Месть учителю

      Сырость, грязь, кудрявые волосы от высокой влажности, мокрые кроссовки и джинсы, одни лужи в недавно сделанных дорогах за несколько миллионов. Лето, как и карантин, уже давно закончилось, а значит, настал тот самый момент: спустя 5 месяцев дома нужно опять каждый день ходить в школу. Каждый день просыпаться в 6 утра, идти три километра туда и обратно, закутываться в сотни кофточек, ведь на Урале теплая погода — редкое явление. Как можно вернуться к такой жизни после удобной дистанционки? Однако, не у всех полностью удобной, организованной и понятной. Такое наплевательское отношение к ученикам было свойственно лишь одной школе в этом маленьком городке. Школе номер 69, в которую сейчас шла Маша.       Маша очень ответственный и пунктуальный человек. Полная противоположность её классной руководительнице, Алине Григорьевне. Они словно небо и земля, где учительница все шесть лет ставит на верхнее место одну себя. К сожалению, вышло так, что в десятом классе классным руководителем Маши будет этот же самый человек. Человек, отношения с которым изначально не могли наладиться.       В кабинете сидят лишь четырнадцать человек. Двое из них повернули головы в сторону только что открывшейся двери, но Маше кажется, что на неё уставились все незнакомые и малознакомые лица. Она особо ни с кем не общалась, так что и здороваться не стала, посчитав это ненужным. Глаза бегали из стороны в сторону, губы сжимались и расслаблялись, пальцы перебирали любую мелочь на столе, стопа отбивала сбивчивый и нечеткий ритм. Звонок. В кабинет заходит Алина Григорьевна. Она зачитывает новую тему урока, как обычно невнятно объясняя, но Маша сосредоточена лишь на огромных габаритах уже немолодой женщины, на её сморщенных руках, которые когда-то отрезали её с общего фото пару лет назад, старом маникюре, который был ярче ногтей Маши, но доставалось по голове за такую красоту только ученице, и на её глазах. Маленьких, как кусочки мела с прошлого года, карих, как характер дамы, злых, как у дворовой псины. Весь образ учительницы вызывал отвращение. Маша не любит рисовать, однако на уроках математики в ней просыпается юный карикатурист, который заполняет всю тетрадь набросками Алины в самых непристойных позах и ситуациях. — Мария! К доске!       Ненавистная фраза, которую боятся как дети в началке, так и старшеклассники. Медленно перебирая ногами, чтобы оттянуть время к предстоящему концерту, Маша проходит небольшое расстояние от второй парты к учителю. Пока Маша занималась «дворовым» искусством, в примерах появились не только цифры, буквы, но ещё и слова. Школа 69 гуманитарной направленности, как и сама Маша, но сейчас девушка почувствовала себя откровенно тупой.       Специально поправив очки средним пальцем, любительница гонять балду на технических предметах начала писать номер упражнения. Выводила она эти две цифры как можно дольше, но крик Алины Григорьевны вывел её из транса, заставив муражки пробежаться по коже. — Я кому тут стояла десять минут всё разъясняла! Как тебя вообще взяли в десятый, когда ты ничем не занимаешься! Что с тобой стало за эти полгода, совсем разучилась учиться, да? Давай сюда тетрадь, посмотрим, что ты вообще записала. — О нет, — случайно вырвалось с уст Маши. — О да, детка, — учительница часто использовала неловкие слова и фразочки в отношении к ученикам. Благодаря им дети не только испытывали страх на её уроках, но ещё и лютый кринж.       Маше ничего не оставалось делать, кроме как открыть тетрадь на пустом развороте, чтобы не было как минимум неловко за её каракули. Под лёгкие смешки некоторых одноклассников Алина Григорьевна показала тетрадь перед всем классом. Маше было ужасно стыдно, настолько, что она даже стоять не могла. Ей хотелось рыдать. Изначально она очень любила учиться. Как и сейчас, в принципе, но не в школе. В начальных классах Маша была не лучшей по успеваемости, но она понимала материал и, допуская пару мелких ошибок, могла решить даже относительно сложную задачу для девятилетнего ребёнка. А потом началась средняя школа, в которой появилась Алина Григорьевна. До восьмого класса Маша всячески пыталась угодить классному руководителю, ведь все учителя хорошо относятся к ней, кроме неё! Она выполняла каждую просьбу, которая ей даже не нравилась, она старалась, она очень старалась изучать математику не только в школе. Единственный репетитор Маши и то по этому предмету. Но за последние пару лет она осознала, что не считает оценки чем-то важным. И потому, как бы не оскорбляла её учительница, главное, что Мария сама решает задачи, пусть и не всегда правильно.       От возникшей слабости, ноги не выдержали и начали подкашиваться. Всё обошлось, Маша только наступила на ногу Алины, чтобы не упасть. Но из-за внезапной боли учительница подкинула в воздух тетрадь, открывая вид на интересные по содержанию картины. Поймав её и рассмотрев рисунки, женщина простояла в ступоре пару секунд, а после, обезобразив лицо морщинами у раскрывшегося во всю ширину рта и глазами, полными гнева, прокричала, казалось, на всю школу: — МАТЬ В ШКОЛУ!       Естественно девушке стало страшно от этих слов. Она довольно послушная, тихая и спокойная, её родителей никогда не вызывали в школу. Слава богу, Виктория Андреевна не была строгой матерью, и сказала всего лишь пару фраз наподобие: «Первая неделя в старших классах, а меня уже вызвали в школу», «тебе только через пару дней будет 16, а ты уже бунтарка». Конечно, если бы она увидела, что рисовала её дочь, то вряд-ли бы отреагировала так же.       Наступил вечер, конец рабочего дня, близился разговор с Алиной Григорьевной. Получив сообщение от мамы о том, что она пошла в школу, в груди сердце забилось чаще, на лбу выступил пот, а руки танцевали кривой тектоник. В последний раз такое волнение она испытывала по пути на олимпиаду по литературе. Её сопровождающей была Алина Григорьевна, которая, состроив милые глазки, просила Машу сделать на выпускной видео о жизни их класса. Учительница уже забыла, что вчера отругала Машу за джинсы вместо брюк, пока одноклассницы ходили в почти ничего не прикрывающих юбках, простых футболках и высоких каблуках.       Однако это волнение не сравнится со случаем в седьмом классе. Фото всего класса не помещалось в специальный стенд на стене кабинета. Единственным вариантом решения этой проблемы Алина Григорьевна видела лишь вырезать Машу с фото. А после выбросить эту часть фотографии в мусорку, заполненную упаковками от дешёвого желе из столовой. Этот инцидент стал ключевым в отношениях этих двоих. Маша больше не старалась быть хорошей в её глазах.       В комнате стало душно, так что Маша решила сходить проветриться. Быстро накинув на себя одежду, она непривычно для себя неаккуратно и нелепо выбежала из квартиры, завязав шнурки лишь на одном ботинке. Ей было всё равно, куда идти. Она просто не хотела видеть красное лицо мамы из-за слов женщины, отравляющей ей жизнь. Слёз уже не осталось. За карантин она успела забыть, что каждая встреча с Алиной Григорьевной кончалась либо рыданиями в школьном туалете, либо разорванной в порыве гнева бумажкой. Маша пыталась понять, почему учительница так не любит её. Да, в пятом классе она была не совсем послушной. Да, она прогуливала пару раз физкультуру. Да, она скинула в популярную группу вконтакте номер предавшей её одноклассницы с фразой: «Хей, это номер Кати Клэп!». Да, если её обижали, она не боялась мстить. Но что такого мог сделать одиннадцатилетний ребёнок, что на него обрушивались все крики учителя?       Маша стояла недалеко от школы. Она не заметила, как пробежала три километра. Увидев вдалеке свою маму, Маша спряталась за углом пятёрочки, не желая смотреть на её лицо. Через пару секунд она выглянула. Это была она. Ярко красную куртку было легко заметить даже под блеклым светом фонарей. Этот цвет идеально подходил женщине, высасывающей из Марии все соки, все слёзы, пот и кровь. Маша уже хотела возвращаться домой, как почувствовала нечто мягкое на своей ноге. Об неё тёрлась кошка. Совсем маленькая, с серой из-за грязи шерстью, с подранным хвостом и ушками. Она мяукала, прося еду и теплый кров в столь холодный вечерний дождь. Они с Машей сейчас были очень похожи. Возможно, не только внешне. Разворошив карманы, девушка нашла какую-то мелочь на кошачий корм. Было что-то умиротворяющее в том, что бы сидеть у входа в чей-то подъезд, кормя бедное животное, засматриваясь, как капли дождя скатываются по стёклам впереди стоящих машин. Некоторые разъезжались, некоторые приезжали, но некоторые автомобили стояли на месте. В одном из таких виднелась красная куртка. Она уже казалась бордовой, но Маша могла узнать её всегда и везде. Настроение в миг стало хуже, и лишь уже менее голодная кошечка заставили девушку сидеть на месте. Глаза сами устремились на машину. За рулём никого не было, однако люди в транспорте все же были. Иногда на задних сидениях виднелось чьё-то колено, иногда рука. Глаза маши расширились, когда появилось что-то большое. Всё в морщинах, прыщах и волосах. Иногда Маша ненавидела свои очки, потому что такую картину она точно предпочла бы не видеть. Анна Григорьевна сидела верхом и двигалась вверх вниз. Появилась чья-то смуглая рука, которая начала гладить спину учительницы. Отойдя от ступора, Маша достала телефон, как настоящий зумер просто засняла происходящее на телефон, и, не забыв погладить кошку, рванула домой. В своём подъезде она начала думать, что же ей делать с этим видео? Для личного пользования оно точно не подойдёт, для смеха тоже. Но можно же отомстить, не так ли?       Выслушав получасовую лекцию Виктории Андреевны о неподобающих карикатурах в тетради, Маша, запрыгнув на кровать, начала искать сообщество Школы 69 вконтакте. Используя фейковую страницу, она загрузила видео, подписав: «Алина отлично прыгает, ей нужно было стать физручкой».       Следующий день прошел странно. В первую половину дня некоторые ученики лишь косо поглядывали на учителя математики, в то время как завучи пару раз вызывали её к себе. После двенадцати часов, когда в школу пришли громкие шестиклассники, начались открытые насмешки, подколы и грубые выражения в сторону Алины Григорьевны.       На перемене одноклассники собрались вокруг одной Насти. Маша звала её другими грязными словами, ведь в самом начале пятого года обучения она вылила сок (случайно или нет, кто знает) прямо на недавно подаренный Викторией Андреевной дорогой телефон. За это Маша на уроках труда сделала ей эксклюзивную стрижку каре ещё до того, как она стала модной. Сняв наушники, Мария прислушалась к разговору. — И что вам теперь делать, Настя? — Я не знаю. Правда не знаю. — А причем тут ты то, лол? — Ты не знал? Алина Григорьевна бабушка Насти. — Че? — Почему у тебя тогда одни тройки по матеше? — Какая разница! Мой дедушка ещё не видел это видео. — А на нём что, он? Ууу, тебе будет что показывать своим детям про их прабабушку с прадедушкой. — В том то и дело, что нет. Мы с мамой вчера навещали его в больнице.       На этом моменте прозвенел звонок, а в кабинет зашёл незнакомый учитель математики, который теперь будет заменять Алину Григорьевну не только сегодня, но и последующие два года старшей школы.