Once In A Million Years

Ривер медленно раскрыла глаза, ощущая ноющие мышцы во всем теле, что ими невозможно было даже пошевелить. Голова гудела как никогда раньше, а рядом совсем никого не оказывалось, когда она слышала громкий стук грохочущего металла рядом с ногой и… Боже, тяжелые кандалы сковывали ее движения, даже из них в свое время она научилась ловко ускользать, но не в этот раз. Тело казалось таким ватным и обмякшим, что Ривер пыталась сосредоточить все мысли только на том, где она находилась сейчас и почему ее сюда кинули, хоть она и не припоминала этих людей. Сколько она провела в этом месте? Почему оно так ужасно пахло затхлостью, сыростью и плесенью, ведь даже Стормкейдж мог показать уютным с этими отвратительными решетками и вечным дождем за окном? Наверное, она пробыла в отключке не меньше пары суток, пока ее продолжали пичкать, очевидно, транквилизаторами, чтобы с ней могли вытворять что угодно. И тут никакая хитрость или смекалка не могла помочь, когда она слышала где-то позади себя странное рычание, но стоило голове еле повернуться, то там виднелась лишь черная тьма и пустота. Обман зрения и слуха — вот на что Ривер предпочитала опираться, рассуждая хладнокровно и перебирая все варианты побега из заточения. Но куда бы она ни шла, какой путь она бы ни выбрала, рядом с ней всегда находился этот ужасный зловещий голос, проносящийся прямиком из воспоминания детства, когда ее тренировали изрядно с мотивацией никогда не верить и не доверять мужчине по имени Доктор, чтобы однажды избавить мир от вселенского зла. Ривер вздрогнула, ощущая на своем плече чужую руку и этот тихий шепот у собственного уха, когда пальцы с силой сжимали кожу, заставляя Мелоди стискивать зубы от боли и злости — другого выбора ей не оставляли. Да, именно Мелоди, жизнь которой она так старалась предать забвению, ведь в этой последней регенерации она по-другому видела мир и легко вверялась Доктору, зная, что он никогда не причинит ее вреда. Эта мерзкая улыбка на темных губах вонзалась под кожу холодом и явным отвращением, когда Ривер шипели от ушибов и смотрела непрерывно противнику в глаза. Иногда гордость или же гордыня помогала выиграть даже тот бой, что уже давно обречен. — Ты знаешь, что каждый твой шаг, каждый твой вздох мы могли наблюдать в течение многих лет. Даже если ты пряталась, Мелоди, проследить не было особого труда, — мадам Ковариан, лишь сильнее приклеила диск к глазу, надменно смотря на свою бывшую подопечную. — Ты провалила задание, не смогла исполнить свое предназначение, и теперь и ты, и Доктор вместе станете страдать. Долго и мучительно. И я даже знаю ваших экзекуторов. Только вот ему суждено погибнуть в битве, из которой ему точно не выбраться, пока самый древний вопрос во Вселенной не получит своего ответа. Хотя его смерть сейчас прекратила бы цепочку событий раз и навсегда. — Ты не можешь больше меня контролировать, я теперь свободна, и все думают, что Доктор мертв, — Ривер прошипела, чувствуя, как ломит ее правую руку неимоверная боль. — В этом Мелоди всегда ошибалась, думая, что нет власти над ней, однако если мои люди убьют Доктора на твоих глазах, последующие действия? И этот разговор мог продолжаться бесконечно долго, пока Ривер хотела выиграть себе немного времени, но дальше все становилось лишь хуже — одна картинка сменялась за другой, и перед ней действительно лежал измученный, полумертвый Доктор, что у Ривер все внутри сжималось от страха потерять его. Она так много раз бросалась его защищать, рискуя собственной жизнью, что готова и снова на кон поставить все, лишь бы только он уцелел. И Ковариан продолжала эти пытки вновь и вновь, по кругу, когда она знала о беспомощности своих врагов. Глаза Ривер наливались кровью и еле видимыми слезами от испытания, боли, почти что потери, и она уже хотела согласиться на все, лишь бы только вытащить их из этой ужасной передряги. — О нет, вы будете страдать, и это, — она указала пальцем на Ривер и Доктора, подразумевая свежие раны, — только начало сладкой мести. — Нож женщины занесен над ее правым боком, и она слышит свое собственное сердцебиение, когда остаются считанные секунды до того, как холодный металл воткнется в тело. На этом Ривер резко просыпается, вся в поту, нашептывая имя Доктора и пытаясь отдышаться от недавнего сна, как тут же чувствует мужские руки вокруг ее плеч и ласковые пальцы, гладящие ее по волосам. Они ничего не говорили, тишина полностью их опутывала, что мужу и так не стоило спрашивать, какие кошмары то и дело ее беспокоили. Доктор продолжал сидеть рядом с ней, ни на мгновение не выпуская ее из своих объятий, зная, как она не любила эти жуткие расспросы посреди ночи, даже если он и вовсе не ложился спать. И Доктор видел, как она молча сдерживала бурю внутри себя, не давая эмоциям вырваться наружу. Нет, Ривер полностью доверяла ему, но показывать себя слабой и совсем раскисшей не хотелось ни одной женщине, чтобы портить о себе впечатление. — Опять тот же кошмар? — Доктор спросил и получил лишь кивок головой от Ривер. — Иногда после самых опасных путешествий я засыпаю, и мне снова мерещится холодное лицо Ковариан, и неспособность защитить ни себя, ни тебя, — Ривер глубоко вздохнула и также выдохнула, стараясь успокоить себя и наконец-то взять в руки. — Ничего с тобой больше подобного не случится. Пока я рядом, ты в безопасности, — в его голосе скользила ложь, что его жена научилась распознавать очень хорошо за такое долгое время. — Ковариан мертва и никому больше не причинит вреда. Все закончено, на тебе вины нет. И мы победили. Его ладонь коснулась ее щеки, мягко поглаживая, и Ривер тут же сильнее льнула к его прикосновениям, стараясь согнать с себя остатки, как Доктор тут же спрыгнул с кровати, быстро натягивая на себя брюки, чтобы отправиться за чашкой горячего чая на кухню, а заодно поискать травы, которые в скором будущем проверенно помогали Ривер спать спокойно, если муженек в постели не оставался. Доктор сам не часто мог застать подобные кошмары, но когда они начинались, все внутри переворачивалось и колыхало так, что сравнить он мог это ощущение только с Библиотекой. Он давал себе слово защищать ее, чего бы ему это ни стоило, возможно, он убережет ее и от будущего, хотя такая мысль — всего лишь очередной сумасшедший план, который ничем хорошим просто не закончится. Чай с мятой и засушенными листьями амаранта всегда давался Ривер, когда она плохо себя чувствовала, и несмотря на странный вкус, полюбила этот напиток. К тому же, она никогда не отказывалась от помощи Доктора, хоть кофе во многих случаях был лучше любого лекарства на свете. Горячая жидкость обжигала горло, когда тепло разливалось по всему телу и все напряжение постепенно исчезало, заставляя Ривер понемногу снова погружаться в сон, пока Доктор сидел рядом и читал книгу, приглушая в их спальне свет, чтобы Ривер могла вообще ни о чем больше не беспокоиться, наслаждаясь его тихой и молчаливой компанией до самого утра. Не было никаких кошмаров, ворочаний в одеялах и простынях, даже о бластере Ривер забывала, после чего Доктор мог его убрать подальше от кровати, чтобы его жена вообще больше ни о чем не беспокоилась. Утром Ривер оказалась в постели одна, совершено не удивляясь отсутствию Доктора, которому и так усидеть на одном месте казалось невыносимой задачей, поэтому сразу же после душа и переодевания, она сразу же направилась за завтраком, но не нашла там Доктора, как и в любой другой комнате, пока не почувствовала странную вибрацию от ТАРДИС. Старушка говорила ей, где они сейчас находились, поэтому осознание от того, что они оказались в доме ее родителей, просто не могло не радовать Ривер. Стоило увидеть теплую улыбку матери и радостный взгляд отца в консольной, когда они что-то бурно обсуждали вместе с Доктором, и Ривер тут же спешила к ним навстречу, чтобы оказаться в кратких, но сильных объятиях. — Что вы здесь делаете? — спросила она, кутаясь сильнее в одежду, замечая позади родителей улыбающегося Доктора. — Только один человек нас может пригласить, да и мы давно с Рори уже никуда не отправлялись, — Эми сияла, но Ривер могла отметить, что она гораздо старше той версии матери, которую она видела в последний раз, да и эти слова… Нет, она знала, что Доктор подарил им и квартиру новую, и машину, но видеть, что для них тоже прошло время, как и очевидные перемены, было несколько больно. — Так куда мы отправляемся? — Хотел туда отправиться позже, когда Ривер полностью выспится после ночного инцидента, но раз уж мы все в сборе, то предлагаю отправиться на лыжные курорты Чили в 2325 году. Говорят, там шикарные виды, а еще самые лучшие технологии быстрого и легкого без травм отдыха. Думаю, нам все это нужно, а не только бросаться в разные опасные авантюры. Доктор нажимал на разные рычажки, устанавливая координаты и заодно отправляя Эми и Рори переодеться, пока Ривер продолжала пристально за ним наблюдать, не сводя с его рук глаз. Наверное, ей и вправду уже давно надо было рассказать до конца обо всех кошмарах, что ей снились последние несколько месяцев, но показывать подобную слабость она просто не привыкла. И хоть Ривер наверняка знала, что они с Доктором могли пересечься вполне на ту сторону ее снов, чтобы он вмешивался в ее кошмар, она не хотела испытывать судьбу. Иногда подобное решается лишь только в одиночку, как бы сильно она ни хотела попросить у него помощи и поддержки, пока он ее обнимал и утешал — не слишком похоже на ее истинный и неповторимый имидж. Она устроилась на сидении рядом с консолью, зная, что просто так ей не избежать разговора, и она чувствовала напряжение в теле мужчины, когда устало протерла глаза и опустила голову в ладони, прячась от назойливых идей, не желая даже думать о том, что прочитала совсем недавно. Это была его последняя регенерация, его последняя жизнь, которая когда-то оборвется на планете, где имя его будет звучать почти что как набат и никому спасения от этого не будет. Ее подсознание играло плохую шутку, показывая, насколько вдвоем они оба уязвимы, что они не всегда смогут помочь друг другу, потому что ее жертва в Берлине и так оказалась слишком велика — все ее жизнь в обмен на его собственную, лишь бы Доктор продолжал жить. Неудивительно, откуда появлялись все эти кошмары. Ривер до сих пор боялась потерять все, что у нее было — свободу, выбор, семью, путешествия, но ничто не вечно под Луной, а это значило, что рано или поздно ее настигнет та же участь, что и всех спутников Доктора, которых ему приходилось оставлять позади себя, так как видеть смерть близких раз за разом казалось самой страшной пыткой для его и так разбитого печальным опытом сердца. Но в этих чертовых кошмарах все было совершенно наоборот — не он, а сама Ривер теряла близких, пока их все мучили и пытали, заставляя биться в агонии, а потом на ее же глазах совершалось самое страшное правосудие, что она до сих пор могла еле-еле закрыть глаза и уснуть. — Мы с тобой видимся по ту сторону моих снов, — начала Ривер осторожно, подбирая слова, — но меня пугает то, как мы оба каждый раз в них сдаемся, не имея плана или же хотя бы простой мысли о спасении. И хотя в том сне я отчаянно пытаюсь защитить тебя от ее коварных приспешников, ты хочешь лишь одного — чтобы я не зацикливалась на тебе, а спасала лишь только себя. Раз за разом я видела, как ты умирал, пока я вся в ранах и синяках продолжала на это смотреть. — Дорогая, почему ты сразу ничего мне не сказала, продолжая в себе все это хранить, когда мы в любой момент могли поговорить? — спросил Доктор, держа ее крепко за руки. — Как я уже говорил, мы оба в безопасности сейчас, остальное не имеет вовсе никакого смысла. Наше будущее мы сами можем менять так, как нам этого хочется, хоть и не всегда можно уйти от собственной судьбы. — Мы не встречаемся линейно, не можем говорить то, что является спойлерами, ты ведь сам это говорил, поэтому мы сверяемся дневниками. — Но пока мы вместе, можешь поделиться этим. Ривер, я не понимаю тебя. В этот раз ты со мной дольше обычного, но при этом боишься рассказать, что так сильно тревожит по ночам, доводя до холодного пота и судорожного дыхания, — его глаза не прерывали контакта с ее, неотрывно заглядывая прямо в самую душу. — Я помню, что в самом начале после зоны «пятьдесят два» в Египте тебя мучили похожие сны. И лишь спустя время ты спокойно спала рядом со мной, когда стала полностью доверять, но что произошло в этот раз? Ривер молчала долго, сдерживая всю свою волю в кулак, не давая видеть Доктору, как она страдает от этих кошмаров уже больше нескольких месяцев. И не собиралась ему ничего говорить, зная, что у каждого слова могут быть свои последствия — после того опасного путешествия, обернувшегося катастрофой на Деве Лока, на планете, где всегда царил мирской рай и спокойствие. Доктор чуть не погиб, пока они прикрывали друг друга, но то, что они вытворяли там, больше доказывало Ривер одно — Доктор от отчаяния был готов совершенно на любой поступок, что стало ее тогда немного пугать. Да, он выглядел еще более взрослым, чем сейчас, и костюм он уже носил другой, избавившись от этого дурацкого пиджака и нелепой любимой красной бабочки. Возможно, именно страх за его жизнь и породил очередной кошмар в ночи? Ведь до этого ничего подобного с ней не случалось. Доктор не стал ее расспрашивать еще больше, понимая, насколько бесполезным занятием это окажется, поэтому просто дожидался Эми и Рори, уже переодетых и готовых к зимней погоде в горах. Он попросил и Ривер пойти переодеться, и та, лишь молча кивнув, удалилась по коридорам ТАРДИС, разыскивая гардеробную комнату. Доктор лишь сильнее хмурился и предполагал с самого начала, что главная причина ее кошмаров их безрассудное поведение. Он не стал использовать телепатию, заглядывать в ее разум, чтобы узнать причину получше, лишь только догадывался, что для него все еще впереди. Чем дальше они продвигались, тем быстрее бежало время — они уже и так далеко зашли, что рано или поздно все это закончится. Однажды Ривер даже умудрилась сказать, что начальник ее отсека в Стормкейдже в шутку отозвался, что рано или поздно ее смогут помиловать при хороших условиях. И Доктор точно знал, чем все эти шаги могли оказаться в конце — Библиотека снова маячила перед глазами. Черт! Но как бы то ни было, Анды оказались прекрасным местом, чтобы начать горнолыжные гонки. С Эми и Рори в два счета все позабылось, пока они все вместе наслаждались семейным своеобразным отпуском. Эми даже умудрилась поспорить, что Доктор не продержится и нескольких метров на спуске, когда станет с него съезжать на лыжах, однако Ривер знала очень хорошо, как Доктор умел удивлять всех в его окружении. Очки с сенсорным экраном показывали траекторию движения, а также все небезопасные выступы и наклоны, причиняющие вред здоровью человека. Тут же катались роботы, холодов которые совершенно не боялись и не могли погибнуть из-за снега или большого количества воды. Они приносили горячие напитки, дополнительные одежды, если кто-то замерзал, и даже оказывали первую помощь в крайних случаях. Все это и вправду напоминало будущее, чем настоящее в 2012 году. Вчетвером они умудрились сделать, благодаря услужливому роботу, забавные фотографии на память, которые достались каждому, и Ривер тут же спрятала свою в дневнике, что носила постоянно с собой. Все вместе они выглядели такими счастливыми, беззаботными, словно всех этих ночных ужасов и не случалось. Здесь, в Андах, все выглядело так прекрасно, что даже закат не был таким, как в прежние времена. Здесь же все работало круглосуточно, а отели, что входили в территорию этого курорта предлагали лучшие места на балконах, чтобы наблюдать за вечерним и ночным небомУстав от гонок, странных соревнований на спор, Рори и Доктор отправились в поисках еды, пока Эми с Ривер зашли в теплое помещение, занимая столик. Ее мать тут же заметила напряжение в теле Ривер, как и то, что мучило ее с самого их присутствия в ТАРДИС. — Ривер, ты выглядишь обеспокоенной. Что-то стряслось? — Эми села рядом с ней, обнимая за плечи, как это ночью делал Доктор. — Нет, ровным счетом ничего, — соврала она. — Ты можешь обманывать Доктора или Рори, но только не меня. Всегда видно, когда ты стараешься замолчать правду, ведь с годами я научилась это делать, — Эми настойчиво ждала ответа дочери, пока та раздумывала, что можно сказать. — Меня мучают кошмары уже не один месяц. Опять с Ковариан, где она пытает и меня, и Доктора, медленно и мучительно убивая его на моих глазах, пока я горделиво продолжаю сопротивляться, торгуясь за наши жизни. И это выглядит настолько реалистично, словно мы встречаемся с Доктором по ту сторону сновидений, а не просто кошмаров моей больной головы, — Эми давала ей время выговориться, замечая вдалеке Рори и Доктора, которые неустанно спорили, что можно было выбрать из еды и напитков, словно других тем для споров не нашлось. Эми фыркнула, возвращаясь все свое внимание к дочери. — Это стало случаться постоянно после Девы Лока, когда мы спасались от внезапного вторжения на планету и попали на враждующий корабль. Доктор прикрывал меня, хотя это только моя работа, и он чуть не погиб. Я видела, как он… Но в последнюю минуту выкарабкался оттуда, спасшись. Нет, не пойми меня не правильно, мам, я привыкла, что он постоянно рискует собой от глупости, но тот раз скорее был от отчаяния, нежели чем от чего-то другого. — Да, вам точно следует проводить больше времени с нами, чем порознь. В каких вы переделках бываете, аж волосы на голове дыбом встают. Он ничего не говорил об этом? — Нет, потому что для него это еще не произошло, да и выглядел он тогда иначе. Наконец-то избавился от пиджака, но стал зато носить жилетку с длинным пальто, — Эми рассмеялась, а потом похлопала Ривер по плечу. — Я рада, что ты поделилась этим хотя бы со мной, но все же, Ривер, милая, расскажи об этом Доктору. Мы уже давно знаем, что вы друг для друга — лучшее лекарство во время очередного спасения миров и планет. Все будет хорошо, только в этот раз не кидайтесь в авантюры, а старайтесь больше времени проводить в более спокойных местах, пока мы по ночам спим. Они дождались и напитков, и еды, и Ривер чуть стало лучше, когда Доктор подсел к ней. Все же она хотела рассказать ему все до конца, ведь Эми могла и не понять важность подобных вещей — Ковариан говорила о битве и вопросе, но что это могло значить? Позже, когда они разошлись по комнатам в отеле, Ривер вернулась после ванны с сырыми волосами, пытаясь высушить кудри полотенцем, что и привлекло внимание Доктора, доставшего из ТАРДИС принадлежности для рисования. На каминной полке стояла сегодняшняя фотография, где они все улыбались в камеру, и Ривер уже знала, что эта вещь перекочует к ним в спальню, хоть Старушка от нее будет периодически все скрывать, не нарушая ход их таймлайнов. Ривер села позади Доктора, наблюдая за его движениями кистью на холсте, когда она взяла с тумбочки свой дневник, занося туда пару записей о том, что произошло за прошедшие несколько дней. Наверное, вот и наставал тот момент, во время которого стоило открыть часть тайн, не сболтнув лишнего. Ривер подтянулась на вторую сторону кровати, обняв Доктора сзади, что так выглядело непривычно для них обоих, когда она опустила подбородок на его плечо, молча наблюдая за началом рисунка, пока ей не надоело бездействовать. Ее губы сначала коснулись плеча, потом шеи, мягко гладя волосы на затылке мужчине, и она чувствовала, как он расслабляется в ее руках, откидывая голову полностью, чтобы их губы наконец-то встретились. — Нам надо поговорить, — прошептала Ривер между поцелуями, почти что заняв все место у него на коленях, что о картине и напрочь все забыли. — Мне надо о чем-то беспокоиться? — спросил Доктор отвлеченно, развязывая пояс ее халата, пока Ривер пыталась собраться с мыслями, отвлекаясь на каждое его прикосновение к оголенной коже. — Думаю, что да. Ты спрашивал меня о кошмарах, и я могу тебе все рассказать, как есть, — она немного отстранилась от него, сосредотачиваясь на своих воспоминаниях. Она не утаила от него почти ничего, кроме нескольких деталей, о существовании которых ему пока знать не стоило. Не было слез, не было рыданий, потому что Ривер очень хотелось верить, что эта подлая шутку вскоре просто исчезнет из ее головы, как не более чем обыкновенное предостережение для них обоих. В конце концов, они столько раз оказывались в смертельных ситуациях, что ее не должно такое удивлять. Однако беспокоиться за его жизнь всегда оказывалось главной прерогативой. И Доктор все это время внимательно случал ее, уже вспоминая про поля Трензалора и этот вопрос, но считал, будто Дориум бредил после обезглавливания, но все же это когда-то случится. Возможно, поэтому Тишина так отчаянно хотела его смерти, что использовала для этого Ривер в качестве идеального оружия против него. Доктор шептал ей, что они справятся вместе, даже если ради этого придется рискнуть всем. В полутемноте комнаты Ривер облегченно вздыхала, надеясь, что ужасы ее в ближайшее время точно не побеспокоят, пока Доктор оберегает ее от любых напастей. Между ними снова проскальзывало прочное доверие, на которое они должны были опираться всегда. — Обещаю, что в ближайшее время не будет никаких опасных и смертельных авантюр, а также с нами могут и оставаться твои родители для надежности. Рори со своим мечом постоянно держит всех в тонусе — вот что значит быть римлянином на протяжении двух тысяч лет, — они друг другу улыбнулись, когда Доктор зевнул, однако старался до последнего бороться со сном. — Сложно в это верить, когда ты постоянно лжешь, однако Эми оказалась права — мы сами и есть лучшее лекарство от всех проблем, — Ривер погладила его по щеке, прислонившись головой к его плечу сноваЗнаешь, есть одно место, куда бы я с удовольствием отправилась в следующий раз, — Доктор приподнял бровь в ожидании продолжения ответа Ривер. — Как насчет того, чтобы провести пикник в Асгарде? — Ты уверена, что не хочешь передохнуть для начала? — Нет, думаю, что я буду в норме в свое время. В наших отношениях должен же кто-то оставаться постоянно сильным и непоколебимым, — ее пальцы вырисовывали на его коже узоры, когда она вновь тепло улыбалась ему. — Так на чем мы сейчас остановились? Доктор ей также широко улыбнулся, снова целуя ее, чувствуя как между ними по ту сторону появилось еще больше доверия, чем прежде. Эту ночь прошла спокойной и весьма тихой, когда они заснули в обнимку, не боясь, что в этот раз Ривер побеспокоят кошмары. В конце концов, даже если и так, их разумы могли побороть любые трудности.