она дует щёки и сводя брови немного морщит лоб. Она издаёт какой-то разочаровоно-разъярённый рык, но продолжает своё неимоверно интересное занятие. Я отлучаюсь, чтобы взять попить, возращаясь придвигаю к ней ближе её любимую смородиновую шарлотку. Я кладу на её голову венок, и только потом замечаю около неё штук 7 забавных милых веночков, которые она по всей видимости забраковала. Она поднимает свои почти чёрные глаза на меня, и, клянусь, я вижу в них галактики, метеоритные дожди, падающие звёзды. Она протягивает это творение и я слегка склоняю голову, на мои волосы опускается прекраснейший венок из первых подснежников, и я чувствую, как её тёплые немного влажные губы касаются моего лба. Поднимая голову, вижу её смущённую улыбку и немного покрасневшие подушечки пальцев от долгих манипуляций. Весна выдалась нежной и от неё сложно было оторвать взгляд. Лето. Чес, умирая от жары, открывает окна на распашку, кофе теперь она пьёт холодным, мы кушаем дыню, снова на полу у окна, сидя на диванных подушках. На ней моя разноцветная футболка, которую она мне подарила, и песочные шорты с лямками, как камбинезон. Она мило хихикает, когда что-то задумала. Толкает меня назад и падает рядом. – Думаю, тебе нужно полежать, – улыбается она и придвигается ко мне ближе, легко приобняв меня, закрывает глаза, и я вижу, как она умиротворёно довольна. Через все слои тканей, я слышу как бьётся её сердце. И я понимаю, что она слышит моё. Если бы я мог, я бы лежал так вечность. Лето было открытым и совсем, совсем чертовски близко.