***
…Прознав о произошедшей трагедии, в дом Лили и Джеймса Поттеров явился Альбус Дамблдор и обнаружил вещь совершенно противоестественную для мира волшебников: ребенок сумел пережить смертельное заклятие! — увы, все-таки плачевно отразившееся на нем… Магический след раскрывал для опытного волшебника суть последних событий: Лорд Волан-де-Морт стал жертвой собственного заклинания; не убит, но ослаблен — настолько, что в ближайшие годы, а может, даже десятилетие, из-за его существования можно будет не тревожиться. К сожалению, крестражи не позволят ему погибнуть, значит, возвращение Темного Лорда — дело времени. Времени, которое нельзя упускать… Ребенок в кроватке был тих, на болезненно бледной коже выступал яркий шрам — метка пережившего сильнейшее проклятие. «Этот ребенок — крестраж…» Альбус понял практически сразу. Как и то, что малыш не жилец. Ранее Лорд Волан-де-Морт уже помещал крестраж в живое существо, но, откалывая кусочек души, потрепанной бесконечной чередой зверств, он не использовал убивающее заклятие против самого сосуда для крестража, ведь в ином случае организм бы не справился с потоком разрушительной темной магии и просто погиб. Чтобы сосуд для частички Темного Лорда не могли легко уничтожить, он накладывал сильнейшие защитные чары. Разумеется, угасающий на глазах Гарри Поттер не был одарен подобным доспехом — и потому умирал… Непревзойденный стратег, Дамблдор понимал: исчезновение Темного Лорда не положит конец войне не столько фактической, сколько идеологической. Сопротивлению необходим вечный символ, неоспоримое доказательство того, что одолеть Волан-де-Морта и Пожирателей Смерти возможно раз и навсегда. Этот символ поселит ужас в сердцах идеологов «чистой крови», укрепит силу духа их противников. Само падение Темного Лорда помогло бы достичь подобного эффекта, но люди куда охотнее додумывают кошмарные альтернативы, тем более когда доказательств чудесной случайности недостаточно. Уже через неделю-другую и сторонники Волан-де-Морта, и обыватели волшебного мира будут уверены, что живое олицетворение чумы лишь притаилось до поры до времени, набирается сил и готовится положить конец сопротивлению одним махом. Мальчик-Который-Выжил-и-Сумел-Одолеть-Темного-Лорда станет постоянной подпиткой для веры людей в одержанную победу над злом. Также, будучи реалистом, Дамблдор прекрасно осознавал, что его сил навряд ли хватит на борьбу с восставшим Волан-де-Мортом и его гнусной армией. В отличие от своего врага, старик не имел крестражей, а элексир из Философского Камня — продлевает жизнь, но не дает бессмертие как таковое. Одна оплошность, минутная слабость жалостливого сердца обернется катастрофой — гибелью Альбуса и, стало быть, всех «грязнокровок» да остальных неугодных режиму… Дамблдору требовалось оружие против Темного Лорда, способное поразить его даже после вероятной гибели директора «Хогвартса». Требовалось так же сильно, как и символ надежды на лучшее всему магическому сообществу. Но мальчик умирал… Не существует причин отвергать вероятность существования заклинания, способного создавать доппельгангеров, пусть и — очевидно! — являющееся частью запретных знаний, доступных необычайно узкому кругу избранных. Созданный при помощи него двойник, вопреки расхожему мнению, не будет злым априори. Раз дементоры высасывают из обреченных на такую мучительную казнь душу и те погибают, по законам данной вселенной жизнь без души невозможна. Однако в волшебных портретах души нет — они двигаются и говорят; оживленные игрушки (шахматные фигуры, миниатюрные копии драконов с «Турнира трех волшебников», товары во всевозможных лавках) тоже обладают какой-никакой волей и свободой действий, из чего можно сделать вывод, что потеря души фатальна только для человека, который с ней был рожден. К слову, создание крестражей не противоречит данному закону «физики», ведь темный волшебник дробит собственную душу, уменьшает ее количество в теле, но не помещает ее куда бы то ни было полностью. И все же не-людям (надо полагать, то же касается и прочих существ, рожденных естественным образом) отсутствие души не помеха. Доппельгангер может существовать в рамках «Поттерианы»: это неэтично, противоестественно и наверняка запрещено Министерством Магии (либо «было бы запрещено», если б о таком заклинании знало правительство). Не обезличенное зло в общем смысле становилось бы источником проблем от доппельгангеров, а отсутствие врожденных чувства морали, эмпатии и личной справедливости. Создание двойника Мальчика-Который-Выжил решало все проблемы, возникшие на пути Альбуса Дамблдора к победе над Волан-де-Мортом. Те жалкие крохи воспоминаний, которые дитя успело накопить, пожилой волшебник временно поместил во флакон, не без колоссального труда создал доппельгангера и заключил в него как воспоминания настоящего Гарри, так и частичку чужой души, отколотую Темным Лордом случайно. Разумеется, с определенной точки зрения Альбусу было выгоднее позволить младенцу погибнуть, еще будучи крестражем, чтобы дополнительно ослабить Волан-де-Морта. Но дело в том, что последний почувствовал бы уничтожение крестража, о существовании которого даже не знал. Это могло надоумить его позднее усилить охранные чары прочих крестражей, могло дать понять, что Дамблдор в курсе его «страховки от смерти»; нет, все крестражи до одного должны быть в целости и сохранности, пока не появится возможность уничтожить их все в кратчайшие сроки. Так что разумнее в данный момент было держать единственный добытый крестраж под рукой, заодно обеспечив доппельгангеру, в коем он приживется, дополнительную «жизнь».***
Далее сюжет развивался бы в точно так же, как в книгах, — с одним маленьким «но»: вместе с тем, что Гарри является оружием против Волан-де-Морта, уже не мальчик, а юноша узнал бы и о искусственности своего появления, что означало бы дополнительный экзистенциальный кризис героя. Внедрение в историю искусственного человека раскрыло бы новые горизонты для изучения подобного персонажа с совершенно разных сторон. Во-первых, появилась бы возможность поискать ответ на вопрос: «А что же делает человека человеком?» — посмотреть, насколько сильно личность определяется воспитанием, воспоминаниями, жизненным опытом как следствием самостоятельного познания окружающего мира. Человек без души обречен встать на сторону зла? — Какие факторы позволяют смягчить психопатию и социопатию у ребенка так, чтобы в будущем он был адаптирован к жизни в обществе, имел пусть и искусственный, но хоть какой-то моральный компас, окрашивающий те или иные поступки (его и прочих людей) в правильные с точки зрения общества цвета? Как человек, имеющий непосредственное отношение к литературе, не могу не оценить красоту противопоставления доппельгангера без души, ставшего в итоге добрым, человеку Тому Реддлу: не «ступившему на темную тропу потому, что он потерял душу», а «потерявшему в результате душу, потому что решил пойти темной тропой». Во-вторых, раскрытие получили бы темы наиболее актуальные в наши дни: бессмертие разума, перенос сознания в виртуальность, клонирование и этическая сторона последнего, как и фактический прок первого и второго. Доппельгангер не является в полной мере погибшим Гарри Поттером: да, он обладает теми же воспоминаниями, теми же чертами личности, за которые отвечают факторы генетические, физиологические, социальные и много что еще (но все то, что имел бы и человек-Гарри), однако у доппельгангера, как и у клона в научно-фантастическом смысле, а также у цифровой версии разума реально существующего человека, не было бы сознания Гарри, напрямую связанного с мозговыми структурами именно умершего ребенка. Конечно же, вышеописанное — это сугубо мое личное мнение, но рассуждение на данную тему затронуло бы более серьезные, с философской точки зрения вечные вопросы, чем важность семьи и друзей, смелости, готовности к самопожертвованию — и все то, что мелькает перед глазами практически всегда и везде, начиная с древних времен, когда создавались дошедшие до нас мифы. В-третьих, уделялось бы внимание этичности воспитания живого существа ради какой-то определенной, заранее строго заданной цели (что обязательно перекликалось бы с жизнью реальной). Возможно, появилась бы новая интерпретация того, что собой представляет душа; что такое свобода воли и есть ли она в принципе; где заканчивается сущность человека как такового и что находится за ее пределами; множество, великое множество различных подводных камней, о которые человечество все чаще бьется, но не рискует опустить в воду голову и как следует их разглядеть. Вы можете сказать: «Гарри Поттер» — это книги для детей и подростков, там не должно быть настолько глубокого подтекста, раз его все равно большинство не поймет!» Но, постойте, разве вы дочитывали серию, по-прежнему будучи детьми? Да и что мешает говорить с подрастающим поколением серьезно и основательно? Пока одних детей защищали от во многом суровой реальности манежем из невинной поверхностной литературы, другие читали Гарри Гаррисона, Рэя Брэдбери — и смотрели на хмурое небо, задаваясь воистину взрослыми, неподъемными вопросами, чтобы если не найти на них ответ, то хотя бы научиться думать, обращать внимание на то, что действительно важно, пусть и игнорируется обществом, ненавидящим зону серой морали.