Сто и один способ спасти Якова Осиповича Шершанского

Как и все истории, эта началась в совершенно непримечательный день. Ну, по меркам «Багрового Фантомаса». Остальных людей перспектива с утра пораньше отнимать у Шершня бутылку водки, тащиться в магазин за водой, а потом пытаться сложить слова «кастрюля» и «счастье» в песню могла бы показаться странной. Но для Розы? Самый, блин, обычный день. — Эй, Шершняга, ты чего разлёгся, вставай, нахрен, я тут уже мозгами пораскинул, хитяру придумал, теперь давай сбацай что-нибудь, — Роза носком ботинка потолкал друга, валявшегося где-то между старого таза и картины на балконе. Шершень лишь пробормотал что-то невнятное и попытался укрыться этим самым тазом. Получалось у него это хреново, оно и понятно, тазы, они для этого не предназначены. — Роз, ты это, сам давай… — Шершень откуда-то достал ту пресловутую бутылку воды, за которой Роза бегал, сделал пару глотков и вернулся в лежачее положение. — Это какой-то отстой, ю ноу, опять окислился с утра пораньше, играть отказываешься, развалился, блин, Шершняга, так не делается. В таких ситуациях надо было подождать ещё несколько минут, а после этого уже самому поднимать друга на ноги, так что Роза уселся на диван, откинувшись спиной назад и в принципе расслабившись. Впереди был ещё целый… нет, уже полдня, а они и не за такое время хитяры придумывали. Шершня могло так шандарахнуть, что он без остановки всю ночь играл, сбивая режим и себе, и Розе, и всем невезучим соседям. Ну ради искусства пусть терпят. Как там про это говорят — жертвы требуются, блин. — Ещё пять минут и я тебя нахрен обратно там раскислю, ты меня слышишь, Шершень? С балкона послышался то ли стон, то ли хрип, который вполне можно было принять за положительный ответ. Роза довольно хмыкнул. Спустя час они уже на ходу додумывали слова песни, которая медленно, но верно складывалась в историю о каком-то уж очень невезучем рыцаре. Как они к этому пришли понятно не было, зато звучало круто. Точно по радио крутить будут, Роза поклясться мог на своей любимой гитаре и даже на барабанной установке Шершняги. Классно получалось. В самый ответственный момент, конец первого куплета, — Роза считал, что в этот момент зрители вообще должны были попадать с мест, охренев от услышанного, или песня была полным отстоем — Шершняга откинул палочки и решительно встал. Правда, чуть не запнулся об кучу проводов, но Роза по привычке протянул руку и схватил его чуть выше локтя. — Шершняга, блин, ты куда намылился? — Я, это, пиво хочу, — парень потерянно оглянулся по сторонам, будто бы ожидая, что бутылочка будет стоять прям рядом. Чаще всего так и было. Роза порылся в голове, вспоминая, осталось ли у них что-то, но кроме подаренной Катамарановым емкости со скипидаром ничего в голову не приходило. — Так ты все уже выпил давно. — Ну… Тогда п-пойду я, Роз, в магазин, а то я прям здесь… откинусь. Шершень глянул в грязное зеркало, усы свои поправил и направился к двери. Все бы ничего, только Роза то знал, что на улице с утра ещё ливень шёл такой сильный, что от холода зашиться можно. Да ещё и гремело похлеще, чем на их концертах. — Промокнешь и заболеешь, а мне тебя снова выхаживать что ли? Не, я на такое не подписывался! — крикнул гитарист в спину друга, но тот, видимо, опять витал в облаках. — Шершняга, стой, блин. Отморозишь себе последние клетки мозга ради пива. Слышишь? Как я потом без тебя малышек клеить буду? Эй! Было слышно, как дверь открылась, и Роза понял, что тут выбор простой: либо сидеть на заднице ровно и надеяться, что друг там не пропадёт по дороге в ближайший магазин, либо идти за ним бегать под ливнем и прятаться от грозы. Через секунду он уже надевал куртку. — Ну ты и отмороженный, Шершняга, ю ноу, блин, — вырвалось почти на автомате, пока Роза закрывал дверь за ними. За пивасом идти посреди репетиции было не впервой, правда масштаб развернувшихся природных катаклизмов был посильнее обычного. Небо нависало над ними, то и дело освещаемое молниями. Шершняга плёлся по тратуару почти уверенно. До магазина шли быстро, Роза сквозь дождь все пытался донести до друга, насколько тот ненормальный и как он сведёт он их обоих в могилу. Ворчал, в общем, но не серьезно, привык уже к таким закидонам. Пиво выпить и правда было бы неплохо. Мокрые волосы все липли к лицу, но Роза никогда их не собирал, не стильно ведь, и сейчас самому себе изменять не собирался. Шершняга вообще на дождь внимания не обращал. Спустя пятнадцать минут они уже стояли под козырьком магазина с пакетами в руках — помимо четырёх бутылок купили и закуску, чтобы уж все как у людей. Холодно, блин, но цель выполнена, оставалось только собраться с силами и до дома дойти. Шершняга курил, пуская кольца в воздух. Розе даже просить не надо было, только наклониться, парень тут же передал сигарету. Хорошо у них, конечно, все устроено было. Они как один слаженный, блин, механизм. Без слов друг друга понимали. С голодухи вставляло даже с пары затяжек, тем более, что Роза и курил нечасто. Шершень больше этим баловался. — В последней строчке можно добавить… — начал Шершняга медленно, выбрасывая окурок, — ну там какую-нибудь смерть эпичную. Роза широко улыбнулся. Вот мог этот долбанутый чего-нибудь выкинуть, но талантливый ведь. Надо только ему условия нужные создать и все — хорошие идеи так и прут. — Ну ты, блин, даёшь, круто придумал. Так и запишем. Рыцарь умирает, но красиво. Все, блин, готова наша песня, Шершняга! На том и порешали. Хиты так на ходу и писались. Обратно шли уже в приподнятом настроении. Ливень, правда, и не думал прекращаться, молнии все чаще сверкали, но зато в пакете бутылки звенели, в голове уже крутился конец песни. Все у них получалось как надо. Произошедшее в следующие пару минут было охренеть каким неожиданным, хотя Роза ведь знал прекрасно, что за Шершнягой нужен глаз да глаз, поэтому с ним и пошёл. Но в этот раз ни оттянуть за локоть, ни прикрыть собой, ни даже крикнуть времени не было. Шершень ушёл чуть дальше, снова задумавшись о чем-то своём, небо на мгновенье стало чуть ли ни белым от сверкнувшей молнии, Роза моргнул, вздрогнул от неожиданности, а потом понял, что друга впереди уже нет. Понадобилось ещё несколько секунд, чтобы заметить, что Шершняга не в воздухе растворился. Он, блин, лежал на земле в самой неестественной позе, что можно было представить. До Розы медленно начинало доходить. — Шершень, эй, ты как? Молнию видел? Она же прям рядом с тобой ударила, охренеть, никогда такого не видел! Роза кричал, чтобы его было слышно даже сквозь ливень, но ответа все равно не было. С обычного шага он уже перешёл на бег. Шершняга лежал, не двигаясь. Вот вообще. На его обычную пьяную отключку это похоже не было. Даже после того, как Шершень решил телевизор их маленький сам починить, полагаясь на какие-то там эфемерные знания, и его шандарахнуло током, было все по-другому. Роза замер. — Ты, блин, вставай. Глаза открой, Шершняга, ты чего? Где-то давно Роза слышал, что при ударе молнии шанс выжить у человека примерно 9 из 10. Информация эта ему никогда нужна не была, но сейчас всплыла в голове как по щелчку. Ну не мог же Шершень прям здесь… того. Окочуриться. Из магазина высунулась продавщица, которой Роза тут же крикнул: «Блин, скорую вызывайте, женщина, тут сейчас человек умирает, не видите что ли?» Услышала ли та, было непонятно, но голова с накрученными белесыми волосами скрылась. — Все, Шершняга, щас приедут, заберут тебя, снова буду тебе эти манадарины в больничку таскать. Может ещё и пить завяжешь, кто тебя знает, — Шершняга не подавал признаков жизни. Совсем. На оголенной коже виднелись ожоги, от парня вообще как-будто бы дым шёл. Роза говорил все сбивчивее. — Ты это, держись только. Про молнии он, может, и слышал что-то, но как действовать в подобных ситуациях понятия не имел. Программа «Сдохни или умри» вообще тему ударов молнии не затрагивала. Роза так и сидел в луже, пытаясь решить, как поступить, когда сзади послышалось хлюпанье. В надежде увидеть неожиданно появившегося врача, Роза резко развернулся, но перед ним стоял лишь Катамаранов. Дождь был уже слабый, но Игорь стоял весь мокрый, прижимая к груди рыжего кота. Картина была, блин, вполне себе достойная музея. — Все уже, — пробормотал он. — Что все? — Роза было хотел подскочить на ноги, но оставлять Шершнягу одного лежать на мокрой земле было страшно. Мало ли что с ним ещё может случиться. — Все, говорю, поздно твоему другу помогать. — Но скорая уже нахрен мчится, сейчас приедет, все по высшему разряду сделает, да я им за это прям здесь песню нашу новую спою, хит первыми услышат и… — Молния его уже того… Откинулся Шершняга, в общем. Катамаранов тактом никогда не отличался, как и многие жители этого городка, но сейчас слова показались слишком уж резкими даже для него. В смысле «откинулся»? Роза перевёл взгляд на друга, который и правда признаков жизни не подавал от слова совсем. Скорой тоже слышно не было. Игорь кота посадил себе на плечо, на что тот недовольно зашипел, — дождь ему явно не нравился — и опустился рядом с Розой. Потрогал Шершнягу за запястье, хмыкнул, снова встал прямо и задумчиво начал что-то бормотать себе под нос. Роза не понимал вообще нихрена, но сидеть просто так было невозможно, так что он решил последовать примеру Катамаранова. Роза всегда за Шершнягу переживал, вдруг ещё переломает ему там все, поэтому старался силу свою рассчитывать (если не считать тех случаев, когда из пьяной отключки друга можно было вывести только пощёчиной или хорошей тряской), вот и сейчас запястья коснулся с опаской. Но когда пульса не почувствовал, пальцы сами забегали, пытаясь себя убедить, что это он просто недостаточно хорошо старается. — В общем т-так, я бы мог его вернуть, но сейчас дел по горло, — Катамаранов ладонью провёл, как бы показывая, как он занят. Роза не представлял, что у него там за дела были, но молчал, ожидая продолжения. — Так что придётся тебе самому его спасать. — Искусственное дыхание сделать ему что ли? Или что там делают, блин? Игорь так резко головой начал мотать из стороны в сторону, что Роза подумал, что она нафиг у него сейчас отвалится. — Я такое ни с кем ещё не проворачивал, но будешь у нас подопытной крысой. На лице Катамаранова расплылась жуткая улыбка. Розе и так было не по себе, но теперь слухи о наклонностях маньяка у местного алкаша уже не казались совсем бредовыми. — Как вернёшься туда, постарайся под молнии не попадать. Точнее, этого долбанутого от них подальше держи. Понял? Роза хотел было сказать, что он нахрен не понимает ничего последние минут двадцать, но не успел, потому что Катамаранов наклонился и сжал его плечо так сильно, что от боли на глаза выступили слёзы. Последним, что Роза увидел, был Игорь, стоящий под дождем и разговаривающий с котом.

***

Роза глаза открыл не сразу, сначала просто слушал. Рядом раздавалось чьё-то сопение. «Да это же…» Роза подскочил и увидел спящего у него под боком Шершнягу. Тот обнимал подушку и выглядел вообще, блин, мило. А ещё выглядел он точь в точь как предыдущим вечером, когда ложился на этот их старый скрипучий диван. — Приплыли нахрен, — пробурчал Роза, потому что будить Шершнягу не хотелось даже в такой ситуации. Внимательный осмотр самого себя, окружающей его комнаты, а также всей квартиры показал, что либо Роза окончательно сошёл с ума, либо он заново переживал ночь, уже давно закончившуюся. Ну, как давно, меньше суток назад. И Роза, и Шершняга были одеты в свои самые лучшие прикиды, в которых были на концерте и в которых так и заснули, свалившись на диван. Где-то в углу валялся огромный плакат с надписью «Багровый Фантомас», подаренный фанатами. Роза ещё тогда довольно решил: «Блин, повесим прям на стену, чтобы вдохновляться там, ю ноу». Часы показывали четыре утра. Роза был, блин, в шоке. Плечо ещё болело от того, как сильно сжал его Катамаранов, что невольно возвращало его ко всему произошедшему. В Шершнягу ударила молния. Он, похоже, того, умер. Игорь со своим котярой появились как из ниоткуда. А Роза переместился непонятно куда. Точнее, понятно было, куда, но как — это оставалось загадкой. Просидев ещё час на кухне и скуривая сигареты из оставленной на столе пачки, Роза пришёл к выводу, что Катамаранов это нахрен нечисть какая-то или не дай бог — Бог. Стоял там под дождем, ухмылялся, что-то про спасение говорил. Ещё и… «Придётся самому его спасать». Роза себя умным особо не считал, — гением он был только в музыке — но логикой хотя бы минимальной обладал. Спасать надо было Шершнягу. Дело это, видимо, предназначалось самому Розе. Вопрос, каким, блин, образом он оказался в прошлом все ещё был открыт. Когда часы пробили шесть, Роза услышал вялое шевеление с дивана, скрип, а потом в проеме кухни показался и сам Шершняга, завёрнутый в простыню и выглядевший помято и вообще фигово. — Роз, водички дай. Воды не было. Поэтому Роза вчера — сегодня — и понёсся в магазин, когда дождь ещё только начинался. Слишком уж было жалко Шершнягу, у которого отходос после выпивки всегда был похож на изгнание демонов. — Щас все будет, — вырывалось раньше, чем Роза успел обдумать, как ему следует поступить. Шершень, видимо, успокоившись, вернулся на своё место на диване и снова тихо засопел. Сидеть на этой кухне было уже невыносимо, так что поход в магазин выглядел вполне логичным. Уже третий поход за последние сутки. Или те, прошлые, теперь не считались? Мысль, гениальная в своей простоте, возникла, пока Роза натягивал ботинки и куртку (душевные переживания и потрясения это, конечно, естественно, но заболеть все ещё не хотелось). Раз он уже шёл в магазин за водой, ничто не мешало ему купить сразу и чего покрепче. Продавщица его знала, относилась хорошо, а пиво было у них в магазине всегда. И если купить его сейчас, ближе к вечеру, может, и не пришлось бы в грозу переться на улицу. А, значит, и молний избежать можно. «Держи этого долбанутого от них подальше», прозвучал в голове голос Игоря. Пазл складывался, и Роза чувствовал себя, блин, самым умным человеком на земле. Спустя полчаса он уже довольно выставлял на кухонный стол воду и пиво. Подумав ещё немного, пиво убрал подальше, чтобы Шершняга вдруг не решил выпить его раньше положенного. Пусть вон лучше водичку хлебает пока что. Утро было один в один, как Роза его помнил. Отходняк Шершняги, его попытки забрать водку, сон на балконе среди хлама, репетиция. Вот только теперь рядом с барабанной установкой стояла ещё и бутылка пива. — Я, это, пиво хочу, — прозвучало, наконец. — Там в углу есть, только нахрен не напивайся, мы тут до ночи играть должны, ю ноу, историю писать. Шершняга слабо кивнул и вскоре и правда сел обратно за барабаны. За окном сверкали молнии, а они сидели у себя в квартире, песни орали и пили пиво. Роза, конечно, болтал больше, а Шершняга молчал и иногда только довольно кивал или усмехался, но зато делал все это абсолютно живой, сухой и практически здоровый. Роза был, блин, лучшим нахрен спасителем в мире.