Мои чувства, твои мысли, его боль

Низкий, приятный мужской голос с едва заметной хрипотцой. Такой знакомый, такой мягкий и обволакивающий. Джейс проводит языком по губам, словно пытаясь распробовать эти звуки на вкус, а потом резко открывает глаза. Ему так давно ничего не снилось. Измученное бессонными ночами сознание просто проваливалось в плотную тьму, лишённую красок, звуков и запахов. Джейс прикладывает руку к груди, и в его ладонь отдаются глухие удары неровно бьющегося сердца. Проходит несколько секунд, глубокое дыхание синхронизируется с пульсом, и видение рассеивается, как будто его никогда и не было. Джейс встряхивает головой и поднимается с постели, заправляет постель, идёт в душ, стараясь рутиной привычных действий вернуть утраченное спокойствие. В столовой Института непривычно шумно и многолюдно, и причина такого переполоха возвышается во весь свой двухметровый рост. — Алек! Резкий окрик Джейса заставляет смолкнуть разговоры, и Алек поворачивается, радостно улыбаясь. — Магнус не сказал, что ты прибудешь, — немного обиженно произносит Джейс, стискивая парабатая в объятиях. — Потому что он сам не знал, пока утром я не разбудил его своим звонком и не попросил сделать портал. У меня выдался свободный день, поэтому я решил, что приму участие в собрании нежити. — Совет не доверяет мне? — Совет никому не доверяет, в том числе и мне, но это не то место, где мы можем это обсуждать. — А где Магнус? — Спит. Я хотел, чтобы он хорошо отдохнул перед переговорами. — Ему пришлось сильно поистратиться вчера, — осторожно тянет Джейс, и Алек быстро перебивает его, предупредительно стукнув по плечу. — Я знаю. Потом поговорим. Алек виртуозно подхватывает поднос с завтраком и быстрым шагом выходит из столовой, по пути приветствуя остальных охотников. — Я тоже хочу завтрак в постель, — капризно заявляет Изабель, и Джейс вопросительно приподнимает брови. — Что-то я сомневаюсь, что Саймон сможет справиться с этой задачей. У него совершенно иной рацион. — Изыди, Джейс. Не хочу ничего слушать, — обиженно бурчит Изабель, и Джейс нежно целует её в макушку, приковывая к себе взгляды, полные недоумения. Но Джейсу плевать. Когда теряешь что-то очень дорогое, начинаешь больше ценить то, что осталось в твоей жизни. — Я намекну ему, — улыбается Джейс и отправляется завтракать, проваливаясь в свои мысли. Тарелка постепенно пустеет, а забытый кофе медленно остывает. Джейс спохватывается и подносит к губам белую чашку, стараясь побыстрее выпить уже абсолютно невкусный напиток. В другом конце столовой начинается шуточная потасовка, и он забывает обо всем, наблюдая, как молодые сумеречные охотники отрабатывают приёмы защиты и нападения, вооружившись половниками и подносами. Сухих губ касается тёплая влага, и Джейс вздрагивает, а потом внимательно разглядывает ничем не примечательный кофе. Всего на мгновение ему показалось, что это был поцелуй, но чёрная жидкость совершенно не вызывает подозрений. — Дерьмовый кофе? — спрашивает Андерхилл, и Джейс качает головой. — Это тебя Лоренцо разбаловал, — подкалывает Джейс друга и решает поддержать разговор. — Он же вчера то же устанавливал сигнальные чары? — Да, — отвечает Андерхилл, начиная методично сметать с тарелки обильный завтрак. — Эти переулки, чёрт бы их побрал, мне точно сниться будут с неделю, а я просто наблюдал. А теперь представь, каково Рэю. Одиннадцать сложнейших заклинаний. Он был просто выжат. Я проводил его домой, а сам вернулся в Институт около трёх ночи. Та ещё ночка выдалась. Андерхилл выпивает сок, закусывая плохо прожаренным тостом, а Джейс пытается вспомнить, в скольких местах они с Магнусом успели побывать. Сорок, пятьдесят, семьдесят, сто? Насколько же возросли силы Магнуса после Эдома? Они никогда это не обсуждали, но, по всей видимости, Магнус получил пост Верховного Мага Аликанте не только потому что был мужем Инквизитора и спас весь Идрис, пожертвовав собой. Совет ничего не делает без выгоды для себя. Кто бы не хотел иметь в защитниках могущественного мага, чьи возможности, возможно, превосходят возможности всех остальных вместе взятых? Кто бы не хотел поместить потенциального врага совсем рядом, чтобы следить за каждым шагом? Неудивительно, что Магнус так раздражён. Джейс вздыхает и поднимается из-за стола, ободряюще хлопнув Андерхилла по плечу. Сегодня он сопровождает Инквизитора и Верховного Мага Аликанте на собрание, нужно быть в форме. Через два часа Джейс понимает, что он сопровождает двух влюблённых подростков. — Вы двое, прекратите немедленно. Алек, ты, блин, Инквизитор, это ты голос разума. А тебе, Магнус, вообще почти тысяча лет. Ведите себя подобающим образом. Господи, когда мы дошли до того, что я говорю подобное? Вопрос, очевидно, остаётся без ответа, потому что Алек, пользуясь невидимостью, подхватывает Магнуса на руки, заставляя того верещать на высоких нотах так, что у Джейса закладывает уши. Его спасает только так вовремя появившиеся остальные представители нежити. Едва заметный аромат сандала достигает носа, и Джейс удивлённо втягивает воздух. Неужели его обоняние стало таким острым, чтобы уловить запах Магнуса с расстояния почти пяти метров? Разгадка теряется в рукопожатиях и многочисленных приветствиях, прячется за знакомыми и не очень лицами. Оживлённые споры о причине затишья среди демонов окончательно вытесняют из головы все ненужные мысли, и Джейс втягивается в обсуждение. — Защитные чары установлены. Это всё, что мы можем сейчас сделать, — подводит итог Лоренцо, и все согласно склоняют головы. — Сумеречные охотники в курсе, внимательно следите за всем. Быть может, дальше мы сможем узнать причину. Но я всё ещё придерживаюсь мнения, что это отвлекающий момент. Джейс выходит на свежий воздух, чтобы дождаться Алека и Магнуса, и прислоняется к стене. — Можем отправляться в Институт, — устало произносит Алек, и Джейс пристально смотрит ему прямо в глаза. — Демоны не появляются в Нью-Йорке, потому что это место связано с Магнусом. Он стал настолько могущественным, что его боятся даже твари из ада. Так? В остальных городах активность тоже снизилась, но Нью-Йорк слишком дорог для Верховного Мага Аликанте, поэтому никто не решается бросить вызов тому, кто может легко уничтожить любого. Я прав? — Интересная версия, Джейс. Но я думаю, ты преувеличиваешь мои способности. — Магнус материализуется прямо за спиной Алека, и Джейс вздрагивает: — Да неужели? — язвительно замечает он, и Магнус танцующей походкой подходит к нему. — Сбавь обороты, Джейс. Мне и без тебя хватает сумеречных охотников, которые косятся на меня при каждом удобном случае и неудобным тоже. Я отправлю тебя в Институт, а нам с Алеком нужно возвращаться в Аликанте. Рад был повидаться. Магнус разворачивается, но Джейс ловит его за локоть, мешая создать портал, обходит и встаёт прямо перед ним. — Ты ведь и сам думал об этом? Магнус? — Хватит, Джейс. — Алек подходит ближе и высвобождает локоть мужа из крепкой хватки. — Конечно, мы думали об этом, но никаких доказательств нет. И даже если это правда, то это только на пользу всем, разве нет? — Ну да. Пока кто-нибудь не решит забрать у него всю эту силу. — Я смогу защитить своего мужа, Джейс. Эти ледяные нотки в голосе Инквизитора. Джейс понимает, почему мало кто даже из высокопоставленных представителей Совета решается спорить с Алеком. Себе дороже злить охотника, который спустился в Эдом, чтобы спасти своего возлюбленного. Джейс быстро кивает и отступает, собираясь уйти, когда его окликает Магнус. — Я знаю, что ты беспокоишься, Джейс. Я ценю это. Если что-то произойдёт, ты будешь первым, кому мы расскажем. Но сейчас ситуация слишком нестабильна, чтобы вводить ещё одно неизвестное. Мы сделали всё возможное, дальше только ждать. — Ты поэтому решил пойти устанавливать чары со мной? — Да. — Магнус подходит ближе и заглядывает в разноцветные глаза, ясный цвет которых тускнеет из-за обиды. — Я тебе доверяю. Не потому что ты парабатай Алека, а потому что ты это ты. — Спасибо. — Джейс переступает с ноги на ногу, слабо улыбаясь. — Не поймите меня неправильно, просто я боюсь упустить что-то важное, что-то, что впоследствии не смогу исправить. Магнус вздыхает и качает головой, вспоминая, как изящные пальчики выстукивали нервную мелодию беспокойства по широкому подлокотнику кресла, а кабинет Инквизитора прислушивался к словам, заполняющим даже самые мелкие щели. «Он так изменился, Магнус. Помнишь, каким он был раньше, озорным, весёлым, рисковым, а сейчас всё по-другому. Даже Алек никогда не был таким опекающим, как Джейс. Он проверяет, следит, наблюдает, словно боится что-то упустить». Иззи в этих воспоминания так и не решилась сказать то, что известно всем близким Джейса. Он винит себя в том, что не разглядел и позволил Клэри справляться в одиночку. — Всё будет хорошо, брат. Алек одобрительно похлопывает Джейса по спине, но Магнус чувствует на себе этот усталый от безнадёжности взгляд. А у самого сильного мага нет ничего, чтобы помочь. — Я бы так хотел, — вырывается у Магнуса, и Джейс ловит беззвучное окончание фразы в свои крепкие руки. — Я знаю, — тихо шепчет он, стискивая Магнуса в объятиях. — Я знаю. Просто будь осторожен. Не хочу ещё раз идти в Эдом, — шутит Джейс, и напряжение, постоянно сковывавшее Магнуса, уходит. — Портал до Института? — спрашивает Магнус, но Джейс качает головой — Нет нужды. Хочу прогуляться. Ещё увидимся, — кидает он на прощание и быстрым шагом уходит прочь, а потом переходит на бег, но высвободиться из мёртвой хватки чувства чужой вины не так-то легко. А вокруг примитивные, среди которых теперь и Клэри. Джейс ерошит свои волосы и загнанно оглядывается. Смех, веселье, радость, счастье и любовь. А в Институте сочувствующие взгляды и нелепые попытки подбодрить. Старые деревья неподалёку кажутся надёжным укрытием, а тень, царящая там даже этим солнечным днём, сейчас больше напоминает привычный сумрак, в котором можно хоть ненадолго отдохнуть и отрешиться от всех переживаний. Густая, плохо подстриженная трава настроена совершенно недружелюбно, кора дерева, на которое он опирается, пытается оставить отпечаток своего узора на многострадально спине, но для Джейса все неудобства перевешивает тишина. Прозрачная, хрупкая тишина, которая становится другом, отрезая его от времени и закидывая в дремоту, пронизанную воспоминаниями. Джейс улыбается, ощущения становятся всё реальнее и, если не открывать глаза, то можно подумать, что голова Клэри покоится на плече, а её руки рисуют картины на бедре. Джейс склоняет голову, и нагретые солнцем волосы делятся нежностью с выбритой щекой, а короткие концы ласково щекочут кожу. Осознание впрыскивает в кровь ударную дозу адреналина, и Джейс подскакивает на месте. Странный сплав осязаемости и невозможности. У Клэри длинные волосы, но Джейс уверен, что чувствовал именно её, иначе почему такое тепло разливается по груди? Институт встречает его тихим писком компьютеров и сонной атмосферой погрязших в безделии охотников. Миссии, во время которых ни один демон не нападает, расхолаживают опытных воинов, до этого живших в атмосфере постоянной опасности. Джейс и сам чувствует, как с каждым днём ему труднее не думать про Клэри. Не спасают ни книги, ни общение с друзьями, ни мониторинг обстановки, поэтому Джейс снова сбегает, чтобы попасть во власть тупой, ноющей боли вперемешку с щемящим чувством нежности, когда в светлом прямоугольнике окна появляется знакомый силуэт хрупкой девушки с кистью в руке. Клэри заканчивает работать почти в час ночи, а Джейс сидит ещё около сорока минут, позволяя чёрному проёму вытягивать свою душу. Эта традиция. Безмолвное свидание, о котором знает только один. Встречи, которые заканчиваются всегда одинаково — разглядыванием темноты и бессонной ночью. Но не сегодня. Джейс засыпает мгновенно, проваливаясь в видения будущего, в которых на груди у него покоится голова. Размытое ощущение тяжести и тепла кажется таким правильным, таким родным, что Иззи, заглянувшая к брату, тихо стоит у изголовья пару минут, любуясь широкой улыбкой. А утром с удовольствием отмечает, как посвежевший Джейс уверенно раздаёт указания. И только Саймон подозрительно хмурится, наблюдая как его друг почти вернулся к себе прежнему. — Джейс. Мы можем поговорить? — вопрос разбивается о лезвие меча, и Джейс нехотя опускает клинки. — Что? — Что происходит? Пожалуйста, расскажи мне. — Ты о чём? — злость буквально пропитывает три коротких слова, но Саймон не собирается отступать. — О тебе. С тобой ничего в последнее время не происходило? Ничего подозрительного? Ничего необычного? Непривычного? — Я сумеречный охотник, который борется с демонами. Достаточно необычно? — Нет. Что-то другое. Как демоны, которые практически не появляются в Нью-Йорке вот уже месяца как два. — Нет. Ответ слишком быстрый, слишком уверенный, слишком резкий. Саймон отходит на шаг и складывает руки в умоляющем жесте. — Пожалуйста. Ты же знаешь, что я никому не скажу. Саймон не скажет. Джейс знает, что это правда. Саймон прав. Джейс уверен в этом. Саймон ждёт. И Джейс делает шаг навстречу: — Я просто скучаю по Клэри, поэтому иногда мне кажется, что она рядом. Знаешь, когда мозг выдаёт желаемое за действительное. Я даже не знаю, как это объяснить. Джейс нервно ведёт плечами и беспомощно смотрит на Саймона, который облегчённо улыбается. — Я понимаю. Иногда мне тоже кажется, что я слышу её голос или могу почувствовать её запах, а иногда мои ощущения говорят мне, что меня касаются её руки. Это тоска, дружище. — Да, — соглашается Джейс, а в голове разливается чертовски знакомый мужской смех, и в нос ударяет запах сандала. — Мне нужно к себе, Сай. Спасибо, что выслушал. Саймон кивает, а Джейс еле сдерживает свои эмоции. Сердце мерно отстукивает ритм, но дверь в спальню закрывается, и немой крик открывает портал в пропасть, в которой летит вся выдержка. Быть такого не может, чтобы ему виделся муж его парабатая. Джейс прислушивается к чувствам Алека, но всё, как обычно. — Бред, — тихо говорит Джейс сам себе, и только тонкий противный голос никак не замолкает, уговаривая позвонить и честно рассказать всё. Подробная картина того, как он будет описывать своему парабатаю незначительный и неясные видения настолько абсурдна, что Джейс качает головой и закатывает глаза. «Алек, мне кажется, что я вижу твоего мужа. Точнее не вижу, а ощущаю. Слышал его смех во сне, почуял его запах, вроде бы его голова лежала на моём плече, но это не точно. Вообще, я себе Клэри представлял», — Джейс поднимает большой палец вверх, и невидимый собеседник в его голове вынужден согласиться с этими доводами. Но Джейс всё равно прислушивается к себе, стараясь отслеживать малейшие изменения в поведении. Только сны не входят в зону такого повышенного контроля. Он просыпается следующим утром, и пару секунд тает от ласки, которую дарят ему невесомые пальцы, перебирающие его волосы. «Это Клэри», — тут же выдаёт одна часть его сознания, и Джейс соглашается с этим. «Это женская рука», — продолжает убеждать его мозг, когда глубокой ночью он чувствует, как ладонь скользит по его лодыжке. «Это не может быть он», — мысль настойчиво крутится в голове, пока мышцы спины на несколько мгновений заходятся криком восторга от массажа. Огромная библиотека Института с немым удивлением взирает на редко захаживающего сюда сумеречного охотника и в отместку за предыдущее пренебрежение её дарами щедро посыпает светлую голову пушистой серой пылью, но Джейс всё равно благодарен. Раздражающий шепоток, который то становится громче, то тише, но не может заткнуться даже на секунду, отравляя существование, отступает перед древним знанием. Джейс облегчённо выдыхает. Просто усиление парабатайской связи, которое возникает, когда один из парабатаев переживает сильные эмоции. Бедный Алек. Если Джейс чувствует все приятные моменты его жизни, то Алеку достаются депрессия, плохое настроение и раздражительность. Время проносится мимо, и видений становится больше, каждый раз они бьют собственные рекорды по длительности и реальности, но Джейс научился не обращать на них внимания, понимая, что это побочные эффекты его состояния. Даже лёгкое возбуждение, которое иногда настигает в самые неподходящие моменты, не становится причиной разговора. Достаточно было мысленно встать на место Алека и понять, что после подобных откровений он откажется от любых контактов со своим мужем, пока они окончательно со всем не разберутся. Джейс осматривает себя в зеркало и запрещает любым мыслям портить его настроение, особенно тем, которые с присущим им ехидством напоминают, что Клэри всё равно его не увидит. — Эта выставка важна для неё, — громко говорит Джейс и поправляет воротник. — Я должен выглядеть на все сто. Ей бы было приятно. Картины, вдохновлённые прошлой жизнью, заставляют Джейса схватиться за ближайшую колонну, но главный сюрприз поджидает его в самом конце, когда родной голос окликает его, оживляя в памяти историю их первой встречи.