Обратная сторона

- Наказание… Это должно быть наказанием для Джастина и послужить ему уроком на будущее, - мысли Гейла совершают обороты по замкнутому кругу и не дают возможности успокоиться. Они несколько часов обсуждают с режиссером технические моменты этой сцены, и всё уже настолько отпечаталось в его мозгу, что Гейл, наверное, с закрытыми глазами сможет отыграть этот эпизод. Он знает, где будет камера в каждый момент съемки, и с какого ракурса все это будет производиться. Он знает, как будет падать свет при очередном повороте, и Гейлу уже даже не нужно обращать свое внимание на метки на полу, потому что он выучил их расположение все до единой. И еще они долго обсуждают с Рэнди поведение своих героев, их чувства и мимику, их жесты и взгляды, но все равно, что-то остро сидит внутри Гейла и не дает ни покоя, ни рабочего равновесия, и это беспокоит его и, возможно, даже злит. Гейл выходит из своей гримерки в потертых джинсах и белой футболке. Вот именно таким он и любит своего героя. Ни в строгом деловом костюме, ни в майке для танцпола «Вавилона», а вот таким, в простой белой футболке и чуть свободных джинсах. До начала съемок Гейл не хочет смотреть на Рэнди, потому что ему необходимо собрать внутри себя все свое раздражение и злость, свою растерянность, дисбаланс и собственное замешательство. Харольд слышит голос Рэнди, вошедшего в павильон, где расположился лофт Брайана и, чтобы не столкнуться с ним нос к носу до начала съемок, отходит в самый дальний угол, прихватив тот самый стакан из реквизита, имитацию виски из которого через несколько минут его герой выпьет до дна. Конечно же, это был не настоящий виски, а просто холодный чай со льдом, но Гейлу жутко хочется в этот момент, чтобы в стакане чудесным образом оказался именно терпкий виски. Но допинга не будет, и он должен справиться сам… - Камера! Мотор!... Голос режиссера этого эпизода, Майкла ДэКарло, для Гейла звучит слишком уж громко, или это просто его слух внезапно стал таким обостренным, в ожидании того, как Рэнди откроет дверь лофта и войдет, тем самым начиная сцену? Через секунду Гейл слышит, как чуть заметно шуршит металлическая дверь, проходя по полозьям, и едва уловимые интонации Рэнди, когда его герой заходит в лофт, что-то напевая себе под нос. Харольд пока еще стоит в темноте подиума, но еще мгновение и нужно выйти в тускло освещенное пятно впереди себя и только бы не забыть, что это должно выглядеть как наказание, потому что Гейлу хочется вложить в эту сцену совершенно иной смысл, и лишь бы только Рэнди его правильно понял. - Наказание и предупреждение, но только для Джастина, - сам себе проговаривает Гейл и делает два шага вниз по ступенькам. «- Пьем за победителя…» - произносит Гейл свою реплику, и, допивая липовый виски, ставит стакан. «- Как все прошло? » – отвечает Рэнди и смотрит на Гейла глазами запутавшегося тинэйджера. «- Это были не мы.» Теперь-то Гейл четче видит и взгляд Рэнди, и его улыбку. В этот момент Брайан внутри него понимает, что это все не должно быть именно так. Что Джастин не может променять его, Брайана, на кого-то еще… Брайан перехватывает Джастина, пытаясь остановить, но мальчишка почти лениво, но настойчиво пытается увернуться от прикосновений и еще более тесного контакта. Гейл ловит себя на мысли, что хочет, чтобы Рэнди узнал то, что чувствует в этот момент сам Гейл, и чего он всегда хотел почти с самого начала съемок этого проекта. Последнюю фразу он произносит на автомате, потому что точно знает, что Брайан внутри него уже пропал. Просто выключился… «- Мне нравиться твой запах, а не мыла…» Джастин на мгновение замирает в руках партнера, пока тот легко втягивает запах мальчишки и едва касается кончиками пальцев виска и светлых волос. Гейл останавливает свою руку и чуть сильнее давит на верхнюю часть шеи и под подбородок, и хочет, чтобы Рэнди сейчас прочитал в его глазах то, что он до сих пор не мог произнести вслух. Давно хотел, но так и не смог. Да, безусловно, сейчас можно притвориться, отгородиться от всего и просто-напросто отыграть свою роль, но Гейл не может снова разбудить в себе Брайана, как всегда это делал, потому… Потому что его собственные эмоции и ощущения сейчас намного сильнее чем всё, что в данный момент их окружает. И эта дрожь, что проходит сейчас по телу Харольда, добавляет уверенности в его собственных предположениях и одновременно с этим почти рушит ту дружбу, что сложилась между ними. Но либо сейчас, либо уже никогда. И Гейл не допускает возможности ошибки, потому что почти уверен в том, что и Харрисон не просто играет свою роль. Он тоже что-то чувствует. Гейл кладет свою ладонь на шею Рэнди и кончиками пальцев касается линии роста волос, быстро взъерошивая короткую прическу, и Харольда тянет сказать, что он хочет его… Хочет его трахнуть или почувствовать Рэнди в себе и узнать, как это может быть. Именно он этого хочет, а не Брайан. И он смотрит в растерянный взгляд Рэнди – и пока еще – Джастина и вспоминает, что реплик больше уже не будет и от этого вынужденного и напряженного молчания хочется заорать еще сильнее, пока не кончится воздух в легких. Возможно поэтому Гейл смотрит на приоткрытый рот Рэнди с такой жадностью, что ответный страх в глазах партнера становиться почти реальным. Его пухлые губы, которые он только что облизал, и кончик языка, едва промелькнувший, становятся, как бикфордов шнур, который подожгли еще в начале съемок, и вот теперь он догорел окончательно, вплотную подобравшись к пороховому заряду. И когда же Гейл быстро проникает языком в рот Рэнди, сильно давит и раскрывает его, то ответная дрожь говорит Гейлу что он прав. Он знает… Почти знает, что прав! Он сильнее обхватывает лицо Рэнди и со странной легкостью проваливается в бешеный поцелуй. Просто отпускает себя самого, позволяет Харрисону расслабиться и понять то, что он хочет этим сказать. Гейл бедрами сильнее прижимается к паху партнера по съемкам, и тот разрешает это, хотя они обсуждали то, как будет происходить все действие и такого точно не было в их общей договоренности. Гейл сжимает шею Рэнди ладонями, большими пальцами скользит по щекам и скулам. Он чувствует возбуждение Рэнди по окрепшему члену под тканью джинсов, и едва слышный стон отдается на его кончике языка, перетекая в рот Харрисону. Один короткий взгляд и быстрый вздох, и снова Гейл жестко целует и почти насилует губы Рэнди. Он сжимает эту чертову красную кофту на нем и теперь хочет только одного – чтобы вся остальная съемочная группа исчезла, оставив их только вдвоем. Он сильнее тянет Харрисона на себя, впечатывает в собственное тело, чтобы быть настолько близко, насколько позволит Рэнди, и не чувствует в ответ никакого сопротивления. Гейл чувствует, как дрожит Рэнди и как пытается уловить то, что пошло не так в те доли секунды, когда они вновь набирают воздуха, но Гейл не дает ему увидеть свои глаза и только настойчивее продолжает его целовать. Он стягивает красную кофту с плеч Рэнди вниз и на секунду останавливается, пытаясь во взгляде Харрисона прочитать все то, о чем сейчас может думать его партнер по съемкам, но видит лишь увеличенные от возбуждения зрачки, почти перекрывшие сейчас всю ярко-синюю радужку, и сорванное дыхание, но не протест против происходящего. Это значит, что и Рэнди все же что-то чувствует. Это что-то большее, чем просто их актерская игра. Должно быть чем-то большим… Гейла еще сильнее заводит это молчаливое подчинение и дозволение Рэнди, и он вновь срывается к его губам так, как всегда хотел – жадно, сильно и раскалённо. Он шарит рукой по позвоночнику Харрисона, сжимает короткие волосы на затылке и, забираясь под ткань его футболки, чувствует, как покалывают кончики собственных пальцев от прикосновения к его коже. И Харольд теперь точно хочет одну вещь – трахнуть Рэнди, и даже эта чертова камера, что кружит сейчас рядом, и вся съемочная группа не смогут его остановить. - Нет… - проносится чуть позже в голове Гейла, но он не может остановиться и прекратить целовать Рэнди, когда тот так отчаянно ему отвечает и чуть слышно стонет в ответ. Он не может оторваться от него. Но все должно быть не так, и ему необходимо увидеть реакцию Харрисона на все это и только потом, если… Если Рэнди тоже этого захочет, то… - Ребята… - Гейлу кажется что где-то издалека до него доносится знакомый голос, - Гейл?... Рэнди?... Вы меня слышите?... Снято!! Харольд, словно через толщу воды, разбирает голос Майкла ДеКарло и с трудом останавливает поцелуй, отчетливо слыша разочарованный стон Рэнди в ответ. - Ребята, у вас есть несколько минут и мы продолжим сцену уже на полу! – Майкл ДэКарло отворачивается к своему помощнику и уже ему что-то начинает объяснять. Гейл и Рэнди в это время продолжают стоять обнявшись и пытаются выровнять свое дыхание. - Гейл… - голос Харрисона неровный и отрывистый, - Что это сейчас… - Ш-ш-ш… Тише, - шепчет в ответ Гейл и легко прикусывает мочку уха Рэнди, кончиком языка пробираясь внутрь. Он ласкает его, обводит по контуру и касается ямки за ушной раковиной, отчего только что прошедшая дрожь Рэнди возвращается. Гейл сильнее упирается бедром в пах Харрисона и прижимает его возбужденный член. - Что ты творишь, Гейл? – Рэнди отчетливо понимает, что делает Харольд, но не может ему противостоять. Это уже не игра, а Рэнди этого боится и хочет одновременно. - Тебе не нравится? – Гейл резко останавливается и замирает, ожидая ответа на свой вопрос, но голос ДэКарло обрывает их скрытый от всех диалог. - Ребята, если готовы, то продолжим, как и планировали. Гейл?... Рэнди? Гейл отстраняется от Харрисона, и, смотря в его глаза, громко и отчетливо отвечает Майклу: - Готовы! И Рэнди видит… Рэнди по малейшим изменениям в интонации Гейла понимает, что еще мгновение, еще каких-то несколько секунд, и все будет потеряно, но только в том случае, если он все правильно понял. И Харрисону очень хочется, чтобы было именно так, как он понял, но вместе с этим до чертиков страшно, потому что это Гейл… Его друг и натурал. Гейл Харольд. - Гейл?… - едва слышно произносит Рэнди, и, слегка прикусывая нижнюю губу, видит, как уже почти погасший огонь в глазах Гейла затягивается тонкой ледяной корочкой, - Мне нравится. - Камера! Мотор! *** Камера медленно удаляется от Рэнди в сторону, а он лежит обнаженной спиной на полу лофта и всматривается в балки над ним, и еще выше, на деревянные перекрытия съемочного павильона, на главные софиты под самым потолком, и не может унять дрожь во всем теле. Его губы горят, а кожа на подбородке и щеках немного саднит, и Рэнди кажется, что все смотрят сейчас именно на это. - Значит, - думает Рэнди, - это была не просто актерская игра. В этот раз нет… И это означает, что Гейл… От этих мыслей Харрисону становится еще холоднее, и он не может разобрать - это его собственный страх или просто холодный пол? Гейла нигде не видно, и Рэнди, пользуясь после съёмочной суматохой, встает и почти сбегает к себе в гримерку. На сегодня это был последний эпизод и можно отправиться домой, и Харрисон, даже не сняв грим, быстро переодевается в свой свитер и свои собственные джинсы, накидывает пальто и выбегает на улицу. До дома ему добираться на такси минут 7 или 10, но если пешком, то это займет примерно минут 20 и поможет проветрить голову и остудить мысли. А еще губы, которые он с момента окончания съемки постоянно облизывает, словно это поможет впечатать в себя, унести и сохранить вкус Гейла. Рэнди четко понимает, что сейчас он просто бежит. Бежит от взгляда Харольда, от его губ, от его рук, но от себя-то скрыться все равно не получится и Рэнди сдается. Так же, как сдался совсем недавно… - Я хотел его почти с самого начала съемок, так что теперь-то случилось? – сам себе задает вопрос Рэнди, пока шагает по улице вверх, проходя очередной квартал, - Если это не игра, а это точно была не игра, потому что ни о чем таком мы с Гейлом не договаривались, то… Ответ на собственный вопрос молчаливо идет рядом с Рэнди, и не нужно так много размышлять, чтобы найти его в собственных спутанных мыслях. И почти в ту же секунду, в противовес этому ответу встают десятки причин, останавливающих Рэнди от собственного желания. Харрисон мысленно делит чистый лист пополам и в правой стороне уже несколько строк заполнены причинами, по которым он должен держать дистанцию с Гейлом. А в левой половине, одно единственное слово, но оно с лихвой перекрывает все доводы справа. Рэнди автоматом поворачивает ключ в замке и проходит в свою съемную квартирку в Торонто. Снимает с себя пальто, стаскивает ботинки и, не включая свет, проходит в гостиную и открывает окно. Он садится на диван и всматривается в яркий неон рекламы, что вместе с прохладным воздухом врывается в его темную комнату с улицы, но почти не различает ни цветов, ни звуков, потому что перед глазами все еще крутится этот бешеный поцелуй. Самый долгий и самый горячий поцелуй в его жизни. И главное с кем?! С его партнером по съемкам, с его другом, с натуралом, с Гейлом Харольдом. Рэнди, полностью увязнув в этих размышлениях, пропускает первый тихий стук в его дверь, но повторные и более громкие удары вытягивают его на поверхность реальности. Рэнди остается сидеть на диване и только поворачивает голову в сторону двери, кусая большой палец правой руки. Он точно знает, кто может сейчас стоять за закрытой дверью, но он не знает, что ему со всем этим делать. Несколько вздохов Рэнди и стук прекращается, и он сам не знает рад этому или же наоборот. Рэнди прикрывает глаза и только сильнее закусывает ноготь. - Черт… - думает Рэнди и не знает, как реагировать на собственные чувства внутри себя самого. Харрисон сильнее зажмуривает глаза, сжимает зубы и проводит ладонями по коротким волосам. Он борется с желанием открыть дверь, догнать того, кто приходил и сказать все то, о чем он думал и чего хотел. - Рэнди! – приглушенный голос Гейла одновременно раздается в квартире Харрисона вместе со звонкими ударами ладони по двери, - Я знаю, что ты дома. Открой… Рэнди вскакивает с дивана, подходит к двери, и его собственные губы вновь начинают гореть, потому что нужно просто открыть дверь и все… - Действительно, - думает Рэнди и останавливается прямо перед собственной закрытой дверью, - Если я открою, то это будет конец всему. Конец актерской игре, конец искусственному сексу перед камерами, конец фиктивным поцелуям, но главное – конец дружбе, которой так дорожил Рэнди. Потому что дружба с Гейлом, это единственно реальное, что он всегда мог получить от Харольда. - Рэнди… - Гейл вновь два раза ударяет ладонью, - Нам нужно поговорить. Харрисон понимает, что разговора не избежать, но он все же надеялся, что завтрашний выходной остудит накалившиеся до предела отношения между ними. Рэнди подходит вплотную к закрытой двери и упирается в нее лбом. Он не хочет, чтобы Гейл уходил, но и не может открыть дверь, потому что если это сделает, то пропадет окончательно и без единого шанса на возвращение. - Гейл, - Рэнди не знает с чего начать, но видимо передышки в виде предстоящего выходного у него не будет, - Гейл, я не могу открыть, потому что… - Потому что ты меня тоже хочешь, - заканчивает за него Харольд, и от этих слов у Рэнди бегут мурашки по спине. Рэнди вновь кусает нижнюю губу и трет едва успокоившуюся кожу на щеках и подбородке. Он все еще помнит, как всего какой-то час или полтора назад, едва заметная щетина Гейла колола его лицо, и теперь Рэнди хочет почувствовать ее уже на своей груди, на животе и бедрах. От этих мыслей у Харрисона сводит в паху, и член вновь твердеет. Тело четко отзывается на присутствие Гейла за дверью и с этим Рэнди очень сложно справиться. - Пойми, Гейл, - выдыхает Рэнди и поворачивается спиной к двери и сползает по ней же вниз, - Ты хочешь попробовать, тебе это интересно, как это – быть с мужчиной, но я… - он сильно растирает ладонью лицо и пытается сформулировать свои мысли так, чтобы Харольд его понял, - Но я не могу, потому что потом будет только сложнее, потом будет только хуже. - Ты не знаешь, что будет потом, поэтому не можешь утверждать, что станет только хуже, - голос Гейла звучит спокойно и приглушенно. - Нет… Пока мы не перешли эту черту, все еще можно поправить, - едва слышно противится Рэнди. - Ошибаешься, мы уже ее перешли. Мы уже оба знаем, чего хотим, а хотим мы друг друга, и это не химия между нашими героями, не актерская игра, в которую мы случайно заигрались, это мы сами. Мы с тобой. Рэнди трет виски и не хочет потерять Гейла как друга, но точно знает, что хочет Гейла как любовника. Все так запутанно, и Харрисон совершенно не видит выхода. - Гейл, ты же натурал, и ты прав, мы просто заигрались и сейчас самое время все прекратить. Все наладится и будет, как прежде. - Ты знаешь, - Рэнди слышит короткий выдох и точно знает, что Гейл сейчас ухмыляется, - Я тоже всегда считал, что я натурал, но вот уже больше года я в этом очень сильно сомневаюсь. Эти слова простреливают тело Рэнди с новой силой, и член дергается в штанах, рот наполняется слюной. Он резко встает, намереваясь уже открыть эту чертову дверь и будь что будет, но рука замирает на металлической ручке и не двигается, словно кто-то с силой удерживает ладонь Рэнди от короткого движения. - А знаешь, почему я сомневаюсь? – продолжает Гейл. - Почему?... – почти шепчет Рэнди, но знает, что Харольд его слышит. - Потому что до мозга костей хочу тебя, - Рэнди слышит отчетливый глухой стук и точно знает, что Гейл сейчас стукнулся лбом в закрытую перед ним дверь, - Рэндс… Открой, пожалуйста… Рэнди больше не может слышать голос Гейла. Просто слышать и не прикасаться к нему, не чувствовать его язык у себя во рту, не осязать его ладони у себя на коже. И Харрисону уже все равно, что, когда все закончится, и Гейл исчезнет из его жизни, ему будет нестерпимо больно, но он готов к этой боли, и Рэнди поворачивает ручку двери…