Еще немного тебя

Если я это сделаю, ты перестанешь так потрясающе пахнуть. Домашним уютом, выпечкой, солнцем… Человечностью… Останется только запах смерти, крови и затхлости, как от Лазло. Если я это сделаю, из твоих рук исчезнет это тепло, которое мне так нравится, в сравнении с моей ледяной кожей. Я стараюсь реже касаться тебя, потому что это тепло слишком приятно. Слишком жарко пробирается под кожу, проникает в каждую клеточку моего мертвого тела и разливается согревающей волной в груди. Твое тепло слишком искушающее. Если я буду касаться тебя слишком долго, оно захлестнет меня полностью, и я просто не смогу остановиться. Но отказаться от редких прикосновений, когда я опираюсь на твою руку, или, когда ты одеваешь меня, когда расчесываешь мои волосы, и я просто тону в твоем тепле… Отказаться от этого я не в силах. Не знаю, что я буду делать, когда это исчезнет. Если я это сделаю, исчезнет и этот жизнерадостный блеск в твоих глазах. Исчезнет эта забавная суетливость, наивность, такое милое смущение. Мне нравится, когда ты смущаешься и краснеешь. Особенно, если смущаешься из-за меня. Кровь приливает к твоим щекам, и у меня голова кружится от этого пьянящего запаха. Иногда даже в глазах темнеет от невыносимой, сладкой, тягучей жажды… Конечно, с годами подавлять это стало проще, но вначале было почти невыносимо. Я несколько раз порывался поддаться искушению, и просто сожрать тебя. Просто отпустить себя и выпить такой манящий эликсир до самого дна, не оставив ни капли этой желанной сладкой крови. Иногда я думаю, что никого так сильно не желал за все долгие семьсот лет своей жизни. Но я продолжаю сдерживаться, потому что не хочу, чтобы это заканчивалось. Если я это сделаю, из твоего взгляда исчезнет это восхищение, когда ты смотришь на меня и думаешь, что я не вижу. Ты гордишься тем, что твой хозяин — один из самых древних и сильных вампиров, великий, безжалостный воин. Мне нравится этот щенячий восторг в твоих глазах, когда я делаю что-то вампирское. Особенно ты любишь наши полеты. Мне нравится делать тебя счастливым. Мне приятна твоя благодарность. Но всего этого не будет, если ты станешь равным мне. Ты сам сможешь летать и превращаться в летучую мышь, и гипнотизировать людей, и лазать по стенам. Ты станешь холодным и отстраненным, высокомерным и пафосным, как все мы. Но есть еще более важная причина, почему я не могу этого сделать. Наверное, самая главная из всех возможных. Которая заставляет меня отказывать снова и снова, даже когда ты так просишь, когда ты обижаешься и злишься на меня. Я продолжаю обещать, в надежде, что выиграю еще немного времени, еще немного твоей близости, твоего тепла, твоей заботы. Потому что, если я сделаю это, ты уйдешь. Я ни секунды не сомневаюсь в этом. Все, кого я когда-либо обращал за все эти семьсот лет, уходили. Рано или поздно, но уходили, не желая иметь со мной ничего общего, в поисках собственной власти и величия. А, надо признать, за эти короткие десять лет я отвык от одиночества. Конечно, есть Лазло и Надья, но они просто соседи. Про Колина Робинсона я лучше вообще промолчу. А мне слишком понравилось, что рядом есть кто-то, кто заботится. Кто понимает, кто поддерживает, кто всегда рядом. Но я понимаю. Прекрасно понимаю, что ты рядом только из-за моего дурацкого обещания обратить тебя. Если я его выполню, я стану тебе больше не нужен. Зачем я тебе, если ты сам будешь сильным бессмертным существом, ты перестанешь нуждаться в моей защите и покровительстве. Я не хочу, чтобы ты уходил. Я понял, насколько сильно, именно, когда ты ушел. Ушел к вампирше, которая обещала дать тебе то, чего не могу дать я. Мне было настолько плохо, что я был готов на все, на любые твои условия, только бы ты вернулся домой. И главным твоим условием снова было это чертово обещание. И я обещал. А что мне оставалось? Если раньше у меня ещё были слабые надежды и глупые мечты, что тебе нужен я… Я, а не мой темный дар, то теперь я полностью уверен, что это не так. Но я все равно обещаю, как последний трус и слабак, я обещаю потерять тебя однажды, чтобы выиграть себе еще немного времени. Еще немного тебя.