Once In A Million Years

Доктор слышит, как громко бьют стрелки часов в салоне, каждый раз, когда он уходит спать после Ривер, и это начинает изрядно раздражать. Все, что его окружало, напоминало о том, как катастрофически мало времени осталось между ним и его женой. Полтора года до того, как она окончательно растворится во мраке. Полтора года, и он станет жить одиночкой дальше, возможно, снова создаст облако в небесах и останется нелюдимым во времена скорби по своей избраннице. Он смирился с этим решением, смирился за столько лет, что не смог найти способа спасти Ривер от страшной участи. Смирился с тем, что причинит ей еще большую боль, чем за все совместно проведенное время, ведь судьба не могла им преподнести ничего лучше, кроме угрызений совести, страданий и морального выбора. Она знала, что спасет его там, в Библиотеке, только ни тогда, ни сейчас Доктор никак не мог примириться с этим выбором. Он устало вздохнул, выключая по всему дому свет, когда поднимался в спальню и видел, что Ривер еще не спала, накручивая волосы наподобие бигуди и одновременно при этом читая с устройства новые данные об изменениях сроков экспедиции. Ей хватило лишь малейшего шороха, чтобы поднять свои глаза и увидеть в отражении зеркала Доктора, стоящего в дверном проходе и рассматривающего внимательно жену, словно на его лице виднелось несколько важных вопросов, которые вслух он озвучивать ужасно боялся. Ривер тоже боялась начинать некоторые темы, потому что знала, насколько болезненно они отзовутся в груди. Она тоже переживала, тоже порой не спала ночами, лишь крепче прижимаясь к плечу мужа, либо, наоборот, кутаясь сильнее в одеяло и сворачиваясь клубочком на своей стороне кровати, словно ей нужно было больше свободного пространства, словно так она могла дать волю всем своим мыслям. И Доктор не перечил, давно осознав, что в этой битве борется не только он, как и проигрывает не только он один. Любовь — это обещание, данное в знак верности и безграничной поддержки. И они оба сдерживают обещание, пока мириады звезд еще не начали гореть в потоке времени. ― Опять мучают кошмары? ― спросил Доктор, мягко касаясь ладонями ее плеч, когда она позволила себе откинуться на его грудь и прикрыть хотя бы на мгновение глаза. ― В последнее время мне много что не дает покоя. Лакс продолжает меня заваливать письмами с просьбой уже наконец-то назначить дату экспедиции, но я не хочу сейчас думать об этом. Милый, может быть, мы сейчас куда-нибудь улетим? ― Ты сама не своя, и тебе нужен сон, поэтому я бы предпочел, чтобы ты сначала отдохнула, а потом уже с утра я отвезу тебя куда угодно, если спросонья, конечно, ты не изменишь своего решения, дорогая, ― он опустил пальцы к ее подбородку и повернул к себе лицом, когда Ривер тяжело вздохнула, но не отвела от него взгляд. Мягко коснувшись кончиками пальцев ее скул и щек, Доктор легко улыбался ей, мечтая о том, чтобы все же втянуть ее в поцелуй, долгий и медленный, а после уложить ее на постель и зарыться носом в ее волосы, однако вместо этого его губы касаются ее лба и носа, после чего она сама дошла до кровати без сил свалившись на нерасправленное одеяло. Доктор наблюдал за ней, но потом все же решился уйти из спальни, дабы не тревожить совсем жену, как вдруг услышал тихое, но такое желанное «Не уходи». Доктор много думал о том, куда бы они могли отправиться в следующий раз. Помимо этих приключений у них еще был и быт, но семейный очаг не мог заменить в душе той любознательности и желания двигаться вперед. Ему хотелось, чтобы Ривер увидела как можно больше ― ему хотелось отдать ей всю Вселенную, словно так он извинялся за все те страдания, недомолвки и сложные отношения, в которых они находились на протяжении всего этого пути. Путь напоминал ему ярко горящее пламя, дом и единое место, куда можно было вернуться ― тихая бухта, в которой мало что происходило интересного. В его же душе горел огонь, а вместе с ним ныла душа, потому что он делал все возможное, чтобы не разочаровать Ривер под конец их долгой ночи на Дариллиуме. И она знала, что в какой-то мере для него все это пытка, поэтому зачастую напоминала ему о том, что он мог ее уже оставить одну и отправиться на поиски приключений. В ответ Доктор же качал головой и твердил, что никогда не сможет вновь оставить Ривер в полном одиночестве. Не в этот раз. И Доктор точно знает их следующую локацию, пока он смотрит, как Ривер мирно спит рядом с ним, сильнее сжимая его пальцы, когда ее закрытые веки начинают едва ли трепетать. Он любил за ней наблюдать во сне, ведь именно в эти мгновения Ривер выглядела очень уязвимой, милой и хрупкой. Все же под конец она позволила себе скинуть часть масок притворства и быть обыкновенной женщиной, которая так сильно нуждалась в его внимании. Ему даже начало казаться, что она наконец-то искреннее поверила в его чувства и признания, но он до сих пор не был уверен в этом. В конце концов, их отношения всегда были похожи на звезды в огне ― сегодня они зарождались, а в следующий миг уже угасали, потому что таймлайны переворачивали все наизнанку. Говорят, где-то там находятся мириады звезд в огне, где только-только зарождалась жизнь и где она уже подходила к своему концу. Золотистые блики, оранжевые всполохи и словно россыпь бриллиантов звенел шепот планет и звезд на далеком расстояния, образуя бесконечный поток в виде красно-голубых космических рек, кажущихся такими могучими и широкими. Такое зрелище могли увидеть лишь единицы, даже Доктор оставлял подобное на последний момент. Возможно, особенность этих горящих мириад состояла в том, что их стоило увидеть сначала, а потом в конце, но никак не порознь. Увидеть в чем же заключалась тайна мироздания и самой Вселенной. Красота и увядание, рождение и смерть ― нерушимые константы, следующие за Доктором повсюду. Он знал, какая цена была за каждое понятие. Поэтому он так внезапно решился сделать для Ривер подобный сюрприз, хоть он и являлся словно роковым моментом к мигу их окончательного расстояния. Однако теперь такие вещи избегать уже не имело смысла. Ривер обнаружила Доктора на кухне, пока он пытался приготовить ей завтрак. Прислонившись к дверному косяку, она внимательно его рассматривала, следя за каждым движением его рук; в его серебристых волосах играли солнечные зайчики, а небрежно накинутое на мятую футболку худи говорило лишь о том, что Доктор в этот раз никуда не вставал и всю ночь провел рядом с ней, очевидно, проснувшись незадолго до нее. Наверное, он был в хорошем расположении духа, хотя его ворчливость и этот шотландский акцент нравился куда больше, чем дурацкая бабочка и желание вечно напялить на себя не менее идиотскую шляпу. Он редко сам готовил ей завтраки, предпочитая слетать в ее любимую кондитерскую или кафе на другом конце Вселенной, радуя ее вкусом и запахом любимого латте с черничным сиропом и ванильными булочками, тесто которых было настолько пышным и легким, что Ривер вполне могла за один раз съесть таких штук пять или шесть, если была очень голодна. Однако его готовка становилась для нее самой любимой, потому что у Доктора получались фантастические сморреброды и вкусные блинчики, после которых она могла больше ничего не есть в течение всего дня. Кстати говоря, Ривер на это лишь лукаво улыбалась, помня, что во времена его восьмой регенерации именно эти простые блюда входили в состав меню ресторана Доктора, а по утрам он также мог лично ей готовить тот же набор блюд, если они никуда не спешили. Ее улыбка стала еще шире от этих воспоминаний и тут же угасла всего мгновение спустя, стоило ей вспомнить о срочном письме от Лакса. Как же она не хотела сейчас возиться с работой. Впервые за долгое время до нее наконец-то доходило, насколько катастрофически мало осталось у них времени, поэтому все поездки и экспедиции пойдут в ящик на долгий период, пока она сможет насладиться остатками того, что у них с Доктором есть. ― Тебе не нужно прихорашиваться, так как туда, куда мы отправимся, не нужны никакие наряды, это совершенно безлюдное место. ― Он улыбнулся, замечая замешательство на лице жены, которая раньше, куда бы они не отправились, все равно выбирала вечерние платья и укладывала свои непослушные кудри на такие свидания. ― Но ведь обычно даже в безлюдном месте… ― Как только мы окажемся там, ты поймешь, почему я так сказал. Но по правде говоря… Нет, все же переоденься, у меня возникла вдруг идея, которая может порадовать позже, ― Доктор нагло усмехнулся, надевая звуковые очки и целуя Ривер перед уходом в щеку, не мешая проводить жене время за подготовкой. Он отправил корабль во временную воронку и выстроил силовое поле вокруг ТАРДИС, которое позволяло бы им при месте спокойно распахнуть двери и даже выйти за их пределы, при этом особо нигде не приземляясь. Пространство перед дверьми несколько расширилось, отчего появилась удобная площадка для наблюдений, где он постелил небольшой плед, словно они отправлялись на пикник, а рядом поставил несколько старинных бутылок вина, совершенно не соображая, откуда же они появились у него на корабле. Возможно, это опять совсем недавно Ривер делала заначки после их некоторых путешествий… В любом случае запах алкоголя был сладким и чуточку терпким, что даже казалось, будто в воздухе витает аромат апельсинов или грейпфрута. Доктор поморщился, доставая с консоли бокалы и надеясь, что Ривер еще не была готова к их сегодняшнему вечеру. Всполохи мириад походили на искры от извержения вулкана, только в космическом пространстве. Свет дальних галактик освещал эпицентр, делая его еще более загадочным и привлекательным. Так рождались и умирали звезды. Так начиналась жизнь и так же заканчивалась. Все созидание происходило именно здесь – не просто угасала последовательно звезда за звездой, а именно целые галактики и созвездия сплочались в огненный путь, становясь то шире, то уже, то вовсе исчезая из поля зрения, чтобы через считанные мгновения яркой вспышкой отразиться, для чего Доктор и прихватил две пары специальных солнцезащитных очков. Наверное, Ривер снова бы стала его расспрашивать, зачем он показывает ей такие места, от которых веет лишь грустными ассоциациями, но Доктор уже давно понял, что вся их совместная жизнь также ярко горит и гаснет, как эти мириады вдали. Не существует ничего вечного, кроме времени. Люди приходят и уходят из этого мира. Таймлорды регенерируют столько раз, пока и их жизненный цикл не подходит к концу, хоть это значительно дольше, чем жизнь на любой другой планете. Солнце тоже однажды погаснет, и Земли не станет, ведь именно это однажды он показал Розе, не так ли? И как бы дальне ни хотелось притворяться, что у них столько времени в запасе остается, для него конец ощущался особенно остро. Он не хотел тратить ни минуты, сожалея, что они были прикованы все двадцать четыре года к одному месту, пока Вселенная дарит им такой подарок. Пусть их конец будет горьким, но середина вышла однозначно теплой и сладкой. ― Я уже поднимаюсь, ― послышалось Доктору из коридора, и ее звук каблуков эхом отзывался в консольной, когда Доктор резко отпрял от двери и направился в сторону коридора, захватывая шелковую темную ткань, чтобы завязать Ривер глаза перед основным сюрпризом. ― Ривер, не так быстро, ― они столкнулись с ним почти на выходе, и Ривер слегка озадаченно посмотрела на Доктора. ― Не хочу испортить сюрприз, профессор Сонг. К тому же, зная твое любопытство, такой подарок тебе явно перестанет нравиться, жена. Ривер лишь фыркнула, но позволила ему завязать на глазах шелковую ткань, пытаясь тут же схватиться за его руку, чтобы на каблуках где-нибудь по дороге не упасть. И Доктор бережно поддерживал ее за талию, уводя в сторону выхода, надавливая мягко на плечи, чтобы она последовала за ним вниз, усаживаясь на пушистый плед. Щелчком пальцев он чуть приоткрыл двери, а после повернулся к Ривер, снимая с нее повязку. Внимательно она следила за каждым его движением, пока Доктор наливал вино в бокалы и доставал из корзины еду, он достал из кармана брюк две пары очков, передавая одну из них Ривер. Но за все эти мгновения она не произнесла ни слова, гадая, почему же он все это затеял. А после двери окончательно распахнулись, и перед ними развернулось великолепное зрелище из мириад звезд, горящих в огне. -- Доктор, это… У меня слов нет, ― Ривер пододвинулась чуть поближе к выходу, внимательно вглядываясь вдаль. Ее глаза горели восторгом, а на губах расцвела искренняя улыбка. ― Так тебе нравится, или мне снова отправить Старушку в воронку? ― слегка с насмешкой проговорил Доктор, любуясь своей женой. ― Если не прекратишь насмехаться, я отравлю тебя снова той самой помадой, как было в Берлине, ― чуть угрожающе повысила она голос, прежде чем вернуться обратно и удобно устроить голову у Доктора на плече. ― Что, больше никаких опасных приключений? Никаких смертельных ситуаций, а только умиротворение и тишина? ― пришел ее черед зеркально ему вторить. ― Ты же знаешь, что и до этого у нас было много подобных встреч, дорогая. По правде говоря, я не хочу в эти последние мгновения появляться где-либо публично и вступать с кем-либо в бои, потому что время здесь, проведенное вдвоем, значит гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Тем более, Нардол оторвет нам головы обоим, если мы влезем в очередные неприятности. ― О, теперь я точно уверена, кого оставлю присматривать за тобой в мое отсутствие. С ним не прогадаешь, это точно, ― Ривер тихо рассмеялась, а после как-то погрустнела, принимая из рук Доктора бокал вина. ― Неужели и вправду наше время подходит к концу и ничего нельзя больше сделать? ― Если бы это было так, дорогая, то я давно бы тебя выкрал и запер в нашей спальне, чтобы никто не смог бы на тебя покушаться и тобой манипулировать. Прости, милая, но в играх с Судьбой даже я не могу ничего сделать. ― Что мешает тебе запереть меня в нашей спальне после всего? ― Увы, Ривер, но после этого я хочу показать тебе еще кое-что. Здесь рождаются планеты и галактики. Здесь появляется весь смысл жизни. Это начало нашей истории, и скоро ты поймешь, почему я это говорю, - его рука потянулась к ее лицу, чтобы убрать выбившуюся прядь волос за ухо, а после прикоснулась кончиками пальцев к щеке, мягко ее оглаживая. ― Мириады звезд в огне там далеко, но я четко их вижу у тебя в глазах. Эти всполохи, эти искры… Ривер не дала ему договорить, резко притянув к себе за воротник рубашки и повалив вниз за собой на плед. Они целовались, касались мимолетно ладонями до всех открытых участков кожи, куда могли дотянуться их пальцы. Губы горели от поцелуев, а глаза под прикрытыми веками трепетали, словно крылья бабочки. Ее вес приятной тяжестью ощущался на груди Доктора, а его ладони грубо сжимали ее бедра, стараясь притянуть ее еще ближе к себе, чтобы было слышно, как хрустят до скрежета их кости. И это продолжалось целую вечность, пока Доктор не вспомнил, что хотел ей показать еще одно место. Он закрыл двери и попросил оставаться Ривер на том же месте, пока он ходил в спешке у консоли и нажимал на рычаги и кнопки, перемещая их во времени, снова щелчком пальцев раскрывая голубые двери. Перед ними оказалось то же самое место в космосе, только вот оно выглядело совершенно иначе ― тут звезды не рождались, они умирали. Их свет был не таким ярким и сильным, наоборот, он оставался лишь отголоском того, что когда-то можно было назвать живой и могучей Вселенной. Звезды падали одна за другой, очевидно, в сторону черной огромной дыры, а на этом месте образовывалась лишь пустота. Однако это действительно было завораживающее зрелище. В один день увидеть начало и конец Вселенной ― большое достижение, неподвластное никому, кроме Доктора. Ривер почувствовала холод, неотрывно вглядываясь в космическое пространство, и Доктор это тут же заметил, накидывая на ее плечи свой пиджак. Ему хотелось, чтобы рядом она чувствовала только комфорт, чтобы она не переживала и не выглядела такой грустной, но мысли у них, казалось, были об одном и том же. ― Однажды я буду выглядеть точно так же, когда ты уйдешь, либо свихнусь с ума, ― раздался его голос позади нее, когда он присел на колени рядом с ней, обнимая Ривер за талию так, что его руки захватили ее в плотный кокон. ― Новая жизнь никогда не станет похожей на ту, что имею сейчас. ― Ты знаешь, что нужен другим, знаешь, что без тебя эта Вселенная быстро угаснет. Ты не можешь погружать себя в отчаяние, как это было уже однажды. Ни одно облако не сможет спасти тебя оттого, через что нам обоим придется впоследствии пройти. Доктор, пожалуйста, пообещай мне одну вещь, ― она слегка обернулась к нему, чтобы могла заглянуть ему в глаза и увидеть там долю беспокойства. ― Пообещай, что как бы сложно ни было, ты будешь двигаться дальше и жить полной грудью, не имея при этом сожалений. ― Ты многого просишь от меня, милая. ― Я знаю, что ты справишься, сладкий. Однажды ты еще найдешь кого-то, кто сможет вытеснить меня из твоей памяти, и это нормально, мне не на что жаловаться. В конце концов. Я должна была понимать, что выходила замуж за нестареющего бога, которому не подвластны очень многие эмоции. ― Ривер, я… ― Не надо, не порть этот вечер еще больше, чем оно есть сейчас, ― она улеглась на мягкий плед, ставя бокал вина рядом с собой, все также продолжая любоваться видом гаснувших звезд за дверями ТАРДИС. Ее ладонь осторожно нашла ладонь Доктора, заставляя его улечься рядом с собой. Они еще долгое время провели вот так, лежа на пледе около распахнутых дверей, когда между ними оставалось столько невысказанных слов. Хотя, наверное, может быть, это и к лучшему, что ни Доктор, ни Ривер не усугубляли этот вечер и так без того печальными диалогами. И в какой-то момент он уже нес ее в их спальню, укладывая на кровать и накрывая одеялом, пока он убирал в консольной все с пола и пошел дорабатывать еще раз отвертку для Ривер, оснащая ее дополнительными функциями. Их время на исходе, а он должен как следует позаботиться о том, чтобы Ривер все же добралась до Библиотеки и ничего во временной линии не нарушилось. Ему не нравилось это делать, но другого выбора, к сожалению, больше не оставалось. Создавать опасные парадоксы он не хотел, даже если бы они и гарантировали ему хоть временное счастье. Только спустя время он вернулся в их спальню, переодеваясь в пижаму и ложась рядом с Ривер, тут же притягивая за талию к своей спине, чтобы ему было удобно обнимать ее сзади, слушая ее размеренное дыхание во сне и перебирать ее пряди волос. Она что-то бормотала неразборчивое себе под нос, и Доктор кратко улыбнулся, целуя Ривер в плечо. Даже если у них осталось совсем ничего, он должен сделать все, чтобы это расставание не выдалось таким тяжелым. И кто знает, возможно, ему удастся преподнести ей неожиданный подарок, который не даст ей спасть в разочарование. В последний раз его губы коснулись ее щеки, прежде чем сам позволил себе провалиться в сон.